Ночной переход

Луна - зоркий глаз Ночи - белым ослепшим оком взирает на истязаемую холодом и льдом оживающую Долину, бросает отсветы на мохнатые лапы дубов, покрывающих резкие склоны и покатые холмы своей зеленеющей кроной, изредка заходит за темнеющие тучи. Тихонько шуршат ветви деревьев, покачивающихся на ветру. Их листва редкая, зелëная, только недавно появившаяся из почек. Трава сочная и светлая, подобно самым юным побегам, она прорывается сквозь толщу снега, грязи и льда и украшает собой бурые пятна проталинок. Тут и там виднеются закрывающиеся бутоны подснежников, горицветов и адонисов. Снег лежит большими и малыми сугробами. Он прикрывает корни многолетних дубов, лип и осин, чуть поблëскивая на свету причудливыми бликами. Звонко журчит ручей. Закованный в льды и снега, он пробивает себе прежнюю дорогу. Ему не мешают ни сугробы, ни глыбы льда. Студëная вода блестит в лунном свете, переливается. По грязной протоптанной дороге меж деревьев верхом едут трое путников. Их «лошади» попеременно вязнут и пачкаются в грязи, но неуклонно идут вперëд. - Мастер, нам ещë долго? - устало интересуется молодая светловолосая девушка. Еë светлый лик ещë нетронут ни морщинами, ни шрамами, а потому всë ещë сияет чистотой невинности. Она одета в тëмный плащ, подбитый мехом и прикрывающий еë дорогую, расшитую золотом и бахромой, синюю рясу. Кожаные перчатки защищают еë аккуратные тонкие пальцы от холода. Иссиня-чëрная шаль прикрывает еë лицо. Еë лошадь - пегая серая четвероногая кобыла с двумя длинными хвостами и двумя рогами - тихонько похрапывает, аккуратно проходя скользкие места. Она изредка приостанавливается, чтобы подождать гнедого жеребца, и вновь продолжает путь с ним бок о бок. Еë кожаная сбруя выглядит довольно чисто и аккуратно. - Мастер, мы едем без передышки уже два часа, - поддакивает девушке темноволосый парень. Его чуть уставшее юное лицо выражает только желание поскорее отдохнуть, прилечь и поесть постной похлëбки или хотя бы вяленого мяса. Он одет в бурый меховой жилет, из-под которого выглядывает тëмно-синяя бархатная ряса. Его лицо прикрывает красный вязаный шарф. Его каштановые кудрявые волосы слиплись на лбу из-за пота. Его «конь» - шестиногий жеребец гнедой масти с одним рогом во лбу и одним длинным хвостом - храпит и фыркает, едва не поскальзываясь на скользком льду и почерневшем от грязи насте. Его сбруя, явно сделанная из очень дорогой и качественной кожи, почти полностью заляпана грязью, как и тëмно-синяя попона, расшитая золотистой бахромой. - Примерно полчаса-час, - достаточно громко говорит темноволосая женщина. Она едет чуть поодаль, впереди. И одета лишь в чëрный полушубок, прикрывающий пурпурный цвет еë рясы, и чëрные кожаные перчатки. Она изредка вздыхает. С еë губ постоянно слетают облачка пара. Еë лошадь и лошадью-то назвать было бы оскорблением. Великолепный белый шестиногий двуерог. На таком и на параде показаться можно, и в бравом сражении схлестнуться. Белая шерсть кобылы чуть поблескивает в лунном свете. Благородное животное идëт ровно и аккуратно, почти не пачкает ноги и сбрую в грязи, ступает со всей осторожностью и осмотрительностью, обходит всё ямы и кочки. Еë наездница приспустила поводья, а потому кобыла идëт сама, не брыкаясь и не пытаясь свернуть с протоптанной дороги. За белой кобылой, чуть левее, идëт вороной молодой жеребец. Хотя даже не жеребец, а молодой, едва окрепший келпи. Он длинной верëвкой за недоуздок превязан к луке седла двуерога. Он идëт не спеша, вертит головой в разные стороны и легко, играючи, перепрыгивает ямы и кочки. Он навьючен разными кожаными сумками и чехлами, свëртками с едой и травами. Чуть потëртая кожа седельных сумок поскрипывает при каждом его прыжке. Со стороны парня с девушкой слышатся обречëнные вздохи. Они грустно смотрят на грязь под ногами лошадей, изредко переговариваются и неторопливо продвигаются вперёд - к ущелью. Вскоре грязная стоптанная дорога сменяется каменными породами и подстилкой из пожухлой листвы. Тропа уходит ниже и ниже, с обеих сторон образуются каменные стены из небольших валунов. Лошади, наконец-то почувствовав твëрдую опору под ногами, переходят на рысь. Они бегут аккуратно и неторопливо, задорно поднимая ноги и мотая головами из стороны в сторону. С двух сторон всадников окружают высокие каменные стены ущелья, что разделяет Долину на Северную и Южную части. В этом Ущелье, лет этак двести назад, протекала буйная порожистая речка, от которой сейчас остались лишь маленькие притоки - бурные горные ручьи. Впереди виднеются лишь каменистые стены извилистого ущелья. Небольшие группы порослей кустарника и горных лилий тут и там проглядывают сквозь грунт, гальку и снежные шапки. Вдруг белая кобыла останавливается. Она притормаживает четырьмя передними ногами и нервно фыркает, осматриваясь по сторонам, за ней притормаживает и вороной жеребец, он удивлëнно смотрит на главную лошадь и вертит ушами. Чуть позже останавливаются и другие лошади. Они лишь в любопытстве вертят ушами и похрапывают, выражая интерес. - Что такое, Мастер? - чуть пригибаясь в седле говорит светловолосая девушка. Она чуть ближе подъезжает к женщине, но та поднимает руку - даëт знак не подходить. Девушка дëргает за поводья, останавливая свою лошадь. Та удивлëнно водит головой и коротко фыркает, пытаясь понять, почему остановился двуерог. Парень чуть приподнимается в седле и боязливо оглядывается на стены ущелья. Его жеребец нетерпеливо храпит и бьëт копытом о землю, желая вновь продолжить путь. Лëгкий ветерок пробегает по ущелью, колышит кустарники и горные лилии, воет голодным волком. Холодный воздух неприятно царапает своими ледяными колючими лапами лицо и приносит с собой запах гари, пороха и жареного мяса. - Разбойники, - тихо поясняет Мастер. Она подбирает поводья взволнованной лошади и легонько бьëт еë по бокам. Парень с девушкой испуганно переглядываются и в полном молчании продолжают свою поездку. Белая кобыла бежит рысью и попеременно вертит головой. Молодые кони следуют за ней так же настороженно. Высокие своды ущелья заполняет лишь вой ветра и топот копыт. Наездники следуют в полном молчании до одного из первых поворотов ущелья. Луна прячется за одной из туч, оставляя всю Долину в гнетущей темноте. Единственными источниками света становятся глыбы льда и серебрящиеся от света звёзд снега. В темноте становится хорошо видно тëплый свет за поворотом ущелья и яркие блики, усеявшие скалы и каменные глыбы. Становится слышно громкие возгласы и заунывные песни. Женщина приостанавливает лошадь близ самого поворота и задумчиво смотрит на стены ущелья, что-то обдумывая. Поравнявшись рядом с ней, останавливаются парень с девушкой. Они чуть испуганно смотрят. - Что будем делать? - тихонько интересуется парень, нервно теребя в руках поводья. Его конь, тоже учуявший запах гари, пороха и алкоголя, неловко переминается с ноги на ногу и жмëтся к боку старшей белой кобылицы, будто бы ища в ней защиты. - Мы попробуем пройти незамеченными? - склоняя голову, вопрошает девушка - она явно будет недовольна таким развитием событий, но перечить Мастеру не станет. Она излишне сильно тянет поводья на себя и чуть поджимает губы. В ней горит гордость и желание показать себя, расправиться с разбойниками, захватившими ущелье. Серая кобыла осторожно ступает вперëд и тихо фыркает. Она тоже старается прижатся к боку двуерога, чуть испуганно озирается по сторонам на особо громкие выкрики. Чëрный конь стоит чуть поодаль. Он напряжëнно переступает с ноги на ногу и жуëт удила. - Не получится, - качая головой, говорит женщина. - Держитесь тени и идите чуть поодаль. Она пускает свою кобылу шагом и заводит одну руку за спину, поправляя притороченные к седлу ножны. За ней нетерпеливой рысцой следует молодой вороной конь. Девушка и парень следуют за ней, они и сами испуганно тянутся к своим мечам, слишком сильно сжимают поводья. За поворотом показывается разбитый лагерь. Выцветшие и чуть подранные палатки разрозненно располагаются в узкой части ущелья. В самом центре импровизированного селения возвышается костëр, близ него сидят грузные, неотëсанные мужчины. Они распивают алкоголь, хлебают приготовленную на костре похлëбку и горланят во всë горло заунывные незамысловатые напевы. Обойти их наездникам даже не представляется возможным - лагерь расположен поперëк пути, а потому, незамеченными пройти не удастся. Уже когда наездники подъезжают к костру, мужчины, до этого расслабленно сидевшие на каменных глыбах и небольших пеньках, поднимаются со своих насиженных мест и, как-то недобро ухмыляясь, подходят к путникам. Они трогают пищали и разовые ружья, поправляют на поясе ремни с саблями и кинжалами. - Куда путь держите? - усмехается высокий мужчина, вышедший вперëд. Его голос, прокуренный и скрипучий, словно старая деревянная телега, режет по ушам. Его маленькие узенькие глазки быстро-быстро осматривают путников. Его бровь рассекает длинный шрам, который тянется до самой переносицы и переходит на щëку, неровно разделяя его лицо на верхнюю и нижнюю половины. Он одет в дранный дырявый плащ и широкие штаны. Его стоптанные сапоги, испачканные грязью, роют землю, когда мужчина неуклюже, в развалку, идëт по каменистой земле. На его поясе красуется длинная сабля, неаккуратно обмотанная какой-то старой тряпкой, которая заменяет ему ножны. - Мы едем с миром. И путь мы держим в деревеньку близ ущелья, - громко и учтиво говорит женщина. Она окидывает вышедшего впервые разбойника холодным взглядом и чуть приостанавливает свою лошадь. Мужчина удивлëнно искривляет брови и громко скрипуче смеëтся. - Так это баба! - усмехаясь, орëт он своим дружкам. Те позже и сами заливаются громким хохотом. - А есть ли тут мужик, чтоб хоть с кем-то поговорить нормально? - отсмеявшись, говорит он и повторно осматривает путников. - Да как ты смеешь! - кричит светловолосая девушка, она выводит свою лошадь вперëд и, уже готовясь выхватить оружие, выкрикивает: - Ты игнорируешь Мастера только потому, что она женщина! Мужчины ржут как самые настоящие свиньи - беспородные, старые и совершенно загнанные кнутом мясников. - Хватит, - тихо и коротко бросает женщина, она осуждающе смотрит на вышедшую вперëд девушку и сама выходит вперëд, заслоняя младшую. Девушка за ней виновато отводит взгляд и тихонько шепчет под нос ругательства. Еë лошадь храпит и грозно поднимает копыта, поддерживая настроение хозяйки. - Эй, парниша! - вдруг кричит один из разбойников, до этого стоящих близ костра. Он одет в плешивую, уже подъеденную молью шубу и длинные грязные шаровары. - Мы пропустим тебя, если оставишь здесь этих лэди, - он всë ещё смеëтся и как-то странно каверкает последнее слово, выделяя его интонацией. Парень, до этого спокойно стоявший за девушками, испуганно оборачивается на кричащего. Он нервно теребит поводья, испуганно осматривает всех присутствующих и тихо шепчет: - Мастер... Но женщина ему не отвечает. Она легко и непринуждëнно спрыгивает с седла, без единого звука спускается на грязную каменистую землю и громко говорит: - Если вы не пропустите нас с миром, мы прорубим себе дорогу мечами. Разбойники вновь разражаются громким смехом, а один из них - тот, что стоит поближе к костру - разодетый в уже отживший свой век пëстрый красный камзол и длинные штаны, прикрывающие стоптанные кожаные ботинки, - всë ещё посмеиваясь, кричит: - Ну попробуй, бабонька. Покажи нам свои мечи. А женщина и пробует. Она легко и непринуждëнно выхватывает из ножен меч. Красивое, ровное, хорошо заточенное стальное лезвие поблëскивает желтоватыми бликами от костра, когда она мерным ровным шагом подходит к группе разбойников. Мужчины, весело улыбаясь своими широкими беззубыми улыбками, выхватывают из-за поясов ружья и сабли, вот только не стреляют - кажется, порох промок от недавнего дождя или из-за излишне холодного и влажного воздуха. А женщина уже замахивается. Она плашмя бьëт одного из разбойников по голове. Он даже не успевает выхватить из «ножен» свою саблю, а уже падает на землю, сбитый с ног удачной подсечкой. Разбойники окружают мечницу со всех сторон, пытаются теснить еë к высокой стене ущелья, но у них не получается. Женщина уходит в непробиваемую защиту, отражает любые удары, на полпути присекает всякую попытку нападения, но не пытается ранить мечом. Она бьëт ногами, давит и наседает телом, делает подсечки и толкает в бока. Мастер кружится и вертится в завораживающем элегантном танце, ловко и неспешно уворачиваясь от неуклюжих атак. Она не делает ни единого ненужного движения, уклоняется лишь на волосок от чужих ржавых лезвий, не пытается крутить ненужных слишком сложных пируэтов. Кажется, она даже веселится. Вот только еë веселье внезапно прерывает громкий выстрел, словно гром прогремевший в стенах ущелья - похоже, не весь порох промок. Пуля врезается в каменную глыбу рядом с шеей темноволосого парня. Он отшатывается в испуге назад, бледнеет и едва не падает со своего коня, пока тот испуганно пятится назад. Светловолосая девушка с видимым страхом смотрит на своего друга. Еë лошадь боязливо дëргает ушами, поднимает голову и чуть приподнимается на дыбы. Вороной жеребец и белая кобыла лишь поднимают головы и тихо фыркают себе под нос. Женщина оборачивается сначала на ученика, потом на место, откуда раздался выстрел. Взгляд еë отражает в себе лишь мертвенный холод и зияющую бездну смерти... Эта бездна, кажется, засасывает тучного грузного мужчину в плешивой шубе. Женщина уже без всякого веселья холодно и чëтко проговаривает: - Да простит меня Всевышний. Я не хотела этого делать. Она делает короткий взмах мечом и легко отрубает голову ближайшему мужчине. Его глаза, всего миг назад смотревшие на мир со злостью и испугом, теперь смотрят с мертвенным спокойствием и умиротворением. Его тело грузно оседает на землю, кровь окрашивает бурым его парчовый жилет, смешивается с грязью, капает на грязный снег, делая его ещë грязнее. Его товарищи ошарашенно смотрят на недавно ещë смеявшегося весëлого товарища с тихим ужасом. Они замирают всего на миг, но этого времени оказывается достаточно для мечницы. Она вновь замахивается мечом и срезает с плеч голову второго разбойника. Тот даже не пытается сопротивляться, да и если бы пытался, то просто не успел бы. Следующий смертоносный удар настигает худощавого низкорослого мужчину с длинной саблей наперевес. Он пытается увернуться от удара, делает замах, но меч уже протыкает его бок, скрытый кожаной накидкой. Меч ведëт в бок, чуть уходя вверх и без особых усилий рассекает чужую скромную одежонку и трухлявую плоть, являя свету всë содержимое чужого желудка и потемневшие от возраста и гангрены кишки. Мужчина громко воет, падает на землю, ещё с минуту корчится в предсмертной агонии и затихает... На женщину же бегут сразу трое. Они размахивают саблями, пытаясь задеть еë своими неуклюжими ударами, но только у них ничего не получается. Женщина плавно отступает в сторону, лезвием отражает один из ударов и легко, будто бы безо всяких преград в виде рëбер, вонзает меч в сердце одному из разбойников и прокручивает рукоять. Мужчина кричит от невыносимой боли, но поделать уже ничего не может - его дни сочтены. Мечница с противным чавканьем вынимает меч из чужой плоти и наносит другому мужчине удар в бок. Тот даже не успевает вскрикнуть, потому что следующим же взмахом меча ему сносят голову. Третий мужчина уже удачней уворачивается от первого удара. Он отступает назад, делает замах и... Падает на землю, воя от боли. Его живот буквально пополам разрезан острым смертоносным лезвием, кишки с неприятным тихим хлюпом валятся на землю кровавым месивом, пачкают белый снег багровым цветом. Мужчина с пищалью в руках в ужасе озирается на всю эту картину и, когда ещë один его товарищ падает на землю, срывается на бег, за ним следует ещë двое пока ещë живых дружков - мужчина в красном камзоле и трухлявый старик в болтно-зелëной телогрейке. Стрелок едва успевает добежать до палаток, когда меч врезается в его шею сзади. Острое лезвие без усилий пробивает трахею, чуть уходит в сторону из-за твëрдости костей позвоночника, по самую рукоять вонзаясь в плоть. Последние живые разбойники кидаются в противоположную сторону - они бегут к ученикам женщины, дрожащими руками стараясь выхватить из-за пазухи ружьë или саблю. Вот только путь к парню с девушкой им преграждает сорвавшаяся с места белая кобыла и бегущий за ней вороной жеребец. Им хватает всего пяти широких шагов, чтобы вплотную приблизиться к мужчинам. Лошадь, ничуть не сбавляя скорости, опускает голову, жеребец же наоборот - делает длинный высокий прыжок. Длинные прочные рога врезаются в твëрдую плоть, с лëгкостью протыкая трухлявое мясо. Глаза мужчины расширяются, его рот раскрывается в беззвучном крике, когда двуерог опускает голову. С тихим хлюпом и мерзким чавканьем безвольное тело сползает с длинных рогов. В его животе зияют огромные дыры, из которых без остановки сочится багряная, пахнущая железом жидкость. Второго же мужчину разрывают длинные, острые - совсем не лошадиные - клыки и мощные, подкованные серебром копыта. От мужчины остаëтся лишь изуродованная личина. Его труп и хоронить то будет настоящей пыткой - его тело и лицо были настолько обезображены длинными шрамами от острых зубов, а ноги и руки настолько сильно вывернуты под неестественными углами, что даже опытным отпевальщикам без тошноты на него взглянуть было бы нельзя. По морде и рогам кобылы стекает густая багряная жидкость, она красит белую шкуру лошади, пачкает божественное животное. Жеребец выглядит ничуть не лучше - его нос и передние копыта перепачканы в чужой крови и кишках. Багровая жидкость стекает по чëрной шкуре, делая еë грязно-бурой. Кобыла переминается с ноги на ногу, водит своими длинными хвостами и отворачивает голову от бездыханного тела, она осторожно, то обходя, то наоборот - с особой жестокостью - наступая на трупы, движется к своей хозяйке. Неприятный тихий хруст и мерзкое хлюпанье сопровождает еë короткий путь. За ней следует вороной жеребец, он чуть брезгливо наступает на голову одному из разбойников. Слышится громкий хруст и неприятный хлюпающий звук. Череп мужчины трескается под натиском копыт, будто глиняный горшок, и являет свету кровавую розоватую массу. - Да простит вас Господь Бог, - громко и чëтко проговаривает женщина. Еë длинный плащ, перепачканный кровью, грязью и кишками, развивается от несильного ветерка, гуляющего меж каменных сводов. Еë длинная пурпурная ряса, испачканная багровым, едва покачивается от порывов ветра. Женщина неторопливо подходит к неудавшемуся стрелку и без особых усилий вытаскивает свой меч из чужой шеи, окончательно доламывая чужой хребет. Лезвие, перепачканное багровой кровью, поблескивает в искрах потухающего огня. - Идëм, - коротко бросает женщина. Она аккуратно подбирает поводья своей лошади, которая тихонько храпит и бьëт копытом об окровавленную грязную землю, и плавно пересекает опустевший лагерь, ведя животное за собой. За ними же следует жеребец, привязанный к седлу белой кобылы, он фыркает и облизывается, наслаждаясь вкусом свежей крови. Ученики, чуть боязливо оглядываясь по сторонам, идут за Мастером, пуская лошадей рысью. Они проходят через лагерь и в тишине продолжают свой путь через ущелье. Опустошëнный лагерь остаëтся в гробовой тишине. Вышедшая из-за туч луна грустно осматривает его своим зорким глазом. Снег багровеет и пропитывается кровью. Ветерок колышит потрëпанные одежды и уносит вдаль белые крупицы пепла и резкий запах железа.