От любви не отлечишься

      Сидя в Вотерфоле, Найтмер не знал куда себя день. Душу раздирало на кусочки изнутри; весь тот яд, такой холодный и едкий, копившийся годами, снова, вот-вот сейчас, готов вырываться наружу. Оставив портал для своих подчиненных, он не беспокоился, что кто-то застанет его в столь печальном обличии, он и сам рад бы этого не видеть, не переживать, однако продолжать держать в себе сил не осталось. Тихие всхлипы эхом заполнили пещерную пустоту, нарушая ее неприрывный до нынешнего момента покой. Даже так Найтмер беспокоился, что кто-то из любопытных жителей вселенной заприметит его согнувшимся и уткнувшимся тяжелой головой в колени, беззащитным и унылым. И не зря, некто действительно подкрадывался со спины, пытаясь казаться незаметным, что явно не получилось. Кошмар, быстро утерев слезы рукавом, резко развернулся, намереваясь наорать и пришугнуть смельчака, желая остаться в полном одиночестве, но остолбенел, когда понял, что тем безбашенным героем был именно Киллер. Это было хуже, чем самый дерзкий мальчишка способный распустить слухи по мультивселенной о том, в каком состоянии только что видел Властителя Кошмаров, а Найтмер немало сторожился таких монстров и людей.       — Зачем ты здесь? — не выдавая ни единой эмоции, ровно, без лишней запинки, сказал Найтмер.       — Мне показалось странным, что ты не пошел с нами, а решил ненадолго задержаться. Так что, я здесь, — в беззаботной манере.       — Я отдал приказ возвращаться в особняк. Иди и выполняй.       Но Киллер последовал антономично приказу: аккуратно подошел, опасаясь толи нарушать умиротворяющую тишину, толи получить тентаклей по ребрам, и сел неподалеку, буквально в метре, скидывая розовые, местами не отмывающиеся от крови, тапочки, опуская ноги в сияющую голубую реку, где лозы таких же сверкающих водорослей окутали их.       Поняв, что Киллер явно бунтует против сказанного, Найтмер принял изначальную позу. Сейчас не было сил разбираться с ним, он просто надеялся, что Убийце наскучит и сам уйдет. Но прошло две минуты, пять, десять, Найтмер не мог еще дольше сдерживаться, его душа изнывала от боли, ту будто самый искусный маньяк пытал и все ждал и ждал, пока она даст трещину. От мыслей отвлек недавно пришедший:       — Тут очень красиво! — неожиданно громко раздался голос. Скелет продолжал завороженно болтать ногами в воде, ощупывая мягкие водоросли и случайно задевая маленьких рыбок, подплывавших слишком близко. — Ты пришел именно сюда, чтобы залатать внутреннее уродство внешней красотой?       Всхлип. Всхлип. И черная оболочка потекла с макушки, открывая вид на белый череп, стекая все ниже, до тех пор пока все тело не осталось чистым, только худи и шорты свидетельствали о недавно мрачном образе Кошмара.       Словно вырванная из параллельного мира, душа Киллера приобрела форму сердца, более эмоцианальную и эмпатичную.       — Черт, нет! Это не то… Я подобрал не те слова, Вселенная меня подери! Найтмер! — Киллер развернулся полубоком и закусил губу от вида безутешно плачущего Кошмара.       Киллер пришел сюда с другой целью, облегчить боль, а не создавать новые поводы для ее появления. Несмотря на то, что последние лет десять он жил в особняке, пристанище всех «плохишей» Мультивселенной, Найтмер до сих пор оставался для всех загадкой, о нем мог хоть что-то сказать разве что Дрим и тот развел руками на интересующие вопросы, Киллер пытался переговорить с младшим принцем в мирное время.       Не найдя лучшего решения, Убийца придвинулся и невесомо положил руку на плечо, чуть подтолкнув, желая привлечь внимание.       — Хочешь издеваться — делай это быстрей… Пока не врезал, — последовала странная реакция. Еле слышно из-за перебивающегося дыхания сказал Найтмер, еще сильнее прижимаясь к коленям, будто те единственный спасательный круг в мире.       Киллер был в полном замешательстве и абсолютно не понимал что делать. Уйти? Просто сидеть? Взять за руку? Поговорить? Он не продумал план действий от слова совсем. Однажды так увидев Найтмера дал себе слово, что будет внимательней и поможет в следующий раз. Вот только в голову не пришла мысль «как?», лишь постоянно прокручивался образ разбитого хранителя и громкие душераздирающие мольбы, чтобы это прекратилось. Киллеру не хватило смелости показаться на глаза Кошмару в тот раз, но он был уверен — поможет в этот.       Просунув руку между чужими, Киллер взял Найтмера за ребра, пытаясь развернуть лицом к себе. Последовало сопротивление. Найтмер сильно ударил Убийцу по локтю, так, чтобы вторая рука, только приближающаяся к телу, не смогла обхватить его. Почувствовав хват успевшей зацепиться за худи, Кошмар попытался вывернуться в другую сторону.       — Не трогай меня! — громко завопил Найтмер, — Морально издеваться! Ты можешь поязвить, но не трогай мое тело! — не унимался тот.       Когда вторая рука сжала плечо его собственной, Найтмер уже наносил удары без разбору и, что стыдно было признать, весьма вялые, в отличае от первого. Он проклинал все, на чем свет держится, что в данной ситуации не мог дать достойный отпор, силы отнялись, а тело будто и не его вовсе, совершенно неуправляемое и тяжелое.       — Послушай, я не собираюсь с тобой ничего делать, — спокойно произнес Киллер, после чего шквал ударов начал стихать и Найтмер позволил обхватить себя крепче и даже сам взялся за чужое плечо, удерживая в равновесии пошатывающееся тело, — Просто позволь помочь.       Новая слеза заблестела в бледно-фиалковом глазу Найтмера. Стекла по щеке одна, другая, третья. Стиснув зубы, он пытался прекратить плакать, не издавал ни звука, будто это поможет заглушить душевные терзания: пока тот молчит — боль его не услышит, не придет и не ухватится за него своими цепкими когтями.       Не в силах наблюдать за внутренним конфликтом, Киллер без резких движений, нежно прижимает к себе тело, придерживая голову Найтмера плечом.       — Если хочешь плакать — плачь. Я никому не скажу, это навсегда между нами, — прошетал на ухо Киллер, едва касаясь того губами.       Понемногу прежнее состояние начинает накатывать. Сначала всхлипы, потом мычания и в конце концов крик, долгий протяжный, наполненный нескончаемой тоской, обидой и переживаниями. Руки сами собой легли на спину Киллера, прижимаясь к единственному, пускай и тусклому, источнику тепла. Разрывая одежду маленькими, а какими острыми коготками, Найтмер не оставил ни единого шанса уцелеть ни лопаткам, ни ребрам, а после тихого «кусай» башню словно напрочь снесло, и плечо, и шея, и ключица также были окровавлены.       Душу рвало от одиночества, казалось такого бескрайнего, бесконечного и временами ненасытного. Всю жизнь Найтмер только и делает, что страдает. Такое ощущение будто сама Вселенная создала его с намерением посмеяться над собственным творением, отыграться за всех тех, кому хорошо и свалить невзгоды на плечи одного хрупкого скелета. Его не уважали, с ним не дружили и уж тем более не любили. Последнее особенно сильно ударило новой порцией боли, окатило холодом и мурашками.        Пожалуй единственное хорошее, что с Найтмером случалось, находилось в его цепких объятиях. Киллер всегда больше остальных выделялся, чаще общался просто так, а не по общей объединяющей теме — как захватить территории под власть Кошмара — и порой, в силу характера, флиртовал — это было одновременно и забавно, и жутко раздражающе, но все же отзывалось теплым воспоминанием о черте характера этого странного скелета.       Найтмер не так одинок, как оказалось. Даже сейчас Киллер рядом с ним, обнимает, неразборчиво шепчет утешения… Старается разделить боль? Вряд ли, по крайней мере Найтмер не мог понять логику действий в этом случае.       Боль отступает. Сознание возвращается. Дыхание постепенно приходит в норму, разве что небольшая одышка осталась.       Отстранившись, Найтмер оглядывает порядком истрепанного Киллера, по костям которого будто табун пробежался. И тут, и там кровоточили небольшие царапины, а некоторые места наливались нетипичным для костей цветом, в дальнейшем образовывая синяк. Но единственный последовавший вопрос:       — Тебе лучше?       Ему? Лучше? Определенно да.       И все же только сейчас Найтмер осознал, что Киллер находится в своей самой уязвимой фазе, как эмоционально, так и физически, однако не издал ни звука. Кошмар все менее связанно разбирался в происходящем, заблуждаясь в собственных мыслях пуще прежнего, пока те не спутались в единый безразвязный, неаккуратно скомканный клубок, из которого можно было разобрать только то, на сколько много физического вреда он принес.       — Вселенная, что же я с тобой наделал… — произносит Кошмар, искренне раскаиваясь за содеянное и ощущая новую волну подступающего к горлу кислого негатива, вот только не чужого, а своего. — Сними футболку.       Без лишних вопросов Киллер подчиняется сказанному. (Пожалуй за это Найтмер ценил его как правую руку. Тот если понял — то с первого раза, а если нет — такая же схема.) Найтмер решил начать лечение со спины, банально не мог взглянуть в глаза Убийцы. Руки потрясывало после истерики, целебную магию сложно сосредоточить в конкретном месте и все же спустя пару попыток удается начать процесс. Холодок обдал спину, из-за неожиданности Киллер дрогнул и прогнулся в спине, вскоре возвращая прежнее положение. Снизу вверх, сверху вниз, Найтмер тщательно проходился по каждой царапине, заботливо «зашивая» кости. Первая, вторая, десятая, тридцатая… Закончились. Присаживаясь перед Киллером, Кошмар продолжает залечивать последствия укусов. Какого ему было в тот момент? Когда Найтмер так беспощадно отыгрывался за прошлое и настоящее на нем?       — Больно? — неуверенно спрашивает Кошмар, переходя к ключице.       — Почти нет, ты один из лучших владеющих магией исцеления.       — Я о том, что недавно было… — волнуясь о вопросе, тот решил уточнить.       — Не знаю, — пожал плечами Киллер, на что получил неодобрительный взгляд, мол не шевелись, — Не думал в тот момент об этом.       — А о чем думал?       — Рад, что в этот раз смог быть рядом.       Повисло минутное молчание. Кошмар старательно вылепливал заново каждый поврежденный ранее миллиметр кости. Доделав свою работу, Найтмер отсел и оглядел издалека на наличие возможно оставшихся ран, коих больше не оказалось.       — А когда был тот раз?       — Думаю месяца 4 назад.       Больше не задавая вопросов, Найтмер отвернулся к реке, задумавшись. В данный момент совершенно не волновало очередное неповиновение Киллера и то, что он исподтишка наблюдал за ним. Почему он вновь пришел? Увидев Найтмера в тот раз, когда Кошмар также истошно кричал, был таким же жалким и беспомощным, как при жизни в Дримтейле, Киллер мог догадаться, что этот ничем краше не будет.       Кто вообще в здравом уме готов просто побыть рядом в минутную слабость? Разве сейчас Найтмера не уважают за его жесткость, четкость, справедливую суровость? За ту оболочку, которую он создал?       Подметив Кошмара задумчивым, с постепенно темнеющим зрачком, Киллер почувствовал неладное, скорее всего мысли того катятся в самоугнтение. Замешкавшись, Убийца предпринял очередную попытку сблизиться, придвигаясь так, чтобы плечи едва касались.       — Спасибо, что не оттолкнул, — искренне, будто невзначай, проронил Киллер.       — Я яро пытался, тебя это не смущает? — негодовал Кошмар.       — Ничуть, — ответил Киллер и опять замолчал, обдумывая следующую мысль. Как ни крути, Найтмеру намекать бесполезно, как Убийца уже понял из горького опыта, он просто по неведанной причине будет переводить стрелки на что угодно, кроме себя самого, единственный вариант — сказать в лоб. — Ты мне нравишься.       Молчание. На столько затянувшееся, что Киллер переосмыслил на сколько неудачно подобрал момент. С другой стороны, а когда было бы лучшее время. У Найтмера есть поразительная черта: с ним можно поговорить буквально о чем угодно — о физике, анатомии, литературе любого периода и даже о ходящих по Мультивселенной слухах — обо всем, кроме его личности… Так может это был первый шаг, так же всю жизнь прождать можно.       Найтмера словно током прошибло. Он не знал как реагировать, что говорить и даже был в легком шоке от поданного, как пустяк, признания. Он был рад и готов ответить взаимностью? Может злился, ведь давно решил отказаться от любви и даже упоминания о ней слышать не хотел? Чувствовал себя никчемным, потому что признание казалось выдавленным из жалости? А вдруг отвращение к себе и к Киллеру, за допущенную ветку истории? Нашелся Хранитель Эмоций, своих то не понимает. И самое главное: Найтмер действительно на столько слеп, что не заметил симпатии со стороны?       От дальнейшего развития мысли опять отвлек Киллер толчком в плечо. Он будто чувствовал Найтмера насквозь и это настораживало. Или наоборот успокаивало?       — Не знаю, о чем сейчас думаешь, но такие мысли тебе явно не к лицу, — удостоверившись в том, что Кошмар слушает, сказал. — Я не хочу требовать ответа сейчас, просто дай знать когда обдумаешь. День, неделя, год пройдет — мне без разницы.       Краем глаза Найтмер заметил дернувшуюся в его сторону руку, Киллер, видимо, быстро передумал и оставил ее на месте.       Мысль о том, как долго они просидели в объятиях накатила только сейчас. Слишком много прикосновений, слишком много разногранных эмоций - слишком много всего! И, к сожалению для себя, Найтмер подмечает, что это все - желанное. Он боялся, что желания вновь обожгут суровым огнем реальности.       Сколько он еще будет бегать?       – А если не получится и никакого толку в этом не будет, можно будет вылечиться?       – От любви не отлечишься, – усмехнулся Киллер, – По крайней мере не нашел способа, просто со временем учишься жить с этим. Да и почему ты сразу думаешь, что не получится? А если получится?       Если получится? Может у Киллера и есть опыт в отношениях, но Найтмер на этом корабле будет первый раз стоять, а как известно - в океане штормит постоянно, сможет ли он удержаться? Есть ли вообще смысл думать о том, чего еще наверняка не знаешь? И вправду, всю жизнь трусливо прятаться по углам от собственных чувств?       – Может пойдем? Здесь прохладно, тем более полуголым, – попросил Киллер.       Кошмар лишь кивнул и открыл рядом черный густой портал, ведущий прямиком в их убежище. Перед тем, как встать, Найтмер попросил подождать минуту, покрываясь с головы до ног присущей ему, тем, кем его знают, жидкой ненавистью. Киллер деликатно протянул руку, помогая принцу подняться на ноги. Сейчас они должны зайти как ни в чем не бывало: как босс и подчиненный, лишние слухи в особняке им точно не к селу, не к городу. Но какого было удивление Киллера, когда переступив через портал они оказались не в главном зале, в котором жизнь кипела празненством победы за захват новой Вселенной, где-то отдаленно, еле слышно, а в личной комнате Найтмера, куда до этого момента удавалось заглянуть лишь глазком. Тусклая настольная лампа озарила помещение теплым светом. По одну стену располагалась завешенная тканью кровать с тумбочками по обе стороны, на одной из которых и был зажен светильник, у окна - уютный угловой диван с журнальным столиком, напротив - маленькая библиотека, с любимыми книгами, разделенная зеркалом в полный рост с большим шкафом. Посреди комнаты мягкий пушистый ковер, уходящий точно до балкона.       – Останешься на ночь? – аккуратно спросил Найтмер, подходя к шкафу.       Этот день умел удивлять и не первый раз за него Киллер растерялся. Как показалось, правила заключались в том, что наедине, там, где-то в забытом Создателем месте, у той речки, они могли быть искренними, но по прибытии в особняк все возвращалось в прежнее русло, да видимо прогадал. И только на руку! Он рад, что Найтмер в кои-то веки поднял планку с рабочих до приятельских отношений.       – От возможности не откажусь.       Кошмар, уже заранее предполагая ответ, нырнул в шкаф и достал оттуда два одинаковых комплекта из черной футболки и шорт, один из которых передал Киллеру, стараясь не соприкоснуться, но по закону подлости ощутил на своих холодных руках, такие же. Секундное действие слегка смутило, а также привело к мысли, что Киллеру следует как можно скорее согреться.       – Грязную одежду оставь у зеркала, завтра разберемся с ней, — махнув пальцем в сторону названного предмета, Найтмер и сам поспешно приступил к действию, не любил ходить в запачканном.       Без стеснения скелеты переодевались, они сотни раз видели травморованные после безжалостных битв тела друг друга - ноги, руки, ребра, а иногда даже бедра превращались в кровавое месиво - сейчас все выглядело прилично, потому не обращали внимания. Разве что Найтмер мельком осмотрел искусанное плечо и исцарапанную спину ранее, пока Киллер надевал шорты убеждаясь, что залечил абсолютно все.       – Ложись спать, – сказал Найтмер, направляясь в сторону настольной лампы, выключая ту, – Я еще почитаю, – сел на диван, включил такое же теплое освещение над тем, открыл одну из книг, лежащую на журнальном столике.       Киллер подошел к кровати, отодвигая полупрозрачную мягкую занавеску и занимая место ближе к стене, спиной к Кошмару.       – Спокойной ночи, Найт, – сонно произносит Убийца, удобней устраиваясь под одеялом, получая тихое "угу" в ответ.       На самом деле Найтмер не собирался читать, не до того сейчас было, лишь раз в пару минут пролистывал страницу для видимости, толи чтобы Киллер не заподозрил, толи для того, чтобы не погружаться в мысли слишком глубоко и время от времени приземляться в реальность. Как у Киллера все выходит так просто? Что тот ни говорил - всегда уверенно, без сомнения и напрямую. Сейчас, прямо здесь, на этом диване, в собственной голове, Найтмер ощущал уверенность в ответе на признание, но переводя взгляд на кровать тут же ее терял. Ему просто подойти и сказать или устроить ситуацию, при которой было бы уместно огласить выводы? Таким запутанным он еще себя никогда не чувствовал!       Страница, страница, еще одна перелиснулась, и еще, и еще, пока книга вовсе не закончилась. Если он будет так бездумно листать, то и их история пролетит крайне быстро. И пролетит мягко сказанно - скорее с треском провалится.       Закрыв аккуратно книгу, Найтмер положил ту на стол, выключил свет и на цыпочках подошел к кровати, почти бесшумно ложась под теплое одеяло. Долго ворочался, то осматривал комнату, то утыкался в одну точку и повторял действия по кругу, пока не развернулся лицом к Киллеру и шепотом, будто само, сорвалось:       – Спишь?       Немного погодя:       – Нет.       Найтмер немного замешкался с продолжением, но все же, еще тише прежнего, едва уловимо уху, произнес:       – Я хочу быть с тобой, – с каждым словом теряя уверенность и путаясь в реальности происходящего. Душа отбивала бешенный ритм. Не смотря на ранее озвученное признание, где-то глубоко внутри голос еще истерически кричал, что такого быть с ним не может.       Мягкое прикосновение к щеке одновременно и успокоило, и заставило паниковать еще больше, и вогнало в краску. Киллер легко и невинно улыбнулся, сокращая дистанцию и ложась почти вплотную.       – Хочу сделать тебя счастливым, – непроизвольно Найтмер продолжал шептать, глядя в серые перевернутые сердечки-зрачки, в которых проглядываласть это самая радость.       – Я уже счастлив, потому что рядом с тобой, – одарил поцелуем в лоб, в нос, спустился к губам Найтмера, слегка закусанным изнутри, и застыл в нерешительности, – Можно поцеловать?       – Да.       Это мгновение показалось ярким лучиком их мрачного существования. Найтмер окончательно потерял связь с реальностью, просто отвечал на поцелуй, переплетая языки, цепляясь за руки и позвоночник Киллера, прижимая ребра того ближе к своим, принимая чужое и безвозместно отдавая свое тепло души. Прерванный поцелуй не разорвал ту тонкую связь, что теперь возникла между ними. Атмосфера располагала к комфорту, умиротворению, безумному желанию прожить в этом моменте как можно дольше и позабыть напрочь о последствиях, о Мультиверсе.       Они здесь, они счастливы.       Во всяком случае Найтмер уверен, что хочет объединиться в одно целое "мы". Пройдет еще немало времени, прежде чем отношения наладятся и они целиком и полностью будут доверять, раскрываться без страха, но теперь он готов бороться за это.