Связанные

      — П-простите, мистер Бозард! Десять секунд! — Эрен подпрыгнул настолько быстро, что даже не понял, что устроился на плече Микасы.       Она уже как будто проснулась к тому моменту, когда он вскочил, потому что почти сразу приготовилась вставать с места, взяв в руки книгу. Что произошло? Почему ощущение от этой дремоты такое странное, неизведанное и пугающее. Как будто они снова погрузились в совместный сон и ничего не могут вспомнить. Почти сразу Йегер поднял с пола упавшую бутылку с водой, а Аккерман попыталась размять затёкшие конечности. Почему-то Арлерта на месте уже не было.       Трост встретил их пасмурной облачной погодой. Всех заселили по желанию в номерах по двое. Армин оказался с Эреном, а Микаса с Сашей. Их комнаты располагались по соседству. Через полчаса после регистрации на ресепшене нужно было уже отправляться на первую точку экскурсии — всё расписано по часам со свободным временем, отведённым школьникам в чёткий срок.       Арлерт и Йегер вошли в свой номер, захлопнув за собой дверь, и тут же Эрен не сдержался:       — Ты чего меня не растолкал?       — Ты слишком мило спал у Микасы на плече, — пожал плечами Армин в ответ на первое, что сказал ему Эрен в номере.       — У Микасы… Я… что? Это шутка такая? — Йегер был возмущён юмором Армина, и, более того, его уши слегка покраснели.       — С чего ты взял, что я шучу? Я абсолютно серьёзен. Ты у Микасы на плече спал, когда я очки из сумки доставал, и когда с рюкзаком из автобуса выходил — тоже.       — Потому что звучит, как бред какой-то, с чего бы я… И вообще, могла бы столкнуть меня на середину, ей же наверняка неудобно было, книгу читала.       — Книгу? Какую? Ту, что я ей дал на днях? Говорила что-нибудь про неё?       — Ты ей книгу давал на днях? Мика сказала, что не успела ничего у тебя попросить и читала какой-то скучный любовный романчик, который её мама утром ей дала. Да, так и сказала!       — Не успела… попросить? — судорожно пытаясь понять, о чём говорил друг, Арлерт широко улыбнулся. — А! Кажется, я понял, точно. Ведь ту, которую она брала у меня, она отдала, потому что уже прочитала. Я просто забыл, — Армин активно чесал затылок, растерянно сверля взглядом пол.       Эрен прищурился в попытках распознать ложь Армина, но никогда не умел этого делать самостоятельно, так что пришлось поверить ему на слово.       Ребята переложили все вещи в тумбочки около своих небольших кроватей, по очереди приняли душ и переоделись в чистое. Арлерт натянул на себя длинную толстовку с принтом из какого-то аниме, название которого Эрен не знал и не мог прочитать на незнакомом языке. Йегер надел светло-бежевую рубашку со шнуровкой на груди. Подойдя к зеркалу, ощутил себя странно: обстановка вокруг на мгновение переменилась, корпус словно обвесили чем-то металлическим и тяжёлым. Его захватило ощущение, что он перемещается в воздухе с помощью зацепов и тросов, что он прямо сейчас летит в неизвестность. Одно мгновение — и разум перестал играть с ним в эти игры, он даже не успел понять, когда всё растворилось. Ещё мгновение — осталось только ощущение дежавю, которое не покидало его весь оставшийся вечер.       Когда все лекции были позади и троица пыталась придумать способ улизнуть, пока учителя суетились с остальными, уже смеркалось.       — Сегодня мы не будем гулять долго. По плану — только осмотреть местный бордель. Смотрите, я сделал распечатку с карт. Нам просто нужно затаиться где-то за метров двадцать от выходов и постараться изучить активность вокруг них. Как часто там дежурит охрана, насколько хорошо они следят за входящими, проверяют ли у них карманы.       — А зачем нам это? — недоумевал Эрен.       — Хочу протащить диктофон. Если там всех посетителей будут ощупывать, придётся прятать надёжнее. Времени у нас мало: завтра второй и последний день в Тросте и снова дорога. Сразу после дневных лекций у нас будет три часа свободного времени. Всё должно пройти идеально! Пока хотя бы подготовительно осмотримся, чтобы не бездельничать сегодня. До отбоя минут сорок, тогда уже хватятся всех троих.       — Слушает кто-нибудь их? Лекции эти… — подняв брови, Эрен выжидающе уставился на обоих друзей, которые лишь пожали плечами.       — Частично, на самом деле. Что-то я записал, но они ерунду рассказывают какую-то. Бла-бла, у нас такие-то специальности, бла-бла, ждём вас всех. И презентации бестолковые. Будем в полицейской академии — посмеёмся хотя бы, — казалось, Армина и вовсе не интересовали все эти «возможности», которые там озвучивались. Почему, Эрен никак не мог понять.       Йегер тоже пожал плечами в знак согласия с остальными, и все трое отправились на предполагаемое место. Следить условились из трёх разных мест, беззвучно записывая на телефоны всё, что удастся понять. Эрен сидел в кустах дальше всех от борделя, Армин расположился за деревом на расстоянии десяти метров, Микаса — между ними. Рискованно. План был до неприличия глупым: делать вид, что разговариваешь по телефону или ищешь бесплатный вайфай. Аккерман была как раз неподалёку от кафе.       Ничего подозрительного не происходило. Обменявшись наблюдениями, они установили примерную обстановку. За входом в бордель следили несколько охранников, которые лениво осматривали общий внешний вид каждого клиента, никого не ощупывали. Людей, находящихся под какими-то веществами, пускали неохотно, отчего они злились и пытались пробраться через громил силой. Получая отрезвляющую оплеуху, недовольно плелись обратно.       Возле такого места Микасе становилось тревожно. Она невольно слышала разговоры направляющихся туда людей, те слова, которые они употребляли. Сальные взгляды, мерзкие формулировки, похоть, грязь. Всё это будто вытягивало силы из Микасы, которая старалась сохранять спокойствие и ничего не упускать из виду. В какой-то момент Арлерт жестом подозвал её и показал на чёрный ход, который тоже требовалось изучить. Он был оформлен забором из проволоки высотой примерно с рост среднего человека, с какими-то нелепыми расшатанными воротами, которые постоянно открывались и закрывались. Микаса раздумывала о том, насколько непросто ей будет зайти в это место. Рядом с воротами традиционно располагалась курильня, где потягивали сигареты две дамы среднего возраста. Это показалось Аккерман неплохой идеей, если можно будет достать сигареты и присоединиться к ним. Конечно, она отдавала себе отчёт в том, что подростки не соответствуют подобному месту и вряд ли сойдут за нуждающихся. Но это казалось ей единственным допустимым вариантом близко пробраться к борделю.       Арлерт прокомментировал:       — Охранники не обращают внимания на чёрный ход. Значит, они не очень-то боятся побега клиентов или проституток.       — Армин, ты заметил там курилку? По крайней мере, прямо за забором они общались, и никто не обращал внимания на это место.       — Да… Может быть, куртизанки находятся на каком-то особом контракте, так что никто и не боится побега. А забор, например, высокий от воров. Если мы завяжем с ними разговор и нам удастся их убедить, мы проберёмся без особых приключений.       — Ты всё ещё считаешь, что нам нужно пойти всем вместе? — будто бы игнорируя рядом присутствие Эрена, спросила Микаса, глядя прямо в глаза Арлерту.       — Да, склоняюсь к такому варианту. Никого не хочу оставлять на улице, хотя слежка за обстановкой бы не помешала. Кого бы я туда мысленно ни отправил, мне кажется это неправильным. Как всем троим, так и по отдельности отправляться туда опасно. Больше всего я боюсь, что Микасу примут за Фукуду. И, если Кеико действительно там работала или имела отношение к этому борделю…       Представив то, о чём именно говорит Армин, Йегер сжал кулаки настолько сильно, что костяшки пальцев побелели, а возле ногтей на внутренней стороне ладони проступила красная отметина. Такое нельзя было допустить.       — Так а зачем нам в таком случае идти с ней? Это рискованно и…       — То, что я брошу вас двоих там, исключено. Эрен, это даже не обсуждается…       Йегер сделал шаг в её направлении, агрессивно глядя прямо в глаза.       — Ну и чего ты этим пытаешься добиться? Я не оставлю вас в неизвестных условиях! В криминальном районе. В борделе. А если тебя или Армина накачают чем-то и…       — А если тебя?! Да ты хоть представляешь, что со мн… нами будет, если они решат, что ты их «работница» и… — дыхание Эрена было слишком частым, сбивчивым и обрывистым. Настолько, что он сам и не заметил, как сказал нечто лишнее, что странно ощущалось у него на языке. Да ты хоть представляешь что со мной будет? Йегер и сам этого не мог представить.       — Эрен! Микаса! Стоп. Успокойтесь оба! Мы идём все вместе! Таков первоначальный план. Я до последнего надеюсь, что нам это не потребуется и мы узнаем хоть что-то в курилке.       — Не стоило в принципе в это всё тебя втягивать! Лучше бы… — Эрен не успел договорить то, что хотел, потому что Микаса вмиг оказалась возле него и закрыла его рот ладонью, из-за чего его брови ещё больше нахмурились, а сам он начал мотать головой из стороны в сторону в попытках стряхнуть с себя сильную руку.       После нескольких секунд лоб Йегера разгладился, и он устремился глазами в пол. Ещё через некоторое время Аккерман отпустила его.       — Хорошо, что вы наконец успокоились. Пойдём сейчас же к Райнеру и попросим у него сигареты. Надеюсь, он сможет купить нам пачку в табачном.       — Я схожу, а вы идите по своим номерам. Буду ждать тебя в вестибюле после обхода, Микаса, — вызвался Эрен.

***

      Сигареты были уже добыты, а ежедневная, как обещано, тренировка перед сном на заднем дворе гостиницы завершена, когда Эрен осмелился спросить:       — Ты совсем не помнишь, что нам снилось?       — Сейчас у меня в голове есть какие-то картинки. Но всё слишком размыто, чтобы сказать что-то внятное.       — Там были ты и я… И какой-то улыбающийся гигант… Я ударил его кулаком, — Йегер словно пытался зачерпнуть воду из озера руками, которые никак не хотели его слушаться и удерживать её, упуская сквозь пальцы.       — Ты? Гиганта? Кулаком? Звучит странно, — отозвалась Микаса. Его слова очевидно не находили в ней отклика.       — Я не думаю, что это что-то значит. Тем более, что ты их больше не помнишь. Наверное, это был только мой сон. Просто обыкновенный бред из подсознания.       Его слова казались ей какими-то инородными, будто Эрен сам не верил в их правдивость. Но, всё-таки, разве эти сны на что-то влияли? Как видела Микаса, нет. Это не какое-то предзнаменование, иначе за столько лет случилось бы хоть что-то похожее на них. Символически она тоже не могла найти какие-то сходства с событиями их жизни. Всё мелькало, словно калейдоскоп с яркими, разноцветными, порой неподходящими друг другу кадрами. Всё это объединяло лишь одно. Чувство, что они с Эреном связаны. Но разве не могло это быть иллюзией, которую Аккерман сама себе успешно скармливала, чтобы объяснить такое сильное притяжение к лучшему другу? Чтобы питать себя надеждами, что их судьбы — единое неделимое целое? Йегер прав: верил он в то, что говорил, или нет, истина здесь была одна — это что-то из подсознания. Вырывалось наружу и витало фантазией рядом с ними. Навязчивой мыслью крутилось в голове, но на деле не означает ничего. Обыкновенный. Бред.       — Да, ты прав. Спокойной ночи, — надев непроницаемую маску на лицо после задумчивой паузы, затянувшейся уже на полминуты, Микаса слегка кивнула в его сторону и ушла в сторону своего номера.       Эрен остолбенел и не смог ничего ответить. Вероятно, он как-то в очередной раз её задел. Но сейчас было совсем иначе… Йегер обидел её этими словами, он это почувствовал. С другой стороны, так было действительно правильно, больше не отвлекаться на запоминания этих снов, не искать в них смысла. Не думать о таком. А ведь он помнил, как спас её во сне, но чаще всего она вытаскивала его из лап смерти в последний момент. Из любых передряг. Картинки мелькали так быстро, но её хватка не ослабляла. Ощущение её присутствия приносило в его сердце состояние покоя и гармонии, он гладил воображаемой ладонью мысль о том, что с ней всё в порядке, если она сейчас рядом. Поймав себя на этой мысли, он так и не мог осознать, размышлял он сейчас о сновидениях или о реальности.

***

      — Кто-то из вас вообще хоть раз курил?       Микаса и Армин хором замотали головами, словно не понимали, как Эрен вообще мог про них такое подумать.       — Научить? — прищурился Йегер.       В ответ Арлерт один пожал плечами.       — Не думаю, что это обязательно. Я сделаю вид, а сам затягиваться не буду. С непривычки кашляют, будет смотреться нелепо…       — Меня научи, — с вызовом подалась вперёд Микаса, от чего Эрен быстро заморгал глазами, оглядываясь по сторонам.       — Ты серьёзно? Тебя? Не думал, что ты когда-то попросишь о таком.       Йегер достал сигарету из пачки, перехватил зажигалку из протянутой руки Армина и зажёг. Из конца сразу показался пепел, и Эрен медленно, состредоточенно затянулся, хвастаясь своими умениями.       — Ладно, смотри внимательно, — сказал он, передавая сигарету Микасе. Она посмотрела на него с лёгким недоумением, но взяла сигарету, стараясь не дрожать.       — Вот так, держи её между пальцами, — Эрен положил свои пальцы поверх её, помогая удерживать сигарету правильно. Он был удивлён даже после стольких касаний, насколько её кожа была мягкой и нежной.       Микаса сосредоточенно смотрела на сигарету, следуя указаниям Эрена. Их лица были так близко, что он мог почувствовать её дыхание на своей щеке.       — Теперь медленно поднеси к губам и затянись, но не слишком сильно, — прошептал он, наклоняясь ближе всего на пару сантиметров.       Микаса подчинилась, её губы коснулись сигареты. Она осторожно затянулась, и на мгновение её глаза встретились с глазами Эрена.       Аккерман закашлялась, но быстро взяла себя в руки, смущённо улыбнувшись.       — Неплохо для первого раза, — улыбнулся Эрен, не отпуская её руки.       — Спасибо, — тихо сказала Микаса, её хрустальный осипший голос маслом разлился по его ушам.       Ветер поднял её волосы вверх, закружив их в своём танце; тогда Аккерман смахнула их, тряхнув головой в стороны, не трогая их руками.       Армин, стоя неподалёку, заметил, как они обменивались странными для них обоих взглядами, но никак не реагировал. Будто оба совершали какой-то ритуал, делились тайными знаниями невербально, одними глазами.       — Ты уверена, что это твой первый раз? — Эрен посмотрел на неё, его голос звучал с лёгкой ноткой зависти. — Так ты выглядишь... Ну, знаешь...       Микаса уловила его колебания и улыбнулась, принимая сигарету обратно.       — Так, что тебе как будто этот вид нравится? — от неожиданности Аккерман чуть не прикусила язык. На неё нахлынуло наваждение, а никотин замутил голову и слегка расслабил, настолько, что она выпалила что-то похожее на флирт. Что это было? Несколько секунд она немигающим взглядом изучала мимику Эрена, выжидая хоть какой-то ответ.       — Может быть, — Эрен отвёл взгляд, почесав затылок. — Просто не ожидал, что тебе это будет к лицу. Знаешь… Когда Жан впервые закурил, при его виде я вспомнил: один грамм никотина убивает лошадь.       Армин тихо хихикнул, прикрывая рот рукой.       — Кажется, у меня есть скрытый талант, — продолжила Микаса, вернув самообладание.       — Да… Ты, серьёзно, хорошо справляешься, — наконец проговорил он.       Микаса сделала ещё одну затяжку, её глаза не отрывались от его.       Лёгкое покалывание в кончиках пальцев создавало ощущение, что вместе с дымом улетучится и этот момент. Настолько эти слова невесомы, трепетны и расслаблены, что хотелось их ненадолго ещё задержать. Сжать между двух пальцев, затянуться ими, пока не сгорят до тла. Все мысли Микасы кружились вокруг одного факта, заставляя сердце стучать так громко, словно вырывающийся из клетки пленённый зверь: они передавали друг другу одну и ту же сигарету. И впервые она почувствовала на губах посторонний привкус. Эрена.       Она словно пребывала под каким-то гипнозом; время расщепилось на атомы, которые ухали и хлопали чаще секундной стрелки часов, отбивали какой-то слишком быстрый и прерывистый ритм, который Микаса перестала улавливать на слух и который совсем не могла воспринимать как что-то реальное. Помутнённое сознание, дым, профиль Эрена — его острые черты лица, широкие тёмные брови, которые как обычно приподняты в удивлении, — что-то из этого очаровывало её настолько, что ей хотелось прикоснуться к его коже на короткий миг и колдовским способом растянуть его на вечность.       Аккерман затаив дыхание наблюдала за тем, как Йегер облизнулся, после чего с внутренней части его губ исчезла её тёмная помада, случайно оставленная ею ранее на основании сигареты.       Микаса закашлялась, и её щёки залились пунцовым.       — Перехвалил, — шутливо заключил Эрен. — Нормально себя чувствуешь?       Она кивнула. Он докурил то, что осталось, снова неловко касаясь её обожженного пальца.       Армин покачал головой, продолжая делать вид, что не вслушивается в их разговор и не видит ничего такого. В этот момент те люди, от которых он меньше всего этого ожидал, казались уязвимыми друг перед другом. Арлерт всё ещё не мог понять динамику происходящего. Он видел то, что не заметил бы только дурак или Эрен: насколько Микаса волновалась при каждом его движении в её сторону. Как пыталась быть самым незаметным образом чуточку ближе. Но он совершенно не понимал, что творится в голове его ближайшего друга. Йегер иногда застывал при виде Микасы в каком-то восхищённом благоговении. Но это далеко не означало, что Эрен хоть что-то понимал в происходящем между ними. Что он думал о том же самом. Что он не испугался бы, стоило Микасе что-то сказать прямо. Армин ощутил острую тоску и потребность в разговоре с Аккерман наедине. Что ему следует ей сказать, как подобрать слова, чтобы ничего не испортить? Он словно ходил по тому льду, на который вставать никогда и не планировал, потому что уже начало весны и он обязательно провалится в воду.

***

      В курилке творился настоящий аншлаг. Несколько «бабочек» присоединились к двум курящим и одному искусно притворяющемуся подросткам. Их всех безумно интересовало, что ребята тут делали. Армин мешкался. С одной стороны, им следовало действовать осторожно, не раскрывая свои намерения. С другой, как можно было безошибочно угадать самую наблюдательную из них? Попробовать понять, кто из семи девушек разглядывает их с иным интересом. Не тем, скучающим от всего, безжизненным видом последнего ленивого развлечения на вечер, чтобы забить время и голову хоть чем-то не настолько противным, как их работа. А с любопытством, с готовностью поделиться какой-то информацией. Одна девушка, хмуря брови, словно понимала, что компании школьников была нужна не дама для ублажения.       Эрен не подавал никакого вида, пытаясь прятать эмоции, но получалось у него не так мастерски, как у Микасы, которая и вовсе никак не напоминала о своём присутствии, а лишь искусно затягивалась и сосредоточенно выдыхала.       — Нам в целом плевать, сколько вам лет. Да, девочки? — заговорщически прошептала высокая загорелая брюнетка в кожаных шортах и сетчатых колготках.       — Да, надеюсь, вы отпросились у родителей, — отозвалась юная девушка с неестественно низким голосом.       — Нам уже есть восемнадцать, — не выдержал Эрен и решил соврать, но никто не отреагировал.       — Все вы так говорите, — прокомментировала ещё одна дама, показавшаяся Йегеру невзрачной.       — Втроём… А вы имеете специфические вкусы! Девочка же с вами тоже пойдёт? — рассмеялась женщина среднего возраста с забранными в пучок красными волосами, поправлявшая свой макияж, спасая лицо от растёкшихся капелек туши.       Арлерт заметил, как за секунду выражение лица одной из девушек изменилось, стоило кому-то упомянуть Микасу. Блондинка с бледной кожей и чертами лица, высеченными из античных скульптур, напряглась. Это та же «бабочка», чей взгляд изначально отличался, и Армин это успел разглядеть. Ей было явно неуютно, она рассматривала с ног до головы именно Аккерман. Словно смутно теперь подозревая, зачем пришли ребята.       — Она с нами, — Эрен напряг руки, его пальцы сжались так, словно он пытался удержать какой-то шар.       Красноволосая тут же расхохоталась ещё больше, продолжив донимать вопросами:       — Выбирайте, мальчики… Кто вам больше всех понравился? Ну давайте же, вряд ли я вам по возрасту. Посмотрите на Мари, красотка да и только! А Анабель вы видели? В школе была королева выпускного бала!       — Нам… понравилась эта девушка, — Армин бесцеремонно прервал говорливую проститутку, указав на ту, к которой приглядывался уже несколько минут всего разговора.       — Нанаба, значит. Ну хорошо, идите, ей и заплатите, — прозвучало так, будто она была разочарована выбором Арлерта, но тот решил не обращать на это внимание.       Девушка, названная Нанабой, отряхнулась от пепла, который успел осесть на её чёрную юбку до колен, взъерошила коротко стриженные пшеничные волосы, шмыгнула носом и поёжилась. Её что-то не устраивало, но отказываться она не стала. Микаса поймала себя на мысли о том, что не знала, могли ли женщины здесь хотя бы от чего-то отказаться и куда-то уйти. Способны ли были пожаловаться сутенёрам, если с ними обращались неподобающе? Она отмахнулась от этой мысли и рассмотрела обстановку ещё раз. Пока Аккерман не замечала ничего подозрительного или странного. Охранников у курилки не было. Новая знакомая, выждав полминуты, кивнула и, натянув неестественную сдержанную улыбку, повела подростков жестом за собой.       Дверь, которую Нанаба отворила с помощью ключа-таблетки, таила за собой самый настоящий бордель. Конечно, Микаса знала, куда шла, и понимала, что её ждёт неприятная обстановка. Крики, ругань, запахи, стуки, вздохи. Похабные вожделенные слова, брошенные в вестибюле в её сторону, заставившие Эрена сжать кулаки от яростной реакции. Заставившие её в отвращении содрогнуться и не нарочно попятиться ближе к нему. Через несколько секунд Аккерман удалось совладать с собой; её взгляд стал ледяным, а её вид — настолько пугающим, что голоса утихли.       В одной из комнат, что они проходили, раздались истошные женские вопли, которые были за гранью понимания Эрена. Кому-то было плохо? Кто-то умирал? Первым порывом Йегера было рвануть вперёд и помочь кому бы то ни было. Он сразу же себя одёрнул: оставлять ни Армина, ни Микасу было нельзя. В этом клоповнике особенно. Еле сдержав порыв прижать к себе обоих так, словно тогда их бы не тронула испорченность и мерзость этого места, он устремил взгляд себе под ноги. Что, если женщина кричала не от боли?       Когда Микаса немного прильнула к его руке, пусть это было как-то рефлекторно и очень краткосрочно, Эрен ощутил гордость за то, что она считала его тем, кто может её защитить даже сейчас. Почти сразу она снова натянула свою непроницаемую маску самой-сильной-из-девочек, но это мгновение для него было приятным, пусть даже и в такой ужасной обстановке.       — Выкладывайте, что вам нужно? — нахмурилась Нанаба, предварительно захлопнув за собой дверь приватной комнаты.       Желтоватые тусклые обои давили своим неприятным видом, шторы скрывали решётки на окнах от беглого взгляда. Всё в этом помещении было отвратительно. Навязчивый запах мускатного ореха вперемешку с чем-то тухлым и потным. На прикроватной тумбочке стоял какой-то ароматизатор с нарисованной на нём розой, но это ничего не улучшало. Напротив, появившийся после звукового срабатывания запах удушливой химической розы словно вступил реакцию с остальными ароматами, и тогда стало ещё более мерзко. Армин поднёс руку ко рту — кислотная тошнота подступала к горлу. Микаса, заметив краем глаза недомогание друга, быстро и даже нагловато по-хозяйски подбежала к окну и тут же его распахнула, забыв спросить разрешения. Проститутка отчего-то решила коротко извиниться и тут же зашторила комнату от посторонних глаз.       — Спасибо, — слабо кивнул Армин и откашлялся, а затем собрал себя в кучу и продолжил: — Вы сразу поняли, что мы пришли не просто так.       — Может и есть в моей профессии те, кто поверят, что три подростка прибегут прямиком на панель за проституткой вечерком после уроков. Но не я. Поблажек, если что, не будет. Мне плевать, зачем вы пришли. Моё время стоит денег, — Нанаба сглотнула, почесала под бровью и снова пристально осмотрела всех троих по очереди, будто пыталась запомнить.       — Мы это понимаем. Мы хотели бы узнать, не поступали ли к вам молодые девушки за последние два месяца?       — Поступали. Зачем вам это?       — Мы ищем нашу школьную подругу. Она не выходит на связь, а соседи говорят, что она работает проституткой. Мы хотели её отчитать за то, что она нам ничего не сказала и уехала. И помочь.       — Как она выглядит?       — Н-н…необычно, она азиатка. Если быть точнее, её семья родом из Хидзуру, — объяснил Арлерт.       — Значит, как ты? — Нанаба всем корпусом развернулась к Микасе, пристально изучая её лицо, проходясь по нему бесстыдным взглядом.       — Почти. Да, — ответила Аккерман, выдерживая изучение себя под лупой.       — Такой экзотики у нас точно не было. Не при мне. Я здесь где-то полтора года с момента… Не важно. Подобных девушек я не видела. Боюсь, что вы потеряли и деньги, и время.       — Подождите. А вы знаете другие бордели и какие-то контакты тех, с кем можно пообщаться? — с надеждой спросил Арлерт.       — В этом городе кроме этого, других крупных нет. Такие редкости в Митрасе востребованы, здесь вы вряд ли что-то интересное увидите. Только если вы вдруг рассчитываете вернуть вашу подругу домой, лучше забудьте сразу об этой идее.       Раздался по-наивному возмущённый и изумлённый голос Эрена:       — Почему это?       — Потому что мир жесток, вот почему. Никто не попадает сюда просто так или исключительно по своей воле. Всегда есть некие… обстоятельства, держащие нас в этом… состоянии. Больной родственник, жестокие родители, огромные долги. Если ваша подружка попала в эту профессию сама или насильно, вы не сможете её уговорить вернуться.       — Но если мы как-то поможем ей с проблемой, которая привела её в эту сферу? — с надеждой отозвался Армин.       — Что вы ей сможете сделать? К себе в дом поселите? Квартиру ей найдёте? От отца бьющего спасёте? — Нанаба горько и немного истерично рассмеялась на последнем риторическом вопросе, нажимая на него особенно сильно. — Послушайте, дети. Хотите ей помочь — не привлекайте к ней внимания, не стыдите её. Сделайте так, чтобы о вашей подруге забыли. Чтобы её оставили в покое и не осуждали. Лучше, чтобы никто не говорил о её деятельности. И уж тем более не пытайтесь казаться самыми умными и пытаться убедить её бросить работу.       На секунду задержавшуюся тишину рассёк хриплый голос Йегера, который неожиданно для всех присутствующих выпалил:       — Да что вы вообще о ней знаете! Разве кому-то хочется оставаться в клетке? Подставляться каким-то противным идиотам?! Конечно же, если ей предложить, она примет помощь! Потому что, как любой нормальный человек, захочет освобождения! Никто не выберет оставаться, как бесправный скот в загоне… Не может быть ничего хуже, чем такое ущербное существование...       Арлерт дёрнулся от звонкого хлопка пощёчины и увидел бордовую щёку Эрена и разъярённую Нанабу, которая вскипала с каждым брошенным словом, срывая голос на истошный вопль:       — Замолчи! Малолетний сосунок! Ты ни хера не понимаешь в этой жизни! Ты, сука, наверняка ни одного дня самостоятельно не прожил! Тебе не приходилось спать под собственной курткой на улице, потому что твой ебучий папаша колотит тебя каждый день, как в последний раз! Напивается и бьёт чем попало, пока не уснёт! «Папочка, папочка, прошу, не надо»! Похер! Пока своими руками однажды не вырубила, эта сволочь не прекратила! Что ты вообще можешь знать о нас и нашей профессии?! Подставлять задницу вонючему уёбку куда лучше, чем шариться по мусоркам в семнадцать лет! Понял, мальчик? Потому что мамаша не соизволила дожить до моего тринадцатилетия! Повесилась и бросила меня с этим ублюдком! Ничего ты не знаешь. Ничего! Ничего… Понял? Что ж она ушла, никому не сказав, раз вы такие верные друзья?! Помощники, блядь!       Проститутка дрожала, её руки тряслись в агонии, а глаза метались по комнате, по всем троим, но в основном она разглядывала ошалевшего и разозлившего её омерзительного мальчика, чьи глаза были яростными и слишком наглыми, чтобы пытаться в них заглянуть, вразумить. Дьявольские огонёчки в них отвратили её и даже испугали. Напрасно она посчитала этих ребят простаками. Как минимум одного из них захотелось отхлестать как следует. Выбить эту дурь. Выпустить пар. От собственных промелькнувших мыслей Нанаба отшатнулась, как от кипящего котла, и, схватившись за голову, попыталась усмирить дыхание и колотящееся в груди сердце.       Армин тут же, воспользовавшись звенящей тишиной, которая последовала за гневной тирадой, затараторил:       — Мисс Нанаба, простите его пожалуйста, он погорячился. Мы ещё дети и ничего не понимаем. Мы подруге хотели помочь. Простите! Пожалуйста! Он ничего из этого не имел в виду, я клянусь! Мы его отругаем за то, что он вам наговорил! Пожалуйста, не злитесь!       Арлерт суетливо пошарился в своих карманах, достал чуть больше денег, чем положено, положил их на стол, чтобы не злить девушку неуместным телесным контактом, и демонстративно развернулся к двери, чтобы друзья как можно скорее проследовали за ним на выход.       В коридоре их поджидали небрежные похотливые смешки, пошлые комментарии и много других возгласов, которые никто из них не хотел запоминать, ровно как и этот ужасный разговор, оставивший на неокрепшей психике подростков неизгладимое впечатление.