Танцы

Шёлк платья скользнул по рукам. Морри кляла Хэтти, на чём свет стоит, ловко ослабляя корсет. Тонкие пальцы умело прихватили одну пуговичку у горла, позволяя избавить тонкую шею от душащей ткани дорогого платья; скользнули ниже, самым неприличным образом оголяя всё больше кожи на бессознательном теле. Взгляд аметистовых глаз невольно скользнул по бледным ключицам, очертив их мысленно ок акромиального до медиального концов, потом ниже – и тут Морри пришлось невольно поморщиться, увидев новые слои одежды, клеткой сдавившие грудь. – Как раньше было просто, – корсет нижнего белья пришлось ослабить, а взгляд – отвести. Левая рука скользнула под тонкую ткань, ища заветный пузырёк. – Чёрт, да где он? Ты ведь не можешь быть настолько глупой? Морри упрямо отказывалась смотреть на лиф сорочки выше корсета, в котором сейчас по-хозяйски блуждала её рука. Пальцы скользнули по одной из грудей, чуть задев бусинку соска, перескочили на соседнюю, тщательно всё ощупывая. Наконец, рука наткнулась на заветный пузырёк нашатыря. Морри вытащила его и, выхватив дорогой, расшитый золотом носовой платок, щедро вылила всю жидкость на него. Приставила к носу Хэтти, чуть поводила из стороны в сторону, наблюдая, как пролегает складка меж тонких бровей. – Давайте, госпожа, открывайте глазки, – Морри не смущал уже ни то, как выглядели они сейчас: одна – бессознательная дворянка с наполовину расстегнутым платьем и развязанным нижним корсетом, другая – служанка, сидящая самым неприличным образом на коленях своей хозяйки и склонившаяся над чужим лицом в попытках разбудить. Хэтти поморщилась, брезгливо поджала губы и с трудом открыла глаза, постепенно фокусируя взгляд на Морри. Осторожно прихватила своей рукой руку служанки, отодвигая. – Убери это. Запах отвратительный. – Не мои проблемы, – платок небрежно отправился в полёт на ближайший, отделанный малахитом столик. – Это была крайняя мера. Ваш отец попросил проследить, чтобы Вы добрались с бала в целости и сохранности. Я не могла позволить Вам так просто остаться лежать тут без сознания. – А ты, я так понимаю, так покорно начала слушаться, – Хэтти капризно надула губки. Морри, всё ещё сидя на ней, лишь закатила на подобное глаза. Она выпрямилась и уже наклонилась вбок, собираясь слезть, как на её талии оказались чужие ладони. – Между прочим, господин Моррис, любой порядочный джентльмен обязан жениться на леди, которую раздел, воспользовавшись её бессознательным состоянием. – Какое счастье, что я не джентльмен, – Морри хмыкнула. Хэтти расплылась в ехидной улыбке. – Какое счастье, что приличные леди не ходят в костюмах, потому я могу смело принимать Вас за мужчину, мсье. А, как я уже говорила, любой порядочный мужчина должен жениться на леди, с которой у него произошёл подобный контакт. – Какое счастье, что я не порядочный,– Хэтти весело фыркнула, сильнее сжимая хватку на талии служанки. Морри чуть дернулась, без особого энтузиазма смотря на госпожу. – Вы ведёте себя неприлично, леди. Знаете, обычно знатные дамы падают в обморок перед теми, за кого хотят выйти замуж. Или перед теми, кого просто хотят. Зачастую эти вещи не совпадают, но что поделать. Но знатные леди определённо не падают в обморок перед своими служанками, закрывшись в одной из комнат королевского дворца. Хэтти закатила глаза. Морри хмыкнула:"Предпочту счесть это несчастным случаем. Будьте любезны отпустить меня". – Не думаешь, что же это был не несчастный случай? – Не думаю, – Морри сурово посмотрела сверху-вниз, сталкиваясь взглядом с девушкой под ней, – а знаю. Поэтому и предупреждаю. Ваш отец будет недоволен. Он закрывает глаза, когда Вы приводите кого-то в Ваш дом или сами уходите куда-то. Но в королевском дворце... Побойтесь слухов, леди. Не говоря уже о том, что я могу отказаться. – Ты говоришь, прямо как papá, – на французский манер протянула Хэтти, вздыхая, но руки так и не убрала. Напротив – пальцами она чуть надавила на чужой живот, вынуждая Морри недовольно изогнуть бровь. – И ты не можешь отказаться! – И почему же? Заставить меня Вы не сможете, сил не хватит, – Морри хмыкнула, иронично смотря вниз. – А насчёт подкупа... Не думаю, что Вы предложите что-то достойное. – Я две недели не буду просить тебя о занятиях танцами, – Морри прикрыла глаза, очевидно, размышляя над подобным предложением. Две недели, свободные от оттоптанных ног звучали, конечно, соблазнительно – но поддаваться на уговоры Хэтти просто так, не поторговавшись, не хотелось. – Ты ведь всё равно не отстанешь, пока не поймёшь, что «несчастные» нравятся тебе больше, верно? – Глаза Хэтти победно сверкнули, но пыл почти сразу поутих, стоило Морри продолжить. – Четыре недели без танцев с Вами – и я позволю Вам подобную слабость. – Три недели. – Четыре, – непреклонно заявила Морри. Хэтти обиженно поджала губы. – Четыре. Но начнём прямо здесь и сейчас, – служанка выгнула бровь, но не прокомментировала. Хэтти протянула ей руку. – По рукам? – По рукам, – Морри лениво пожала руку госпожи и вздохнула, медленно поднимаясь с чужого тела. Подошла к окну, дернула тяжёлый бархат штор на себя, скрывая комнату от взоров гуляющих в парке. Прошагала до двери, закрыла ту на засов. – Но со слухами, если они появятся, разбираться будете Вы. Хэтти чуть приподнялась на локтях, заинтересованно наблюдая за тем, что делает её служанка. Она не могла отрицать влечения – непокорность, обретшая свою лучшую форму в Морри, затягивала в омут чувств с головой. Тонкий силуэт этой девушки, стянутый бинтами в районе груди под костюмом, так и манил прикоснуться к нему. – Встань, – Хэтти поднимает бровь от такого тона, но медленно поднимается с дивана. Морри подходит неспешно, даже медленно – словно хищник, подбирающийся к своей добыче, которая сбежать не то, чтобы не посмеет – не захочет. Сорвать бы с неё сейчас мешающие слои одежды и чувственно прижаться бы губами к губам, кожей к коже, стирая все границы и условности, вставшие между ними стеной ссор и безразличия. Хэтти – любимая дочь, единственная наследница, дикий цветок, выросший в тепличных условиях. Оттого и жадная она – все то новое, необычное, непокорное, что видит, стремится заполучить. И Морри в этой непокорности затмевает всех – оттого дрожат мелко пальцы у леди, когда служанка к ней подходит и смотрит так невозможно-невозможно сверху-вниз. – Раздевайся, – темноволосая холодно смотрит сверху-вниз – да так говорит, что коленки у Хэтти едва не разъезжаются сами собой. Морри с некоторым сожалением в глазах стягивает с рук белые перчатки – медленно, палец за пальцем. Хэтти тайком наблюдает за этой преступно-сексуальной пыткой, нервно теребя рукав платья. Делить ложе ей не впервой, тем более с женщиной – но отчего-то именно сейчас она чувствует невиданное ранее волнение. И сразу как-то страшно становится сделать или сказать что-то не так, да и раздеваться боязно в моменте становится – пусть даже раздеваться предстоит пред той, чьи руки ежедневно набирают ванны да скинуть одежды помогают. – Ты не слышала, что я сказала? – Морри принимается за вторую перчатку, и от тона её голоса, – не просьба – приказ, – Хэтти пробирает дрожь. Возбуждение подкатывает к горлу удушающей волной, когда взгляды встречаются. Хэтти впервые ловит отголосок прожитых лет в глазах Морри, но это заводит лишь сильнее. – Раздевайся. Немедленно. Хэтти тяжело сглатывает и отводит взгляд, повинуясь. Она осторожно освобождает руки из длинных рукавов – и платье, стараниями Морри не поддерживаемое шнуром корсета, свободно падает в самые ноги, оставляя леди в сорочке, нижнем корсете и панталонах, заставляющих стыдливо свести ноги, закрывая тем самым модный нынче разрез между ног. Морри лишь хмыкает, притворно-небрежно откладывая перчатки на стол и не глядя на Хэтти. – Корсет и сорочку тоже, будьте любезны. – Тебе... Противно? – Хэтти отводит взгляд, расшнуровывая корсет и снимая его с тихим стоном облегчения. Берется нервно за край свободной сорочки, закусывает губу. – С чего Вы взяли? – Ты не прикасаешься... Говоришь, чтобы я сама разделась. – Дело не в том, противно это или нет. Можете считать, – Морри усмехнулась, поднимая взгляд на Хэтти, – что мне просто нравится Ваша покорность. Хэтти вспыхнула, отпуская край сорочки и делая шаг назад, когда Морри шагнула вперёд. Ноги предательски уткнулись в диван. Хэтти почувствовала себя маленьким утёнком, загнанным в вольер к пантере. Морри грациозно приблизилась, невзначай скользнула рукой по чужому плечу, резко схватила чужой подбородок и чуть дернула вверх, вынуждая поднять взгляд. – Ну и куда мы бежим? Так жаждала этого – и сразу струсила, стоило только слегка потянуть за нити? Нити твоего платья, само собой, – Хэтти почувствовала, как дрожат её колени, стоило встретиться их взглядам. Морри не смотрела – она выковыривала всё самое тёмное из подсознания, заставляя испуганно замереть и делать то, что говорят. Она была гораздо старше, гораздо опытнее и опаснее – и словно лист на ветру дрожала в её руках "госпожа". – Не забывай: я подчиняюсь тебе только потому, что я того захотела. Так же резко, как схватила, Морри отпустила чужой подбородок. Хмыкнула, удовлетворённо опустила взгляд. Скользнула руками по талии, пробежалась пальчиками вверх, едва касаясь дрожащего тела сквозь ткань невинно-белой, по-детски расшитой рюшами сорочки. Дошла до плеч, чуть огладила голую кожу, слегка надавливая, чтобы размять затёкшие мышцы. Провела левой рукой вверх по шее, чуть царапая ноготками нежную кожу. Правая рука в это время скользнула вниз, до бёдер, скрытых под панталонами. Морри чуть сжала одно бедро, белая ещё один шаг и прижимаясь ближе. Наклонилась, чувственно мазнула носом по чужому виску, оставляя мокрый след поцелуя. – Так дрожишь... Страх или возбуждение? Только скажите – и я прекращу, миледи. – Приступай уже, – глухо прошептала Хэтти, с трудом сдержав в груди скулеж, когда холодная рука скользнула под сорочку. Морри лишь усмехнулась, огладив небольшой бугорок в области чужого живота, провела от живота дорожку прикосновений вверх по бокам, доходя до небольшой, аккуратной груди. Обвела одну из округлостей, нащупала пальцами ореол соска – и чуть сжала, поймав при этом в рот чужую тяжёлую серьгу и, дойдя вверх до уха, прикусив его мочку. Хэтти вцепились в чужое плечо, делая невольно шаг ближе и прижимаясь к чужому телу. Капли секрета [предэякулянт у женщин. Не благодарите за справку] стекли вниз, пачкая панталоны. Открывшейся возможностью Морри воспользовалась – и без зазрения совести, опустив руку вниз, огладила чужую открытую промежность. – Так мокро... Настолько возбуждены, леди? – Хэтти лишь всхлипнула, когда тонкие пальчики чуть раздвинули стенки половых губ и мазнули по клитору. – Сними ночнушку, будь добра. Леди повиновалась. Отчаянно красная, смотря куда угодно, но не на служанку, она стянула с себя несчастную ткань, позволяя Морри мазнуть едва ли заинтересованным взглядом по открывшейся груди. Лениво, едва касаясь, она подтолкнула Хэтти вперёд, вынуждая упасть на диван. Элегантным движением нависла сверху, вклинив колено меж чужих ног. – Такой неподобающий у Вас сейчас вид, однако, госпожа, – опираясь одной рукой, Морри ловко скользнула другой по груди Хэтти. Склонилась, прихватывая левый сосок губами и потирая меж пальцев свободной руки правый. Хэтти зажала рот рукой, глуша громкий стон. Она чуть потерлась промежностью о чужое колено, совершенно бессовестно пачкая ткань чужих брюк своими соками. _____ Морри лениво ласкает языком чужую грудь – и смотрит так пронзительно, что от одного её взгляда Хэтти хочется позорно кончить. Из последних сил она держится, кусая ткань перчатки на пальцах. Нежные губы вновь и вновь прижимаются к бледной кожи, оставляя невесомые поцелуи на разгоряченном теле под собой. – Замолчи, – Хэтти натурально трясёт. Морри слишком много – и меж тем, её касаний ничтожно мало. Госпоже хочется, ей неймётся и кажется, будто она вот-вот потеряет сознание, растворившись серебристой дымкой где-то между скользнувших вниз пальцев и влажных дорожек поцелуев наверху. – Стесняетесь, словно не Вы регулярно посещаете несчастных, – Хэтти бы и рада что-то возразить, но как можно, когда мысли уплывают в сторону от того, как раздвигают нежные складочки внизу. Пальцы у Морри ловкие ровно настолько, насколько остр её язык – хотя, – Хэтти уверена, – язык в подобных действах у служанки даже получше пальцев будет. Те случайные обрывки информации, которые невольно вырываются из бледных губ, не дают полную картину, но дают понять – была у Морри когда-то натура, на которой отрабатывались и доводились до совершенства все навыки. Это осознание и тревожит, и печалит – Хэтти даже не знает, ревности в ней больше или сочувствия. К несчастью, показать ни то, ни то ей не дают права. Морри тем временем легко проскальзывает пальцами внутрь. Сразу двумя – знает, что если больно и будет – то не настолько, чтобы её попросили остановиться. Да и накануне только Госпожа была в местах довольно отдаленных от мест, куда положено ходить приличным дворянкам. Хэтти чуть выгнулась, чуть морщась и вместе с тем чуть напрягая ноги. Взгляд мазнул ненароком по Морри – и стало вмиг тошно, стоило поймать взгляд. Абсолютно безразличный. Словно кукла Морри делала хорошо до безумия, при этом не получая удовольствия сама. С ощутимым трудом Хэтти перехватила чужую кисть дрожащими пальцами, пытаясь отстранить. – Ты можешь лечь? – Я не стану снимать одежду, – Морри хмыкнула, словно предугадав ход мыслей. – Меня и так всё устраивает. – А меня – нет. Ложись, – Хэтти нахмурилась и уж было собралась возмутиться, но одного тяжёлого взгляда ей хватило, чтобы сдуться и, пораженно отведя смущённый взгляд в сторону, добавить. – Пожалуйста. Мне неприятно, когда мои партнёры не получают удовольствие сами. И я честно куплю тебе новые штаны! – Любые? – Что – любые? – Морри красноречиво выгнула бровь, словно пытаясь прикинуть, на каком базовом уровне развития застряла ее госпожа. – Штаны? Да, любые. Какие захочешь. Несколько секунд молчания, за ними – хриплый вздох. Морри отстранилась, вставая. Щёлкнул ремень, чуть звякнула пуговица – и штаны с тихим звоном от ударившейся об пол пряжки упали вниз. – Я выберу самые отвратительно дорогие штаны, – Хэтти вздрогнула, когда с поразительно ленивой грацией Морри вновь забралась на диван и нависла сверху. Правая нога ее в мгновение была ловко перекинута через левую ногу Хэтти, в то время как другая нога оказалась меж разведенных коленей. Госпожа тихо ахнула, чувствуя как их лона прижимаются друг к другу. Морри чуть сильнее прижалась бёдрами к бёдрам. Подхватила одну из ног Хэтти под коленом, чуть поднимая и меня угол для большей стимуляции. Госпожа рвано вздохнула где-то внизу, погружаясь в наслаждение с первым же движением. Удовольствие наступало волнами. Первая, вторая третья – чем сильнее и быстрее были движения, тем чаще внизу всхлипывала Хэтти, стараясь притереться ближе, чтобы достать если не до сердца – то хотя бы до скрытой под одеждой груди. Впрочем, долго терпеть не могли они обе. Нескольких минут хватило, чтобы Хэтти, отведя взгляд в сторону, поймала перед глазами искры. Морри закончила несколькими секундами позже, доведя себя до края собственными пальцами ишепча на выходе чье-то полузабытое имя. Услышав, Хэтти слегка уязвлено повела плечами, но вслух недовольства не высказала. Чуть сместившись на диване, она позволила Морри упасть рядом. – Довольна? Я предупреждала, что несчастные будут лучше. – Это было нечто... Непривычное, скажем так. Я бы не сказала, что мне не понравилось, скорее – взгляды встретились, и девушка осеклась. Они с Морри лежали так близко друг к другу, но даже так стена между ними была слишком прочной – и сейчас Хэтти осознавала это, как никогда раньше. Без особой надежды она чуть подалась вперед, и даже удивления не мелькнуло в её взгляде, когда Морри чуть отодвинула лицо, словно пытаясь заранее уйти от поцелуя – мелькнула лишь горечь, которую девушка моментально попыталась перекр ыть за привычной острой улыбкой. – Четыре недели без танцев? – Четыре недели без танцев, – довольно подтвердила Морри.