Один на двоих

Нагито надо было задуматься о своей "чистоте и невинности" тогда, когда Хаджиме, его лучший друг, между прочим, неловко переминаясь с ноги на ногу, предлагал попробовать групповой секс. Слегка наивный Комаэда тогда склонил голову к плечу, спрашивая, с кем, подразумевая какую-нибудь девушку, что заприметили друзья, и уже думая, как бы вежливо отказать, на что Изуру лишь насмешливо хмыкнул, а Хината отвёл глаза: - Понимаешь, Комаэда-кун.. - он кашлянул, краснея, как школьница, что вогнало блондина в ещё более сильное недоумение. - Мы хотим трахнуть тебя, - равнодушно завершил Изуру мысль своего брата, заставив Нагито теперь уже немножечко так охуеть. Совсем немножко (нет). И в тот момент в голове парня столкнулась борьба "ангела" и "демона", где один доказывал, что это его друзья, они с детства знакомы, а другой соблазнительно шептал: "два сексуальных парня выебут тебя, как течную суку. И ты ещё сомневаешься?" Что ж, голос демонёнка звучал громче, поэтому, сравниваясь по цвету кожи лица и шеи с помидором от дикого смущения, он согласился. Впрочем, вероятность отказа вообще была мала, ведь Нагито давно так поглядывал на друзей, что с мерой взросления ставали всё лучше и краше, с нотками вожделения. Изуру, что ещё пару лет назад выглядел, как девчонка, из-за своей любви к длинным волосам, сейчас был предметом влюблённости почти всех девочек в школе, и одного лишь взгляда равнодушных карих глаз хватало, чтобы заставить их кончить. И Нагито, как оказалось, не исключение. Хината же был полной противоположностью своего брата, более добрый, весёлый и вспыльчивый, но он тоже не имел отбоя от девушек, из-за мужественной внешности и крепкого тела, коим так любил светить на физкультуре. Поэтому братья каждый год, на 14 февраля, устраивали битву валентинок, у кого больше. Нагито лишь посмеивался над ними, со своими привычными двумя абсолютно анонимными валентинками, которые получал каждый год. Что за тайные поклонники у него..? Хаджиме как-то нервно хохотнул, видимо, совсем не ожидавший такого, а Изуру в очередной раз хмыкнул, определённо довольный этим ответом. Именно тогда Нагито стоило бы задуматься о том, что он девственник и никогда даже не целовался. Но он об этом задумался уже тогда, когда сзади в него толкались длинные пальцы Камукуры и ему это, мать твою, нравилось. Нравилось настолько, что он, не особо контролируя себя, стонал какие-то неразборчивые слова и сам же подмахивал бёдрами. По подбородку стекала слюна, пачкая подушку, что любезно была подложена под его голову Хаджиме, а глаза непроизвольно закатывались за орбиты. Он не слышал, о чём говорили братья из-за шума в ушах, не мог различить и слова, но мог догадаться, что его ждёт дальше, когда пальцы с хлюпом выскочили с его нутра. Слишком пусто, ему хочется ещё, больше и грубее. Господи, Нагито, что за мысли..? Чужие руки оглаживают половинки тощих ягодиц, сжимая их и оставляя лёгкий шлепок, тем временем спереди у него нагло отбирают подушку, а голову укладывают на колени, обтянутые тканью. До него доходят обрывки фраз, с которых он вполне может составить полноценное предложение: - Будь осторожен, он навряд ли когда-то брал в рот что-то больше ложки, - это, кажется, голос Хаджиме, хриплый и низкий. Таким его Нагито слышит впервые, от чего по позвоночнику проходит табун мурашек. - Ничего страшного, научится, - тон Изуру остаётся неизменным, что не удивляет. Нагито быстро осознаёт, о чём говорит Хината, и ему становится интересно, каков на вкус член Изуру. Чужая рука мягко зарывается в его волосы и тянет вверх, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. Карие глаза Камукуры, граничащие с тёмным алым, сейчас смотрят на него не так, как всегда, а голодно и тяжело. У Комаэды подкашиваются ноги от того, что этот взгляд посвящён ему. В голове проскальзывает привычная мысль о том, чем он это заслужил, но её быстро выбивает плавный толчок до основания, заставляя Нагито широко открыть глаза и громко простонать. Дискомфорт моментально был перекрыт попаданием по простате, посылая электричество по всему телу и пробивая на крупную дрожь. По его телу текли струйки горячего пота, из-за чего футболка неприятно липла к телу, а ноги разъезжались на мокрой простыне. Горящие щёки помутневший взгляд, Изуру закусил губу, выпуская с груди тяжёлый вздох. Мягкие белые волосы, что так и манили к себе, будто бы прося их потрогать, сжать, оттянуть, чем тот и занимался. Всего лишь выполнял просьбу, которую сам себе придумал. - Блядь. Хаджиме, подними его, - Камукура низко рычит, расстёгивая ширинку своих брюк, на что брат посмеивается, но хватает руки Нагито и подтягивает к себе, держа того на весу, словно безвольную куклу. Тот и не против вовсе, получая двойную дозу удовольствия от контроля с двух сторон и столь сексуального голоса брюнета. - Где же твоё терпение, братец? - Не язви, иначе следующим будешь, - Изуру давит на челюсть блондина, открывая рот, и толкается в него своим твёрдым членом. Нагито давится, закатывая глаза, но послушно открывает рот шире, скрывая зубы и позволяя трахнуть свой рот. Сейчас он чувствует себя на грани потери сознания от быстрых и грубых толчков сзади, что каждый раз проезжают по простате, от того, что он буквально лишён движения, и от давления на глотку спереди. Он благодарен природе за отсутствие рвотного рефлекса и Изуру, кажется, тоже, потому что, заприметив отсутствие сопротивления, он, сильнее сжав в руках волосы Комаэды, буквально принялся трахать его рот. Его разрывает от того, как ему хорошо. Его ебут с обеих строн, он ничего не видит из-за обилия слёз, стекающих по его щекам, и не слышит, из-за сплошного шума крови в ушах. Грубо, быстро, не щадя, он с удовольствием втягивает щёки и сжимается сзади, наслаждаясь всей этой ситуацией сполна. Изуру делает несколько особо грубых толчков и замирает с членом глубоко в глотке Комаэды. Ему кончают в рот, заставляя давиться спермой, но это абсолютно не вызывает отвращение, наоборот. По подбородку скатывается струйка семени, что не была проглочена, и смешивается со слезами. Нагито тонко проскулил, жмурясь до звёздочек перед глазами, и обильно кончил, даже не осознавая то, насколько он жалко сейчас выглядит со стороны, кончив лишь от того, что его выебали в рот. Изуру мягко вытер слёзы, что стекали по чужим щекам, и замер, оставив в горячей полости рта лишь головку члена, позволяя тому отойти. Комаэде видимо это не особо понравилось, поэтому, зажмурившись, он принялся вылизывать ствол от остатков спермы, всё это время постанывая от резких толчков Хинаты, который уже был на пике оргазма. - Мне кажется.. - пробормотал Камукура, как только брат кончил на спину их "друга", поглаживая беловолосого по голове и массируя пальцами кожу голову, при этом всё ещё держа за волосы на весу, - Что это наш точно не последний раз. - Твоя идея для признания в чувствах была самой идиотской, - пробормотал Хаджиме, вытирая чужую поясницу от своего семени и любезно предоставляя своё место брату. - Но тем не менее она подействовала, - усмехнулся Изуру, убирая член с плена чужого языка, под недовольное мычание, и констатировал факт, - Ему мало. Нагито сел на кровать, как только его волосы отпускают, позволяя отдохнуть своим онемевшим ногам, и посмотрел на братьев. Он наконец-то начал соображать более трезво, но почему-то именно сейчас он мало этого хотел. Точнее, вообще не хотел. Ему не хватало того ощущения заполненности и удовлетворённости, грубых толчков и прикосновений. Он лишь на пару секунд завис, осознавая факт того, что только что Хаджиме сказал о чувствах. Этот факт пригрел сердце беловолосого, но поговорят они об этом позже. Вздохнув, он вытер пот со лба и посмотрел на братьев. - Я хочу, что бы вы выебали меня вдвоём, - почти прошептал Комаэда, облизывая свои сухие губы и не сводя серых глаз с немного шокированных парней. Он сам удивился своим спонтанным словам, да и в общем поведению, ведь будучи по жизни тихим и спокойным парнем, сейчас он выглядит словно элитная проститутка и вполне наслаждается тем, что его трахают два парня. Но думать поздно, потому что одной фразы хватает, чтобы у Изуру сорвало тормоза. У Изуру, мать твою, что никогда не улыбался, а сейчас грубо сминает чужие губы, впиваясь ногтями в чужое бедро и чуть ли сам не стонет. - Блядь, - низко рычит тот, отстраняясь от покусанных губ нижнего, и поворачивает голову к Хинате, - Сюда иди. От властного тона Камукуры мурашки проходят по спине даже у Хаджиме, заставляя моментально подчиниться и подползти ближе к ним, слегка путаясь в сбившейся простыне и одеялах. Нагито, словно куклу, насаживают на член Хинаты, под его довольный стон. Последний придерживает Комаэду под бедра на весу, позволяя Изуру в очередной раз впиться в чужие губы грубым поцелуем, пальцами проскальзывая к члену брата, чтобы растянуть младшего под себя. Блондин сдавленно всхлипывает в чужие губы и слегка рыпается от столь сильного ощущения наполненности. Так много и мало одновременно, пальцев катастрофически не хватает и, когда они выскальзывают, даже члена Хаджиме перестаёт хватать. Его ноги подымают, слегка сгибая в коленках, и он ощущает, как в разработанное отверстие проталкивается второй член. Сзади издаёт сдавленный вздох Хината, а сам Нагито затаивает дыхание, закатив глаза. - Боже.. - хнычет он, потому что братьев становится слишком много. Он растянут и наполнен донельзя сильно, но именно это сейчас сводит его с ума, отключая напрочь весь здравый смысл. Он улавливает движение руки Изуру, как тот откидывает уже пустой флакон из-под смазки, который ещё в начале всего этого был новый. Что ж, этого они не пожалели, видимо, не имея желания сделать Нагито больно. Камукура сильнее сгибает его ноги и принимается за медленные толчки. Его волосы падают на грудь Нагито, слегка щекоча её, и тот видит среди этой тёмной лавины остервенелый взгляд алых глаз. Они на самом деле кажутся алыми, а Изуру буквально не похож на себя, сжимающий пальцы на ногах Комаэды до синяков и ускоряющий толчки, с каждым движением бёдер. Он не удосужился снять с себя одежду, лишь слегка спустил пиджак из-за духоты, но от этого он выглядел ещё более сексуальным, что сводило Комаэду с ума. Блядь, он ощущает себя ебучей шлюхой. Он должен был так себя назвать ещё в самом начале, или хотя бы тогда, когда у него был путь к отступлению. Но не сейчас, когда внутри два члена, с двух сторон невероятно горячие братья-близнецы, а с него вытрахивают душу. Грубо, быстро, до звёзд перед глазами и слюны на подбородке. Его дерут, как суку, в разном темпе, с двух сторон, заставляя давиться стонами и чуть ли не кричать. Одной рукой он обнимает Изуру за шею, второй пытается дотянуться до своего члена, но его попытку нагло перекрывают. Блядь. Он откидывает голову назад, упираясь в плече Хаджиме, его ноги сводит судорога и от очередного толчка двух членов, что оба попадают так метко в простату, он обильно кончает, с громким стоном, что заканчивает всхлипом. Комаэда ощущает, как внутри его наполняют вязкой жидкостью, что заставляет его всхлипнуть от удовольствия, а по щеке мажут губами, оставляя фантомный поцелуй. Перед глазами плывет, и он, удовлетворенный, вырубается, оставляя своё вымотанное тело на попечение братьям.