Рождество с запахом хлопка

      Феликс вешает на искусственную веточку небольшой ёлки последний из оставшихся шаров, пока Чан рядом торжественно украшает зелёную мохнатую верхушку звездой, покрытой золотыми декоративными блёстками. За окном темно, но город не спит: все спешат домой, чтобы отпраздновать Рождество вместе с семьёй или друзьями, а кто-то, наоборот, остаётся на улице, чтобы встретить праздник в толпе людей. — Любишь же ты украшать ёлку в самый последний момент, милый, — хихикает Феликс, поднимаясь с пола и обнимая Кристофера, одетого в красный рождественский свитер с оленями. — Ты же знаешь, что моё праздничное настроение может пропасть в самый ненужный момент, — Бан дует губы, и Феликс легонько их чмокает. — Поэтому я и делаю всё возможное, чтобы сохранить его на подольше. — Знаю-знаю, — фыркает Ликс. — Зануда. — Сам ты… — ахает Чан, возмущаясь притворно, но омега не даёт ему договорить, вновь целуя его и обрывая на полуслове. Крис приобнимает его за талию, скользит одной рукой выше, гладит шею и запускает ладонь в мягкие блондинистые волосы, одновременно с этим мягко прикусывая нижнюю губу. Феликс недавно из душа, и от него пахнет так сладко, что у альфы мурашки бегут по спине.       Он обожает запах младшего. Тонкий и нежный аромат хлопка сводит его с ума буквально всегда и везде, Феликса порой хочется съесть до дрожи в коленях, и Чан всегда сполна отрывается в постели, оставляя на парне столько укусов, что тот на утро всегда жалуется и канючит, будто его хотел сожрать волк, но видно, что ему самому это нравится, по тому, как он потом пальчиками подолгу обводит следы от зубов альфы на своих бёдрах и боках.       Ликс отрывается от губ старшего с тихим влажным звуком и, усмехаясь тому, каким уже поплывшим стал чужой взгляд, смотрит на часы. — Всего одиннадцать, милый, как же так, — он тычет пальчиком в крепкую грудь. — Где твоя выдержка? Или ты потратил её всю во время нашего первого секса? Феликс хихикает почти даже невинно, дразнится, а Чану выть охота, потому что он помнит тот период, когда из кожи вон лез, чтобы младший хоть немного обратил на него внимание и одарил взглядом своих чудесных глаз. Ли нос воротил чисто из принципа, первое время не признаваясь даже себе в том, что ему безумно нравится заинтересованность альфы в нём, а потом ему просто захотелось посмотреть, что вообще выйдет из всех этих попыток Чана влюбить в себя Феликса (что он сделал, на самом деле, почти с самой первой их встречи в колледже). Как итог: Ли окончательно растаял после слишком дорогого подарка, говоря Крису, что это уже слишком, и пытаясь вернуть золотую цепочку обратно, но Бан упорно отнекивался. В конце концов, омега принял её и позволил старшему застегнуть у себя на шее, но именно в этот момент что-то пошло не так, потому что, как только пальцы Кристофера коснулись нежной кожи у линии роста волос, оба парня почувствовали наконец лопнувшее между ними напряжение, накопившееся за три месяца, и всё закончилось жарким спонтанным сексом, благо, находились они на тот момент в квартире Феликса, которую он снимал вместе с другом. И слава богу, что его не оказалось тогда дома.       Сейчас Крис с Ликсом живут вместе, в другой, уже более просторной и, главное, своей собственной квартире, радуясь каждому проведённому вместе мгновению. Конечно, ссоры у них тоже бывают, но даже в самых крепких отношениях они есть, да и они оба понимают, что в первую очередь нужно разговаривать друг с другом, чтобы избежать недопониманий и казусов. — Я хочу есть, — произносит Феликс, всё ещё заключённый в кольцо крепких рук. — Я тоже, — говорит Чан чуть ниже обычного, его мускусный запах становится тяжелее, и омега сглатывает, но пытается выбраться, посмеиваясь. — Я имею в виду обычную еду, дурак. И вообще, ты сегодня ел только в обед на работе, пожалей себя. Тем более, тебе нужны будут силы для десерта, — он многозначительно приподнимает брови, и Бан недовольно хнычет, но всё же плетётся за парнем на кухню, где они вместе до этого уже накрыли на стол. Альфа и правда не отказался бы от еды, но Феликс сегодня совсем уж над ним издевается — с самого утра делает недвусмысленные намёки, касается по-особенному, зная, где именно и как, чтобы Крис мгновенно завёлся, но не позволяет распускать руки в ответ и вообще практически не подпускает к себе, лишь под вечер решив сжалиться и одарить старшего поцелуем, но не более того. Бан готов сожрать его вместо этой дурацкой еды, но он знает, что омега без сладкого его точно не оставит. Тем более, Феликс сам на это намекнул.       Они едят в основном в тишине, но им комфортно, Ли прижимается к боку старшего, и тот на время забывает о своих желаниях, пусть его либидо и зашкаливает в последнее время, как сумасшедшее — из-за ужасного графика перед праздниками ему и Феликсу практически не удавалось нормально провести время вместе, Чан иногда буквально ночевал на работе, так что ни о какой сексуальной близости и речи быть не могло. Бан радовался уже в том случае, если мог получить от омеги поцелуй, это уже было сродни подарку. Он соскучился по Феликсу, по разговорам и прогулкам с ним, по совместному просмотру фильмов вечером, и по сексу в том числе. Это вовсе не означало, что ему нужно было только это в их отношениях, вовсе нет, он являлся самым замечательным парнем, который у Феликса вообще был когда-либо, но секс тоже был важным для них обоих, потому что они оба знали и чувствовали на каком-то особом уровне, как сделать друг другу хорошо. Ли и сам соскучился по ласкам старшего, а потому, когда тот, наконец, освободился от работы, тут же перешёл в режим флирта и заигрываний, желая поддразнить и себя, и старшего перед тем, как они в конце концов перейдут к главному.       И, судя по явному нетерпению Чана, которое тот даже не пытался как-то скрывать, поддразнивания возымели успех. Феликс едва может подавить довольную улыбку, отправляя в рот порцию салата. На столе перед ними стоят бокалы с шампанским и несколько блюд — не слишком много, всё-таки, их всего двое, а приглашать кого-то праздновать к себе они не стали, потому что в принципе любили всегда проводить Рождество только вдвоём. Наедине, без посторонних глаз и ушей, чтобы можно было делать что захочется и когда захочется.       Время потихоньку подходит к полуночи, Феликс вытирает рот салфеткой, делая последний глоток шампанского, и Чан наблюдает за омегой, ловя каждое его движение взглядом. — Что, я могу уже приступить к сладкому? — Терпение, Чанни, — смеётся младший, поднимаясь из-за стола. — У меня есть сюрприз для тебя, так что ты должен занять себя чем-нибудь на время. Сходи в душ, я не хочу заниматься сексом со свинкой. — Эй, я мылся недавно! — возмущается Крис, потому что он и правда очень чистоплотный, как и сам Феликс в принципе. — Что ещё за ложные обвинения? — Тш, — Ли прерывает его, прикладывая палец к пухлым губам. — Я знаю, милый. Но тем не менее. Ты мылся утром, а сейчас как бы уже не совсем утро. Бан вздыхает. — Ты прав, но я вообще-то и так собирался это сделать. — Тебя задело то, что я назвал тебя свинкой? — улыбается Феликс. Крис притворно дуется и опускает взгляд. — Да. Омега любовно смеётся и наклоняется, чтобы поцеловать старшего в макушку. — Глупый Чанни. Ну всё, мне правда нужно подготовиться, так что давай, бегом в душ. — Ладно, — хмыкает Бан, тоже поднимаясь со своего места. — Уговорил, мистер чистюля. — Другое дело. Феликс проходит мимо, и альфа в отместку шлёпает его по заднице. Парень недовольно стреляет глазками, и Чан одаривает его наигранно невинной улыбкой.       Они расходятся — Бан берёт из их спальни чистые боксеры и полотенце и спешит в душ, а Феликс, как только слышит щелчок замка на двери в ванную комнату, вытаскивает с верхней полки шкафа коробку, которую совсем недавно туда спрятал, и ставит её на кровать, снимая крышку. Улыбается в предвкушении и начинает раздеваться.       Внутри лежит набор, доставшийся ему практически бесплатно — Хёнджин, тот самый друг, с которым Ли снимал квартиру во времена студенчества, порой очень выручал Феликса тем, что работал в секс-шопе. Омега надевает на ноги чёрные чулки с кружевными резинками, плотно прилегающими к его бёдрам, и крепит их к красной клетчатой мини-юбке, а затем натягивает на себя топ того же цвета с тонкими чёрными лямками. Феликс убирает коробку под кровать и подходит к зеркалу, медленно прокручиваясь вокруг своей оси и осматривая себя с головы до ног. Ему нравится. Довольно простенько, но он уверен, что Чан перед ним явно не устоит. Потому что своего парня Ли знает как облупленного, омега без труда сможет соблазнить его даже в мешке из-под картошки, если вдруг захочет.       Когда из коридора раздаётся звук открывающейся двери ванной, Феликс спешит к кровати и садится на её край, элегантно закинув ногу на ногу и оперевшись на едва подрагивающие от лёгкого волнения руки чуть позади себя. Крис заходит в спальню, попутно вытирая вьющиеся от воды волосы полотенцем, но, когда его взгляд, наконец, падает на кровать, альфа застывает на месте. Феликс улыбается уголком губ, немного наклоняя голову вбок. — С Рождеством, милый. Стрелки часов останавливаются на цифре двенадцать, и за окном тут же становится шумно — люди пускают салюты и громко кричат, но Чану нет до них абсолютно никакого дела. Он так стремительно оказывается возле кровати, что Феликс не успевает даже среагировать должным образом, как оказывается прижат к мягкому одеялу. — Ты невероятный, — произносит Крис перед тем, как пылко поцеловать его, обнимая одной рукой за затылок, а второй исследуя стройное тело под ним так, будто впервые к нему прикасается. — Самый красивый мальчик. Феликс уже готов растаять и превратиться в сахарную лужицу, потому что, сколько бы комплиментов Чан ему ни делал, младший всегда будет смущаться и радоваться им, да и чужие горячие пальцы явно способствуют ещё более быстрому проявлению возбуждения. Как и отсутствие секса последние недели три.       Бан одним движением, практически без усилий, перекладывает омегу в центр кровати, чтобы было удобнее, и Феликс хнычет от проявленной силы, очаровательно поджимая колени и кусая припухшую нижнюю губу. Чан тяжело выдыхает и наклоняется к нему, касаясь губами тонкой шеи. Влажно мажет ими по дёрнувшемуся кадыку и пахучей железе, откровенно дурея от того, каким ещё более сладким становится запах Феликса, прикусывает ключицу и лижет собственную метку, которую оставил уже года как два назад. Парень под ним выгибается, безмолвно прося больше прикосновений, и зарывается пальчиками во влажные волосы. — Я съем тебя. Феликс хихикает, целуя Чана в лоб. — Я этого и хочу, — он трётся носиком о кожу чужого лица, мягко ведя по скуле, щеке и подбородку, и игриво прикусывает линию челюсти, заставляя альфу шумно выдохнуть через нос. — Тебе понравился мой наряд, милый? — Спрашиваешь ещё? — бормочет Крис. — Ты самый красивый. Мой любимый красивый мальчик. Чан наклоняется снова и целует чужую грудь, скрытую тканью топа — он расстроился бы, что у него нет доступа к нежной коже младшего, но прекрасно знает, насколько Феликс чувствителен, а потому просто лижет его сосок прямо через бельё, заставляя омегу выгнуться и обхватить его торс ногами. Бан специально выделяет больше слюны, делая так, чтобы ткань как можно сильнее промокла, и посасывает маленькую грудь, заставляя Феликса всхлипывать и извиваться на постели, впиваясь ногтями в широкие плечи. Крису безумно нравится отзывчивость младшего, и он улыбается, оглаживая ладонями его хрупкое тело.       Феликс вздрагивает, когда чувствует укус под рёбрами, даже не заметив, что Чан спустился ниже. Клыки альфы легонько царапают его кожу, и Ли ёрзает, прося тем самым, чтобы Крис не останавливался. Ведь сколько бы он ни возникал по поводу того, что Бан точно когда-нибудь его съест, на самом деле, ему безумно нравились эти "приступы кусачести" у старшего. Чан оставляет ещё один укус на подтянутом животе, прихватывая зубами молочную кожу, и зализывает след языком, заставляя Феликса тихонько заскулить. А когда альфа спускается ещё ниже, параллельно осыпая поцелуями тело парня, Ли выгибается и пыхтит, закидывая левую ногу на чужое плечо. Крис усмехается, целуя бедро возле резинки чулок. Ему хочется снять их и пометить ножки Феликса укусами, но он этого не делает, потому что младший явно принаряжался не для того, чтобы Чан так быстро избавил его от одежды. Однако и себя он оставлять без вкусного не собирается, так что решает поиграться немного по-другому.       Он разводит ноги Феликса в стороны, вынуждая омегу полностью открыться ему. Ли краснеет — несмотря на то, что их сексуальная жизнь была уже довольно разнообразной, он всё равно стеснялся каждый чёртов раз, когда Бан так интенсивно и внимательно его рассматривал. Феликс слышит прерывистый вздох, сорвавшийся с чужих губ, и кусает собственные, сжимая кулачками ткань юбки, и без того почти ничего не прикрывающей, и тянет её наверх, являя взору старшего ещё и полувозбуждённый аккуратный член. — Я правда съем тебя. Феликс тихо хнычет и призывно поводит бёдрами, намекая, что именно этого он и ждёт. И, когда Крис облизывается перед тем, как наклониться, омега готов умереть.       Он всхлипывает, когда старший, перехватывая его поудобнее, приподнимает нижнюю часть его тела над кроватью, уперевшись локтями в матрас, чтобы прижаться лицом к его промежности и поцеловать слабо пульсирующий ободок мышц, уже влажных от выделяющейся смазки. Её так много, что можно было бы подумать, что у Феликса начинается течка, однако Бан знает его очень хорошо — он просто очень чувствительный, да и довольно длительное воздержание на нём тоже явно сказывается. Омега зарывается ладошками во влажные вьющиеся волосы старшего, несильно сжимая их пальцами, и Крис мягко кусает его за ягодицу. Феликс вздрагивает. — Самый лучший рождественский подарок, — усмехается Чан, практически не отстраняясь и заставляя Феликса неловко хихикнуть на эту фразу. Правда, сразу же после он сильно закусывает нижнюю губу, чтобы сдержать стон, когда альфа влажно касается горячим языком его входа, с нажимом облизывая кожу и беспрепятственно проникая внутрь — Ли так спокойно и легко для него раскрывается, что Бану мурчать хочется от того, какой он податливый, и он с довольной улыбкой целует кромку сжимающихся мышц, после совсем слабо, чтобы не сделать больно, прикусывая их передними зубами. Хорошо, возможно, это дико, однако Чану глубоко плевать — ему до безумия нравится вылизывать Феликса, нравится, как тот так легко может расплакаться и кончить от этого, и лишать себя такого удовольствия Кристофер не собирается ни в коем случае. Тем более учитывая то, что младшему это тоже нравится.       Омега хнычет, подаваясь навстречу, и Чан даёт ему то, что он хочет — продолжает толкаться языком внутрь, разрабатывая чувствительные тугие стенки, с нажимом скользит по коже, целует, мягко кусает и посасывает, пока густо выделяющаяся слюна смешивается со смазкой Феликса и капает на одеяло под ним. Парень извивается в чужих руках, награждая старшего протяжными стонами, давая понять, что Крис всё правильно делает, и Бан старается, испытывая невероятное удовольствие от процесса. — Чанни, милый, — зовёт его Феликс, и альфа на ощупь отыскивает его маленькую ручку в своих волосах, чтобы после сжать её своими пальцами на мгновение. — Так хорошо, — с придыханием шепчет парень, облизывая губы, и Чан, улыбаясь, целует его под ягодицей. — Такой сладкий, боже, — Крис широко облизывает кожу возле входа, собирая языком смазку, и толкается кончиком внутрь, заставляя Феликса покраснеть и заскулить, прикусив нижнюю губу. — Побудешь сверху сегодня, малыш? Омега только кивает почти бездумно и согласно угукает, когда Чан аккуратно опускает его на кровать и сам ложится на спину. Ли пытается собрать свои мысли в кучу и понять, что от него требуется — удивительно, как старший влияет на него, раз Феликс всегда распадается от удовольствия даже от одного его языка.       Парень немного неуклюже садится и перекидывает одну ногу через чужие бёдра, забираясь на Чана сверху. Тот лежит головой на подушке, улыбаясь уголком губ, и укладывает ладони на скрытые чулками ноги Феликса, медленно поглаживая их и пуская по нежной коже мурашки. Ли снова кусает губу, прикрывая глаза и задирая голову кверху, и плавно двигает тазом, притираясь к возбуждению Чана, скрытому лишь тканью боксеров. — Вот так, детка, — произносит Крис, сжимая пальцами кожу на мелко дрожащих бёдрах. — Дай мне смазку. Омега снова кивает и послушно тянется к тумбочке, практически не слезая со старшего, только лишь встаёт на колени, чтобы можно было достать до верхнего ящика и вытащить оттуда уже наполовину пустой тюбик с мятным лубрикантом. Феликс протягивает его Чану, за что альфа награждает поцелуем в тыльную сторону ладони, и вновь приподнимается, шире раздвигая ноги, чтобы Крису было удобнее его растягивать.       Бан открывает колпачок и выливает смазку себе на пальцы, немного растирая её между фалангами, прежде чем поднести руку ко входу Феликса, другой оттянув его ягодицу в сторону. С губ младшего срывается стон, когда альфа погружает в него два пальца, скользя ими внутрь и пытаясь найти простату. Это получается довольно быстро, потому что Крис изучил Феликса уже от и до, и парень хнычет, приподнимаясь и опускаясь, чтобы почувствовать ещё больше необходимого трения. Он сходит с ума от осознания, как давно они с Чаном не занимались сексом — будто год прошёл, настолько остро он всё ощущает сейчас. Ли упирается ладонями в чужую грудь, большими пальцами поглаживая упругую кожу, и наклоняется, чтобы облизать языком затвердевший тёмный сосок. Крис мычит, кусая губу, и разводит пальцы внутри Феликса в стороны. Омега ахает и жмётся ближе, прислоняясь к груди Чана щекой.       Ликс поводит бёдрами, чувствуя приятную прохладу от смазки и в то же время горячие прикосновения Чана, кусает губы и скулит, хватаясь пальчиками за чужие руки и плечи, пока старший растягивает его, осыпая поцелуями пушистую макушку. — Такой милый, — улыбается Кристофер, аккуратно вводя третий палец и чувствуя, как парень сжимается, что-то тихо пискнув. Сладкий хлопковый запах всё продолжает усиливаться, смешиваясь с мятным запахом смазки и сводя Чана с ума. Крис сильнее сжимает руку на ягодице Феликса, оставляя на коже красноватые следы, тянется выше, оглаживая частично скрытую тканью юбки тонкую талию, выгнутую спину и острые лопатки, и приподнимает лицо младшего за подбородок, ласково скользя большим пальцем по покусанной нижней губе, мягко её оттягивая. Феликс всхлипывает и льнёт к прикосновениям, подтягиваясь выше. Крис трётся собственным носом о чужой, улыбаясь, и накрывает губы омеги своими, слыша, как с них срывается ещё один тихий всхлип. Ли такой чувствительный, словами не передать. — Котёночек, — шепчет альфа любовно, мягко целуя припухшие надутые губки. — Я тебя обожаю, солнышко. Феликс краснеет и смущённо хнычет, тычется носиком в плечо Криса и вдыхает его запах полной грудью. Чан не может выносить то, какой он нежный и милый. Это правда выше его сил.       Альфа добавляет четвёртый палец, и Феликс, раскрываясь ещё больше, скулит тихо, продолжая вжиматься в Чана лицом. Крис гладит его по волосам, зарываясь в мягкие пряди ладонью, и одновременно с этим вводит пальцы глубже и резче, заставляя парня ахнуть и приподняться. Феликс выгибается и опирается дрожащими руками на торс Чана, пока альфа снова вгоняет в него фаланги, продолжая разрабатывать тугое колечко мышц. — Чан, Чанни, пожалуйста, — лепечет младший, кусая губу, что совершенно не спасает от вырывающихся из его груди стонов. — Мне хватит, правда, — он хнычет от постоянного стимулирования чувствительной точки внутри него, чувствуя, как трясутся колени. — Я хочу тебя, не дразнись. — О, я и не дразнюсь, — улыбается Крис. — Ты же знаешь, что бывает, когда я действительно дразню тебя. А сейчас я просто тебя растягиваю. — Но всё равно, пожалуйста, милый, позволь… Пожалуйста, — Феликс всхлипывает, на секунду зажмуриваясь. Бан вздыхает с улыбкой и вытаскивает пальцы. Ли издаёт мяукающий облегчённый звук и тут же тянется к чужим боксерам, чтобы стянуть их вниз. Чан помогает ему, приподнимаясь, и вновь берёт смазку, пока Феликс от нетерпения покусывает губы, оглаживая кончиками пальцев твёрдый член альфы.       Крис размазывает лубрикант по стояку и едва успевает убрать руку, потому что Ликс вновь перехватывает его член своей ладошкой и направляет его в себя, усаживаясь на него до конца — Бан даже моргнуть не успевает, настолько резво Феликс всё сделал. — Нетерпеливый, а? — он шлёпает младшего по ягодице, на что тот только улыбается и прикрывает в удовольствии глаза. — И ты-то дразнил меня весь день? — Именно поэтому я и нетерпеливый, — Феликс плавно двигает тазом, кусая губу. Член старшего идеально заполняет его. — Я по тебе соскучился. — Я тоже, котёнок. И, между прочим, это мне бы стоило быть таким несдержанным, потому что как раз-таки я сегодня до самой ночи не получал то, чего мне больше всего хотелось. — Не нуди, — бормочет Феликс, вновь легонько двигаясь на члене альфы. Сквозь тело словно проходят разряды тока, когда головка упирается в простату. — Я сижу на тебе прямо сейчас. — Этого недостаточно, — щурится Кристофер. — Я не собираюсь делать твою работу за тебя. Не так сразу, по крайней мере. Феликс вновь кусает свою многострадальную губу, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Он любит властный тон Чана, поэтому и слушается тут же, приподнимаясь и опускаясь обратно с тихим шлепком. Хотя иногда ему и хочется вести себя в точности наоборот, чтобы вывести альфу из себя, сейчас он таким рисковать не собирается, потому что в таком случае Крис будет долго-долго изводить его, прежде чем трахнуть по-хорошему, а Феликс после длительного воздержания из-за слишком долгой прелюдии просто умер бы. Так что сейчас ему лучше быть послушным. А вот уже потом можно и пошалить.       Он приподнимает бёдра, пока Чан оглаживает их ладонями, задевая капроновую ткань чулок, и задерживается перед тем, как опуститься и заполнить себя вновь. Это идеальное чувство, Феликс обожает член Криса. Самого Криса, конечно же, тоже. Альфа перемещает руки на его талию, сжимая пальцы, и Ли поджимает губы, чувствуя, как по его коже вновь бегут толпы мурашек. Чан заставляет его чувствовать себя слишком хорошо. Даже ничего не делая особо. — Это вот так ты по мне соскучился? — будничным тоном спрашивает Чан, выгибая бровь. — Дразнил весь день ради того, чтобы потом ничего не делать? — Аргх, какой ты противный, — ворчит Феликс, прикрывая глаза. Бан усмехается, шлёпая его по ягодицам. — Я тоже тебя люблю. Давай, детка, покажи мне, каким хорошим ты можешь быть. С губ младшего срывается тихий стон, и омега, кивая и наклоняясь, целует Чана, проталкивая язык в его рот и одновременно с этим двигаясь на его члене. — Вот так, уже лучше, маленькая дразнилка, — улыбается Кристофер, оглаживая талию Феликса. — Продолжай. Ли пыхтит, кусая губу, выпрямляется и двигается снова, пока старший вновь сжимает руками его талию.       Взгляд Ликса падает на родинку на груди Чана, под левой ключицей. Феликс эту родинку обожает всей душой, как, впрочем, и всё остальное, что хоть как-то с Кристофером связано. Он облизывает подушечку большого пальца коротким, почти котёночным движением языка, специально смотря альфе прямо в глаза и замечая, как темнеет его взгляд, и опускает руку, скользя по родинке влажным от слюны пальцем. Чан хмыкает, пока омега, не переставая на нём двигаться, наклоняется, чтобы поцеловать его грудь, мокро оглаживая её языком. Он посасывает слегка солоноватую на вкус кожу и твёрдые соски, кусается, царапаясь своими маленькими клычками, и Крис ещё крепче обхватывает его тело, заставляя парня вздрогнуть. Феликсу нравится играться, и Чан это прекрасно знает, поэтому старается дать понять младшему, что ему не стоит забываться. Ли улыбается, медленно облизывая нижнюю губу.       Крис приоткрывает рот, когда Феликс делает волну телом, и обнимает его за бёдра, играясь пальцами с резинками чулок. — Боже, у тебя идеальная фигура. — Я знаю, — омега вновь улыбается. — Ты говоришь это мне, наверное, во время каждого нашего секса. — Не только во время секса, — усмехается Чан. — И готов говорить это постоянно. Ли давит смешок за прикушенной губой и двигается снова — медленно и дразняще. Крис шипит. — Феликс, твою мать. Это уже не смешно, знаешь. И вопреки его словам омега смеётся, но всё же решает сжалиться над старшим, тем более что и у него самого терпение уже заканчивается. Он наклоняется снова, обхватывая руками лицо Криса, и целует его мягкие губы, буквально созданные для всех поцелуев мира. Бан обнимает его за спину, оглаживая большими ладонями лопатки, и Феликс, игриво кусая его за нижнюю губу, сжимается вокруг него сильнее и двигается резче. — Чёрт, — альфа жмурится, впиваясь ногтями в плечи Феликса, и тот, усмехнувшись, снова поводит бёдрами, скользя своими губами по губам Чана. — Так лучше, милый? — с некой издёвкой даже спрашивает Ли, и Крис кусает его за подбородок. — Лучше, солнышко, — Бан шлёпает его по ягодицам, и Феликс хихикает.       Он ускоряется, теперь начиная буквально скакать на старшем. Крис поджимает пальцы на ногах и мычит, кусая губу, чувствуя, как по телу вместе с облегчением разливается усилившееся возбуждение. Он впивается пальцами в упругие ягодицы Феликса, заставляя его застонать, разводит их в стороны и потирает мокрый от смазки припухший ободок мышц, срывая с губ парня на этот раз тихий скулёж. Член Криса скользяще двигается внутри тугих стенок, пока Ликс прыгает на нём, обкусывая губы и закатывая глаза, дрожащими руками упираясь Чану в грудь. — Вот так, котёнок, такой умница, — хвалит Бан, прекрасно зная, какое действие оказывают на омегу подобные слова, тем более в моменты, когда он так старается в сексе. Феликс хнычет, вздрагивая всем телом и сгибаясь почти пополам, его взмокшие волосы лезут ему в лицо, а маленькие пальцы одной руки тянутся к собственной груди, лаская чувствительные соски через ткань. — Не смей трогать себя, — произносит вдруг альфа, и младший протестующе мычит и отрицательно качает головой, вновь хныча. — Нет, детка. Ты дразнил меня весь день, теперь моя очередь. — Крис, любимый, пожалуйста, — всхлипывает Феликс, прибегнув к своему запрещённому приёму, потому что знает, что Бан практически никогда не может ему отказать, когда омега превращается в хнычущего капризного парня. — Нет, Ликс. Твои хитрости не пройдут. Ты же знал, что я отыграюсь потом. Феликс дует губы, но всё же сдаётся, понимая, что Крис и правда не разрешит ему сейчас к себе прикасаться, и убирает руку, возвращая её на крепкую грудь старшего. — Продолжай. Ли слушается, двигаясь дальше, несмотря на то, что его мышцы на ногах уже начинают гореть от монотонной для них работы, и Чан, сжимая его бёдра ладонями, наверняка чувствует, как мелко они трясутся.       Феликс устаёт, вращает тазом, не приподнимаясь, но в таком положении его простата стимулируется не так хорошо, как хотелось бы, и парень снова недовольно хнычет, хмурясь. Чан усмехается, глядя на это. — Помочь? — Пожалуйста, — с готовностью отвечает младший, будто только этого вопроса и ждал. — Ты всегда можешь попросить меня о помощи, детка, ты же знаешь. Почему молчал? — Думал, ты и это не разрешишь, — бубнит Феликс. Кристофер хмыкает. — Иди сюда, глупый. Ли счастливо что-то мурлычет и наклоняется для поцелуя, который Чан ему с готовностью даёт, мягко прихватывая его покрасневшие покусанные губы своими. Он скользит языком в жаркий рот, гладит зубы и дёсны, посасывает язык Феликса, заставляя омегу нетерпеливо извиваться в его руках и издавать сладкие нуждающиеся звуки. Крис упирается пятками в постель, сгибая ноги в коленях, покрепче подхватывает Феликса под ягодицами и резко толкается вверх, из-за чего парень, не успевший должным образом среагировать, ахает и давится воздухом. — Крис, — дрожаще слетает с его губ, и он упирается лбом в его ключицу, вцепившись пальчиками в тело под собой. — Крис, сильнее, пожалуйста… — бормочет он, и альфа выдыхает, снова толкаясь в горячее нутро. Феликс стонет и мычит, хватаясь за широкие плечи, а после ему приходиться сильно прикусить губу, когда Чан, вновь лаская его вход, вгоняет внутрь два пальца по обеим сторонам от своего члена, ещё больше растягивая мышцы. Феликс крупно дрожит и сжимается, выпрямляясь и подвиливая бёдрами, несмотря на усталость. Ему кажется, что он сейчас взорвётся нахрен, потому что альфа толкается слишком быстро и глубоко, а дополнительная растяжка от его пальцев подводит к краю всё стремительнее. Ли такой влажный, что сам этому удивляется, его смазка вперемешку с мятным лубрикантом хлюпает внутри и стекает по его бёдрам и растраханной дырочке, и Феликс с ума сходит, едва не плача на крупном члене старшего. — Кри-ис, — рвано стонет парень, царапая ноготками чужую грудь. — Ещё, пожалуйста, я так… — он всхлипывает, чувствуя, как слёзы всё-таки бегут по его щекам. — Так хорошо, боже. Бан усмехается бесшумно, лаская парня руками и глубже проталкивая пальцы, заставляя Феликса едва ли не выть. Младший извивается на нём, задирает голову кверху и стонет громко, кусая губы и совсем не думая о соседях. Член альфы давит на простату особенно сильно на одном из толчков, и Феликс весь сжимается, чувствуя, как по телу проходит сладкая предоргазменная судорога. — Да, да, вот так, о боже, — лепечет он, отчаянно цепляясь за Чана. — Пожалуйста, Крис. На губах альфы появляется ухмылка, и он вновь толкается бёдрами вверх.       Омега тянется ручками выше, скользит по напряжённой шее и подбородку, а после надавливает большим пальцем на пухлую нижнюю губу старшего, вынуждая того приоткрыть рот. Чан облизывает маленькие фаланги, вытаскивая язык, скользит между пальцев, и Феликс хнычет, ёрзая на нём сверху. И когда Бан вбирает два его пальца в рот, плотно смыкая вокруг них губы, Ли выгибается и стонет вновь, мотая головой. — Я… я не могу больше, Чан, пожалуйста. Старший рычаще выдыхает и садится, переворачивая омегу на спину и нависая над ним. Феликс снова стонет, вжимаясь затылком в подушку, и Чан подтягивает его ближе к себе, буквально насаживая на собственный член. Младшего выгибает в спине до хруста, он безвольно раскидывается на кровати, трясущимися руками цепляясь за одеяло, хнычет и дрожит, пока Бан втрахивает его в матрас. — Маленькая капризная детка, — хмыкает Крис, хватая Феликса за подбородок и надавливая на щёки, вынуждая его открыть рот. — Только болтать и можешь, а? Омега плачет, обессиленно хватаясь руками за запястье Чана, но тот видит и знает, как ему это на самом деле нравится. Крис резко и глубоко входит в него, срывая с припухших губ писк, и наклоняется, чтобы поцеловать Феликса, который уже ничего не соображает практически, лишь стонет и бормочет что-то невразумительное. Бан вылизывает его рот, всё ещё обхватывая пальцами его лицо, кусается и довольно рычит, когда младший сжимается вокруг него особенно сильно и отчаянно.       Феликс царапает его плечи и спину, оставляя за собой красные полосы на бледной коже, заставляя Чана шипеть ему в губы. С каждым толчком сознание всё стремительнее покидает Ликса, и он, закатывая глаза, вновь сильно выгибается, срываясь на стон, когда одна ладонь Криса скользит на его талию и прижимает ближе к себе, из-за чего совершенно мокрый член омеги трётся о ткань юбки и пресс старшего. — О боже, — скулит Феликс, уже не зная, куда себя деть. — Я кончу, Крис, сейчас… блять, господи, да, да, да, м-м-м, так… — Давай, солнышко, — шепчет альфа ему на ухо, — покажи, какой ты хороший мальчик для меня. Он ласкает двумя пальцами влажную головку, размазывая по ней белёсые капли, трёт щёлочку уретры, даже не надавливая особо, но Феликс уже мечется под ним и стонет особенно громко, сжимая бёдрами его торс. По позвоночнику словно проходит электрический импульс, и младшего накрывает волной оргазма, заставляющего разбито скулить и всхлипывать. — Кончи в меня, пожалуйста, — хнычет он, ещё даже не до конца придя в себя, и Крис над ним стонет ему на ухо, возобновляя толчки. Он прижимается лицом к тонкой шее, втягивая носом уже приторно-сладкий запах младшего, лижет метку и царапает удлинившимися клыками нежную кожу, слыша тихий всхлип сверху. — Чёрт, Феликс, подожди, ты кажется… Он не договаривает, останавливаясь, и выпрямляется, чтобы посмотреть на омегу. Тот выглядит абсолютно затраханным и действительно ничего не соображает. Бан чувствует, как по его члену течёт естественная смазка младшего. Её много. Очень много. Феликс крутит бёдрами и всхлипывает, когда его собственный член вновь дёргается и твердеет. — Котёнок, у тебя течка началась, — по-доброму усмехается Чан. — Всё ещё хочешь, чтобы я кончил в тебя? — Да, пожалуйста, пожалуйста, Крис. Старший качает головой с улыбкой, но не возражает. Его немного удивляет факт начала цикла у Феликса, потому что течка пришла рановато, но, скорее всего, это произошло из-за длительного отсутствия физической близости. И Криса разрушает осознание того, что случилось это во время их секса, когда омега чувствует себя особенно хорошо. — Такой славный мальчик, — бормочет альфа, просовывая ладони под короткую юбку и подхватывая Феликса под ягодицами, и мягко кусает его за мочку уха. — Самый любимый котёночек. Ли тихо стонет и обнимает Чана за спину, кусая губу и сжимаясь на его члене. Всё тело горит от перевозбуждения, Бан продолжает попадать по простате раз за разом, и Феликс плачет, потому что слишком много и слишком… остро, но в то же время его собственный член вновь требует к себе внимания.       Чан прижимается к чужой шее губами, скользит по пульсу, кадыку и пахучей железе языком, чувствуя, как на нём оседает сладковатый привкус, и коротко стонет, влажно целуя Феликса в плечо. — Моя маленькая детка. Омега стонет и бездумно кивает, вновь сжимаясь вокруг члена альфы. Господи, он так сильно хочет кончить. И Крис, будто читая его мысли, обхватывает его член рукой и ускоряется, надрачивая младшему в такт своим толчкам. Феликс вновь громко стонет, прогибается в пояснице и закатывает глаза, несколькими секундами позже выплёскиваясь в чужую ладонь и хватая ртом воздух, когда чувствует горячую сперму Чана в себе. Её так много, что Феликсу становится плохо от того, как это хорошо. Бан прижимается к нему, постанывая тихо, тяжело дышит и осыпает беспорядочными поцелуями лицо и шею, пока пытается отойти от оргазма.       После он приподнимается и убирает с чужого лица прилипшие к нему пряди волос, нежно стирая слёзы с мокрых щёк. Феликс облизывает сухие губы. — Со следующего раза нужно будет пользоваться презервативами, — хрипло смеётся Чан. — Мы пока не планировали твою беременность, знаешь. — Я же не думал, что у меня именно сегодня течка начнётся, — дуется младший. — Вне её всё равно забеременеть невозможно. — Я знаю, солнце, я тебя и не виню. Просто сказал, — он чмокает омегу в губы. — Это был замечательный подарок на Рождество, малыш. Нужно будет поблагодарить Хёнджина. — Эй! — возмущается Ли, шлёпая Бана ладошкой по плечу, на что тот хихикает. — Это я надел для тебя этот костюм, а не Хёнджин! — Ну ты и вредина, — снова смеётся Крис, заключая младшего в крепкие объятия, из-за чего тому даже становится трудно дышать. — Пойдём в душ, пока тебя не накрыло снова. Тем более, надо костюм постирать. Феликс только ворчит что-то, не горя желанием слезать с кровати и вообще как-либо двигаться, но всё-таки соглашается, потому что сам же недавно загонял Чана мыться. — Но понесёшь меня ты. Бан вздыхает и легонько качает головой, но не возражает. Потому что любит носить Феликса на руках.