***
Тарталья сидел на крыше, катая между подрагивающих пальцев потемневшую от влаги самокрутку. Крупно нарезанный коричневый табак то и дело норовил осыпаться с краёв тонкой бумаги для сигарет. Небо на удивление было чистым. Дым от взрыва Нефритового Дворца рассеялся и уплыл к горам, в сторону долины Адептов. Испуганные горожане сновали по улицам, собираясь в группки и передавая новости из уст в уста. Шушукались то тут, то там. Видано ли дело, Осиал восстал из заточения, напал на Ли Юэ, но Цисин, несколько Адептов и ненормальный путешественник издалека смогли одолеть древнего змея. Побоище вышло знатное. Наверное, Тянь Железный Язык сложит замечательную историю об этом славном подвиге. И пока люди будут пить свой вечерний чай и ужинать какой-нибудь свининой с бамбуком, будут слушать героический эпос, объединяющий людей и духов древности. Чайлд смял самокрутку и отшвырнул её от себя, словно ядовитую змею. Это всё прекрасно, а вот его место в этой истории? Да, Цисин умолчали, что это он вообще-то снял печать с Осиала, спасибо большое, до смерти благодарен. А вот занавесочная история… его собственные чувства? В расчет никто не берёт? Всем похуй? За это тоже «спасибо». Чайлд растянулся на черепице крыши. Она совсем горячая, нагретые за день черепки охотно отдавали тепло слегка окоченевшему от морского ветра телу Тартальи. Мужчина прищурил свои голубые глаза, потянувшись к портсигару, он достал ещё одну самокрутку, но на этот раз он крепко зажал её кончик губами и, чиркнув спичкой, поджёг. Едкий дым тут же расползся по воздуху, окрашивая сизым пустоту вокруг него. «Как я вообще поверить мог во всё это? Царица разжалует меня в поломойки…» — Чайлд очень живо представил, как с помощью своего Гидро Глаза Бога наполняет вёдра водой, добавляет в них моющее средство и моет полы специальной тряпочкой, а оставшиеся Предвестники гогочут над ним и его чувствами и топчут-топчут недавно протёртые полы. Самокрутка кончалась, а его самокопание — нет. «Аякс, я тебе всё объясню», — Чайлд снова прокрутил эти слова бывшего в голове. — «Что ты собрался объяснять? Сначала очень мило болтал о истории и культуре Ли Юэ, совершенно засрал мозг этими легендами, соблазнил, несколько раз трахнул, а потом использовал в своих интригах с Сердцем Бога. Это ты собрался объяснить, Чжун Ли? Хотя, нет. Не Чжун Ли. Моракс.» Тарталья докурил, отшвырнул от себя рассыпающиеся остатки самокрутки и медленно сполз с крыши в открытое окно своей спальни, чтобы до утра лелеять свои душевные и физические раны. Спал он чрезвычайно плохо, коричневые и усатые драконы не покидали его сна. Всю ночь ему казалось, что противный мифический дракон потешается над ним, а он гоняется за ним с водяными клинками, но никак не может прирезать своего мучителя. Проснулся мужчина рано, раны тянуло болью. Всё-таки, несмотря на очевидную субтильность, Итэр достойный соперник и неплохо намял ему бока. В прямом смысле, несколько рёбер сломано. Тарталья оделся, привычно закрепил глаз бога, постарался уложить свои волосы, больше похожие на гнездо перепёлки и натянул перчатки, скрывая сбитые в кровь костяшки. Надо прогуляться по городу, разузнать обстановку. Может быть, он сможет найти какие-нибудь интересные вещи. Покупка подарков и сувениров для семьи — любимое его хобби. Тоня любит одежду, особенно платки, Тевкр — игрушки, мать книги, особенно, с рецептами… да мало ли, они вообще любят внимание от него. И его самого любят. Не то что этот лжец Чжун… Нет, Моракс. Только так он будет называть это рогатое чудовище. Тарталья медленно вышел под солнце. Несмотря на вчерашнее побоище, город оживал. Казалось, что товаров стало ещё больше на узких улочках города. Тарталья приобрёл несколько бронзовых статуэток, глазки которых были выполнены из Полуночного Нефрита. Красиво. И в темноте светятся, вместо ночника сгодится. Ещё он приобрёл широкий женский поясок для Тони, определенно из какой-то коричневатой рептилии. Тарталья мстительно ощупал кожу, представляя, что на ремни пустили самого Моракса. Мужчина собрал все свои покупки, завёрнутые в коричневые свертки из упаковочной бумаги, и медленно побрёл по улице в сторону Северного Банка. Нужно взять немного моры, а там и комната рядом, в соседнем здании. Неплохо будет полежать перед обедом. — Аякс, — кто-то тихо шепнул из переулка. Тарталья остановился, на его губах тут же заиграла гадкая улыбка, а злость вскипела. — Ну надо же, великий дракон собственной персоной, — растягивая гласные пропел Чайлд, покрепче перехватывая покупки. — Чем обязан Мораксу? — Не надо меня так называть, — Чжун Ли нахмурил свои тёмные брови. По его красивому лицу прошла волна печали. Уголки губ были опущены. — Я просил не называть меня Аяксом, но ты же называешь, — Чайлд отмахнулся. Он напоследок состроил самое зверское лицо и вновь медленно побрёл в сторону Банка. — Но ты же сам мне разрешил, — Чжун Ли двинулся за ним вслед. — Но это когда было? Когда мы были вместе, всё несколько изменилось, Моракс, — Тарталья чувствовал, что со статуэтками погорячился. Надо было взять хотя бы на одну меньше. — Ради всего святого, говори тише, если нас услышат… — … то твоей конспирации конец. Да, я знаю, Моракс. — Может, я понесу твои покупки? Тебе же тяжело, давай я помогу, — Чжун Ли протянул к нему свои руки. — Покорнейше благодарю, но всё божественное мне выходит боком. Иди и Сеньоре помогай, а мне не надо, — огрызнулся Чайлд. — Аякс, — серьёзно начал Чжун Ли, приблизившись к его плечу вплотную. — Я люблю тебя. Всё, что было между нами… — Полная ложь. Ты несколько раз трахнул меня, а потом использовал. А я, как настоящий идиот, верил. Думал, что нравлюсь тебе. Думал, что любишь меня также, как и я тебя. — Но это правда, — Чжун Ли остановился, не смея подниматься по ступенькам Банка Северного Королевства. — Нет, не любишь, — Тарталья похромал к выходу. — Но я не в обиде. Сам дурак, сам повёлся, сам и виноват. И настоящим именем меня больше не зови, я серьёзно запрещаю. — Если ты только позволишь мне всё объяснить, — вновь медленно и с расстановкой начал Чжун Ли. Его глаза вновь загорелись слегка потусторонним жёлтым цветом местных камней. — Наслушался вчера, — Чайлд скрылся за дверью Банка. Чжун Ли больше часа прождал его под дверью, но Чайлд так и не вышел. «Ну, если так, то я знаю, как поступить…»***
Чайлд расставил статуэтки по комнате так, чтобы голубоватое свечение озарило все темные уголки спальни, но при этом не мешало ему спать. Всё таки, спать, пока свет бьёт в глаза — аттракцион для больных уродов, вроде Чжун Ли. Этот прохвост может спать в любой ситуации. Дракон несчастный. То-то он всегда спал, свернувшись в позу эмбриона, Чайлд ещё посмеивался. Он и представить не мог, что это генетическая привычка дракона. Спасибо ещё, что спал на матрасе, а не на куче моры или камнях. Чайлд стащил с себя рубашку и брюки. Аккуратно раскладывать одежду сил не было. Только Глаз Бога он положил на тумбу, а одежду так и сбросил на пол под кровать. Рухнув на матрас, мужчина натянул на себя одеяло, укутавшись по подбородок. Тишина Ли Юэ убаюкивала, веки тяжелели, а фонари из рисовой бумаги, развешанные по домам, почему-то гасли по всей улице, словно кто-то рвал их огромным шипастым хвостом… Чайлд крепко спал. Тёплый сон о доме. Тоня кормит милейших жёлтеньких, как Кор Ляпис цыплят. Их крохотные коготки так и стучат по дощатому полу. Тык-тык-тык, скрж-скрж-скрж. «По железу побежали», — мелькнула мысль в онемевшем от сна мозгу. Прохладный ветерок лизнул голую пятку, не укрытую пуховым одеялом. «Цыплята окно открыли, засранцы» — Чайлд распахнул глаза и нечеловеческий крик застыл в его горле. Огромная, рогатая драконья морда, покрытая коричневой перламутровой чешуёй, просовывалась в приоткрытое окно. Круглые глаза цвета Кор Ляписа не мигая уставились на Чайлда. Золотые когти ухватились за края рамы, силясь затащить всё тело целиком в неубранную спальню Предвестника. — Это ни в какие рамки, больной ты дракон! — Злость придала Чайлду сил. Он рывком сбросил с себя одеяло. Выхватил из развернутого свёртка ремень и со всей силы стеганул бывшего Архонта по зубастой пасти. — Кто тебя вообще звал! Ты больной, что в форме экзувии шляешься по городу?! — Уй, — Чжун Ли поморщился и тут же перламутровая чешуя стала таять на глазах. И вот на полу перед рассерженным Чайлдом сидит Чжун Ли, прижимая руку в перчатке к лицу. Кожа на месте удара вспухла, красный рубец от челюсти до носа. Завтра будет безобразный синяк. — Чайлд, это больно… — А мне не больно? Мне не больно? — Чайлд отшвырнул от себя ремень. — Ты меня использовал. Мало того что предал мои чувства, скрывал свою личность, так ещё и опозорил меня перед другими Предвестниками. Как я теперь на родине покажусь?! — Не покажешься! — Чжун Ли отнял руку от пострадавшего лица. Его черты вновь заострились, клыки удлинились. Кажется, Чайлд даже заметил раздвоенный язык между губами. — Что? — Я тебя выкупил, как и всю твою семью, — Чжун Ли встал. Золотистые рога вдруг снова выросли, слегка задевая побеленный потолок. Да и сам мужчина стал заметно выше и шире, чем был сегодня утром. — Если бы я не захотел отдать Сердце Бога, то никакими силами Царица не смогла бы его забрать. Поэтому я предложил ей контракт. Ты и твоё спокойствие в обмен на Сердце Бога. Хочешь и дальше быть Предвестником? Как пожелаешь, конечно. Но только я рядом буду. Я люблю тебя, ты тоже меня любишь. Да, обманул, но самую малость. Разве это способно разрушить наши отношения? Чжун Ли наступал, а Тарталья отступал назад, пока ноги не уперлись в низкую кровать. — Аякс, ну прости меня, я же из лучших побуждений, — мягко протянул Чжун Ли, прижимаясь к Тарталье и мягко утягивая его на кровать. — Тебе придётся пересказать мне всю эту историю много раз, чтобы я всё понял, — отрывисто произнёс Чайлд поставляя шею под грубоватые поцелуи. Чжун Ли улыбнулся, стянув перчатку с позолотевшей руки, он огладил пальцами твердеющий член Чайлда через тонкую ткань белых кальсонов. Он запустил руку под ткань, лаская ствол и оглаживая яички. — Сколько угодно раз, у нас будет очень много времени, — Чжун Ли присосался к белой, покрытой веснушками шее. — Больше чем ты думаешь… — Что? — Чайлд распахнул удивленные глаза, почувствовав драконьи клыки. Чжун Ли без сожаления и раздумий вгрызся в доверчиво подставленную шею клыками. — Дьявол! Отпусти! — Чайлд забился под Мораксом, лупя его широкую грудь кулаками. Вот сейчас он схватит свой Глаз Бога и прирежет этого сумасшедшего дракона. Хватит терпеть этот бред. Чжун Ли разжал челюсть и уклонился от крепкого кулака, который чуть не впечатался в эту самую челюсть. — Аякс, посмотри в зеркало, — начал Чжун Ли, уворачиваясь от очередного удара. — Ты теперь Адепт. Мой Адепт, ты бессмертен. — Зато ты смертен! — Чайлд бросился вперёд и сжал шею Чжун Ли трясущимися ладонями. — Спи, — Чжун Ли провёл ладонью по его лбу. Чайлд тут же смежил веки и обессиленно повис в объятиях Архонта. «Что ж, не всё сразу. Позлится и перестанет», — Чжун Ли уложил Чайлда поудобнее и накрыл одеялом до самого подбородка, а сам лёг рядом, свернувшись калачиком, утягивая худое тело Чайлда в центр. Всё-таки дракон обязан стеречь своё сокровище.