Вкус был горький, ощущения сладкими.

Сейчас Турбо чувствует себя прекрасно, даже позвольте, фантастически. Ровно также и реальность его сейчас складывается, размытыми пазлами. Ему плохо, но даже от этого хорошо. Пространство, словно детская юла, крутится и крутится, голоса становится сложно воспринимать. Они сливаются в один гул, что и кто там мямлит в целом для него не важно. Сигарета раскуривается с попытки эдак третьей, и то, успев насладиться лишь парочкой затяжек, кто-то его толкает или случайно задевает. Теперь, тлеющий огонёк прожигает кожу на пальцах. Валера смотрит, не чувствует боль, реакция притупилась, становясь заторможенной. Собственно, ему как было так и осталось плевать, он продолжил наслаждаться вкусом табака. Высматривая в потолке звезды, которые кажется, только он и видел Зима тоже выпил, но больше сделал это из-за уважения к старшим, сегодня что-то не было настроения ужираться. Но, сидеть он тут в любом раскладе событий обязан. Поскольку, во-первых, всё таки, свой пацан, так ещё и один из старших, а, во-вторых, кто-то должен смотреть за Турбо. Помнит Вахит, один момент, после которого рядом с этим алкоголизмом он пить спокойно не может. Вечно на чеку. Как-то они решили пригубить пару чекушек водочки родной, всё по красоте было. Да и по голове сначало сильно не било, а потом понеслось всё, как петарда в небо. Валера свою меру знает плохо, пока всё пустым не станет, жить спокойно не сможет. Вот так и докатились до того, что Турбо наш коньки двинул. От поглощённого количества алкоголя, просто потерял сознание. Тогда то, Зима с перепугу протрезвел быстрее, чем за секунду. Начиная быстрее приводить в сознание товарища, слава яйцам, что он смог его вытащить. А, Валере хоть бы что, совершенно насрать, только очухался потянулся ещё налить. Получив за это нехилых подзатыльников допер, что скорее всего, больше ему не надо Тяга к алкоголю началась как-то резко, ничего не предвещало, а тут оп, нате распишитесь. Они пили и раньше с пацанами, это было совершенной нормой, тогда Турбо мог сохранить способность ходить, сейчас же, это роскошь. Зима знает, что ему после всего придется тащить бухое тело к себе, потому что, домой Валера никогда не хотел идти, особенно, когда под градусом. Один раз, он чуть ли до безумия не отпустился, когда увидел свой вдоль и поперек изученный подъезд. В такие моменты Вахит завидовал Адидасу с Кащеем. У них похожая ситуация, Кащей тоже пить нормально не умеет, но при всём Вове было легче. Пару подзатыльников словами и парочку для профилактики трезвости по челюсти кулаком. Потом же, он может просто разложить Кащея на диване, после чего с чистой совестью свалить. С Турбо этот трюк не работает, плюсом дальше подзатыльников Зиме заходить не хотелось, всё таки, друг. Но, его терпение скорее всего когда-то закончится, тогда он, действительно, отыграется на Валере за все его выходки, капризы и море водки Когда-то, они пили вместе, дома у Зимы. Сидели на кухне и Турбо начал изливать душу. Тогда, Вахит узнал, что в детстве наш любитель спиртного таковым абсолютно не был, наоборот, ненавидел эту дрянь всей душой. Считая, что только самые низкие люди способны опуститься до перепоев, потерь сознания и распорядка дня от "бутылки до бутылки". Рассказывал он это со смехом, ведь сам пьяный сидел, получается, стал одним из тех, кого терпеть не мог. Точных причин возникновения ненависти не было, известно, просто презирал, хотел стать другим. Задумываясь в тот момент, в голове Валеры всплыл его образ, когда ему лет семь, наверное, было. Маленький мальчик, жизни толком не знает, любопытный страсть, только дай возможность куда-нибудь залезть, да что-нибудь новенькое узнать. Всегда как светильник, улыбкой своей озорял унылые школьные коридоры. Маленьким он себе больше нравится, не конфликтный, каждому жучку готов помочь. Более кудрявые волосы, которые постоянно были разлохмаченны, и чёрт его пойми, он только проснулся или в целом, так везде бегал. Его даже одна девочка как-то по глупости назвала "Воробушек", больно милая птичка на картинке была, а Валера со своими искрами в глазах как-то произвёл у неё ассоциацию Только вот, вся его детская сказка заканчивалась, когда он приходил домой. Скажем так, у него было не самое счастливое детство, и если задуматься, то наверное, не будь всё так плохо, то он мог бы не попасть в «Универсам». До поры до времени его семья была самой обычной. Мама работала, отец работал вместе они иногда выпивали, какое-то время пытались дать Валере всё. С него же, в свою очередь просили просто быть хорошим, послушным и приносить удовлетворительные оценки. А, потом.. Турбо до сих пор не понимает из-за чего всё резко изменилось. Мама стала чаще ругаться с отцом, больше пить и если не получилось высказаться супругу, то била Валеру. Так, с середины первого класса он начал заявляться в школу с синяками, иногда они могли быть даже на лице. Все думали, что он что-то не поделил с другими ребятами. Мальчик всё таки, нормальный факт для всех был бы, если бы он, действительно, дрался. На деле всё не так. Со временем солнечная улыбка исчезла, а на любой комментарий в свою сторону мальчик реагировал даже чересчур резко. В тот момент своей жизни Валера возненавидел алкоголь, потому что, именно он тогда и приносил боль. Сейчас то, когда он стал взрослым, начал от части понимать свою мать. С ним проще, забываешься, если постараться, то и вовсе не вспомнишь Турбо рос, а вместе с этим росли проблемы внутри него. Где-то глубоко в душе, он всё такой же, мальчик, чья улыбка растопит даже многолетний слой льда. Пример для жизни у него просто был не из лучших, поэтому, собственно, вступив в группировку жизнь вдохновлять не начала. Но, ему нравилось, была возможность спустить эмоции в драках. Со временем, конечно, к нему пришла ответственность на пару с пониманием, что это всё не детские игры. Его матушка, когда узнала, куда попал её ребёнок, тогда настолько сильно его избила, что тот чуть свет в конце тоннеля не увидел. Был бы от этого ещё толк. Валера стоял, просто принимая на себя все обиды мамы, побои, каждое слово помнит как сейчас. Точка кипения была достигнута, когда парень был в седьмом классе. Очередная семейная ссора, но в этот раз, он просто ушёл из дома, в который по сей день желания возвращаться не много. Отец ушёл из семьи, ребенок стал по мнению родителей бандитом, что оставалось маме, у которой и так, с алкоголем проблемы? Правильно, спиться в могилу. Чего она и достигла. Валера не любит об этом вспоминать, думать и рассуждать. Это, как тот самый скелет в шкафу, что таится до последнего в чулане. Правда тогда, почему-то ему просто хотелось верить, что Вахит не осудит, друг же. И он, взаправду, не осудил. Даже, когда, у Турбо случился приступ агрессии, что аж все стаканы, стопки и прочая посуда летели в стену. Потом, он и сам в неё влетел, в кровь разбивая костяшки о обои, которые от старости желтезной покрылись. Зима просто смотрел, понимал, слова против не вставлял. Пусть лучше штукатурка отвалиться, чем его друг убьёт кого-то, в особенности того, кто вообще не виноват. Вахит, мог понять, у самого детство не малина, тоже много всего было. Он видел, как его отец бегал по квартире с ножом, пытаясь зарезать мать, потому что, ему причудилось, что она изменяет. Так что, Валеру понимает как никто, как-то свела их жизнь. Что оба золотых гор не видели, наоборот, с грязной лужи головы не поднимали Вахит, оставался всегда более гуманным, в отличие от Турбо. Пиздюли только за дело, к отшиванию кого либо тоже относился с излишним подходом к рассудку. Полная противоположность своего товарища. Сложились плюсики и минусы, получился их дуэт. Где, Валера в своей манере думает больше задницей, а Зима головой. Даже в реальности наблюдая за в сопли пьяным парнем, осознаёт, что скорее всего понять его способен. Но, это не значит, что он отдаст всё воле случая, наблюдая, как Турбо становится новой пьянью на районе, с которого потом будет смеяться даже детский сад. Просто не позволит этого допустить. Заранее понимает, что к себе домой Валера идти не захочет, в полном отсутствии сознания тоже. Вцепится в куртку, будет молить оставить его где угодно, хоть прямо на улице, но только не в собственной квартире. Что же тут остаётся, тащить его к себе, кому он ещё то нужен будет. Дома у Зимы Турбо чувствовал себя настолько спокойно, что сам поражался, как будто, это крепость тех самых детских фантазий, куда никто не смеет прийти. Будет только его лучший друг и он, вот вся зона комфорта. Что происходило за пределами жилплощади не так волнует, да и чё волноваться то? Все равно, там точно бы на него забили уже тридцать раз Сегодня, в этот ебучий день, который радует только диким зимним холодом. Турбо перебрал настолько сильно, что от каждого вздоха его тянуло блевать, а окружающий мир всё больше походил на пятно, серое такое. Он даже в ночной тишине улиц терял голос Вахита поэтому, периодически переспрашивал тут ли он. Когда, наконец-то, сложный путь был пройден, а стрелки на разбитых часах показали, что уже три часа ночи Вахит решил немного привести нашего любителя спирта в чувства. Затаскивает того в ванную, включает ледяную воду, набирает целую ванну. И поехали профилактики трезвости. Раз, головой в воду на десять секунд. Материться, но состояние не лучше. Два, уже вспомнил, что его именно Зима сейчас пытает, прогресс. Три, продолжает слать нахуй, но более разборчиво. Дойдя до десятого раза Турбо и вовсе человеком становится. Начинает причитать, получает по голове и затыкается. Самостоятельно передвигается по квартире, мысленно делая в Вахите дыры обиженным взглядом Вся одежда мокрая, как и он сам. Ещё и холодно становится, алкоголь отпускает разум, организм начинает функционировать как прежде, крича о том, что сдохнет через пару минут. На самом деле, в квартире не было настолько холодно, просто перестройка восприятия после разгона крови требует времени. Вахит продолжает возиться с Валерой, несмотря на то, что некоторое время назад сам устраивал ему не самые приятные водные процедуры. На самом то деле, он бы с удовольствием уже лёг спать, но, что-то колит в сердце, говоря, что надо сначала позаботиться, а потом можно и забить. Сложновато забить на человека, когда знаешь, что на него, в принципе, все забивают так или иначе, и ты есть, вот один такой, которого совесть в жопу нагнет, если поступишь иначе. Ставит чайник греться, топая в комнату искать одежду для Валеры. Это было не сложно, поскольку, тот настолько часто бывает у Зимы, что практически переехал. И как девушка, ходит всякой фигнёй территорию помечает, то тут что-то оставит, то там. От этого даже смешно, но что-то милое Вахит всё же находил, как, собственно, уже нашёл одежду. Возвращается на кухню, а там, сидит чудо, в точку одну смотрит, прожигает насквозь. Друг находится в пограничном состоянии, всё понимает и осознает, но само по себе поведение отличается от полностью трезвого человека. Всучив все вещи Турбо в руки, его послали переодеваться, слава богу, что тут он хотя бы справился. Пришёл обратно, во всём сухом, домашнем. И почему-то, выглядел мило, хотя, был очень уставший, уставший от жизни. Валера автоматически подчинялся Вахиту в такие моменты, больше никого не воспринимал. А, тут сказали надо, он пошёл сделал. И вернулся, словно верный пёс обратно. Эту деталь замечает только Зима, Турбо не до этих мелочей. Так сказать, что-то делает уже супер, а как это происходит дело десятое. Чайник всё же закипает, сопровождая свистом. Кипяток заполняет кружку, в которую предусмотрительнно был отправлен сахар и пакетик чая. Хозяин квартиры, наизусть выучил все предпочтения своего гостя, поэтому, лишний раз не спрашивает. Крепкий черный чай оказывается на столе, напротив Валеры, что ничего за это время не сказал. Как будто, пытается сам с собой войну вести, чтобы остаться в реальности, а не отключиться. Спать хочется невыносимо, после холода и алкоголя, желание только усиливается. По указанию выпивает всё залпом, сказали, значит надо. Две таблетки оказываются перед глазами, анальгин наверное, фиг знает, опять же, как-то плевать, тело работает машинально. Выпив всё, что ему дали наконец-то можно идти спать. У Вахита условия не гостевого отеля, поэтому, приходится делить одну кровать на двоих, но они уже привыкли, претензий друг к другу не имея. Турбо, даже когда он трезвый полностью, было все равно. Главное не в одиночестве, в своей квартире, остальное мелочи. Свет исчезает с комнат, последний выключатель щёлкает в коридоре, после, чего и сам Зима с тяжёлым вздохом, может лечь в спокойный сон. Валера пришёл раньше, поэтому уже спал, но, чувствуя дополнительный груз рядом, о чём уведомлял скрип старых пружин, тянется к теплу. Обнимает и окончательно проваливается в сон. Ему фиолетово на то, что происходит в квартире, тут он реальный. Только за пределами чтит законы улицы, и мог бы сказать, что так, это не по-пацански. Но, находясь во сне, тем более не чувствуя сопротивления, было плевать В своей квартире всё по-другому. Там вообще, создавалось впечатление, что другой мир. Угнетает каждая стена, а комнаты напоминают о детстве, о том как было, что потом стало и чем закончилось. Смотрит в один угол, вспоминает, как тут его били. Приходит на кухню, вспоминает, как тут пили отец и мать, после чего, конечно же, шли новые конфликты. И всё было у него вот так, не мог он отпустить. Ещё видимо не вырос, чтобы так просто сказать, "Ну, это было тогда, да и чёрт с ним". Не может. Находится тут, слезы наворачиваются. Смотрит в бывшую комнату родителей, а там мать на кровати помирала после своей последней бутылки водки. Валеру мучали не только стены, но ещё и сны. Здесь, он нормально не спал ни разу, даже под большим количеством алкоголя, все равно, были кошмары. Это изводило, поэтому, он чаще оставался в подвале, там ему ничего не говорили. Старший как никак. А, Кащей и Адидас просто понимали без слов, поэтому, тоже против не шли. Но, самое главное, его убежище от всех проблем - это квартира Вахита. Место, которое, служило спасением. Сам Зима прекрасно всё знал, не один раз выслушивал рассказы о том, что бывает, когда Валера один. Поэтому, только рад был, да и сам по себе одиночество не очень то любил. Даже замечая, что товарищ в действительности уже практически переехал, ничего не говорил. Засыпать тоже стало привычнее с Турбо, тот если не хочет и отвернется, по середине ночи обнимет не осознано. Тянулся, видимо, туда от куда чувствовал реальное тепло, не поддельное, живое С такой жизнью Турбо понимал, что может закончить так же, как мать. Или на худой конец, стать таким как Кащей, но этого тоже не хотелось. Плюс, Кащея, как не говори, Вова придёт и вытащит. У них вообще была своя реальность, вроде собачаться чуть ли не каждую минуту, но стоит кому-то из них попасть в передрягу, так всё. Всему живому хана, нельзя было тронуть кого-то из этого дуэта. Зима и Турбо не раз это замечали, но, дела чужие, поэтому, лезть им туда не за чем. У них тоже самое от части, тронь одного — сдохнет каждый на пути. Вроде бы, это называется дружба, крепкая, та самая, нерушимая, которую танком не сломаешь. А, вроде бы, был в этом какой-то подтекст, особенно, когда на подобное есть возможность посмотреть со стороны. Снова мы приходим к двадцати пяти копейкам, всё тебя беспокоит исключительно на улице, в любом месте, которое закрыто от лишних глаз, становится индифферентно поебать. Валера уверен, что у их старших тоже так, есть место, где они не орут друг на друга перебирая весь русский мат, не пытаются делить авторитетность. Это всё так же остаётся на улице, а одинокие стены, сто процентов, буду видеть их настоящими и слышать всю правду. Возможно, он просто зеркалит свою реальность на других, чтобы было проще разобраться в самом себе. Может быть, всё иначе. Ответ он точно не узнает, поэтому, не лезет и не вникает. У каждого свои тараканы, если они жить не мешают, то пусть существуют Турбо, вообще, любит себя помучить размышлениями, есть в нём такая особенность. Как раз этим он предпочитает заниматься в одиночестве, голова своя, порядок там наводить тоже надо самому. Следующий день стремится к финалу, а Валера накидывает куртку очередной раз сбегая в ночную сказку. Утром, как и днём интересного не было, всё обычно. Ближе к вечеру, он ушёл к себе домой, всё же, понимает, что совсем борзеть не стоит. Собственную квартиру, можно было оставить на ночь, убегая посмотреть на зимние улицы, которые становились такими красивыми в ночь. Турбо абсолютно трезвый, идёт, хрустит снегом, думая обо всём, что только взбредёт в больную голову. Единственное, что никогда не меняется, так это девиз "Если есть в кармане пачка сигарет, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день". Думает, думает и понимает, что надо как-то поднимать себя со дна бутылки. Пора уже снова становится человеком, хочется, конечно знать, зачем ему это. Для кого он будет так стараться, если все равно, достижения останутся во мраке, как дворы в ночи. Раньше, он пытался стараться для родителей, чтобы услышать, хотя бы сухое "молодец". Взрослая жизнь тебе даже такого не скажет. Пожелайте кто-нибудь ему удачи не сгнить там, где от гнили задыхались люди. Смотря в небо, лицо ловит редкие снежинки, а звёзды светят так ярко. Хочется обратиться прямо к ним, наверное, как-то по-детски, считать, что это поможет. Но, его надежды такие же, яркие и далёкие Время позднее, домой как обычно не хочется. Возможно, Зима ещё не спит и не выставит друга. Попытать удачу стоит, тем более, он совсем не далеко от дома. Валера, кстати, внутри себя начинает подмечать, что размышления о жизни, периодически сталкиваются с размышлениями о товарище. Всё же, ему не даст покоя какая-то не правильность, что-ли, в их дружбе. Говорить с самим Вахитом дело бесполезное, тот любит прямолинейность, а у Турбо язык не повернётся ему сказать "Братан, мы чёт с тобой совсем как пидоры стали", потому что, он в душе так не считает. Хоть и борется его мозг с сердцем, ему нравилось, что есть человек, которому не было плевать, который полезет в любую катастрофу, лишь бы помочь. Который по своему, но поддерживает. Даже странно принимать тот факт, что его может успокоить скорее подзатыльник холодных рук, чем нежные объятия какой нибудь девицы. Странный он, сам по себе такой. Ну, а что тут хотеть? Жизнь таким сделала Заваливается в подъезд, топает по лестнице к знакомой двери, стучит, мысленно думая, что скорее всего, друг уже видит десятый сон. Дверь открывается, Вахит на пороге, заспанным не выглядит, значит ещё не ложился. Позднему гостю он только рад, пропускает внутрь. Всё же, у самого сердце не на месте за Валеру, знает, что ему причудиться может. В целом, придерживается мнения, что все хреновые подарки жизни надо проживать не одному, а то крыша окончательно съедет. Турбо то знал, что она у него уже давно не на месте, особенно после мыслей, что Вахит в его сознании может восприниматься и никак обычный друг. Старательно отправляя подобные размышления в мусорку, он садится за стол, начинает разговор о чём-то простом. Не замечает, как напряжённость меняется на заливистый смех. Шутки, конечно, у Вахита что-то с чем-то, глупые, первоклассник завидовать будет. От того, хуже не становятся. Единственное, что способен чувствовать Турбо рядом с Зимой это спокойствие. Какую-то безопасность и комфорт. Всё, что требуется для счастья, немного, совсем не много Больные идеи следуют за тобой, таким же зимним хрустом. Желание преподать кому-нибудь урок кулаками рвет изнутри, скорлупу бить бесполезно, ничего не сделают в ответ. Душа же требует, чтобы следовала ответная реакция, такая же, яркая. Чтобы его лицо кто нибудь размазал по холодной земле, чтобы шевелиться не мог. Валера запутался в петле. Не хочет он вылезать из неё, поэтому стягивает на шее узел туже. Череп изнутри и так, разорван не один десяток раз, терять в этой жизни было нечего. Улица как обычно, слышит мечты тех, кто следует её законам. На горизонте появляется фигура, парень, выше самого Турбо, явно от него можно получить не хилых пиздюлей, а от того кровь в жилах становится горячее. Разумом начинает править монстр, который всегда появляется, когда чувствует адреналин. Пару слов, пару оскорблений. Знал, что много не потребуется. Его бьют первым, прилетает хорошо, силы не жалеет его ночной друг. Бешенство, сумасшествие, всё, что угодно, главное не адекватность. Да! Безумно хорошо! Бьют не жалея, откровенно вколачивают в лёд под телом. Сопротивление оказывается слишком малым, количеством синяков будет потом аховым. Поебать. Он заслуженно получает, то чего хотел. Жизнь запутана, последней точкой становится осознание, что он, сука, действительно, полюбил Зиму. Ни как друга, ни как брата. Как, блять, парня. Он полюбил парня! После осознания жизнь делиться на до и после. Ненависть. Именно она, к самому себе. Эта стервочка кружит голову знатно, словить передоз от неё так и тянет. Кайф получше, чем от дешёвого алкоголя. Даа, хорошо. Хорошо валяться побитым. В крови, в тысячах садин, впечатляющим количеством синяков. Прекрасно! Тело не живое. Боль, столь прекрасна в этот миг, как и этот вечер. Вечер, когда, он наконец-то пришёл к истине, когда он не хотел её принимать. Отрицал. Но, вот так, со вкусом металла во рту, становится даже на это плевать. Кто виноват, что он такой. Ну, вот так получилось. Ебнулся, наверное, в детстве головой. Поэтому, теперь, становится опять же тем, кого ненавидел. У Валеры к этому какая-то ебанная предрасположенность. Быть тем, кого хочешь убить. Себя убивать не хотелось. И так, в душе у него по нулям. Мозг возвращается в голову, намекает на то, что пора бы встать, идти хоть куда нибудь. Идёт Турбо, конечно же, к Зиме. Адреналин уплывает, оставалось место лишь для нескончаемой боли, что сжигала тело На улице дубак. Потеплеет не скоро, как и внутри его сердца. На сердце тлен и мрак. Хочется, к Вахиту. Знает, что будет стыдно тому в глаза смотреть. Улица его уже наказала, остаётся выслушать ещё один приговор. Чтобы, окончательно, встретиться с одиночеством. Практически падает у той самой двери, хватает на один стук, а дальше, а дальше... Тьма. Резкая боль в затылке. Валера оказывается там, где в любое время года холод и пусто. Тьма окружает со всех сторон, вязкая, такая противная. Словно слизь, обволакивает его, топит в себе, не давая возможности на спасение. И слышится в собственном сознании лишь крик, такой отчаянный. Наполненный всеми страданиями, что он прожил. Пока, Валера, встречает собственные ужасы, Зима встречается с ними лично. Грохот за дверью заставил оторваться от сигареты, надо же проверить, какой придурок шумит в такое то время. А, там, оп, сюрприз его мечты. Турбо, побитый, весь в крови и без сознания. Даже интересно, кто его так. Свои бы не стали до такого доводить, нарвался на кого? Кусок дебила, хотя, чего Вахит мелочиться, Валера полноценный. Не привыкать Зиме к подобному. Много чего увидеть уже успел, поэтому, действует без лишних нервов. Отключка у Турбо не вечная, это как в воду смотреть, он та ещё живучая псина. Затащив тушу друга сначала в коридор, чтобы снять с того всё лишнее, а следом уже и дотащить в кровать. Пришлось с Валеры снять и кофту, ибо там как оказалось ещё всё интереснее, кровавые гематомы. М-да, весело он вечер провёл, что уж тут. Вахит, честное слово, почувствовал себя и любящей девушкой, и медсестрой в одном лице. Туда сюда, то тряпки кровавые отмыть, то за аптечкой сходить, то за чем нибудь холодным, чтобы приложить ко всей этой росписи ушибов. Через пятнадцать минут, Валера был полностью заштопан. Все раны обработаны, намазаны йодом и теперь Зима просто сидел послушно рядом, знает сам за себя, что ночь спать не будет, но дождется, когда Турбо восстанет из мертвых. Пока что, остаётся прикладывать к самой сильной гематоме холодный компресс из подручных средств Зима позволил себе отойти на пару минут, выкурить лишний раз. Иначе, тут было никак. Мысли были сконцентрированы на теле, которое лежало сейчас у него на кровати. Возможно, внешних признаков переживаний было мало, но душа ныла. Страшно это как никак. Вдруг, не очнётся? Вдруг, ещё что нибудь? Кто ж знал, вот и Вахит не знал. Его Валера, вообще, всегда такой. Мозгами думать последнее, чем займётся, особенно если намечается драка. Любил он это дело, а потом сидел побитым щенком. Эх, ну, что тут сделаешь? Он ему родной уже. Весь такой из себя на улице и перед пацанами, а рядом, когда они одни, становится беспомощным. Зима, думает, и на самом деле искренне удивляется, как тот, вообще до квартиры его дошел. Главное дошёл, шёл как на свет в конце тоннеля. Вахит возвращается в комнату, а чудо побитое признаки жизни показывать начинает. Что-то бубнит, значит, оклемался, не до конца, но всё же. Хоть немного спокойнее становится. Проходит ещё немного времени, Валера открывает глаза. Глаза полные страха. Словно смерть свою видел. Оглядывается, не сразу понимает, где находится, пытается вскочить, но боль током бьёт, заставляя лежать и не пытаться что-то делать. Смотрит в сторону, а там Зима. Сидит, наблюдает за ним, видимо, волновался. Перед глазами всё размыто, голова соображает очень плохо. Но, взгляд напротив, говорит, что за него беспокоились. Валера забывает, зачем вообще полез в эту драку, себе же хуже сделал. Теперь чувствует вину, понимает, что Вахит тут его всего отмыл, сидел рядом. Единственный, кому было не плевать. Единственный, кто продолжает заботиться, несмотря ни на что — Прости.. Я заставил тебя повозиться — подаёт первый голос Турбо, стыдно ему — Ну, что? Дебил и в Африке дебилом будет. Ты лучше скажи, из-за чего тебя так? И кто? — Зиме совершенно ровно, знает же, что больше бы эту морду полную синяков никто не принял. Только он, личная мать Тереза для Валеры — Сам нарвался. По случайности получилось, не рассчитал, что отпор дать не смогу — от части то оно и правда, а с другой стороны, лежит сейчас и пиздит. Истинная причина другая — По глазам вижу, что наебать пытаешься. Давай, правду матку. А, то добавлю — руки у Вахита чесались. Потому что, переживает. Потому что, любит и хочет, чтобы тот живым был, а не заваливался к нему с отсутствием сознания — Хрень в голове придумал, захотелось с кем нибудь подраться. Скорлупа наша, сам знаешь, отпора давать не будет. Ну, вот. На улице мужика увидел, а дальше, наверное, по мне видно — Турбо не отрицает, да, дебил, полностью согласен, особенно, когда из собственного рта услышал причину всего этого — Что ж ты до людей докапываться решил, меня бы попросил. Прописать тебе в фанеру дело не хитрое, справился бы — вздыхает и взгляд меняется за секунду. Он не обижается на друга, хоть и убить его желание присутствует — Главное, я тебя в человеческий вид привёл. Забей. Не первый раз, если мозги не отшиб, то вспомнишь. Встать сможешь? Я бы покурил — Подсобишь? Я бы тоже не отказался. Веселая ночка выдалась — Вахит помогает Турбо подняться, стоять может, но тело все равно ноет — Не у тебя одного, герой ты хренов — они идут на кухню. Окно открывается, холод с удовольствием залетает в тёплое помещение. Зажигалка чиркает и приятный никотин разливается едким дымом — А, Зима, ты это, всё таки, прости ещё раз и спасибо, меня бы послали нахуй такого, а ты помог — не умеет Валера говорить ваши нежности и искренности, на что способен — Всё хорошо. Мне лично, главное, что ты жив. Остальное спишем на тупость. И да, рассчитывай. Не брошу, сдохнуть не позволю — как видно, Вахит тоже не мастер красивого слова. Но от чего-то, всё сказанное для Турбо слышится, как "я тебя люблю", видимо, не хило так об стенку треснулся, интересно, а у него точно не сотряс? Всё бы ничего, курили они бы себе дальше. Было бы как обычно. Вахит с лёгким осуждением в глазах, а Турбо с уже привычной пустой. Видимо, всё таки сотрясение. И себя он как-то, вроде понимать начал, и эмоции показывать. Хочется, ему сейчас любви, немой поддержки. Плевать на закон улицы, за это он уже провалялся в снегу, как псина побитая. Квартира крепость, данная мысль работает на подкорке сознания. Ничего не сказав, Валера просто заключает Зиму в объятия. Чувствует, что руки смыкаются за собственной спиной, понимает, что его никто не отвергает. Странновато это со стороны. Ну и пусть. Зато, очень хорошо. По родному. Обычно они не обнимаются так долго, только во сне, и то, когда они оба делают неосознанно действия можно не считать. А, вот когда сейчас. Полностью всё понимая, не отталкивая, а наоборот, как будто, отдавая частичку своей души другому. Они оба выбрали такую игру, сложную. У них всё настолько было интересно, что они могли и завтрашнего дня не увидеть. Поэтому, черепная коробка Валеры, которая теперь точно с трещиной, подсказывает решиться на то, чего он боится больше смерти — быть честным. Ему не сбежать из этого тела никуда, постоянно слушая всех, но не себя пришло время что-то изменить — Зима, я тебя люблю.. — тихо, уткнувшись в чужое плечо. Не хочется смотреть в глаза, страшно, безумно страшно. Если ему сейчас ещё раз пропишут в лицо, то так и лучше — Я тебя тоже люблю, Валер — Вахит не обнимает сильно, знает, что искалеченному телу ещё больнее будет. Кладёт руку на вьющееся волосы, гладит их тихонько. Заранее успокаивая, знает, что Валера его не железный — Шутишь или издеваешься? — поднимая голову с плеча, наконец-то без страха смотрит на парня, не понимая реальность это или больные сны — Люблю, дебилушка, люблю — улыбка на лице Зимы ещё больше вводит Турбо в ступор, на такое расчёт он не делал. В голове сразу рушится всё. Что-то уже начинает меняться. Улыбается в ответ, так и не отлипая от, теперь уже, окончательно родного человека. Вахит же, кажется, стремится сломать последние остатки разума, который и без того потрёпанный. Валера чувствует, как его целуют в лоб, глаза расширяются. Действительно, не наврал.. — Пошли спать, дебилушка? — от этого резкого прозвища в свою сторону Турбо не возмущается, ему даже как-то нравится. Потому что, говорят это с любовью, а не с целью обидеть — Пошли, пошли медсестричка моя — смех разливается по комнате, в особенности его вызывает лицо Зимы — Тебе сегодня повезло, бить не буду. Ещё раз услышу подобное, лично закопаю — на угрозы он получает лишь счастливую улыбку, тяжело вздыхает, отправляясь спать под продолжающеся смешки Развязывался клубок ниток постепенно, не за минуту, и даже не за один день. Как быстро скопившийся на спине огромным грузом, так же быстро падая с неё рядом, давая возможность понять, что происходит. Понимание приходило, тоже не быстро, что-то Валера смог отпустить, к чему-то изменить отношение. Теперь, когда у Вахита появились на него новые права, он даже пить перестал. Угрозы могли показать себя на действиях, а рука у Зимы тяжёлая, проверять не хотелось. Естественно, правда, что не поддается объяснениям, пониманиям и прочему — это его отношения. Официально подтвержденные с двух сторон. Странно это, быть с кем-то, умолчим, что Турбо ещё сложнее, поскольку он решил начать с хардкора. Хотя, когда рядом тот, кого можно описать словом "Дом", Валера вообще забывал всех своих тараканов. С одной стороны, было страшно, не понятно, как так в целом. С другой, его тянуло, сильно тянуло, так, что ближе к вечеру он и вовсе словно кот. Тянется за лаской, любовью и не обращает внимание на возмущение. Зима к этому уже начинает привыкать, тоже принимая, что началось всё по новому. Кстати, его прозвище для Турбо "дебилушка" в стенах квартиры стало вторым именем. Как не пытался парень придумать, что-то поизящнее, не получалось. Только мат в голову лез. Вот вам и любвь, ну, а как у них будет ещё? Чем больше мата, тем сильнее любовь Самое страшное для обоих было перейти, так скажем, на новую ступень. Хотелось, даже очень. Но у обоих фантазия работает как надо, жаль не в ту сторону. Сколько не кумекали они сами у себя в голове, столько сверху страха нагонялось. Девчонки простые, там было всё понятно, как белый день. Тут ситуация посложнее, без бутылки не разберёшься, собственно, поэтому, очередной зимний вечер и аккуратно стыренная бутылка водки из магазина. Валера хотел прихватить ещё, совесть остановила, да, даже она у него появилась. Резко и неожиданно, как отношения. Ещё брать не стал, знал, что потом получит по голове от Вахита, который с изменением в статусе, стал следить за ним, как будто, они муж с женой ей богу. Валера понимал, что это такая забота о нём, но порой так хотелось с этого поржать. Мозг уверен, что девчонки бы, так заботиться не стали, боялись бы мужского слова в ответ, а может и действия. Здесь же, бояться нечего, не понравилось что-то, оп, в лицо и все счастливы. Идиллия, ничего не добавишь Счастливые парни заваливаются на квартиру, в руках заветная бутылочка спиртного. Щёки красные, пришлось немного побегать, тётенька попалась боевая. Если их ещё раз заприметит, то точно на фарш для котлет пустит. Это, конечно, заставляло только смеяться. Злых женщин у них тут куда не зайди, каждая краше другой. Не завидуют парни их мужьям, мозги выносят к гадалке не ходи. Избавляясь от верхней одежды, они направляются в любимую кухню. Вахит сразу ставит добычу этого вечера на стол, бросая рядом сигареты с коробком спичек. Счастливое лицо Валеры, видеть надо, словами не описать. Треснуть хочется ему по пустой голове, эх, ладно, сегодня простительно. И так, Зима уже начинает думать, что ещё немного и выбьет из своего ненаглядного остатки разума. Достав граненые стаканы ставит на стол, торжественно разливая прозрачную жидкость. А, вы думали, они как бомжи с горла будут? Пацаны ровные, на секундочку, могут позволить себе и выпить красиво. Правда, факт того, что они потом будут не в лучшем виде мы скроем от лишних глаз. Стаканы поднимаются над столом, бьются друг о друга, первый глоток алкоголя отправляется в организм. Лицо немного сводит, заставляя морщится, м-да, сколько не пей, первый глоток как первый раз. Прекрасный вкус спирта сравнить с чем-то сложно, волшебным его назвать тоже можно с натяжкой. Ну, что по голове бьёт уверенно, то и пьют. После ещё парочки глотков, возникает желание выкурить лишнюю. Пачка у них одна на двоих. Тянет Турбо сразу две, подкуривает, отдавая одну из сигарет в руки Вахита Не замеченным остаётся то, как пустеет бутылка, как скуриваются остатки сигарет. И как они, которые до некоторой поры стеснялись лишней тактильности, сидят уже в спальне целуются, смутно понимая, что только на этом дело не закончится. Под властью алкоголя, им не суждено остановить скрытые желания, видимо, даже от такой дряни бывает польза. Потому что, чёрт знает, когда бы они на трезвую пришли к этому, в следующем столетии только если. С туманным рассудком было проще, сразу становилось всё понятнее. Действовать приходилось интуитивно, на скидку возьмём, что парни порнушку смотрели, понимали, что с прилюдией делать, а это уже радовало. Не совсем нулями по базе были Теряется мгновение и они целуются, на губах ещё был вкус алкоголя на пару с недавно выкуренной сигаретой. Вкус был горький, ощущения сладкими. Валера не заметил, как Вахит стал главенствовать над всей их идиллией, но против ничего не имел. Плавился под руками, которые по ощущениям пьяного мозга, были повсюду. Кофты обоих уже валялись где-то. Шлейф понимания, что происходит настиг, когда на пол полетели и спортивные штаны. Останавливаться было не вариантом. Особенно, когда внимание привлекало раскрасневшееся лицо Турбо. На самом деле, Вахит понимал, что на данный момент перед ним не Турбо, а Валера. Тот самый, его дебилушка. И никогда рядом с ним он не был Турбо, это оставалось в пределах каменных многоэтажных сооружений. Вкус страсти, так и крутился на языке. Безудержная любовь вырвалась на свободу, окутывая Валеру лоскутным одеялом. Ему нравились все касания на своём теле, каждое из них по новому вызывало жар, провоцируя сигналы снизу живота. По новому реагируя на реальность, он всё больше тянулся за поцелуями Тонуть они начали одновременно, а ко дну Валера пришёл раньше. Сходя с ума. Никогда бы не подумал, что шея его настолько чувствительна. Что не редкие укусы в районе ребер, заставят сердце выпрыгивать из них. Через толщу удовольствия, начался пробиваться страх. Нижнее белье исчезло. Тогда то и стало становиться страшно, множество мыслей начали размножаться в голове. И так же быстро закончился. Дискомфорт. Он отвлекал, первый раз, расслабиться нормально было трудно. Но, слушая слова успокоения и похвалы, очередных поцелуев растяжка прошла не так страшно. Салюты заиграли, в момент нахождения волшебной точки, что заставило Валеру, застонать, выгибаясь от приятного чувства. Увидев такую развязную картину, страхи Вахита окончательно покинули его. Он понял, что хочет, что сейчас в нём играет не просто страсть, а желание довести парня под ним до повторных стонов. Чтобы тот, достигнув разрядки простонал его имя, демонстрируя, кто же так постарался Приятные ощущения, сменились вновь возникнувшим дискомфорт. Валера сам снова напрягся, что он мог с собой сделать? Слушать Зиму, что давал привыкнуть к новым ощущениям. В эту ночь, он ему полностью доверял, лично для себя даже с избытком. Поэтому, старался делать всё так, как шепчут на ухо. А, много не требовалось. Уже через пару минут Турбо кивает головой, давая Вахиту понять, что он готов. Дороги обратно не было. Поначалу всё было странно, не привычно, да и не прям до фейерверков перед глазами. Валера попутно с наслаждением, гасил внутренний страх. И в один момент, он начал по настоящему наслаждаться. Когда, Зима, задел ту самую точку, что заставляла выгибаться. Не громко скрашивая и без того, пошлые звуки ещё и стонами. Вахит внимательно наблюдал за Валерой, понимал реакцию, как только замечая что-то похожее на удовлетворение, сразу двигался в эту сторону. Темп превращался во что-то хаотичное, не понятное, но заставлял цепляться за плечи Зимы. Доводя до какого-то колдовства, иначе назвать это сложно было. Тайфун накрывает, меняется с сильного, на отдающийся. Как собственно разрядка, которую контролировал Вахит, подольше оставляя Турбо в этих незабываемых эмоциях. Они подходят к заключительному аккорду. Ещё пара толчков и Валеру накрывает апофеоз. Дебют девственности обоих прошёл иначе любых представлений, фантазии перед сном. Может быть, у них всё было не так красиво, как это показывали в порно. Но для них это главным не было, было то, что они полностью пришли к доверию Можно уже не за что не переживать, удовольствия достаточно. Получил его каждый. Сложная у них история. После сегодняшней ночи никто не знает, проще она станет или только запутается больше. Валера в привычной себе манере тянется за объятиями, теперь то, думать точно не хочется. После такого калейдоскопа ощущений с эмоциями это даже не под силу. Зима прикрыв глаза, перебирает волосы на этой дурной голове — Вот, до чего ты нормальных пацанов доводишь, Лер — посмеиваясь говорит Вахит — Ну да, я ж насильно заставил меня в задницу долбить — буркнуло в ответ чудо, притягивая любимое тело ближе с некой жадностью, как будто, всё это могли у него забрать — Хорошо. Если не понравилось, то в следующий раз пострадает твой рот — на такие ответы Валера заново налился краской — И я тут ещё дебил, ну-ну, заметно Алкоголь, кстати, не всегда несёт только проблемы. Иногда и неожиданные сюрпризы