Иллюзия с привкусом роз

Входная дверь отворилась, по полу подул морозный ветерок, а пара редких снежинок осела на ковёр. Кориолан высвободил ноги из начищенных до блеска ботинок, снял с плеч алое пальто, провёл рукой по белоснежным волосам, стряхивая капли — следы прилипших к волосам снежинок. Из-за угла комнаты выглянула взъерошенная Тигрис с иголкой в одной руке и пестрым лоскутом ткани в другой. Раньше кузина радостно поприветствовала бы брата, пришедшего с академии домой, похвасталась бы новыми эскизами и вскипятила бы воду, разлив её в потрескавшиеся чашки. Она была для него лучиком надежды в тяжёлые, холодные, голодные годы — его неунывающая красавица Тигрис. Смотря на задор в её глазах, он невольно улыбался и сам, отставляя чашку с кипятком в сторону и заключая лицо кузины в свои большие, теплые руки. — Сноу никогда не сдаются, — шептал он ей, в который раз убеждая себя, что у него всё получится. У них всё получится. — Сноу никогда не сдаются, — вторила она ему. От былых времён, проведённых в компании друг друга, остались лишь воспоминания, поросшие пылью и редкой паутиной. Тигрис лишь сухо кивала головой, стоило Кориолану переступить порог дома, и возвращалась к своему прежнему делу сразу же, как получала в ответ его приветственный взгляд. Пока Тигрис в полумраке своей мастерской шила новый наряд на радость зажиточных слоёв Капитолия, Корио любил раскинуться в кресле у камина, отстегнув запанки на манжетах рукавов, размышляя о далеко идущих планах и наблюдая за тем, как горит огонь в камине. Молодой президент, завороженный языками яркого пламени, боролся из последних сил с навалившейся за день усталость. Когда она брала над ним верх, Корио засыпал прямо в кресле, просыпаясь на утро закутанным в теплый плед, что Мадам-Ба связала по одному для каждого из них с любовью. Но сегодня всё пошло совершенно иначе. Его веки начали смыкаться, как вдруг, со стороны кухни раздался звон. Минутой позже по правую сторону от него появилась Тигрис с подносом в руках, на котором одиноко стояли две чашечки ароматного чая. — Мадам-Ба заварила для нас чай, попробуй, — Корио сразу же обратил внимание на старую надколотую чашку. Он не смог утаить томного вздоха от внимания кузины. В их шкафах было полно новой посуды, но Мадам-Ба продолжала заваривать чай в старой, непригодной для использования, утвари. — У меня нет настроения расписывать чай, Тигрис, — устало подытожил Сноу. — Тогда просто отдай дань нашей старой доброй традиции, — была в её голосе накая нотка фальши, но Кориолан проигнорировал попытки своего внутреннего голоса достучаться до его разума. Он протянул руку вперед, обхватывая кружку пальцами и отпивая из неё горячий травяной чай — это было одним из новых увлечений Мадам-Ба. Аромат был приятным, цветочным. Кориолан не сомневался, что одним из секретных ингредиентов нового рецепта варева Мадам-Ба были розы. Столь приторные нотки и послевкусие он не спутал бы ни с чем. Тигрис уселась рядом с ним, удобно устроившись на полу, делая один глоток за другим, завороженно наблюдая за танцем языков пламени в камине. Кориолан последовал её примеру. На секунду ему показалось, будто в языках пламени появлялись всё новые и новые силуэты, один за другим. Пламя будто играло с ним свою игру. Это показалось Кориолану немыслимым. Он поспешил обратить внимание кузины на это. Но девушка молчала, продолжая заворожённо смотреть на огонь, улыбаясь. Сноу не помнит, как погрузился в сон, как треск камина сменился стрекотанием кузнечиков и шелестом листьев на ветру. Он открыл глаза и тут же их сомкнул — яркое солнце ослепило его. Он предпринял ещё несколько попыток открыть, а затем закрыть глаза, пока они не привыкли к утреннему свету. Кориолан попытался сфокусироваться над пейзажем, что простирался перед ним: поле с высокой, слегка пожелтевшей со временем, травой плавно переходило в густой лес. — Тигрис?! — почти шёпотом произносит он. — Чтобы ты не задумала, это не смешно. — Корио, Корио — её голос доносился откуда-то из-за спины. Кориолан обернулся, сделал первый неуверенный шаг навстречу кузине, а затем стремительно сократил расстояние между ними, грубо хватил девушку за воротничок платья, встряхнув. — Что ты со мной сделала? — ярость в его глазах горела ярче, чем огонь в камине. Она давно не видела его таким… напуганным. — Ничего, — неуверенно пролепетала девушка. — Просто хотела выпить с тобой чай, как раньше. Казалось, она не врала. Да и зачем ей это. Кориолан разомкнул пальцы, поправил воротник её платья и извинился. Сейчас куда важнее было найти выход отсюда. — Тигрис, куда ты? — смотря в след уходящей кузины, воскликнул Корио. Кажется, его пылкий нрав и выходка задели её. — Ты как хочешь, Корио, — уверено произносла девушка, — а я не собираюсь оставаться на месте. Пусть всё это и кажется сном, но нужно искать выход. Сон. Точно, они просто спали. Это всего лишь сон. Кориолан с облегчением выдохнул, осознавая, что всё это лишь игра его воображения. Тогда почему он не чувствовал боль от зажатой между пальцами кожи, но ощущал, как теплый ветер приятно обдувал оголенные участки кожи? Кориолан так глубоко погрузился в свои размышления, что потерял из виду силуэт кузины. — Тигрис, — с дрожью в голосе прокричал он. — Идём, Корио, — послышалось издалека. Оставаться на месте в гордом одиночестве ему хотелось меньше всего, а мысль, что он может застрять во сне и вовсе его пугала. А сон ли это был? Он наверняка не знал. Помнил только камин, чай и улыбку Тигрис. Может, всё дело в чае? Кориолан обязательно разберётся с этим, как только они вернутся обратно. Поэтому, ни секунды не раздумывая, он решил последовать прямиком за Тигрис, фигура которой шмыгнула в лес. Они шли долго. Часа три, а то и четыре по бескрайнему лесу. Ветки безжалостно хлестали его по лицу и рукам, оставляя едва заметные красные борозды и уничтожая дорогой шёлк. Над головой то и дело пролетали сойки-пересмешницы, напевая услышанные где-то неподалёку мотивы неизвестных песен. Неужели они изловили ещё не всех певчих тварей? Кориолан хотел поскорее выбраться из этого кошмара, что напоминал ему один из последних дней, проведённых в двенадцатом дистрикте. Казалось, он слышал её голос вперемешку с выстрелами. — «Она мертва», — по крайней мере Кориолану хотелось думать, что он случайно не наткнётся на Люси Грей. Живую или мёртвую. — Всё в порядке? — Тигрис чувствола, что его что-то тревожит. Что-то, о чём он не захотел ей рассказывать. — Да, — отрезал он, ломая сухие ветви у себя на пути. Тигрис тоже утомили бескрайние просторы леса, но она то и дело находила причудливые и неизвестные ей растения: с прекрасными соцветиями, с резными листьями, с витиеватыми стеблями. Всё это она пыталась сохранить в памяти, чтобы затем применить в своих новых эскизах. Такого обилия растений в Капитолии она не наблюдала. В их саду испокон веков уживались лишь разные сорта роз, но белые всегда были в особом почёте. Девушка не помнит, сколько нарядов белого цвета, помимо рубашек Корио, было в её коллекции. Она всегда была яркой, броской, с неведомыми переливами и буйством красок. Тигрис пошила и несколько ярких рубашек для кузена, однако он всегда отдавал предпочтение лишь белым. Как бы это не казалось плохо со стороны, забавно было наблюдать, как он ругался себе под нос, чертыхался и, как некогда белая рубашка превращалась в серую, порванную, бесформенную материю. Тигрис почувствовала едва уловимую прохладу и запах тины. Кажется, поблизости проходит какой-то водоём или её знатно припекло под солнцем. Может там они могли бы найти кого-то, кто смог бы подсказать им дорогу домой? Но у водоёма никого не оказалось. Тигрис досадно выпустила из легких остатки воздуха и не нашла ничего лучше, чем на ходу снять с себя верхнюю прозрачную часть платья, оставаясь в хлопковом платьице, что она привыкла носить под низом, и нерешительно шагнуть в водоём. Вода была прохладной, остужающей. Солнце было довольно ярким, а воздух, несмотря на ветерок, был очень тёплым, даже горячим. — Тигрис, что ты задумала? — недоуменно спросил Корио. — Просто хочу освежиться, — радуясь прохладе и легкому пощипыванию ссадин, заключила кузина. — Ты даже не знаешь, какая опасность может таиться на дне. — Брось, Корио, — недовольно пролепетала Тигрис. — Мы слишком долго шли. Я устала и хочу немного отдохнуть. Присоединяйся. Кориолан недовольно хмыкнул. Но она была права, ему ничего не оставалось, кроме как присоединиться к кузине и смыть с себя налипшую грязь. Он с удовольствием скинул с себя порванную рубашку и черные штаны, которые из-за пота прилипли к ногам. Корио позабыл о статусе, о задачах, что стояли перед ним, поддавшись мимолетной слабости. Он обязательно вернётся к играм, к вороху вопросов, которые ему предстояло решить, будучи президентом, но позже. Сейчас он просто хотел бы насладиться сном. Сноу облегчённо выдохнул, смыв прилипшую к коже паутину и грязь. Тигрис вызвала волну брызг, что полетели в его сторону, каплями стекая по телу. Он забарабанил руками по водной глади в ответ, пытаясь усмирить буйную сестрицу. Тигрис впервые увидела, как Корио с детским задором плескался в воде и улыбался ей. Впервые за долгие годы его улыбка не была фальшивой, натянутой. Он был искренним. Тигрис почувствовала на губах солоноватый привкус — то были одинокие слёзы радости, что скатывались по её щекам. Корио случайно зацепился взглядом к прибрежной территории. На секунду ему показалось, что чей-то силуэт скрылся за деревьями. А в следующее мгновение он увидел на невысоком утесе белокурую девчушку лет пяти, с интересом наблюдавшую за развернувшейся картиной. — Мэделайн, вот ты где негодница, — раздался издали знакомый голос. Кориолану он показался знакомым. Мод Айвори. Он узнал девушку из племени Кови практически сразу, хоть она и заметно подросла. Неужели они попали в окрестности двенадцатого дистрикта? От одной только мысли поперек горла встал непроходимый ком, который он всячески пытался сглотнуть, не подавая виду. — Кто вы и откуда здесь? — Мод Айвори заслонила девочку своим телом, пряча от посторонних глаз. У Кориолана не было ни капли сомнения. Она узнала его, но не показывала этого. Мод не смотрела на него, предпочтя вести разговор с его сестрой. — Мы заблудились и хотели бы попасть обратно домой… — начала говорить Тигрис, но Корио её вовремя одёрнул. — Мы рано сошли с поезда в двенадцатый и заблудились в лесу. Кажется, она ему не поверила. — Далеко же вы забрели от дома, — Мод хотела уйти как можно скорее с девочкой прочь, но та одернула её за подол и что-то тихонько прошептала ей на ухо, после чего послышалось: — Идём, мы накормим вас и укажем дорогу домой. Но к наступлению сумерек вы должны будете покинуть наш дом.