Maybe, I'm the best mistake you ever made…

Дже Гён снова вкушал этот запретный плод, он снова потерял над собой контроль, что сильно злило юношу. Но раз он решился – значит наплевать. В голове была каша, он ничего уже не слышал и не видел перед собой, кроме его терапевта. После непродолжительного поцелуя, брюнет, отстранившись от сладких и таких желанных губ, напористо толкнул терапевта в грудь, дабы тот принял лежачее положение. Юноша раздвинул ноги старшего и установился на колени между ними. В следующий момент сильные руки приподняли бедра русоволосого и резким, грязным рывком прижали к своему паху. - Ну же, Док Дан, останови меня, - рычал юноша, закусывая собственную губу. Он смотрел на терапевта сверху, наслаждаясь видом задернувшейся формы, которая оголяла гладкий торс. Ким Дан был шокирован происходящим. Он все еще не отошел от рассказа брюнета о их странном пьяном разговоре, да и слова, только что сказанные спортсменом, резали слух, однако робко учувствовал в поцелуе тем, что хотя бы не прерывал его. Старший бесстыдно покраснел до корней волос, когда ощутил сквозь одежды твердый, как камень член, упирающийся ему в задницу. В голове не могло никак уложиться, что Дан был не единственным, кто правда чувствовал между ними некие искры, ему было сложно поверить в то, что Дже Гён мог возжелать его так сильно. Прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, тело молодого человека накрылось тяжестью юноши, а его ноги оказались невольно обвитыми вокруг чужой талии. Он ощущал жаркое и тяжелое дыхание на своем лице, наблюдая за диким и хищным взглядом младшего. То, что происходит, неправильно. Совсем неправильно. Ум терапевта вполне осознавал это, но его тело несогласно с разумом. Дан бессилен против приятных и умопомрачительных ощущений, которые дарил ему брюнет и, которые брали в плен его тело. Русоволосый успевает в возмущении хапнуть воздух ртом, когда его губы вновь накрывают поцелуем, и бесцеремонный язык Дже Гёна опять так по-хозяйски врывается в рот. Это было безумием, ведь тело Дана совсем не слушалось, разум кричал, что это нужно остановить, это в действительности было неправильно. Молодой человек считал, что он просто восторгается младшим и испытывает к нему симпатию, как со стороны фаната и не более, для него Дже Гён был кем-то недосягаемым, кем-то, кто никогда бы не обратил внимания на простого терапевта. Вновь прерывая поцелуй, спортсмен, облизнувшись, опустился к шее старшего, оставляя горячие следы языком, лаская каждый участок открытой кожи. Изо рта терапевта вырвался мучительный стон, выгибаясь в наслаждении. Дже Гён опускался ниже, задирая мешающуюся форму еще выше, чтобы оголить грудь Дана. Он сжал пальцами правый возбудившийся сосок доктора, прикасаясь губами к левому, наслаждаясь стонами доктора. Когда младший оставлял уже влажные дорожки поцелуев где-то на животе русоволосого, Дан вцепился руками в плечи юноши, пытаясь его оттолкнуть. Долго стараться не пришлось, спортсмен поддался движению и отстранился, выравниваясь в рост. - Г-господин… Прекратите это, - мучительно тянул терапевт, в конце концов осознавая критичность ситуации. Дан вырвался из-под юноши и отскочил от него, жадно хватая воздух ртом. Он смотрел на удивленного Дже Гёна, стараясь понять, что ему сейчас делать. В голове проносились противные слова Хэ Вона о том, терапевт был грязной шлюхой, которая стелиться под мужчин по первому зову. В чем же тогда мужчина был не прав, говоря это Ким Дану. Когда эти мысли заострились в голове, русоволосый округлил глаза, прикрывая рот рукой. На глаза наворачивались слёзы. - Чем я отличаюсь от шалавы, которая сверхурочно работает по ночам? – прошептал молодой человек. Дже Гён вопросительно смотрел на Дока, также припоминая знакомые слова, которые он уже где-то слышал. Додумавшись, он нахмурился. - Дан, не смеши меня, ты веришь в слова этого ублюдка? – разозлился младший, осматривая напуганного терапевта. - Как в них не верить, если то, чем мы сейчас занимаемся и есть самая настоящая проституция! Я хочу быть твоим врачом, а не шлюхой несмотря на то, что я могу испытывать к тебе что-то! – сорвался на крик терапевт, бешено разглядывая в глазах брюнета хоть каплю целомудрия. - Что тебе мешает дальше быть моим врачом? Ты говоришь, что наше притяжение друг к другу взаимно, но отталкиваешь меня, следом убеждая, что это неправильно, - пытался переубедить младший, осматривая Дана. - Я не знаю! Это отвратительно! Хэ Вон был прав! - продолжал кричать терапевт. Ким Дан подорвался со своего места, поспешив покинуть злосчастные апартаменты спортсмена, которые несколько моментов ранее, казались ему такими прекрасными. Стены, мебель, просторы уже не были привлекательными для него. Голова пульсировала. Как он опять мог испортить все хорошее, что происходило с ним ранее. Казалось, что Госпожа Фортуна смеется над ним, катая на эмоциональных качелях из крайности в крайность. Дже Гён остался один, ощущая тяжелую пустоту внутри. Хотелось сжечь все, что было в памяти, касавшееся терапевта. Впервые он острой болью ощутил себя мерзким подонком, который решил, что может вот так воспользоваться моментом, веря в то, что Дан дастся ему так легко. Верно, как можно было опровергнуть слова уебка, которые он внушил русоволосому, когда брюнет принялся набрасываться на него, развращая. «…» Дан ехал в такси, глотая горькие слезы отчаянья, пытаясь успокоиться. Он не убрал петлю Хэ Вона с шеи, раз верил в то, что стал удобной шлюхой для Дже Гёна. Он, как самая настоящая распутная девка, находясь в неких отношениях с мужчиной, начал испытывать симпатию к другому, да еще и к своему пациенту. Пускай, Дже Гён помог избавиться физически от мерзавца, но мысленно он глубоко засел в голове русоволосого. - «Глупый, глупый Ким Дан! Как ты мог себе это позволить?!» - винил злостно себя молодой человек, сжимая до боли кулаки. Вернувшись домой, он молча проскользнул в собственную комнату, опять ощущая себя до безумия грязным. Дан отправился в кипяточный душ, до красных пятен оттирая навязчивый запах брюнета и прошедший день, продолжая заливаться жалкими слезами. Он хотел провалиться сквозь землю.