Здесь

Мужчина обводит взглядом интерьер: забегаловка почти не изменилась со времен их студенчества. Все те же красные обои, местами ободранные и залепленные пожелтевшими фотографиями. Все те же низенькие диванчики в потрескавшейся кожаной обивке. Та же витрина с десертами, барная стойка со стульчиками на длинных ножках. Те же запахи кофе и жареного бекона по утрам. Тецудзи сидит за столиком посередине, рядом с окном. Проводит морщинистой рукой по деревянной поверхности и слегка хмурится. Это место хранит в себе столько воспоминаний и секретов. Призраки просачиваются сквозь его сознание, и он будто смотрит фильм на проекторе. Здесь, кажется, произошли все ключевые моменты, которые выросли флажками на его временной линии жизни. Здесь они с Кейли придумали игру, дали ей название, прописали правила, начертили схему. Здесь же пили пиво и отмечали завершение их общего проекта. Здесь же Кейли познакомила Тецудзи с Дэвидом. И это стало началом конца. Морияма делает глоток кофе и вздыхает. Он никогда и никому не рассказывал о своей ориентации. И причин тому было достаточно. Взять хотя бы его происхождение, будь то национальное или социальное. Именно поэтому он так легко сошелся с Кейли и именно поэтому держался подальше от других парней. А потом появился чертов Дэвид Ваймак. «Добряк-простак», как его хохоча называла Дэй, высокий, симпатичный, с колючей щетиной на острых загорелых скулах. С этим своим теплым взглядом, будто в них топили шоколад. С его философией вторых, третьих и десятых шансов. Здесь же Кейли рассказала, что у них с Дэвидом свободные отношения. И здесь же Ваймак пил пиво и грустил, пока Дэй развлекалась с другими мужчинами. И здесь же Тецудзи понял, что… блять… влюблен. Он не мог терпеть их общие встречи, где они сидели по одну сторону, а Морияма — по другую. Где они целовались на том же диванчике, где накануне Дэвид пил, и пил, и пил. А потом с грустной улыбкой на губах говорил о том, что принимает Кейли любой. Тецудзи отвлекается от воспоминаний, когда официант подходит, чтобы принять заказ. А затем закрывает глаза и возвращается. Здесь же Кейли рассказала о том, что беременна. И здесь же он позже узнал, кто отец. Здесь же, когда Дэвид, огорченный отъездом своей возлюбленной, напился до потери пульса, но, как оказалось, не памяти, Тецудзи признался ему. И был отвергнут. В изумленных глазах Ваймака было нечто страшное, с проблесками отвращения. На следующее утро он прислал письмо с извинениями (ох уж этот Дэвид) и просьбой не видеться некоторое время. Здесь же, виня себя в несдержанности, Тецудзи обозлился на всех: на Кейли, на Дэвида, на себя. На свою жизнь, где он постоянно второй: после своего брата, после Кейли. И поэтому здесь же, спустя несколько лет, он встретился с братом и попросил об услуге. И здесь же до него донесли, что Кейли мертва. И ее сын, маленькая копия своих родителей, переходит под его опекунство. Раз его друзья отняли у него спокойствие и разорвали сердце, он собирался ответить им той же монетой. Кевин рос и становился все больше похож на своего отца, и лишь его глаза напоминали о Кейли. Он был воплощением той боли, которую ему когда-то причинили. Поэтому он бил, и бил, и бил. Наказывал. Отрывался каждый раз, когда вспоминал. Ломал, разбирал на части и подчинял… Когда Тецудзи открывает глаза, он видит Дэвида. Постаревшего, с вплетенными в волосы серебряными нитями седины, с морщинами, собравшимся в уголках его глаз и рта. Но его взгляд, несмотря на все, что ему пришлось пережить, остается добрым и теплым. Понимающим. Сейчас, когда один из племянников мертв, а другой отстранил его от работы, и Морияма потерял все, у него появилось достаточно времени, чтобы все переосмыслить. И прежде, чем он откроет рот, Дэвид начинает первым: — Я предполагаю, зачем ты меня позвал, Тецу. Я… всегда думал, что буду тем человеком, который дает на один шанс больше, чем другие. Но тебе… тебе не смогу. Не после того, что произошло. — Я понимаю, Дэвид. Спасибо, что пришел. Давай пообедаем вместе в последний раз? — Мне даже противно сидеть с тобой за одним столом. Тецудзи улыбается, глядя в след уходящему мужчине. Образ размывается, когда глаза начинает щипать и они наполняются влагой. Здесь все началось. И здесь же все завершится. Морияма достает пистолет и подносит его к своему кадыку под испуганные вскрики других посетителей. Секунда. Выстрел. Фотография трех подростков окрашивается в красный.