Pregnant

До недавнего времени Майки заметил, что Кэл стал больше походить на парня в положении. Конечно, он знал, что Кэл носит под сердцем их ребёнка, но несколько месяцев, глядя на него, нельзя было сказать, что этот парень, обладатель злато-карих глаз и тёмных кудрявых волос ждёт ребёнка и уже на 5-6 месяце. Сейчас же Калум стал более покладистым, но все чаще и чаще можно было застать его при просмотре какого-нибудь фильма, не обязательно грустного. Нельзя сказать, что Калум смотрел только грустные фильмы. Нет, фильмы любого жанра выводили его на эмоции. На сильные эмоции, такие как безудержное рыдание и прочее. В такие моменты Майки терялся, не знал, что происходит, и что ему самому нужно сделать, чтобы Калум наконец перестал плакать. Нет, слезы брюнета не нервировали и не бесили Майки, ему просто было очень больно смотреть на мужа без возможности хоть как-то помочь, утешить и успокоить. Нельзя сказать, что Майки вообще никак не реагировал на такие вот моменты. Конечно, он сразу же подбегал к брюнету, падал на колени, тут же принимался покрывать поцелуями ноги и руки любимого, спрашивая, что заставило его снова расплакаться. В такие моменты Калум всхлипывая, говорил, что фильм грустный. А если фильм не грустный, то обязательно погода за окном плохая, поэтому и вывела его на эмоции. Тогда Майки прижимал Калума к своей груди, обвивал руками его талию, а затем шептал всякие милые вещи, по типу, что Калум такой красивый. Красивый, даже, когда плачет. Но лучше бы ему не плакать, ведь Майки просто разрывается на части от лицезрения его слез. Вот и сейчас, еле успокоив своё чудо, Майки оставил его в их общей спальне и вышел на балкон, чтобы не потревожить его сон своим разговором по телефону. Быстро набрав нужный номер, парень прижал телефон к уху, а сам устремил свой взгляд куда-то вдаль, слушая и считая гудки. Ответили быстро: – Да? Слушаю. – Оу, Эштон, это я. – Майки? Майки, какими судьбами? – даже не видя сейчас лица друга, Майки уверен в том, что Ирвин расплылся в широкой улыбке. – Давно чего-то вас с Кэлом не было слышно. – А, да, да, да всё времени не было, дела, семья и прочее... – Это да, времени действительно нет. Бежит время, – вздохнул парень на том конце трубки. – Я что позвонил то, – настал момент, когда нужно было вообще то спросить друга о самом важном, но Майки, казалось, не мог собраться. Он почесал затылок, закусив губу. – Случилось чего? – в голосе Эштона послышались тревожные нотки. Майки уверен: он нахмурил брови. – Нет, да, то есть.... Я сильно запутался в общем... – Рассказывай. – ох, как же Майки любит вот эту вот чёрту в характере старшего. Что случись, Эштон тут же подставит плечо, даст совет, успокоит, выслушает, поддержит. – Понимаешь, Калум сейчас беременный, – начал Майки. – О, я помню, да, на каком уже месяце? – Шестой пошёл. – Это хорошо. Уже не терпится увидеть Клиффорда–Худа младшего или младшую, – запищал Ирвин. Майки рассмеялся. – Э, да, только на счёт двойной фамилии нужно подумать. – Это да, – протянул тот. – Хотя двойная фамилия тоже неплохо. Взять даже нашего Карли. Карли Ирвин–Хеммингс младший. Звучит, а? – Да, звучит довольно неплохо, – сказал Майки. – Дело в том, что я сильно беспокоюсь по поводу состояния Калума, – спустя какое-то время заговорил он снова. – А что с ним не так? – Он стал часто плакать. Плачет по пустякам в основном. – Оу, я думаю, это совершенно нормально. Мой Люки тоже часами сидел за телевизором весь в слезах и с мороженым в руках, так что... – И как ты справлялся? Я имею ввиду... – Я понимаю о чем ты, – казалось, Эштон придался воспоминаниям. Майки понял это по его длинному вздоху и долгому молчанию. – Это всегда трудно и больно видеть любимого в слезах, хотя ты в общем то сам не в курсе, что происходит и как помочь. Также, как ты и не знаешь, больно ли ему. – Да, – Майки кивнул, хотя Эштон и не мог видеть этого. – Мы сейчас отдыхаем у моря, и я думаю, Люк не будет против, если мы слегка прервем наш отпуск и махнем к вам. Карли будет рад. – Оу, я буду очень благодарен, если вы приедите. Калум, наверное, перестанет так хандрить. Спасибо. – Да не за что. И нам в радость. Завершив звонок, Майки убрал телефон в задний карман джинс, а с его губ слетел вздох облегчения. Тут он почувствовал, как вокруг его талии обвились тёплые руки. Это был Калум. Майки обернулся, сплетая их пальцы. – Кэл, ты чего вышел? Холодно ведь. – С кем ты разговаривал? – С Эштоном. Они с Люком и Карли скоро приедут к нам. – Они действительно приедут? С Карли? – глаза Калума счастливо засветились, а на его губах расцвела улыбка. Майки положил свои ладони на щёчки мужа и поцеловал в носик. – Да, малыш, они приедут. Скоро приедут. Они обнялись. – Калум, я думаю пора возвращаться обратно, становится прохладно, а тебе нельзя сейчас простывать, – взяв мужа за руку, Майки повёл его обратно в комнату. Калум последовал за ним. – Калум, отдохни пока, а я пойду чего-нибудь приготовлю к приходу Эша и Люка. – Майки, я хочу помочь, – возразил брюнет, вставая с мягкого дивана. Он поравнялся с мужем. – Если я и в положении, это не говорит о том, что я стал недееспособным. – парень скрестил руки на груди, надув губы. – О, малыш, я не это имел ввиду... – Клиффорд провёл руками по рукам брюнета. – Тебе нельзя переутомляться. Смерив Клиффорда недовольным взглядом, Худ с высоко поднятой головой пошёл на кухню. Майки лишь тихо цокнул себе под нос, закатив глаза. Калум всегда такой упрямый. Он привык делать то, что хочет. Майки пошёл следом. Вскоре они принялись за готовку. Решили приготовить оладьи, а дополнением к ним пойдет клиновый сироп. Не сказать, что кто-то из них обоих умел нормально готовить. Никто из них не блистал хорошими кулинарными навыками, поэтому на кухонном столе всё чаще и чаще стали появляться капли жидкого теста, рассыпанная мука и прочие ингридиенты. – Маджик (Magic), – протянул Майки и намерено рассыпал горсть муки на стол. – Эй, Майки, зачем ты это сделал? Зачем ты мусоришь? Потом кто это будет отмывать? – Кэл недовольно скрестил руки на груди, оперевшись на стол. – Хэй, Кэл, ты чего завёлся? – хохотнул тот и потянулся к мужу. Руками он пытался поймать того за талию, чтобы притянуть к себе. – Убери от меня свои руки. Все попытки Калума оттолкнуть от себя Майки не увенчались успехом. Майки всё же удалось притянуть его к себе и атаковать его пухлые губы. Они целовались долго, нежно, протяжно, лениво даже. Целовались они до раздавшегося в их дверь звонка. Калум вздрогнул и упер руки в грудь мужа. – Кажется, Эш с Люком уже пришли, –сказал он. Он облизал опухшие губы, смотря в пол. – Кажется, да, – Майки кивнул и отошел в сторону. Калум обтряхнул испачканные в муке руки, вытер губы тыльной стороной руки, поправил мятую одежду и направился в коридор. Майки последовал за ним, повторяя тот же ритуал, что и муж ранее. Калум открыл дверь и тут же расплылся в широкой улыбке. На пороге стояли Эштон и Люк, который держал на руках Карли. – Ребята, привет, – Калум пропустил друзей в дом, открывая шире дверь. – Давно вас не было в наших краях. – Соскучился небось? – хохотнул Люк, опуская сына на пол. – Иди сюда, Си–Визл–Дизл. – и они обнялись. Майки с Эштоном тоже пожав друг другу руки, обнялись. Все переобнимались, перецеловались. – О, а это у нас малыш Карли, да? – только Калум хотел присесть на корточки, чтобы поравняться ростом с ребёнком, как Майки удержал его: – Кэл, тебе лучше не приседать. – А Майки дело говорит, – кивнул Люк. – Лучше не нагибайся. Малыш, иди сюда, попривествуй дядю Кэла, – Люк снова поднял сына на руки. – Здлавствуйте, дядя Калум, – пролепетал темноволосый мальчишка. Он закусил губу, смущаясь, ведь всё внимание было обращено к нему. – Ай, какой красавец, – Калум потянул руки к мальчику. – Можно, да? – Калум, я бы не стал брать его на руки. Он, конечно, не слон по весу, но года два уже стукнуло, так что... – Я возьму, – брюнет всё же взял ребёнка себе на руки, смотря на него с обожанием. Да, скоро и у него самого появится такой же карапуз. – Проходите, чего в коридоре то стоять, – вдруг опомнился Майки. – А мы пока пойдём потрещим о нашем, – хохотнул Люк, утаскивая Калума с собой. А ещё он кокетливо подмигнул Эштону. Майки более чем уверен, что Люк уже успел открыть специальный клуб под названием "Только для беременных", где везде будут понавешаны таблички с надписью" Вход только для беременных " и прочее. – Как думаешь, о чем они будут, как выразился Люк, "трещать"? – спросил Майки у Эштона и сделал кавычки в воздухе, когда они вошли в кухню. – Ясно же о чем, – на темы, связанные с детьми и прочее, – Эштон окинул взглядом весь бардак на кухне. – А чего у вас тут так грязно? Не кухня, а минное поле. – Да мы просто готовили. Хотели сделать оладьи к вашему приходу, – ответил Клиффорд, потупив взгляд. – Ну я уж вижу, – старший взял с тарелки так называемые "оладьи", внимательно разглядывая со всех сторон. – Может они не так плохи на вкус?! – предположил обладатель розовых волос. – Надеюсь. Тем временем Люк и Кэл устроились в комнате за небольшим, предназначенным для детей столике. Мальчишку опустили на тёплый ковёр на полу, Люк вручил ему принесённые из дому игрушечные машинки, чтобы играл. – Ну давай, рассказывай, как поживаете? – спросил блондин, а сам начал копошиться в своей, как показалось Калуму, женской сумочке. Вытащил лак для ногтей разных цветов и прочую косметику. – Ты пока рассказывай, а я буду делать тебя краше, – он улыбнулся. – Да нормально мы живём, – ответил Калум, но его взгляд сделался каким-то грустным. – Чего сник? – Люку даже не нужно было поднимать глаз на друга, чтобы понять, что настроение того переменилось. – Случилось чего? – блондин умело наносил розового цвета лак на ногти друга. – Я боюсь, что не смогу родить сам, – прошептал брюнет, а затем всхлипнул. Тут Люк поднял на него глаза и заметил тоненькие дорожки слез у того на щеках. – С чего бы тебе не..? Почему ты вдруг об этом подумал? – нахмурился Люк. – Вдруг у меня не получится. – У всех получается и у тебя тоже, дорогой, – Люк перегнулся через стол и вытер слезы с щёк друга. – Я боюсь, – подбородок Калума задрожал, а затем он расплакался. – Хэй, малыш, всё будет хорошо, – парень тут же поднялся со своего места и подбежал к другу. Сел возле него, обнял за шею и протянул к себе. – Всё будет хорошо. Мы с тобой, Майки будет рядом. Карли на полу перестал играть и сейчас смотрел на своего папу и дядю Калума, плечи которого подрагивали от рыданий. – Пап, а почему дядя Калум плачет? – спросил он. Его бровки сложились домиком, прям как у блондинистого папы. – Солнышко, с ним всё в порядке, позови, пожалуйста, папу и дядю Майкла, – ответил Ирвин–Хеммингс, обернувшись на сына, по прежнему прижимая друга к себе. Его руки успокаивающе гладили Калума по спине и длинным кудрявым волосам. Мальчишка лишь кивнул и оставив игрушки на полу, побежал в кухню. – Калум, слушай, тебе, конечно, придётся рожать первее меня, – подал снова голос Люк. – Почему это? – всхлипнул тот. А затем до него дошёл смысл слов друга. Он разорвал объятия и посмотрел на Люка, сидящего рядом с ним на полу. – Подожди, ты хочешь сказать, что..? – Да, Калум, я тоже беременный, – улыбнулся тот. – Ох, это же невероятно! А Эштон в курсе? – Нет, я ещё не говорил ему об этом. – А почему? Такая радостная новость же. – Ага, радостная, – согласился блондин, кивнув. Они обнялись. – Только Калум, пообещай мне кое-что. – Да. Конечно. Что именно? – Прекрати думать о том, что у тебя не получится, всё будет хорошо. Спокойно родишь и дело с концом. И вообще, разве тебе не в радость таскаться с животом? Я вот, например, специально иногда симулирую. – Зачем это? – В таком случае, Эштон больше уделяет мне внимания. Конечно, он и без того меня на руках носит после рождения Карли. Конечно, и до этого носил. Но в любом случае приятно. – Майки и так сильно переживает за меня, ему лишняя нервотрёпка ни к чему. – Ну, в таком случае да, я думаю, ты прав. Тут в комнату вбежали Эштон и Майки, поверх футболок которых были надеты милые фартуки. В руках они держали венчики и деревянные лопатки. Следом за ними в комнату забежал Карли. – Что случилось? Карли сказал, что Кэл плакал, – это был Майки. Он подошёл к детскому столику, возле которого сидели Люк и Калум в обнимку. – Да всё путём, – подал голос Люк, махнув рукой. – Потоп слез был остановлен. Майки присел на корточки рядом с мужем и протянул в его сторону руки. – Калум, иди сюда. Брюнет вложил свои ладошки в руки Майкла и был поднят с пола. Как только он поднялся, его тут же заключили в крепкие объятия. – Малыш, расскажешь мне? – и Калум понял, о чем Майки просил рассказать. Чтобы не мешать парням, Люки взяв сына на руки и Эштона за рукав кофты, так как руки того были испачканы в муке и тесте, протянул его на кухню. – Думаю им нужно побыть наедине, а нам поговорить. – О чем? Парни с ребёнком скрылись на кухне, а Майки прервав объятия, взял лицо мужа в руки и заглянул ему в глаза, ожидая ответа на своей вопрос. – Майки, пойми, мне очень страшно... Я очень боюсь, что не смогу... Вдруг у меня не получится... – Не получится что? Что ты не сможешь сделать? – Родить самостоятельно. Вдруг что-то пойдёт не так и... – дальше Калум снова разревелся. –Малыш, – позвал Майки. Большими пальцами он стёр дорожки слез с щёк мужа. – Ну почему ты вдруг подумал, что не сможешь родить самостоятельно? – Если у меня не выйдет?! – Всё у тебя получится. А если нет, то в будущем мы будем показывать нашему ребёнку на твой шрам на животе и будем говорить ему правду о том, что он появился у папы из животика, а не из капусты. – Калум засмеялся со слов Майки. На его губах заиграла лёгкая улыбка. – Но я больше чем уверен, что ты со всем справиться. Мы справимся. – Обещаешь? – Обещаю, – кивнул Майки. Его руки сползли вниз по телу мужа, а затем остановились на талии. – Я знаю это. Ведь ты у меня такой смелый, такой сильный. Калум от смущения спрятал лицо у Майкла в шее. С его губ слетал лёгкий смех, ведь Майки стал покрывать поцелуями шею, щеки и всё, что поподалось ему на пути. Тем временем Люк и Эштон доделывали во второй раз переделанные оладьи Майкла и Кэла. Люк стоял у плиты и умело переворачивал готовое тесто. За столом, болтая ногами, сидел Карли уже уплетая готовенькие оладьи за обе щеки. Всё его лицо было измазано в клиновом сиропе, но, казалось, никого это не смущало, особенно мальчика. Эштон сидел рядом с сыном и замешивал новую порцию жидкого теста. – Люки, ты вроде хотел о чём-то поговорить, разве нет? – подал голос старший. Он посмотрел на сына, который слизывал с тарелки сироп. – Да, я хотел сказать тебе с Карли кое о чем, – Люки обернулся к мужу и сыну. – И о чем же? – Эштон подлил сиропа в тарелку сына, затем положил новую порцию оладий. Люк провел ладонями по своему уже начавшему появляться животику. Затем он глубоко вздохнул и сказал: – Кажется, у нас будет пополнение в семье. – Мы заведем собаку? – радостно вскрикнул сынишка. – Нет, сына, мне кажется твой папа имел ввиду совсем другое, – Эштон поднялся из-за стола и встал напротив мужа. – Люки, у нас правда будет второй ребёнок? – он заглянул тому в глаза. Люк лишь молча кивнул, наверное, не зная, какую реакцию ожидать, как от мужа, так и от сына. Хотя скорее от мужа. – Это замечательная новость! – с этими словами кудрявый обнял Люка, поднял, закружил в воздухе. – Когда ты узнал? – спросил он, поставив того обратно. – Несколько дней назад. Отпустив мужа, кудрявый присел на корточки рядом со стулом сына. – Представляешь, у тебя скоро появится братик или сестрёнка. Замечательно, правда? – Я знаю, – кивнул мальчик. – Нет, сына, не тот, что будет у дядей Майкла и Калума. Это будет твой родной братик или сестрёнка. – Правда? – мальчонка перевёл взгляд на второго папу, который держа руки на животе, стоял у плиты. – Правда, Карли, правда. – Ура, – по всей кухне раздался радостный возглас, а затем мальчишка упал в крепкие объятиях его обоих отцов. – Как думаешь, на кого он или она будет похож? – шёпотом спросил Эштон, придерживая рукой сидячего на его бедре сына. – Не знаю даже. Может будет как и Карли, – он кивнул на сына. Оба родителя посмотрели на ребёнка, отмечая каждый про себя, что мальчик взял как внешность их обоих, так и некоторые черты характера. Правда, цвет волос у него отличался. Если оба отца были светлые, то Карли имел тёмный цвет волос. Глаза у мальчика были смесь из зелёного и голобого цветов. Слегка вздернутый носик, обворожительные ямочки на щёчках, красивый голос, заразительный смех – это был весь Карли. *** – Папа, папа, а как я появился? – спросил мальчик, дергая отца за рукав кофты. Майки посмотрел на сидящего рядом с ним на диване сына. – Действительно хочешь это узнать? – на его вопрос сын лишь активно закивал. – Ну ладно, пойдём покажу, – поднявшись с дивана и выключив телевизор, Майки взял сына на руки и направился на кухню. На кухне оказался его муж Калум, который вроде бы уже заканчивал видеозвонок со своим лучшим другом Люком. – Вы всё? – спросил Майки, придерживая ребёнка руками. Кэл кивнул и убрал планшет в сторону. – Вы уже проголодались? – он тут же подскочил со стула и хотел было побежать ставить тарелки на стол и заполнять их горячим супом, как Майки прервал его: – Дорогой, присядь. Нам нужно кое что рассказать Дэсу. – Да? И что же? – брюнет выглядел растерянным. – Дэнис хочет знать, как он появился, – Майки сжал губы в тонкую линию. Какое то время Майки и Калум играли в гляделки, затем обладатель розовых волос поудобнее перехватив сына, сел за стол. Держа одной рукой ребёнка, Майки потянулся к мужу и приподнял длинную футболку. – Смотри, сына. Видишь этот шрам? – пальцы старшего пробежались по довольно длинному шраму на животе мужа. Мальчик кивнул. – Ты появился из папиного животика. – А я думал вы нашли меня в капусте. – Что за тупые стереотипы? – Майки возвёл глаза к потолку, цокнув. – Кто тебе такое сказал? – спросил Калум, прикрывая свой живот. – Дяди Эштон и Люк, – мальчишка поджал губы. – Ясно всё с ними.