Странная альтернатива

      Ей совершенно не спалось. Казалось, будто бы что-то давит на мысли, и, сколько бы она не ворочалась, неприятное чувство не собиралось пропадать. Она много думала последнее время обо всём, что с ней случилось. Нет, конечно же, она думает об этом с первого дня, как её история вдруг решила повториться. Но именно сейчас, этой ночью, анализ событий, собственных возможностей и осознание того, что Ник толком ничего сделать-то и не может, достигли своего пика. Она не может никого предупредить и спасти всех тех, чьи смерти она видела на пути к своей победе. Не такой уж и победе, если вдруг всё началось заново. К этому может быть причастен Валкориан, возможно, и нет никакого повторения, всего лишь иллюзия вокруг.       Никаэла перевернулась снова, вглядываясь во тьму каюты. Что же она всё-таки может сделать? Как же ей объяснить, что в глубинах тёмного космоса скрывается враг страшнее любой Империи Ситхов? Сколько бы лейтенант не думала, она продолжала приходить к выводу, что её сочтут сумасшедшей, если она начнёт нести такую откровенную ахинею. Даже Арик не поверит ей. Уже несколько месяцев она сдерживается, чтобы не рассказать ему всё, чтобы выглядеть в его глазах достойной того звания, что она носит, и места, где сейчас находится. А ведь так хочется. Он теперь командир, и от его действий зависит то, что случится с галактикой. Всё внутри Никаэлы сжимается, когда она понимает, как ему тяжело.       «Это просто невозможно», – она восклицает в сердцах на новый виток неугомонных мыслей.       Лейтенант тихо вынырнула из-под одеяла, натянула форменные брюки и ботинки, накинула поверх республиканской военной майки бело-оранжевую куртку с символикой Хэвока и быстро покинула каюту. На корабельных часах почти четыре утра по стандартному галактическому времени, не так уж и рано, вполне можно заняться работой, может, хоть голова прояснится. Благо Ник подобное не впервой, будучи Чужеземкой она и не так над собой издевалась. В мыслях вдруг возник обеспокоенный образ Ланы, которая требовала немедленно выделить себе хоть каплю нормального сна. На губах улыбка появилась сама собой.       Её мысли снова вернулись к работе, то есть к тому, чем она занимается уже не первую неделю, скрывая от командира и экипажа. Ей удалось достать много звёздных карт дальних систем, где происходили или происходят странные вещи. Ник надеялась найти доказательства деятельности Закуула в своих наблюдениях. После миссии на Нар-Шаддаа дело пошло чуть лучше благодаря Джоносу Балкару, но всё равно каких-либо необходимых результатов всё ещё нет. Да и не может Никаэла вечно просить данные у Балкара. Как бы она не доверяла агенту, действовать нужно как можно аккуратнее, чтобы даже он не понимал, для чего Ник понадобилось столько материала. Лейтенант вообще предпочла бы общаться с Джоносом как можно меньше, слишком уж он дерзко с ней заигрывает при каждой возможности. Эта странная альтернатива. Будучи подчинённой, а не командиром можно многое увидеть в абсолютно другом свете.       Проходя мимо закрытой двери офицерской каюты, Ник прикинула, сколько у неё ещё есть времени, чтобы продолжить разбор карт, до того, как проснётся Арик. Скорее не более двух часов, он всегда рано вставал, и она за столько лет это уже успела усвоить.       Сапоги гулко стучали по металлическому полу – единственный звук, что разносился по спящему «БТ-7 Удар Грома». Десантница поднялась на мостик, где и хотела заняться своими картами, но так и застыла в дверях. Не решаясь сделать даже шаг, Ник молча наблюдала, как к ней поворачивается стул, а зелёные глаза командира встречаются с её растерянным взглядом. Десантница реагирует на Арика молниеносно, резко схватившись за застёжку на своей толстовке и с характерным звуком дёргая её вверх под самое горло. Ник не стеснялась минимума одежды под толстовкой, особенно перед супругом… Ладно, сейчас Джорган им не был, но она рано или поздно надеялась исправить это недоразумение. Гораздо важнее, что думая об этом, Никаэла ловила себя на мысли, что должна больше усилий прилагать, как солдат элитного подразделения, и в данный момент Арик был именно командиром, а не почти что единственным существом во всей чёртовой галактике, кому хотелось броситься на шею и излить всё накопившееся внутри.       Катар пока что на подчинённую словесно не реагировал, лишь продолжал смотреть на неё немигающими зелёными глазами, будто бы ждал продолжения. Ник сразу же осенило, и она незамедлительно, но очень небрежно отдала честь. Во внимательном взгляде мелькнуло удивление, и Никаэла бы так и осталась стоять в замешательстве, если бы Арик, наконец, не заговорил.       – Я не страшный сон, лейтенант, – он поднялся со своего места, вытаскивая из консоли диск с данными, - можете отмереть.       Никаэла с удовольствием это бы и сделала, если бы до неё только что не дошло, что все добытые с трудом звёздные карты хранились именно на консоли, из которой Арик только что что-то скачивал. Она прятала и шифровала свои находки, но неугомонная паранойя вдруг заставила биться сердце намного чаще.       – Лейтенант? – с беспокойством позвал капитан, и Ник всё-таки смогла отмереть. Первой её мыслью было попытаться ретироваться с мостика, она уже даже открыла рот, чтобы сообщить, что зашла не вовремя, но тут же осеклась. В самом деле, не будет же она бежать, поджав хвост, испугавшись возможного допроса по поводу звёздных карт или неловкого разговора, да хоть появления Вечного Флота.       – Прошу прощения, капитан, – с уверенностью заговорила она, делая шаг вперёд и немного даже загордившись от собственного упрямства, – я хотела поработать с картами и сигналами, пока экипаж спит.       Это была правда, хоть и недосказанная. Командир посмотрел на неё с подозрением, покрутил перед собой диск, будто бы дразня Ник, чей взгляд то и дело цеплялся за накопитель.       – И как давно вставать в такую рань, вошло у тебя в привычку?       Арик начал говорить более открыто, но эта небольшая штука в его руках никак не давала собеседнице расслабиться.       – Это не привычка, сэр, – тем же тоном продолжала лейтенант, чтобы не выдать свою нервозность.       Большую часть своей сознательной жизни она провела в шкуре солдата, и многие повседневные вещи воспринимала только как сражение. Сейчас она сражалась не только сама с собой, но и с Ариком. Ник была готова проиграть кому угодно, но уж точно не ему. Когда-то, в её прошлой жизни, он это понял, пусть понимает и теперь.       – Последние несколько недель я систематически наблюдаю тебя спящей за терминалами после подъёма.       Чёрт, он всё знает? В голове завертелись мысли со скоростью света, пытаясь выстроиться хоть в какую-нибудь приемлемую тактику.       – Сэр…       – Если у тебя есть проблемы со сном, лейтенант, Элара может помочь, – Арик устало вздохнул и спрятал накопитель в карман.       Лишь теперь Никаэла обратила внимание на то, насколько капитан был измотан. Он старался стойко держаться перед командованием и экипажем, но Ник слишком хорошо его знала, чтобы не слышать тяжесть в его голосе и не видеть нотки усталости в полуприкрытых глазах. Со всей этой суетой с Закуулом, ей стоило раньше заметить в нём изменения. Судя по всему, Джорган как раз и был завсегдатаем у Элары в последнее время. Ник вдруг почувствовала что-то схожее с ревностью, ведь Арик ходил со своими проблемами к Эларе, а не к ней. А ходил ли вообще? Десантница зажмурилась, чтобы прогнать наваждение.       – Подумай об этом, – тем временем продолжал Арик, небрежно облокотившись о перемигивающуюся лампочками панель рядом с терминалом, – ты выглядишь очень бледной… для человека.       Капитан смущённо откашлялся и отвёл взгляд, к сожалению не увидев тёплую улыбку на лице подчинённой. Ник подумала о том, что он совсем не меняется.       – Тогда мне стоит заметить, что ты выглядишь очень, – на миг она задумалась, забавно постукивая пальцем по подбородку, – рассеянным. Для катара, конечно же.       Арик обернулся к ней и улыбнулся так же тепло, как и она минуту назад.       Впервые с того момента, как Никаэла переступила порог мостика, нет, даже с момента пробуждения на Орд-Мантелле, она перестала чувствовать, что находится на поле боя. Ей это нравилось, и так хотелось, чтобы ощущение этой лёгкости не покидало её как можно дольше. Она подошла ближе к мигающим в приглушённом свете панелям, где всё ещё будто бы в ожидании стоял её командир. Напряжение между ними спало само собой, и в рыжеватом полумраке верхней палубы ощущалась общая расслабленность.       – Арик, – забывшись, она обратилась без пресловутого «сэр» или «капитан», что совершенно перестало её волновать, – то, что мы делаем, за что боремся – это очень тяжело, и если я могу чем-то помочь, – ей не хотелось, как же ей не хотелось, чтобы он взваливал всё на себя, – не только Хэвоку, но и лично тебе, – она не могла смотреть на то, как тускнел его взгляд, когда скользил по спискам тех, кто погиб в результате его действий или бездействий, – то ты можешь сказать мне об этом в любое время, – внутри неё всё сжималось, когда Ник осознавала, что он превращается в её копию. – Я никогда от тебя не отвернусь.       Она была на грани, готовая выдать все секреты, страхи, переживания. В её голове крутились, ярко вспыхивали тяжёлые воспоминания войны и смерти. Воспоминания о собственном бессилии и разбитости. Арик не должен был пойти по её пути, никто не должен.       – Я знаю, Ник, – его чуть приглушённый голос вдруг отрезвил мысли. – И доверяю твоей интуиции.       Джорган произнёс это так, будто бы если не скрытые знания Ник о будущем, то сам он толком ничего не смог бы сделать. Но это не так. Никаэла лишь аккуратно направляла его, чтобы не вызывать подозрений. Она даже могла действовать безрассудно, бросаясь спасти кого-нибудь, зная, что она сможет это сделать. Лейтенант, у которой были все знания несуществующего в этом времени полковника, тихонько, совсем немного меняла происходящее вокруг себя, давая спасённым такой же второй шанс. Но ни они, ни Арик не представляют, насколько незначительны её поступки, по сравнению с тем, что ждёт впереди. И пусть вся галактика пылает, Ник не хватит сил бросить Арика в лапы Валкориана.       – Сегодня она тебя тоже не подвела.       Арик кивнул на иллюминатор у кресла пилота. Он отошёл от консоли и поднялся по ступенькам. Ник в замешательстве посмотрела на стекло, за которым на фоне голубого диска Альдераана проплывало что-то яркое и переливающееся голубоватым свечением. Она подошла к капитану, всматриваясь в планету среди темноты бескрайнего космоса, и застыла от удивления.       – Неужели, это, – только и смогла произнести десантница, наблюдая за тем, как крупные фиолетовые существа выходят из гиперпрыжка чуть ли не на орбиту Альдераана.       – Пурргилы, – закончил Арик её мысль.       – Невероятно. Как ты узнал, что они будут проходить здесь?       – Случайно прислушался в космопорте к разговорам, – усмехнулся командир.       – Беру обратно свои слова о твоей рассеянности.       Эти катары, ничего от них не утаишь. Пурргилы медленно проплывали в космической тишине и казались невероятно маленькими на фоне синей планеты. Ник побывала во многих частях галактики, видела такое, во что некоторые и не поверят, но неуловимых пурргилов не видела никогда. Её заняли воспоминания о Триде, которая рассказывала истории о красоте и размерах космических китов, истории о том, что их легко можно увидеть с поверхности любой планеты. Она вспомнила, как будучи детьми, они лежали на мягкой летней траве и всматривались в облаках на рыжих небесах, боясь пропустить появление пурргилов. Они были мечтательницами и лучше бы приняли огромные облака за китов, чем забыли о своих грёзах. Как же Никаэле хотелось, чтобы Трида сейчас была рядом.       – По легендам именно эти животные вдохновили на создание гипердрайва, – прервал тишину Арик. – Разочарована? Кажется, ты расстроена.       Ник действительно была расстроена, но не из-за пурргилов. Она волновалась за Триду и родных, на которых теперь она не знала, как ей стоит выйти. Просить Арика о таких личных вещах она пока не могла. И в этот самый момент республиканская десантница чувствовала себя как никогда одинокой.       – Нет, я просто вспомнила, как много всего наобещала кое-кому, а теперь даже представить не могу, где она может быть.       «Где может быть не только Трида».       Она всем и всегда что-то обещала. Ник снова столкнулась с той частью себя, что предпочитала хоронить прошлое и быть невидимкой.       – Меня будто бы не существует, – она говорила, перестав скрывать чувства. – Есть ли смысл мертвецу искать тех, кто уже давно его похоронил?       Ник смотрела в иллюминатор, обращаясь словно к собственному отражению в несуществующем зеркале. Капитан положил руку ей на плечо, привлекая внимание. Только сейчас она осознала, что он совсем ничего не знает о её прошлом.       – Не говори так, – катар развернул к себе девушку, глядя на неё с нескрываемой серьёзностью, – ты живая и ты сражаешься, как та, которой есть, что терять, – Ник показалось, что он сжал руки на её плечах чуть сильнее. – Ты не имеешь права проиграть свой второй шанс.       Да, не имеет. Если бы он только знал, что бьёт в самую точку своими словами. Может быть, и знал. У неё был и второй шанс и третий. Одной только Силе известно, на каком из них она проиграла. Горький ком подкатил к горлу. Она сражается не с галактикой, не с собой, не с Ариком. Она сражается за мир, за себя и за него.       – Ты нужен мне, – потеряв любую связь с происходящим, шепчет она.       Субординация? Она даже не вспомнила, что это такое. Ник готова была отправить в бездну всё, лишь бы повторить эти слова снова.       – Ты нужен мне, – и она повторила, слушая, как эхом они отзываются в собственных мыслях.       Она смотрит на Арика без прежней уверенности, скорее умоляя своим взглядом не оттолкнуть её. Он держит её так же крепко, как прежде, и Ник не знает, идёт ли всё к поцелую или к трибуналу. Всё же ей стоит чаще обращаться к своему оптимизму.       Капитан наклонился чуть ближе, и теперь Ник видела его яркие зелёные глаза аккурат напротив себя. Она скучала по этим глазам, по ощущениям его рук на своём теле, что соскользнули с её плеч, чуть зацепив когтями ткань белоснежной толстовки. Никаэла осторожно дотронулась до его лица, соприкасаясь с капитаном лбами, и уже готовая в третий раз сообщить ему о своей потребности, как почувствовала сначала мягкое прикосновение его ладоней, а затем губ. Он поцеловал Ник осторожно, не смело касаясь её, словно боялся этим действием разбить лейтенанта. И она ответила ему в той манере, в которой привыкла. Никаэла резко поддалась вперёд, схватившись пальцами за ворот тёмной военной футболки. Ошарашив его, она не позволила Арику сделать ничего, кроме как сдаться её порыву. Теперь он целовал её смело, крепко прижимая к себе, держа одну из рук на тощей талии. Во имя звёзд, почему она была такой тощей?       Ник лишь на миг оторвалась от его губ, чтобы отдышаться и в тишине мостика услышать, как слетает с его губ её имя. Оно потерялось где-то в стуке её сердца и тяжёлого дыхания, и она снова начала целовать капитана, так и не дав бедняге опомниться. Мысли её сейчас занимал только он, только пурргилы, что яркой вспышкой пропадали один за другим в гиперпространстве, и тем, что она, Ник, больше не намерена тратить время впустую. Даже хорошо, если Арик нашёл её карты и в ближайшее время займётся разгадыванием секретов своей подчинённой.       Джорган отпрянул только в тот момент, когда последний пурргил скрылся в гипере. Он так и стоял, держа лейтенанта в своих руках и оглядывая её с интересом и удивлением. Когда она пришла на верхнюю палубу, он отметил её необычайную бледность, сейчас же оттенок её кожи приблизился к цветовой гамме датамирских забраков. Она впервые залилась перед ним краской, и выглядело это очень мило.       – Вау, твой поцелуй…       – Как удар по морде? – закончила за него Никаэла, прикусывая красные губы.       – Тебе уже кто-то такое говорил? – не сказать, что это звучало разочаровано, скорее Арик снова подивился её чутью.       Ник горько усмехнулась и тут же выпуталась из его рук. Она постаралась больше не встречаться с ним взглядом, кажется, осознав, что только что делала со своим командующим офицером.       – Я, сэр… я, – слова как-то разом покинули её голову. – Мне нужно идти, эм, готовить снаряжение для высадки.       Вот теперь Никаэла и применила свою тактику отступления, спешно покинув палубу, пряча раскрасневшееся лицо. Она так и не обернулась на Арика, которому не оставалось ничего, кроме как проводить её взглядом.       «Тебе уже кто-то такое говорил?», – крутилось в голове, и она пожалела, что так ему и не ответила короткое: «Да, ты».