Могила-начало формирования человека, как личности.

Мир в котором мы живём уж слишком жесток, он не щадит никого, будь ты ребенком или взрослым, женщиной или мужчиной, ему безразлично. И вот, в таком сложном месте людям нужно карабкаться по карьерной лестнице, ходить по головам, убивать, грабить, ломать, уничтожать и в общем, делать всё, чтобы выжить в этом прогнившем и заросшим ненавистью островке жизни. К чему же я веду? Сейчас вы узнаете! Запах влажной травы и сырости заполнял лёгкие, ком в горле мешал говорить, а слёзы безостановочно лились из детских грустных глаз. Могила, могила стояла посреди кладбища, а на деревянной табличке, были не аккуратно, вырезанны такие простые, но заставляющие сердце рваться, слова- "Союз Советских Социалистических Республик-30 декабря 1922 года/26 декабря 1991 года." Рядом с "безмолвным памятником", стояли дети и горько плакали, все они были отпрысками союза-великой сверхдержавы, которая совсем недавно оставила их. Они были настолько поглощены горем от утраты отца, что не замечали дождь, который тоже, словно понимая всю грусть детей помогал своими холодными слезами, а его друзья тучи закрыли всё небо и успокаивали своего грустно товарища. Дети были одни, ослабшие и грязные, они не могли поверить, что их отец ушёл от них так быстро. А как же его обещание почитать им сказку? Он обещал, что сегодня они пойдут все вместе гулять!... Резкий крик прервал мысли сирот и все обратили внимание на среднего сына, он не выдержал всей гнетущей обстановки и подбежав к могиле которую только, что закопал старший брат, начал раскапывать холодную землю своими маленькими ручками, что-то крича на отца. Вместо того, чтобы оттащить брата, все смотрели на это безобразие и лишь сильнее плакали, пока из толпы не послышался хриплый, холодный голос старшего сына-"Хватит. Украина.... Нам всем тяжело... Не веди себя по детски и не делай глупостей...". Средний перестал кричать и уже хотел начать скандал, но вовремя остановил себя, увидев старшего: из грустных больших глаз текли слезы, по подбородку, от нижней губы, стекала тоненькая струйка крови, руки дрожали, а кожа уже посинела от холода. Этот "страдальческий" вид был только у старшего, ведь их отношения с отцом были чем-то большим, чем отец и сын, они были лучшими друзьями, и все это понимали, конечно, СССР не выбирал себе любимчиков, но связь старшего с отцом была безусловно крепка. И сейчас, вместо Украины, рядом с могилой Союза, должен стоять Россия, плакать и молить бога вернуть отца, кричать, что тот так и не выполнил своих обещаний, оставил их одних! Но... Он просто стоит и грустно смотрит на небо, пытаясь, что-то разглядеть. - Отца не вернуть, он ушёл. Ушёл навсегда, но не стоит грустить... Нам нужно отпустить и жить дальше, если мы будем сейчас стоять тут, то просто потратим время и не успокоимся... -Россия ушёл, грустно улыбнувшись братьям и сестрам. Все понимали, что старший говорил им правду, но это было сложно... Они-дети. Они не готовы жить самостоятельно! Это просто... Сложно. Пока все стояли на кладбище, Россия бежал домой, он не обращал внимания, на холодный ветер, на уставшее тело, на боль в грудной клетке, которая становилась все сильнее и сильнее от холодного воздуха и промокшей до нитки одежды. Наверное, после такого он заболеет, может даже не сможет ходить не сколько дней борясь с температурой и жаром, он знал, что это опрометчиво, но ему было сейчас плевать, хоть раз, можно ли ему отдохнуть от этого? Он ещё не принял того, что отец ушёл из жизни, а к этому ещё добавляется ответственность и ухаживания за младшими! Наконец, в вдалеке начал появляться красивый, двухэтажный дом, который достался отцу от деда, а теперь эта халупа перешла им. Забежав на большой участок, он бросил деревянную, старую лопату и открыв дверь хаты, рванул за дровами в старую мастерскую. Собрав нужное количество небольших бревен, он зашмыгнул в дом и открыв задвижку печи, начал закидывать сухие дрова в топку. Да, мальчику ещё было очень грустно, но скоро придут младшие, голодные и обессиленные, а работа по дому отвлекала Россию от мыслей и скорби... Он обязан заботиться о своей семье. Поэтому, осматривая скудные запасы еды, которые с каждым разом становились всё меньше и меньше, он решил приготовить омлет. Взяв яйца в руки, он резко вспомнил, как отец каждый раз по понедельникам готовил свой фирменный омлет, и как Украина с Казахстаном и Беларусью, чуть ли не дрались за последний кусок, который всё равно доставался самому младшему-Эстонии. Он уже невольно начинал рыдать в голос медленно оседая на пол и хватаясь за голову руками. - Как? Почему он так быстро ушёл? Почему его забрали первым? В мире столько людей... Почему именно он? Чем он отличается от них? ЧЕМ? Я НЕ ХОЧУ, ОДИН, НЕ ХОЧУ, ЗАЧЕМ ТЫ НАС ОСТАВИЛ, ПАПА?- Уже срывая голос Россия, бился в истерике, крича и чуть ли не вырывая свои волосы. Он думал, что он справится с утратой, что он забудет о горе и окунётся в работу по дому... Но... Это больно! Это уже невозможно забыть! Ему нужно вдолбить в свою тупую голову, что они-сироты! Что отец не придёт и не пожалеет, не обнимет, не успокоит... Россия: Больно, всё тело больно, и сердцу больно... Почему же у него забрали жизнь? Я так и не могу понять, где он совершил ошибку? Он никому не делал зла? Да? Хах, даже смешно получается... Я думал, что отойдя от могилы я перестану о нём вспоминать... Я... -Я ДОЛЖЕН ПРИГОТОВИТЬ ЕДУ!- резко, даже для себя крикнул я, и словно зачарованный пошел за яйцами, голод, я ощутил сильный голод и огромный ком в горле, я чувствовал свои слезы, а также боль от откусанной губы, да, я откусил её, чтобы прийти в чувство, до этого, я лишь раздирал кожу, стараясь не думать о нем... Беря трясущимися руками хрупкие яйца, я не думал, что смогу, хоть что-то приготовить в таком состоянии, но пытаясь взять себя в "руки" я и не заметил, как снова присел, но... Уже не плакал, наверное, просто выплакал горькие слезы. Было странно всё ещё ощущать мешающий ком в горле. Я поднял глаза, решив ещё раз осмотреть дом, почему эти чертовы мысли не уходят? Я смотрел, на каждую вещь в этом чертовом доме! Но все они навевали на меня воспоминания о нем! Я... Я так больше не могу... Я лег на пол, закрывая опухшие глаза руками... Чёрт, почему так больно? Я всё таки решился открыть глаза и посмотреть ещё раз на всё... И тут... Я увидел её... Шапка-ушанка... Его! Это его шапка-ушанка! На моих губах расцвела грустная улыбка... Я помню, помню, как я ему её дарил, это было достаточно давно, я ещё маленький был, лет девять от роду. Тогда порвалась его любимая шапка, скоро Новый Год ещё должен был быть и я, собрав все свои сбережения побежал в магазин за шапкой, долго я не выбирал, мне эта ушанка сразу на глаза попалась, я её и схватил, а продавщица мне ещё говорит: - Как тебя ждала! Последняя такая была, больше не будет модельки этой!- мило улыбнувшись, закончила пожилая женщина и помахав мне рукой, ушла обслуживать другого посетителя, а я забрав сдачу, рванул домой. До Нового года шапку я у себя прятал, а потом вручил отцу, с радостной улыбкой! До сих пор не могу забыть его удивлённое лицо! Мне стало немного легче, и я, собрав все силы в кулак, еле дополз до вешалки на которой висела шапка, встать я не мог, ведь было плохо, да и если бы встал, всё равно бы стоял и смотрел на всё, как вкопанный, медленно ломаясь и сходя с ума, да... Мне больно, грустно и страшно, но я обязан заботиться о своей семье... Поэтому пересилив себя, я встал, и надел шапку-ушанку... В нос сразу же попал любимый одеколон отца, а мне стало так легко, будто отец и правда, где то рядом... Руки уже не тряслись, страх отступил, а боль ушла на второй план. Меня будто окутывал прозрачный барьер, а чей-то голос говорил, что я справлюсь и всё будет хорошо, наверное это у меня уже глюки, но мне стало легче.... Спасибо, пап!