Рождественское кра

Квентин думал, что самое страшное в работе в другом городе — это иметь в боссах человека, о котором говорили всё самое плохое. Но лишь в эту тихую ночь он вдруг понял, что самое ужасное в его положении сейчас — это отсутствие рядом близких друзей и семьи. Сестра осталась в другом штате, коллеги по работе — в большом городе, а здесь, в Равен Бруксе, он был не просто незнакомцем — наглым и бесцеремонным пронырливым «лисом», журналистом, которых местные не очень жаловали. Никто не хотел встречать с ним Рождество — оно и ясно, это семейный праздник, но менее обидно от этого не становилось. Глядя с крыши станции на украшенные внизу дома, мелькающих в светящихся окнах людей, Квентин с мрачной улыбкой думал, чем себя занять. Материала для статей было достаточно, но заниматься монотонной работой в такой праздник? Он не был настолько приверженцем трудоголизма. Статьи, конечно, сами себя не напишут, к сожалению, но до будних дней потерпят. Тогда что? Попытаться приготовить что-то? Мало того, что он крайне неуклюжий, так ещё и абсолютно не умеет готовить что-то сложнее бутербродов. Остаётся только лечь спать, судя по всему. Не снеговиков же на ночь глядя лепить идти! Хотя… Быстренько сварганив себе кривобокий бутер, Квентин сразу же откусил от него приличный бочок, после чего выполз на крыльцо. На улице давно стояла ночь, но прям темно не было — всё-таки станция находилась практически в центре Равен Брукса, недалеко от дома мэра, который переливался сейчас, как эпилептический припадок. Сам мэр пригласил большую тусу, судя по звукам музыки и человеческим крикам. Квентин поборол в себе хулиганское желание ещё раз пробраться в этот огромный богатый дом и порыться в хозяйских трусах, пока мэр был занят на первом этаже. Некрасиво это. Всё-таки светлый праздник! — Кра-а. Волосы на голове Квентина зашевелились, будто их кто-то встряхнул палочкой. Квентин медленно обернулся и заметил его. Гость замер посреди проезжей дороги, зябко поднимая попеременно тощие лапы, и зорко… похоже, смотрел на него. Наверное. Очень сложно было говорить что-то про взгляд ворона-оборотня, при учёте, что за столько стычек Квентин так не разу и не увидел его глаз. Но он точно заметил Квентина и теперь, очевидно, находился в сложных аналитических раздумьях — напасть или бежать дальше. Квентин не особо боялся Гостя. В плане сбора информации он был настолько отбитым, что не боялся в принципе никого, даже Бога одного. К тому же он успел заметить, что Гость был не самой страшной чертовщиной в этом городе и вместо убийства всегда относил его в какое-нибудь безопасное место. — Привет! — выдохнул Квентин облачко тёплого пара. Гость по-птичьи извернул шею и приоткрыл тяжёлый клюв. Квентин вспомнил, как его клевали этим клювом — больно — и поёжился. — Куда бежишь? — снова открыл он рот. — На вечеринку? А меня вот туда не пригласили. Не их поля птица, понимаешь? Слишком много хочу знать. — Кра? — Например, то, что мэр тоже как-то связан с теми людьми в балахонах, хранителями леса. Он тоже такой. Беседа была крайне неловкой. Почему неловкой? А я сейчас объясню. Квентин общался с Гостем, но издалека выглядело так, будто он словил шизу. Ибо Гость либо молчал, либо издавал невнятные скрежещуще-щёлкающие звуки, которые и речью то назвать можно было с большой натяжкой. Однако на последнюю фразу он всё же получил достаточно внятную реакцию. Гость вдруг взъерошился, услышав про хранителей леса, и злобно закаркал, скрючив пальцы-когти. Квентин поспешно отступил и приподнял ладони. — Эй, эй, тише! — он нервно засмеялся. — Я так понимаю, тебе не нравятся хранители? Мне тоже. Я тебе не враг. Гость замолчал, нервно притаптывая. А Квентин только сейчас обнаружил, что на улице похолодало. Голоса отдыхающих стали глуше, окрестности стали тише — лишь снег, поймав торжественность момента медленно кружил с неба. Здесь, на холме, было невероятно красиво и волшебно… даже если на миг перестать думать о древнем монстре, что стоял в паре метров от него. Квентин шмыгнул длинным носом. — Ты одинокий, как и я, — тихо произнёс он. Гость каркнул — на этот раз грустно, как показалось Квентину — и он, поддавшись сиюминутному порыву, вдруг предложил: — А давай праздновать вместе? — Кра-а?! — Гость, кажется, офигел от такого предложения. По крайней мере, посмотрел он на Квентина с явным недоверием. Однако тот уже нашёл свою идею прекрасной и с тропы сходить не собирался. С кем угодно встречать Рождество лучше, чем в одиночестве. Наконец, осознав это, Гость согласился. И, кажется, с этого момента жизнь города Равен Брукс пошла по совсем другому пути, хоть этого ещё никто не осознал.