Шесть позоров Сириуса Блэка

Сириус Блэк был далеко не из людей, жалеющих о своих действиях. Да, он был вспыльчивым, но признавать ошибки он не умел. Всю жизнь Сириус следовал своим взглядам, из-за чего по-настоящему гордился собой. Его осуждали, но он был непреклонен. Безумные убеждения семьи выстроили в нем прочность собственного мнения. Но всё же было шесть случаев, которые он хотел бы изменить. Не считая его главной ошибки с выбором Питера на Хранителя и подставы Лунатика, хоть он её таковой и не слишком считал. Как жаль, что это невозможно. Поэтому он просто старается их не вспоминать. Первый такой случай случился ещё в его детстве. Сириус был маленьким пятилетним проказником, но он всё ещё стыдиться своего поступка. Лето, на улице стоял жутчайший зной. Казалось, что все цветы завянут. Они были в гостях у тёти Друэллы, за годы он уже и не вспомнит по какому поводу она устроила прием. Множество людей, разодетых в пестрые мантии, которые очень смешили мальчишку. Белое поместье украсили такими привычными изумрудными цветами - скатерти, салфетки, тюль и даже бокалы. Сириус всегда не любил зелёный. Сначала он вел себя прилежно, как и полагалось ребенку его уровня. Сириус запомнил, что у матери были сережки в виде пауков. Они пугали ещё трехлетнего Регулуса и он вредничал. Тогда отец отправил его прогуляться с маленьким братом. Сириус был очень недоволен. Ему не нравилось возиться с ребенком, которые ещё толком то и говорить не умел. В помещении были охлаждающие чары, но во дворе они не работали. Сириус хотел пройтись к речке неподалеку, а Регулус все капризничал и не хотел сдвигаться с места. В итоге он практически потащил его за собой, из-за чего брат заплакал. Они проходили клумбы и Регулус хотел рассмотреть чуть ли не каждый цветок, а Сириус не выдерживал и десяти секунд. Чуть на дольше его хватало у статуй Мерлина и Морганы, но всё же брату было мало. Регулус, сопротивляясь, бил его руками везде, куда мог дотянуться. Но Сириус не собирался останавливаться. Конечно, ему пришлось задержаться пару раз, ведь не так то и просто было одному ребенку тянуть за собой другого. Так он пару минут постоял, смотря, как брат насупившись, сидит прямо на траве. Они жутко вспотели и испачкались и Сириус уже тогда понимал, что их наругают. Но дело было сделано и они все же дошли до воды. Место было красивым - журчащая вода, небольшой лесок, птицы и лягушки, камыши и большие камни. Здесь дул ветерок и было не слышно шума приема, только природы. Он постарался развеселить брата, как мог - болтал воду ногами, ловил лягушек и корчил рожицы, но тот все никак не улыбался. В какой-то момент они услышали шум за елями. Сириус потянул Регулуса и они увидели обычную картину - Беллатрикс, Андромеда и Лестрейнджи о чем-то спорили. Сириус совсем не помнит сути, но посидев в кустах пару минут он решил выйти, всё так же таща брата. — Малыши должны не выходить за двор. — Строгий тон Беллатрикс всегда раздражал Сириуса. Она пыталась подражать его матушке, но четырнадцатилетняя девочка определенно не выглядел так угрожающе, как опытная ведьма. Но она наряжалась в похожие мрачные наряды и считала себя главной. Единственное, что Сириус видел по-настоящему схожего в них - ценности и тяжёлый Блэковский взгляд, но этот набор чуть ли не у каждого в их семье. — Тогда и вы не должны тут находится. Регулус всё плакал и канючил и Белла решила перескочить на него: — Блэки не истерят, Регулус. — Отстань от них. — Что такое, Энди? Тебя, к слову, тоже никто не звал, — на лице кузины заиграла мерзкая ухмылка. Память снова его подвела и Сириус понятия не имел, как в итоге они начали драться. Просто Белла была раздражающей, вот и всё. Сириус махал кулаками, но в его возрасте это выглядело смешно, а не угрожающе. Белла громко смеялась, а Регулус успел зарыдать в голос, испугавшись. Андромеда пыталась их разнять, чем только злила Сириуса. В итоге ей быстро удалось его оттащить, а ребенок решил, что это она виновата в том, что он не доказал кузине, какой же он сильный. Когда Анди притащила их во двор, уже вечерело, и многие гости расхаживали по саду. Опомнившись, кузина применила очищающие чары, и выглядеть они стали в разы лучше, но общую картину зареванного ребенка это не сильно то и исправило, как и не уберегло от взглядов гостей, которые успели заметить их неприглядных вид. Андромеда со спокойным выражением лица повела их в дом, и постаралась скрыться в спальнях, но мать нагнала их у входа в крыло. Всегда с недовольным видом, женщина выглядела совсем злой, отчего только успокоившийся Регулус снова заплакал. В тот момент Сириус ненавидел своего брата. — Сириус Блэк, что я слышу! Благородных наследников увидели грязными, да ещё и заходящими в ворота, когда вы должны были не покидать их! — Если бы вы имели более весёлый вид, матушка, то нам не пришлось бы уходить. — Следи за языком и отвечай на вопрос! — Это всё Андромеда! — Тебе хватает ещё бессовестности скидывать всё на кузину. Это она вытащила вас за пределы поместья? — Нет, но это она притащила нас сюда. Так бы никто не увидел нас в неподобающем виде. — Дома тебя ждёт наказание, Сириус. А сейчас с глаз моих долой! Всю следующую неделю Сириуса оставляли без ужина и не разрешали выходить из комнаты. Конечно, никто не посчитал Андромеду виноватой, но всё же наказания она не избежала. Уже став старше, и увидев в кузине чуть ли не единственного единомышленника, Сириусу было очень стыдно, что он попытался оклеветать кузину, да ещё и всё таки выпросил ей наказание, за что над ней снова насмехалась Беллатрикс. Сириус не был склонен винить ещё совсем детей, поэтому второй проступок он совершил уже в школе. Он учился на шестом курсе, учебный год приближался к концу и гриффиндорцы решили устроить вечеринку в честь этого. Они с мародерами прилично подготовились: закупились огневиски, заранее попросили эльфов об услуге, накупили украшений и даже разослали всем приглашения, наколдованные Лунатиком. Всё прошло прекрасно, как они и ожидали. Пластинки сменяли друг друга и комнату заполняла его любимая музыка в перемешку с разговорами, разноцветное конфети валялось на полу, Хвост даже подскользнулся, вызвав волну смеха. Многие танцевали, а под Queen они с Марлин прямо таки разорвали танцпол. Он видел множество улыбок и слышал смех, что грело его душу. Даже Лили согласилась на один танец с Джеймсом. Тот чуть не умер от счастья, и ещё потом неделю ходил так, будто побывал в Парадизе. На следующее утро он проснулся поздно, уже ближе к обеду. Голова раскалывалась от выпитого и недосыпа. Он еле донес ноги до ванной. Выпив зелье и помывшись он почувствовал себя в разы лучше. Трезвенник-Лунатик уже давно не спал и читал что-то на кровати, Пит лежал, не отрывая головы от подушки, а Джеймс храпел. Окидывая друзей взглядом, он заострил свое внимание на календаре и чуть не воскликнул ругательство. Вчера его брату исполнилось шестнадцать, а он окрылённый вечеринкой совсем забыл об этом. Не то, чтобы Сириус слишком хотел поздравить брата, но хотя бы колкое письмо он бы написал. Братец то поздравил его, хотя на тот момент прошло совсем ничего после его побега к Джеймсу. Волна стыда неприятно окатила внутренности, и кажется, он покраснел, потому что Ремус поинтересовался, как он себя чувствует. Сириус отмахнулся, сказав, что вода была слишком горячей, а сам пытался решить, что же лучше, прислать запоздалое поздравление или сделать вид, что он так и планировал. Не придя к определенному выводу, он с Лунатиком и уже проснувшимся Хвостом пошел на обед. Большой зал был привычно полон, он успел подметить, что многие однокурсники выглядели не впечатляюще после долгой ночи. За противоположным столом Регулуса он не увидел, и мысленно пошутил, что может тот тоже время не терял, и наконец решил хоть что-то сделать по-человечески. Прихватив горячий сэндвич для Сохатого, Сириус вышел из Большого зала в одиночестве. Ремус пошел в библиотеку, а Питер остался за столом. И как назло, практически сразу столкнулся с братом. Регулус выглядел как обычно. Такой же идеальный и выхоленный, будто шел не на обед, а красную дорожку. Они бы могли столкнуться, но шустрый братец скользнул в сторону, будто и изначально шел с другой стороны. Они пересеклись взглядами, и Сириус понял, что промолчать сейчас было бы совсем некрасиво. — Я уж думал, ты впервые в жизни решил сделать что-то по-своему, но похоже страх огорчить матушку сильнее. Тебе шестнадцать, а празднуешь ты как старик. — Ухмылка сразу появилась на его лице, уже как родная, обычно встречая приветливые лица, но брат ответил лишь острым взглядом. — И тебе доброго дня, Сириус. — Или может не с кем праздновать? В следующий раз не стесняйся, у нас как раз была вечеринка, я бы может и тебя по такому поводу пустил. Она была не в твою честь конечно, но после змеиного клубка это отличный отдых. — А твои дружки бы тебе позволили? Раз уж я слушаю матушку, то выходит ты их. — У меня есть своё мнение, братец. И друзья, в отличие от тебя. Что у тебя за книга? Темная магия? Хоть бы спрятал! — Одним быстрым движением он выцепил её из рук Регулуса и открыл форзац. — Это подарок. Будь добр, верни его. Каллиграфическим почерком было выведено: "С наилучшими пожеланиями, С.Снейп". Сириус также просто отдал её назад в руки и насмешливо произнёс: — Ну конечно, кто же ещё мог бы тебя поздравить, кроме как Нюниуса. С прошедшим, мистер Блэк. — Сириус наконец устремился в нужную сторону, больше не обращая внимания на брата. Он подумал, что лучше бы всё таки промолчал. Это сложно было назвать поздравлением. Ну уж очень. Конечно, Регулус говнюк, но сегодня он не пытался втюрить ему одну из безумных мамашиных мыслей. Можно было сказать, что сегодня он первым на него "напал". Укол вины снова обдал его, но он поспешил откинуть его, ведь сказанного не воротишь, да и Регулус не святоша. А то завтрак Сохатого скоро станет совсем ледяным. Третий неприятный случай произошел где-то через полгода. Этот год принес множество неприятностей. Пожиратели словно посказились, и ве́сти о смертях стали слишком часто мелькать в Пророке. Это заставляло ещё больше нервничать семикурсников, которым и так капали на мозги экзаменами и скорым выходом за пределы замка в свободное плавание. Все знали, что их ждёт выбор. Стороны или отсиживаться, но это тоже выбор. Не считая ещё профессии, семьи, жилья и новой, непривычной рутины. Джеймс стал часто пропадать с Лили, которая наконец спустя годы обратила на него внимание. Он был рад за друга, но одиночество незаметно стало подступать к нему, обещая сдавить в своих цепких пальцах горло. Лунатик пропадал за учебниками, а Хвост хрен знает где. Сириус понятия не имел, куда вечерами уходит Питер. Может подружку завел, может готовится или просто обдумывает будущее. Его с Питером не связывали такие крепкие дружеские узы, как с Джимом. Непривычное отсутствие Сохатого часто приводила к копаниям в голове. И всё чаще он стал думать о своей кровной семье. Он презирал их. И прекрасно знал, что они окажутся по разные стороны, и не жалел их. Дядюшка Альфард почил их, но успел оставить Бродяге наследство, а у Андромеды недавно родилась дочка. Нимфадора была удивительным ребенком. Он понимал, что эти двое в войне участвовать не будут, значит, на его стороне Блэков не будет. Думал о том, что бешеная Беллатрикс уже Лестрейндж доставит немало проблем. И думал о Регулусе, с которым возможно ему прийдеться столкнуться. Пожалуй, он единственный, кого Сириусу будет жаль. Его маленький, глупый брат, который не смог отцепиться от маминой юбки. Это будет всё равно его выбор. Но детские воспоминания не давали так просто принять это. Сириус долго надеялся, что ему получится образумить брата, но их отношения уже слишком давно были испорчены. Но он хотел всё же ещё раз попробовать. Плевать на грубости и презрение. Он должен. В один из вечеров он шлялся коридорами, снова поглощённый раздумьями. Зашёл в туалет, и к своему удивлению столкнулся там с братом. Он не сразу его узнал. Сириус не привык впринципе рассматривать людей в подобном месте, да ещё и в потемках. Исхудавший брат в черном костюме практически слился с фоном. Но всё же он узнал его. — Регулус? Он обернулся, услышав голос, и Сириус убедился в том, что не ошибся. Брат выглядел немного удивлённым и раздраженным, но бесстрастная маска быстро закрыла любые эмоции на его лице. — Здравствуй, Сириус. — Чего стоишь у окна? Ещё и рукав оддергиваешь, исхудал. Я уж подумал, в школе завелся наркоман. — Эти магловские вещества меня не интересуют. — Ну хоть что-то. Знаешь, я даже рад нашей встрече. Я подумывал найти тебя и поговорить. — И о чем же? Нам не о чем говорить. — Он старался оставаться спокойным, как того требовали приличия, но Сириус заметил, как Регулус нервно облизнул губу и дёрнул плечом. И ему это не понравилось. — А как ты думаешь? У тебя ещё есть время одуматься, Регулус. Может я не самый приветливый или приличный, но я точно знаю, за что борюсь. И что я не хочу, чтобы мы оказались на разных сторонах. — Нет, Сириус. Это ты ещё можешь одуматься. Пока ты не сделал чего-то по-настоящему неисправимого. Родители злятся, но они смогли бы тебя простить, и Темный Лорд принял бы тебя... — Регулус! Как ты не понимаешь, что ваш пресловутый Лорд хочет чертового геноцида! Он расист, хрен знает на что обиженный. Может в школе ему маглорожденная отказала, вот он и взбесился, уж не знаю. Но это и не важно. Не имеет веса причина, когда ты совершаешь поистине ужасные вещи. И толкаешь на них других. В большинстве молодых. Что-то не многие возраста наших родителей приняли метку, не заметил? Да потому что даже они понимают, что это сумасшествие. Даже с промывкой мозгов с самого рождения. Даже в нашей семье никто, кроме Беллатрикс её не принял. А они все те ещё фанатики. — Думаешь ты не под влиянием? Меньше слушай Дамблдора и его приближенных, с чьими детьми ты якшаешься. — Я не пытаюсь тебя убедить резко стать дружелюбным. Это твой выбор. Хочешь, вообще не общайся с маглорожденными, продолжай чистокровную традицию, пусть твои дети учатся на Слизерине и всё такое. Но просто не вступай в его ряды. Не делай вещи, за которые потом не сможешь себя простить, если окончательно не сойдешь с ума, как он, или Белла. — Они не безумны, Сириус. — По-твоему убийство беззащитных это нормально? Или весело? Угрозы за то, что ты родился не в чистокровной семье? — Никого просто так не убивают! Что, в Пророке начитался? Давно ты веришь газетам? Или тебе так Дамблдор сказал? Или может он лично туда эти статьи пишет, а почему бы и нет, он же дипломат, просто влияет на глупую часть очевидным вздором. — Они маглы, Регулус. Они не могут ничего сделать против магии. — Именно поэтому существует Статут о Секретности? Именно поэтому мы прячемся? Потому что они безобидные и несчастные? О, Сириус, тебе следовало не спать на Истории Магии. Ну или хотябы эпизодами. Маглы сжигали ведьм тысячами, ещё и подмешивая себе подобных. Там были и дети, и подростки, и взрослые. Им было плевать кто ты и какой. Они боялись нас, за что уничтожали. А теперь мы жалеем их. Или может боимся. Но прятаться нужно точно не нам. — Это было сотни лет назад. Живущие сейчас не имеют к этому никакого отношения. — Может и не имеют. Но думаешь, если мы станем открыто колдовать, то они снова не попытаются уничтожить нас? Я уверен, ещё как. А теперь они более развитые. Теперь они могут и довести до конца. Мы должны или показать им, кто сильнее, или продолжить прятаться, словно крысы в подвалах. И не знаю как тебе, а мне не нравится, что мы должны прятать то, какими родились, и что храним. Это уже не мы устроим геноцид, а они. А Темный Лорд просто хочет обезопасить нас. Может он и не пойдет рассказывать о нас. Но он постарается сохранить чистоту в узких кругах. Чистокровных семей и так осталось слишком мало. — Да политика чистоты крови глупость сама по себе! Думаешь просто так меньше стало чистокровных? Из-за предателей крови? Да нет, просто из-за смешивания всё больше детей рождаются слабыми, сквибами или вообще мертвыми. Раз уж ты и сам считаешь, что маглы стали умнее, то почитай об этом на досуге. — Но мы не маглы. Да и не могу сказать, что доверяю им. Тем более пытаться уровнять волшебника к ним. — Маглорожденные тоже рождаются ведьмами. — Это лишь значит, что у них в роду был маг. — В большинстве случаев может и так. Но мы же как-то появились. Мы все произошли от одних людей. Каждый может родиться волшебником, а может быть обделён. И эта генетическая рулетка не должна решать, имеешь ли ты право жить, если в остальном ты полностью можешь существовать, не думаешь? Если твой ребенок родиться сквибом, ты сделаешь, как скажет матушка? Выкинешь или убьешь его? — Слишком рано думать об этом. У меня нет детей. За время я могу изменить мнение об определенных аспектах, но это не значит, что я перестану ценить магию или чистоту крови. — Пусть так. Я уже говорил об этом. Я не пытаюсь больше вдолбить в тебя правильные ценности. Я просто хочу, чтобы ты не участвовал во всем этом. — Хочешь чтобы я отсиделся в стороне? Мне казалось, ты презираешь подобное. — Презираю. Но если выбор между убийством твоими руками или молчанием в стороне, то лучше уж предержись своего старого правила. — Уже нет пути назад, Сириус. Мы все должны сделать выбор. И как Темный Лорд будет не рад тем, кто пошел против него, так и тем, кто постарался сбежать. — Лучше уж сбеги. Куда угодно. Пока у тебя есть выбор. Ты сможешь сделать так, чтобы он тебя не нашел, ты же у нас умный. — Сириус криво усмехнулся, впервые за долгие годы сделав подобие комплимента брату. — У меня нет больше выбора. Я уже сказал тебе это. Мы оба повторяемся. Сириус было начал говорить, но его лицо исказила непонятная эмоция. Он вспомнил, что ещё как только зашёл, обратил внимание на то, что брат дёрнул рукав. Догадка будто окатила его ледяной водой, и посмотрев на Ругулуса, он ещё больше убедился в этом. Тогда не стерпев, он резко подошёл к нему и грубо дернул рукав. Дорогая ткань затрещала, но выдержала. Брат скривился, уж не уверен от чего, "неприемлемого и магловского" поведения Сириуса или боли. Потому что его предплечье определенно было раздражено. Ведь там "красовался" уродливый знак "отличия". Черный череп со змеёй. Метка пожирателя смерти. Змея зашевелилась, и Сириус отшатнулся, будто рептилия могла бы напасть на него. В тот момент он впервые за множество лет увидел и ухмылку брата. Немного болезненную, насмешливую и в то же время отчаянную. — Не о чем, Сириус, неправда ли? — Идиот, маленький, глупый идиот. Даже не знаю, что случиться раньше. Ты умрёшь или попадешь в Азкабан. Хотя, не одно ли это и то же? — Темный Лорд могущественен и умен. Мы не проиграем. — Да что ты говоришь! — Сириус произнес это насмешливо, но ничего веселого он и сам не видел. Его брата промыли до смерти. Он и сам не понял, как отчаяние и обида переросли в гнев. Он не был так зол ещё никогда. Ни мать, ни Нюниус его так не разочаровывали. Он никогда от них ничего толкового не ждал. От братца тоже. Он он не ждал от него такой глупости. Он правда не хотел делать этого. Он не понял, как произошло то, за что ему всё ещё немного стыдно. Его брат Регулус глупый говнюк. Но он понимал, что учась в школе он ещё не успел никого убить или покалечить. Да и Регулус был слишком мягкотелым для этого. По-крайней мере, так он сам думал. Но палочка сама по себе оказалась в его руках, такая привычная, уже часть его самого. И заклинание будто непроизвольно вылетело из неё. Он никогда не шутил над Регулусом больше, чем словами. И не хотел вредить до крайнего момента. Это же его маленький... Но уже это не имеет смысла. Ведь в тот момент он произнес заклинание и взмахнул палочкой, устремил луч прямо в знакомое лицо. От неожиданности, тот не успел ни отклониться, ни тем более применить защитные чары. Кажется, он использовал что-то из семейного арсенала. Потому что это уж точно не было жалящим. Он бы попал между глаз, но проныра всё же немного отклонился, и вспышка устремилась куда-то под ухо. Мальчик вскрикнул о боли, и ухватился за пораненное место. Тогда Сириус и очнулся. — Регулус! — Он уже практически рванул, к нему, когда в ответ тот впервые в жизни накричал на него в ответ. — Проваливай, Сириус! Сейчас же, или мне придется тебе ответить. — Под конец он заскрипел зубами и наклонил голову. Сириус не видел в его глазах слез, но не был уверен, что всё же не вызвал их. И он сделал то, что ему велели. Просто ушел. Это была их точка невозврата. Он понимал, что не сейчас, и никогда больше им с Регулусом не заговорить как хотябы знакомым. Теперь они враги. И шрам, который остался на тонкой шее Блэка этому доказательство. Точка в их родстве. Как и змея, живущая в черепе на его руке. Больше между ними ничего нет. Но Сириус не должен был делать этого. Потому что Регулус не нападал на него. И ни на кого другого. Не сегодня. Он помнил, что тот провалялся следующий день в больничном крыле. Что Сириус так и не получил письма от матери. Гадал, та просто не захотела тратить лишней бумаги или не узнала о том, кто проклял её единственного сына. Потому что по-школе ходили слухи, что это была группа маглорожденных. Сириус молча скрипел зубами, иногда стараясь перекинуть вину на слизеринцев. Но ему было слишком совестно, что даже это он сделал всего раз. А потом через неделю убили первого маглорожденого в стенах Хогвартса. И он только тогда понял, насколько же серьезную ошибку он сделал. Конечно, с огромной вероятностью слизеринцы бы нашли и другой повод, но это могло бы случиться намного позже. Он встречал Регулуса на поле боя всего раз. Совсем вдалеке. Он не был уверен, что тот тоже заметил его. И он уже не помнил, каков тот был в битве. Безумным и разрушительным, как Белла, спокойным и расчётливым, как Родольфус, или взбалмошным и нервным как Рабастан. Но он хорошо помнил свой четвертый промах. Тот, за который он не мог простить себя. И очень связанный с двумя предыдущими. Ведь здесь снова пойдет речь о его брате. Он не называл Регулуса братом с того момента, как узнал, что тот получил метку. Пока проснувшись одним погожим днём, в гостиной Поттеров, не прочитал в газете, что тот мертв. Вот так просто. Без лишней шумихи, Благородный Лорд и Леди Блэк объявили о кончине своего сына, и добавили, что тот уже похоронен. Тихо, в семейном кругу, как добавила пара. Уже как несколько дней. Сириус всё ещё не может с точностью сказать, что он чувствовал. Злорадство, обиду, отчаяние, а может и облегчение, злость, непонимание и непринятие. Все эмоции навалили кубарем, заставив его поперхнуться воздухом. С одной стороны, с самого края его сознания, промелькнула злорадная мысль "а я же говорил". Глупая и неуместная. Непонимание того, что его маленького брата, которому в детстве он воровал печенье и правда больше нет. Облегчение от того, что тому не прийдеться гнить в Азкабане. И от того, что на душе пожирателя останется меньше дерьма. Он был ещё совсем молод. Всего семнадцать. Обида на себя самого. Ведь он не смог уберечь его. И не сможет уже никогда ничего исправить. Злость на родителей, которые не соизволили сказать ему. О, похоже это было их злорадство. Потому что уже не общаясь, они все же рассказали о смерти Альфарда. Но не Регулуса. Никто из них. Ни отец, ни даже Нарцисса. И даже мелкий гнев на самого покойника, который довел себя до такого. Но он был совсем слабым. Потому что он мертв. А первый раз за два года он назвал Регулуса братом Джеймсу. Его неродному брату. Потому что тот сразу заметил, что что-то произошло. И фраза "Мой брат мертв" заставила встрепенуться и Поттера. Тогда ведь они не знали, что через месяц умрут и родители Джеймса. А через два года и он сам с Цветочком. Но в тот момент Сириус был поглощён своим горем. Потому что это была одна из его первых потерь. И одна из самых болючих. Потому что как бы он не презирал Регулуса, хоть он и упустил его, он навсегда запомнил его именно ребенком, что ранило ещё сильнее. И то, что он не попрощался как следовало с этим ребенком. Он не принес ему печенье на могилу, ведь его просто не пустили. А он попытался. Но старый Кричер прогнал его, а родители так и не соизволили выйти. Чертово семейное кладбище, находящиеся за домом, маячило в кошмарах ещё месяц. А потом он постарался отпустить. Забыть. Потому что больше это не имело смысла. Он же обещал себе, ещё тогда, в Хогвартсе, что больше их ничего не связывает. Пусть будет так. Пусть он останется шрамом на сердце, который не видят, из-за чего не так часто задумываются. Будто бы это не его образ иногда всплывал в воспалённой сознании в Азкабане или шестом проступке. Будто бы когда он рассказывал о нем Гарри, ему не захотелось скривиться от боли. Пятый неприятный случай Сириуса, о котором он не любил вспоминать, произошел уже когда он был взрослым. Уже отсидев в Азкабане, пережив всех своих близких. Не выполнив свой долг крестного для Гарри. Не уберегший Лили и Джеймса. Вот именно этот Сириус сделал то, за что Сириус-подросток его бы не просто не понял, а наверное бы не простил. Потому что он поддержал Нюниуса. Невозможно звучит, неправда ли? Но конечно же он сделал это мысленно. Пожалуй, это первый и единственный раз, когда он винил себя за мысли, а не действия. Хотя тут вклад Снейпа был не таким уж и большим. Просто он озвучил то, о чем думал сам Сириус уже слишком долгое время. Но его чертовски злило то, что такой пройдоха, как Снейп, вообще имел право упрекать его. И что он делала больше для Ордена, в котором Сириус был уже множество лет. Что это ему доверяют, а не Сириусу, который готов был с легкостью отдать жизнь за дело. А змею, который пытался усидеть на двух стульях. Ещё и они устроили не пойми что при Гарри. Он слишком много думал об этом. Потому что Бродяге не нравилось сидеть на цепи в своем кошмаре. Из-за чего появился его шестой позор. Теперь он называл их так. Потому что любовь к выпивке - это точно не то, что приблизило бы его к выходу в свет и оправданию. Это не то, что он хотел бы показывать другим. Это не то, для чего он прожил свою жалкую жизнь. Он не хотел допиваться до моментов, когда ему мерещатся силуэты уже давно мертвых. Но он не мог остановиться. Без этого мир казался совсем дерьмовым. Хотя и с выпивкой тоже. Он всё больше терял уважение и сноровку. И может быть, Сириус бы рассказал множество отрицательных сторон алкоголя, если бы от него постоянно не терялась мысль и не становился ватным язык, из-за чего слова путались. Наверное, он бы назвал ещё седьмой позор, если бы пережил его. Потому что проигрыш Беллатрикс всегда был его страхом и злостью. Но по-настоящему мы этого не узнаем, ведь под безумный смех кузины Сириус Блэк упал в Арку смерти, закончив свою жизнь в тридцать шесть лет. Все его переживания и позоры канули в Лету, как он того и желал.