***
Джилина прошла к своему месту на трибунах. Сегодня будет бой Ханмы Баки с Миямото Мусаши, и она, очевидно, не может его пропустить. Как только Идзанами уселась, то увидела что посреди арены стоят два меча. Она скинула капюшон с головы, раздумывая, какой идиот придумал такое условие для боя. Спустя пару минут на арену вышел Мусаши. Его лицо как всегда было с диковатой гримасой, и девушку передернуло от нахлынувшей злости. Она рефлекторно сжала руки в кулак, но быстро расслабила их, аккуратно положив на колени. Краем глаза Джилина заметила Баки, и его до смешного самоуверенное лицо на пару мгновений отвлекло ее от отвратительных воспоминаний. Ей даже захотелось хохотнуть, но это желание испарилось сразу, как только ее взгляд снова вернулся к Мусаши. Пространство вокруг него странно колебалось, будто языки пламени. Зрители тревожно перешептывались. Бой начался неожиданно, без прелюдий. Баки встал напротив Мусаши, и в руках второго появились мечи. Они были странными, рябили, словно водная гладь. Баки сделал выпад в его сторону, но Мусаши извернулся и провел лезвием по ноге Ханмы. Тот с грохотом повалился на спину. На его ноге появился тонкий, кровоточащий порез. Зрители изумленно охнули. Джилина тоже была удивлена, но заставила себя сидеть спокойно. Мечи, стоявшие посреди арены, как оказалось остались на месте, а порез на лодыжке Ханмы засверкал и исчез. Вот тут уже Идзанами не смогла сдержать тихого " — чего блять…», сказанного себе под нос. За спиной раздался скрип. Она резко развернулась и увидела приближающегося на инвалидный коляске Мотобе, а за ним и Гайю. Она молча кивнула им и повернулась обратно к арене в тот момент, когда Миямото ударил Баки ногой по лицу. Сила удара откинула Ханму в сторону, но каким то чудом он извернулся и приземлился на руки. Уже через пару мгновений Баки был в стойке, а пространство вокруг Мусаши снова беспокойно заколебалось. Джилина стала поправлять воротник своего платья, не зная куда деть раздражение, которое зудело где-то в кончиках пальцев. Баки завёл руки за спину и размял их. " — Это наверняка отвлекающий маневр" После этой недолгой заминки Ханма бросился на Мусаши. Его руки задвигались в бешеном ритме, нанося несколько ударов одновременно. Идзанами нахмурилась, гадая, что же за технику он применил. События, разворачивающиеся на этой арене, были… Новым. Но в какой-то степени ей это нравилось. Если бы не ее ненависть к Мусаши, которая так отвлекала, то она бы почувствовала наслаждение, смотря на извращённые жестокостью приёмы. Пораженный, Мусаши завалился на спину. Удара было три: один пришёлся в голову, другой в солнечное сплетение, а последний — в пах. Его глаза были закрыты, и Джилина не смогла разглядеть и малейшего движения. " — Наверное сейчас все и закончится» — подумала она, смотря на то, как Баки медленно подходит к противнику. Все зрители замолкли в ожидании, и ждать пришлось долго. Баки стоял на месте, слегка опустив голову. На его лице расплылась гадкая ухмылка. Наконец-то Мусаши задвигался. Сначала судорожно дёрнулась его грудь, а потом открылись затуманенные глаза. Он приподнялся на локтях и удивленно уставился на Баки. Потом что-то сказал ему, но Идзанами чисто физически не могла услышать, что именно, находясь на большом расстоянии. Ханма ответил, медленно двигая губами. " — Он что, поэму ему рассказывает?" — Джилина откинулась на спинку стула. Наконец-то они встали на свои места. Бой продолжался. В руках Миямото снова будто из ниоткуда сверкнули мечи. В этот раз они были длиннее и тоньше, а свет от ламп, развешанных по периметру арены, ослепительно отражался в лезвиях. — Знаешь, что это за прием? — зазвучал за спиной хриплый голос. — Нет, — коротко ответила Идзанами, склонив голову в сторону собеседника. Мотобе молчал, будто пытался сформулировать мысль. Джилина уже подумала что не дождется ответа. — Тараканий рывок, — смотря вперед медленно произнес мужчина. — Понятно, — ответила Джилина, снова кивнув головой. Вдруг с арены послышался чей-то крик. Баки держался за свое достоинство, а его лицо было искажено гримасой боли. Он согнулся пополам и заставил себя замолчать, сжав челюсть. Спустя чуть меньше чем минуту, наконец оклемавшись, он снова предпринял попытку напасть, но потерпел поражение. Его лицо украсили кровавые разводы. События развивались с удивительной скоростью. Теперь у обоих бойцов в руках были катаны, а Мусаши стоял в странной позе, подняв руку с оттопыренным пальцем вверх. Он произносил какую-то речь, но Идзанами не смогла разобрать слова из-за гула, создаваемого народом. Когда эта наверняка душераздирающая речь была закончена, Баки сделал шаг вперед и замахнулся. Катана стремительно полетела в Мусаши, не давая и шанса увернуться. Миямото замер, смотря на приближающийся снаряд. В последнюю секунду он лёгким движением перехватил его, не дав коснуться себя острым концом. Лицо Баки исказилось яростью, и он остервенело бросился на Мусаши. Его нога врезалась в лицо Миямото с ужасной силой. Мусаши повалился на спину, оставишь лежать без движения. Баки пару раз ткнул в Мусаши острием катаны, а потом положил ее рядом с собой. Баки мог убить его здесь и сейчас, наконец-то закончив бой, но вместо этого он стал ждать его пробуждения. Через время тот очнулся, с трудом поднявшись, и бой продолжился. Баки начал показывать какие-то пируэты с катаной. Шоу продолжалось секунд 30, перед тем как Баки снова занес руки для удара. " — Миямото просто перехватит катану. У баки ничего не выйдет. Черт, у меня же ставка не сыграет…" Так и произошло. Миямото перехватил снаряд и вцепился в него так, что попытки Баки отобрать катану не увенчались успехом. Несоразмерно неудаче на лице Ханмы появилась ухмылка. Вдруг в конце арены, у входа, появилась незнакомая худенькая старушка, и ничуть не смущаясь пошла прямо к бойцам. — Кто это? — спросила Идзанами, слегка нахмуривишь. — Не знаю… — удивлённо ответил Гайя. Мотобе сидел молча, сложив руки на животе и следя за незнакомкой острым взглядом. Зрители негодующе галдели, а женщина продолжила свой путь, пересекая огромную арены. Она подошла к Мусаши со спины, но тот был слишком занят сдерживанием удара от катаны в руках Баки, и поэтому не успел среагировать, когда женщина обошла его и совершенно беспардонно вцепилась в губы. Тот выпучил глаза. Сначала Джилина подумала что это из-за шока, но потом лицо Миямото начало стремительно синеть, щеки впали. Она даже не знала что испытывала в этот момент, но точно не грусть. В ней смешалось легкое ликование и недоумение. Баки отпрянул от мусаши, и катана выскользнула у него из рук. Она с громким лязгом упала на пол арены, а за ней грузно повалился Мусаши. И на этот раз он точно был мертв. Буквально за пару секунд его лицо стало мертвенно бледным, грудь не двигалась. Джилина холодно усмехнулась. " — Получил по заслугам, хоть и поздновато" Все ощущения в ее груди быстро растаяли, уступая место стабильному равнодушию. Народ остервенело выкрикивал что-то. Мотобе тяжело нахмурился, явно собираясь выразить все свое недовольство к словах. Гайя вытянулся, вскинув брови, что бы лучше осмотреть происходящее на арене. — Неплохой вышел бой, — произнесла Джилина, сложив руки в замок. Она снова кивнула на прощание, и двинулась в сторону выхода. — Пока! — крикнул ей Гайя, в то время как Мотобе даже и не подумал отвлекаться.***
— Алло, Ханаяма? Ставка сыграла, когда выкатишься из больнички то приедешь и заберешь свою долю.***
31 мая, четверг Ханаяма вышел из здания больницы, засунув руки в карманы. Сегодня его наконец-то выписали, и он намерен провести оставшийся день с пользой и поехать в бар. Кидзаки и Чихару ждали его около чёрного Кадиллака. Каору не спеша подошел к автомобилю, и Кидзаки протянул ему ладонь для рукопожатия. — С выздоровлением, Босс, — с легкой улыбкой произнес он. Чихару сделал последнюю затяжку, прищурив глаза, и выкинул окурок. — Здравствуйте, Господин Ханаяма, — уважительно кивнув, проговорил Чихару, тоже пожав ему руку. Каору многозначительно протянул ладонь, и спустя пару секунд Чихару вложил в нее сигарету с коричневым фильтром. Вслед за ней на руку уместились дорогая зажигалка с серебряной окантовкой по краям. Ханаяма зажал сигарету зубами и поднес к ней огонек, закрыв его от ветра. Кончик сигареты заалел, и Каору медленно затянулся. Дым развеялся в утреннем воздухе. Открылась дверь водительского сиденья, и из машины вышел коренастый охранник. Он размял шею и направился к Ханаяме. — С возвращением, Босс, — он протянул ему руку. Ханаяма кивнул и ответил на очередное рукопожатие. Потом он выкинул окурок и сел на заднее сиденье. Все остальные восприняли это как немую команду и расселись по своим местам. Кидзаки на переднее пассажирское, охранник на водительское, а Чихару на заднее, рядом с Боссом. Каору не постеснялся принять удобную позу, поэтому Чихару пришлось примоститься в углу и остаться прижатым к двери. — Куда направляемся, Господин Ханаяма? — спросил охранник. — В бар, Ямато. И побыстрее. Охранник кивнул и зажал педаль газа.***
30 мая, среда Джилина проснулась из-за громкого стука в дверь. Открыв глаза, она тут же нахмурилась от яркого света уличных фонарей, который лился в окно. Пошарив рукой по матрасу и нащупав свой телефон, поднесла его к лицу. Время 3:34. Завтра выписка Ханаямы Каору, а сегодня в ее дверь отчаянно стучится какая-то надоедливая девчонка, срывая голос. Джилина откинула одеяло и поднялась. Босыми ногами она дошла до двери и приоткрыла ее. За ней стояла молоденькая девушка, Хэя-Дзи. По ее круглому лицу текли крупные слезы, срываясь с подбородка и разбиваясь о деревянный пол крыльца. — Чего тебе? — сурово спросила она. — Там… Там…– Девушка заливалась, не в силах выдавить и слова. Идзанами быстро надела обувь и вышла на улицу. Ветер всколыхнул ее распущенные волосы. — Киоху… Убили, — прошептала Хэя-Дзи, закрыв лицо руками. Идзанами замерла на пару мгновений. Потом хлопнула дверью и чуть ли не бегом направилась к зданию где обычно давали услуги Ойран. Девушка побежала за ней, подняв полы кимоно чтобы не споткнуться. Когда они вошли в освещенный зал, то увидели огромное скопление людей. Персонал и клиенты. Испуганные молоденькие девчонки в расписных кимоно и хмурые женщины с цветочной вышивкой на одеждах. Юные парни в белоснежных рубашках и зрелые мужчины в костюмах. И все эти люди столпились у одной двери в углу. Дверь в комнату Киохи Сато. Джилина растолкала народ локтями, что бы войти в помещение. Девушка, которая ее привела, осталась в коридоре. Когда Идзанами зашла в комнату, то увидела охранников, которые держали молодого парня под руку. Тот обмяк в их хватке и стоял с опущенной головой. В углу лежало бездыханное тело Киохи, укрытое бесчисленными слоями шелка. Розы, вышитые на ее кимоно, залила алая кровь. Ее горло было перерезано, и из него продолжала течь кровь, заливая дорогое убранство. Рядом лежал нож с тонким лезвием. Идзанами сглотнула, чувствуя накатывающую ярость. Она подошла к телу и наклонилась над ним, что бы поднять нож. Кровь тут же испачкала полы ее одеяния и кончики пальцев. Джилина выпрямилась, развернувшись, и оказалось прямо лицом к лицу с тем молодым парнем. Она подняла его голову одним пальцем. Его лицо было в разводах крови, взгляд расфокусированный. Идзанами убрала палец и его голова тут же опустилась. Переложив нож в другую руку и отойдя на шаг назад, Джилина схватила парня за плечо, что бы приподнять корпус, и вонзила лезвие ему в живот. Она пару раз провернула его, а потом вынула с громким, омерзительным хлюпом. Кровь плеснула на пол. Парень издал истошный крик, который быстро заглушился кровью, потекший из его рта. Охранники тут же отскочили, молча ужасаясь. Парень повалился на пол. Идзанами вытерла лезвие о рукав одного из охранников и засунула нож в карман его пиджака, а потом направилась к выходу. Она оставляла за собой дорожку из крови, которая впиталась в полы ее кимоно. Вся ее одежда была залита алой жидкостью. Люди прижимались к стенам, чтобы не задеть ее.***
31 мая, четверг В баре играла тихая музыка. Посетителей было не много, а дневное солнце освещало уютный зал. — Здравствуйте, чего-нибудь желаете? — спросил бармен. — Да, мне стакан и бутылку Бурбона, — ответит Ханаяма, скрестив руки на столешнице. — Виски, — произнес Чихару, задумчиво вертя в руке зажигалку. — А мне коньяк, — с улыбкой сказал Кидзаки. Бармен кивнул и достал три стакана. Рядом с одним он поставил закрытую бутылку Бурбона, а два других наполнил самостоятельно по запросам клиентов. — Пожалуйста, ваш заказ. Они сидели в молчании, наслаждаясь своими напитками, пока Чихару не решил подать голос. — Господин Ханаяма, а вы слышали последние новости? — вдруг он одернул сам себя. — Ах да, у вас же не было никаких средств связи в больнице… — Слышал. Миямото Мусаши был убит во время боя с Ханмой Баки. Чихару удивлённо поднял на него взгляд. — Да… а вы знаете подробности? Каору отрицательно покачал головой. — Какая-то женщина вышла на поле и, как выражается народ, «высосала его душу». Не знаю, можно ли это так назвать. Но после поцелуя этой женщины Мусаши повалился на пол и больше не встал. Победа была отдана Ханме Баки. Ханаяма сделал последний глоток и снова наполнил стакан до краев. Отвечать он не стал. Вдруг в кармане его штанов завибрировал телефон. — Мы тут как раз тебя обсуждаем, — произнес он в трубку. — О, круто! Ну что, вышел из больнички? Где ты? Там Мусаши сдох немного, хочу радостью поделиться, — Баки пытался перекричать какой-то фоновый шум, поэтому Ханаяме пришлось слегка отвести телефон от уха, чтобы не оглохнуть. — Я в баре и в курсе. — Аа, понятно. Хорошо время проводишь, а про меня совсем забыл! Адрес мне называй.***
Где-то в десять вечера они наконец-то вышли из бара и сразу окунулись в атмосферу ночного Токио. Прохладный ветер обдувал лица. Местные и туристы веселились, прогуливаясь или заходя в заведения для разного рода развлечений, которыми этот район был усыпан. Ханаяма посмотрел на наручные часы и произнес: — Кидзаки, вы можете ехать, у меня тут дела наметились. — Хорошо, Босс, — покорно кивнул Кидзаки. Он подтолкнул Чихару к машине. Тот пошатнулся, выкинул недокуренную сигарету и сел в автомобиль. — Босс, вы там… Это… — Язык начал заплетается, поэтому Чихару прекратил попытки что-то сказать и растекся по сиденью. Баки молча пожал Ханаяме руку, второй держа телефон и разговария с Козуе. Наконец-то Каору отправился в сторону нужного квартала. Прежде чем нанести визит, он решил предупредить об этом Джилину. — Привет. Могу зайти? — Можешь. — Ты будешь у себя? — Да. Ханаяма хотел задать еще один вопрос, но его прервали протяжные гудки.***
Он шел вдоль бетонного забора до входа в квартал, которым являлись ворота из красного дерева и пост охраны. — Здравствуйте, Господин Ханаяма, — охранник, мужчина лет тридцати, достал из кармана рацию и пожал руку Ханаямы. — Госпожа Джилина Идзанами, к вам посетитель. Господин Ханаяма Каору, — произнес он, поднеся рацию к лицу. Ответа не последовало, но мужчина все равно открыл для него ворота. Те разошлись с тихим скрипом, открывая взору активную жизнь процветающего борделя. Незаконный бизнес, управление которым передаётся в семье Идзанами по наследству. Не понятно, как он еще сохранился, но в этом деле наверняка замешаны огромные деньги. Ханаяма благодарно кивнул и зашел на территорию квартала. Он шагал по уложенной тропинке прямо к главному зданию. В нем проживала управляющая, Джилина, и ее наставница Азуме Коике. Молодые девушки выходили из зданий с подносами, полными чайных кружек для посетителей. Ойран выглядывали из окон, рассматривая пришедший народ. Клиенты курилы у дверей на крыльце. Из зданий доносились громкие голоса и нежная музыка, а свет из окон освещал тропинку до главного здания. Ступив на крыльцо, Ханаяма постучал в дверь костяшками пальцы. За ней послышались тихие шаги босых ног по полу, и дверь отворилась. Джилина открыла ее шире и отошла, что бы дать мужчине пройти. — Здравствуй, Ханаяма — Привет. Зайдя в дом, он сразу почувствовал жар, поэтому снял пиджак и повесил его на вешалку. — Весело провёл время? — спросила Джилина, намекая на лёгкий запах алкоголя. — Вполне. А ты как провела? Мы давно не виделись. — Нормально, если не считать одного небольшого инцидента, произошедшего вчера. — Когда я шел к тебе то не заметил никаких признаков инцидента. Джилина недобро усмехнулась и молча ушла в свою комнату. Каору последовал за ней, перед этим сняв ботинки и аккуратно поставив их у двери. Комната Идзанами была освещена одним лишь светильником, который стоял рядом с разложенным матрасом. Джилина села на него и сразу откинулась на спину, не стесняясь чужого присутствия. Ханаяма сел на низкий стул, стоявший у стены, и сложил руки на столе. — Ты можешь налить себе чашку чая, если хочешь, — произнесла Идзанами, прикрыв глаза. Каору взял со стола черный чайничек и наполнил кружку, стоящую рядом на подносе. Из чайника выплыл небольшой белый цветок заварки. Он сделал глоток, и в груди разлилось приятное тепло. Тишина в комнате приятно убаюкивала. Ханаяма перевел взгляд на Джилину, желая рассмотреть ее при условии остаться незамеченным. Свет лампы падал ей на лицо, очерчивая тонкий нос и заострённые скулы. Плавный изгиб шеи. Сегодня девушка была одета в легкий шелковый халат, который был подвязан на талии. Он едва прикрывал ее колени, а сейчас и вовсе чуть задрался. Ханаяма сделал неаккуратный глоток от неловкости своих мыслей, и чуть не закашлялся. Он отставил чашку и сглотнул пару раз, что бы унять першение в горле. Не первый раз его посещали подобные мысли, но обычно это было в те моменты когда девушка находилась далеко, а не когда лежала прямо перед ним, сияя своей красотой. Вдруг ее глаза резко распахнулись, и Каору чуть не дернулся от неожиданности. — Мне кажется, что эта рубашка тебе мала. Она слишком обтягивает твою грудь. Ханаяма нахмурился. — А мне кажется что она прекрасно на мне сидит. — А я не говорила что сидит плохо. Мала просто, — в ее глазах мелькнула задорность, но она быстро растворилось в полумраке комнаты. — Могу снять, если тебя так это тревожит. Мне как раз жарко. — Можешь, но меня это не тревожит. Каору немного помедлил, но все же расстегнул пару верхних пуговиц. Джилина кинула на него быстрый взгляд и посмотрела в потолок. — Мне кажется этот халат тебе велик, — продолжая эту игру, произнес Ханаяма. — А мне кажется что тебя это ебать не должно. — Ну ты же мне даешь советы по моде. Но тебе он тоже идет, как и мне моя рубашка. Джилина закатила глаза и села, подмяв под себя ноги. — Ну ты прям харизматичный самец, как я вижу, — склонив голову, сказала она. — Ты правда так думаешь? — Вскинул брови Ханаяма, подыгрывая. Идзанами снова закатила глаза и скрестила руки на груди. Каору потупился пару секунд, а потом решил продолжить этот их странный диалог таким же странным способом. — Я тут у себя пятно на рубашке заметил. Теперь точно придётся снимать, — спокойно произнёс он, даже не пытаясь изобразить удивление. — Снимай конечно, только не удивляйся если Азуме вытащит тебя за дверь как только увидит. Он улыбнулся краешком губы. — И ты даже не вступишься за меня? — Думаешь мне это нужно? _Я понял из контекста ты не хочешь быть одна_ — Что-то мне подсказывает, что да. — Это «что-то» ошибается, Каору. Тот вздохнул. Вся эта ситуация подействовала на него совершенно неожиданным способом. Ткань брюк в районе паха натянулась. По комнате летало то самое сексуальное напряжение, которое он часто ощущал в присутствии девушки. Вдруг в голову пришла сумасшедшая идея. Ханаяма задумался. Если он произнесёт слова крутящиеся на языке вслух, то либо вылетит за дверь даже до появления Азуме, либо получит лучший вечер в своей жизни. Соблазн превысил страх риска, поэтому слова наконец-то слетели с языка, разрезав тишину. — Как ты относишься к сексу по дружбе? Лицо Джилины в миг стало непроницаемым. Она склонила голову, будто раздумывала над вопросом. В груди Каору все сжалось из-за мучительного ожидания. — Какой ответ ты хочешь получить? — Переведя на него острый взгляд, спросила девушка. — Правдивый, — тут же ответил он. — Правдивый, — повторила Идзанами и уставилась на него задумчивым взглядом. С улицы доносились приглушённые голоса. Тишина тяжело легла на плечи, и Ханаяма приготовился к скорому полету за дверь. — Положительно отношусь. Это было предложение или соц-опрос для круга друзей? — Прищурив глаза, спросила Идзанами. Ты и я друзья Сердце пропустило удар. Он остро ощутил пульс где-то в горле. — Предложение. — Надеюсь индивидуальное. Не хочу представлять рядом с тобой Баки Ханму. — А он тут причём? — искренне недоумевал Ханаяма. — Ну кто тебя знает. Раз предложение, то давай, действуй, мачо. Только нормально, потому что можешь отправиться за дверь в любой момент. Ясно? — холодно произнесла Джилина, явно не шутя. — Ясно, — сглотнув, ответил Каору. Ткань стала натирать ещё сильнее. Она встала с матраса одновременно с тем, как Ханаяма поднялся со стула. Идзанами стояла прямо перед ним. Она взглянула ему в глаза и начала ловкими движениями расстегивать пуговицы его рубашки. Тот хотел как нибудь пошутить, но понял что не смеет портить такой момент. Он стянул с себя полностью расстёгнутую рубашку и та бесшумно приземлилась на пол позади него. Девушка положила холодные ладони ему на грудь, пуская по телу мурашки. — У тебя холодные руки, — тихо произнес Ханаяма. — Могу убрать. — Нет, не надо. Она провела ладонями по накаченному торсу. — Не знала, что у тебя есть татуировка, — ее пальцы легко коснулись рисунка, начинавшегося на правом плече. — Она есть у каждого из рода Ханаяма. Джилина молча продолжила вести ладонями по его телу. Ее рука остановилась в районе сердца, которое в это время отбивало совершенно не ровный ритм. — Волнуешься? — Уточнила она, посмотрев на него из-под ресниц. — Совсем немного. В комнате было жарко. Особенно когда прекрасная девушка, стоящая рядом, начала медленно развязывать пояс своего халатика. Он сполз с плеч и упал на пол, оставив ее в одном лишь белье и открыв вид на мягкие изгибы тела и на шрам, условно разделивший ее тело пополам. Он шел от шеи, проходя по ложбинке груди вниз и до пупка. И он ничуть не отталкивал Ханаяму. Он лишь показывал то, через что ей пришлось пройти, что бы стать такой, какая она есть сейчас. Он стал напоминанием о постыдном поражении и о прекрасном результате, которого добилась девушка спустя нескончаемое количество тренировок. Доказательством этого так же служили развитые мыщцы на руках и ровные очертания кубиков пресса. Ханаяма почувствовал сильный прилив крови в паху от одной лишь возможности смотреть. Он поднял взгляд на ее лицо и аккуратно притянул ее к себе, готовый отступить при намеке на сопротивление. Но его не последовало. Джилина накрыла его губы своими, и они слились в несмелом поцелуе, который начал набирать обороты. Пульс снова забился где-то в горле, затуманивая голову вихрем ощущений. Они медленно отстранились друг от друга. — Ты уверена, что хочешь этого? — Тихо спросил мужчина. — Уверена, — она направилась к матрасу. Тот понял намек и они осторожно опустились на него, боясь потревожить ту хрупкую связь, которая сейчас соединяла их разгорячённые тела и неровно бьющиеся сердца. Ханаяма снова притянул девушку к себе. В этот раз поцелуй был намного смелее, с языком, который оглаживал ее тонкие губы. Ханаяма слышал лишь их тихое дыхание и гул в ушах. В груди разливалось неизвестное доселе чувство, обливая тело новой волной жара. Джилина слегка передвинулась на матрасе, и теперь Ханаяма сидел прямо между ее раздвинутых ног. Но он не хотел, что бы все развивалось так быстро, поэтому навис над ней и утянул в новый страстный поцелуй. Девушка уложила руки ему на щеки, притягивая как можно ближе. Ее волосы каскадом рассыпались по подушке. Оторвавшись от ее губ, он нежно провел ладонью по шелковистым локонам. Джилина выгнулась, провоцируя его на более активные действия. Ее холодное бедро коснулось разгорячённого органа, пуская искры даже через плотную ткань брюк. Ханаяма напряжено выдохнул и снова коснулся ее бедра пахом. — Снимай, — произнесла она, смотря ему прямо в глаза. Ханаяма послушно отклонился, расстегнул ширинку и встал для того чтобы стянуть с себя штаны. Он остался в одних лишь трусах, которые держались на узлах по бокам. Сложив брюки и положив их на стул, Ханаяма вернулся обратно — Интересный выбор, — ничуть не смущаясь, девушка начала вести ладонью от груди до паха. Ее пальцы коснулись члена через ткань трусов, снова пуская мурашки по телу мужчины. Он взял ее руку в свою и поцеловал, а потом снова прильнул к губам. Джилина горячо выдохнула прямо в поцелуй и снова направила руку к его члену, на этот раз не просто дотрагиваясь, а сжимая. Каору прикрыл глаза от приятных ощущений, распространившихся по телу. — Хочешь быстрее перейти к главному? — Что в твоем понимании «главное»? — Момент слияния тел? — поколебавшись, ответил Ханаяма. Джилина вновь сжала руку. — Тогда можешь думать что да, я хочу быстрее перейти к главному. — Хорошо. Ханаяма положил ладонь ей на грудь и слегка сжал на проверку. Сопротивления не последовало, а давление от чужой руки в паху увеличилось, поэтому он немного выпрямился для удобства и сжал вторую грудь. Потом обе сразу. А потом он медленно провел ладонями по ее талии, огладил бедра. Джилина слегка отстранилась и сняла бюстгалтер. Каору аккуратно, опять же на проверку, коснулся ее соска. Идзанами слегка вздрогнула. Давление в паху вернулось. Ханаяма покрылся легкой испариной от переизбытка чувств и ощущений. Джилина легла на спину, и Каору вновь оказался между ее раздвинутых ног. Она медленно моргнула и посмотрела ему в глаза. Намек был очевиден, но все же Ханаяма решил не торопиться и для начала просто провел большим пальцем по ее трусикам. По телу Джилины снова прошлись мурашки. Она поддалась вперед, желая получить больше. Каору облизнул пересохшие губы и слегка отодвинул кружевную ткань, лаская девушку без препятствий между теплой кожей. Вторую руку он уместил ей на грудь, что бы время от времени проводить ею по ее чувствительному соску — Я хочу что бы ты вошел в меня, — на грани слышимости произнесла девушка. Наконец-то Ханаяма послушался и перестал превращать все это в сладкие мучения. Он развязал узелки на трусах и убрал их в сторону. Провел рукой по твердому члену, распределяя прэдекулят. Каору навис над девушкой, опершись на локти. Она отодвинула трусики для удобства, и ханаяма приставил головку к ее влажной промежности. — Ты готова? — Да. Каору начал медленно входить в нее, одновременно с этим утягивая в новый поцелуй. Джилина скрестила ноги у него не пояснице, подталкивая. Раздался слабый стон. Ханаяма вошел полностью с тихим шлепком. Стенки влагалища мягко сжались вокруг его члена. Он вытащил его и снова вставил до упора. Джилина выгнулась и вновь тихо простонала, прикрыв глаза. Никак не успокаивающийся пульс теперь ощущался в висках. Наслаждение разливалось по телу при каждом толчке, которые медленно набирали скорость. Стоны девушки становились громче и звучали совершенно не привычно для его слуха, возбуждая еще больше. Она притянула его ближе за плечи, и Ханаяма чуть ли не лежал на ней, плавно двигаясь. Тепло чужой кожи расслабляло. Постепенно Каору начал ускоряться. По маленькой комнате начали раздаваться тихие шлепки бедер об ягодицы. Все звуки стали громче, застилая разум и оставляя различимым только скручивающиеся внизу удовольствие. Джилина начала двигаться толчкам навстречу. Глаза ее были прикрыты, изо рта с выдохами вырывались стоны, опаляя щеку Каору теплым дыханием. Чувствуя, что уже близко, он легко поцеловал Джилину у основания шеи, а потом прикусил. В этот момент девушка достигла своего пика. Ее пальцы вцепились в плечи Ханаямы, а изо рта вырвался томный, громкий стон, от которого Каору почувствовал как все внутри скрутило от удовольствия. Он резко выпрямился и буквально в последний момент успел вытащить. Он зажмурил глаза на пару мгновений, застилаемый волной блаженного окончания, которое прошлось Джилине на живот. Он уперся лбом в ее плечо, чтобы отдышаться. Они пролежали так пару минут, а потом Идзанами зашевелилась под ним, что бы встать. Ханаяма тут же слез с нее, и девушка стремительно поднялась с матраса. Она слегка размяла ноги, так как они были ватными после оргазма, а после подобрала с пола свой халат и бюстгальтер. — Можешь идти, — холодно произнесла она. Туман в голове мешал понять смысл слов, так как они никак не вязались с тем что произошло буквально минуту назад между ними. — Что? — Нахмурившись, спросил Ханаяма, тоже встав. — Думаю ты меня расслышал, — она наспех вытерла живот салфетками, лежащими рядом с матрасом. Мужчина был в замешательстве, но не особо удивлен. В целом, этого и стоило ожидать. Он молча надел трусы и сложенные на стуле брюки, подобрал рубашку. Джилина наспех завязала халат на талии и бесшумно вышла из комнаты. Подняв взгляд, Каору понял что остался один в тускло освещённом помещении. Он надел рубашку, аккуратно заправив ее в штаны, и вышел в коридор. Там тоже было пусто, Джилины и след простыл. Ханаяма выдохнул и потер переносицу, сняв очки. Надев обувь и забрав с вешалки пиджак, он вышел из здания, прикрыв за собой дверь. Но понял из контекста что ты любишь быть одна И то что ты ни разу не бывала влюблена***
Ханаяма Каору сидел в своем кабинете. Ноги в начищенных туфлях он закинул на стол, и в его руках поблескивала черным корпусом небольшая раскладушка. Он набрал нужный номер и прислонил телефон к уху. Гудки прервались монотонным женским голосом, оповестившим, что абонент не доступен. Ханаяма нахмурился и попытался набрать номер ещё раз. То же самое. Еще раз. И снова ответом ему стал голос автоответчика.***
1 июня, пятница — Здравствуйте, Господин Ханаяма. Вы к Джилине Идзанами? Если да, то ее здесь нет, — на посту стоял тот же охранник что и вчера. — Тогда я к Госпоже Азуме Коике. — Хорошо, проходите. Он открыл ворота и передал сообщение по рации. В это время суток бордель был совершенно спокоен. По улицам ходили лишь редкие горничные. Азуме, предупрежденная по рации, вышла на крыльцо. Ханаяма встал рядом с ней и уважительно пожал ей руку. — Здравствуйте, Ханаяма. Зачем пожаловали? — Я лишь хотел уточнить, не знаете ли вы где Джилина Идзанами. Она не отвечает на мои звонки уже несколько дней. Я бы хотел с ней поговорить. Женщина посмотрела куда-то вдаль, задумавшись. Ее брови тяжело нахмурились. — Она ушла еще в вечер четверга. — Куда? — Недоуменно спросил Ханаяма. — Не знаю, — женщина понуро покачала головой. — Так и не возвращалась. Каору напряженно сглотнул. Ветер завывал, путаясь в деревьях. Улица резко опустела, и они стояли лишь вдвоем. Азуме сложила руки в замок, грустно опустив взгляд. Ханаяме показалось что бетонные стены забора приближаются, загоняя его в ловушку. Он мотнул головой и быстро попрощался с Азуме. В груди что-то с треском рассыпалось.