Maybe, I'm the best mistake you ever made…

После того, как Дже Гён еще долгое время пытался отдышаться, Дан молча лежал рядом, подстраиваясь под такой же бешеный темп дыхания. Оба в этот момент не знали, что сказать после такой неожиданной близости. Еще день назад оба практически ненавидели друг друга, а сейчас лежат рядом абсолютно обнаженные. Спортсмен первый нарушил молчание, не поворачиваясь к старшему, судорожно рассматривал потолок. - Спасибо, что доверился мне, - вымолвил юноша, в очередной раз где-то внутри себя, приходя в шок от того, какие слова могут выходить из его рта. Дан подвинулся к брюнету, устраиваясь на его плече поудобнее. Дже Гён удивленно взглянул на русоволосого, но не шевельнулся, будто боясь спугнуть его. Терапевт ничего не ответил юноше, уже не имея никаких сил, просто спокойно прикрыл глаза, отдаваясь внутреннему душевному спокойствию. На душе было в самом деле спокойно, потому что он знал, что теперь они хотя бы открылись и более нет никаких недомолвок. В голове брюнета доносились многие мысли. Неужели, именно вот так происходит секс у любящих друг друга людей? Он никогда бы и не мог подумать, что будет сдерживать себя, при первом малейшем проникновении, лишь бы не опозориться за начальные минуты. Хоть секс с партнерами проходил намного дольше, от того, что не было такого спектра эмоций, но он не был теперь сравним с тем, который произошел сегодня ночью между парой. Мысли унесли в мир сладких сновидений. Спортсмен за долго время своей жизни не спал так хорошо, как сейчас, когда под крылом находился Дан. «…» Юноша ранним утром проснулся первым, все еще находясь в состоянии эффекта, глядя на мирно спящего доктора рядом. Всю ночь они проспали вместе, неподвижно обнимаясь. Ему казалось, что все это было большой шуткой, что Дан сейчас его оттолкнет и уйдет, как это было ранее. Но этого не произошло. Его не оставили одного, даже тогда, когда он получил желаемое. Спортсмен думал, что это даже не было основным желанием. Основным было то, что он просто хотел Дана рядом, как это было сейчас, а секс был приятным бонусом. Теперь осталось удостовериться в том, что и Дан желает того же. Он разглядывал старшего, смотрел на светлую кожу, на длинные ресницы, которые прикрывали большие глаза, на припухлые губы, на которых еще виднелись следы вчерашней ночи, когда Дже Гён цеплялся за них своими зубами, кусая. Рука машинально потянулась коснуться их большим пальцем, поглаживая. Он поправил растрепанную челку, которая накрывала глаза терапевта. Нужно было оставить теплое место, пропитанное запахом Ким Дана, отправляясь на утреннюю тренировку. О, как же ему не хотелось. Но все же брюнет беззвучно ушел из комнаты, отправляясь в душ, а затем и вовсе покинул номер. Дан проснулся от солнечных лучей, которые пробивались сквозь прозрачный тюль, светившие ему прямо в лицо. Он лениво потер глаза, но быстро проснуться помог тот факт, что он находился далеко не в своей комнате. Терапевт начал выстраивать цепочку из воспоминаний, освежая собственную память. Щеки вспыхнули огнем, когда он дошел до того момента, когда уже стонал под младшим. Русоволосый шлепнул себя рукой по лбу, мучительно вздохнув, набирая побольше воздуха в легкие. Какой позор. Он начал вспоминать все тонкости их вчерашней ночи и уже кроме щек горело все. Ноющая боль в пояснице и оголенный вид был прямым подтверждением того, что это случилось наяву. И какая муха укусила вчера Дана, что тот сам набросился на юношу? И ведь не поспоришь и теперь не отнекиваясь придется принять ситуацию целиком и полностью. Дан оглянулся вокруг, замечая бардак, который они вчера устроили. Он поднялся аккуратно с кровати, переживая за свою больную спину. Размеры Дже Гёна оказались настолько необъятными, что, даже не являясь девственником, Дан ощущал себя сейчас не самым лучшим образом. Он подобрал все свои вещи и отправился в свою комнату, озираясь по сторонам, дабы проверить, нет ли где поблизости спортсмена. Терапевт незамедлительно отправился в душ, также избавляясь от вчерашних последствий. Русоволосый испытывал еще больший стыд, вымывая себя. Голова продолжала генерировать смущающие воспоминания, за что Док уже начинал злиться на самого себя. Но также где-то внутри, сердце пело, он робко улыбнулся своим мыслям. После приятного душа, который вернул прежнее адекватное состояние терапевта, он ушел в комнату, ища свежее нижнее белье и второй комплект рабочей формы. Молодой человек успел надеть лишь первое из списка, когда юноша звучно облокотился плечом о дверной косяк, самодовольно наблюдая за почти обнаженным Ким Даном. Брюнет прочистил горло, покашляв, дабы старший обратил на него внимание. Вздернув бровь, он продолжал бесстыдно оглядывать его. - Вчера в темноте мне не совсем удалось рассмотреть твою фигуру целиком, Док Дан, - язвительно сказал юноша, наблюдая за обомлевшим доктором, который уже покрывался краской смущения. Дан резко обернулся еще тогда, когда спортсмен подал первые звуки. Он моментально быстро прикрыл грудь верхом от врачебной формы, приходя в еще больший стыд, когда он услышал слова младшего. Стыд сменился на злость, что наглец позволяет себе шутить на такие темы. - Подглядывать за старшими не хорошо! - нервно выкинул Дан, быстро подходя к двери и захлопывая ее прям перед самым носом Дже Гёна. За дверью послышался громкий истерический смех, который будто издевался над терапевтом. - Ким Дан, ты что, такая неженка? - неистово смеялся спортсмен, уже держась за собственный живот. Сердце терапевта набрало быстрый темп. Он и сам не понял, почему так засмущался юношу, ведь вчера он не стеснялся вообще ничего… «…» Время тянулось к вечеру, когда спортсмены проводили тренировку на улице. Погода была просто великолепная. Дан сидел вместе с тренером неподалеку от юношей, наблюдая за ними. Старшего обдувал прохладный ветер, из-за чего тот слегка поежившись, обратил внимание на одного из членов команды, который пристально наблюдал за ним. Юноша не заставил себя ждать и подойдя к терапевту, протянул свою олимпийку, мило улыбаясь. - Хён, возьмите это, я заметил, что вам стало прохладно, - подметил спортсмен, продолжая глядеть прямо в глаза русоволосому. Дан округлил глаза, уголок губ по-дурацки поднялся вверх. Он не успел ничего ответить, как юноша уже оставил его с вещью. Терапевт подумал, что отказываться будет некрасиво, и надевая ее поверх своей кофты, словил подозрительно недовольный взгляд Дже Гёна, который все это время наблюдал за ними. Тренер резко поднялся со своего места и громко хлопнув в ладоши, призвал тренирующихся подойти к нему. - На сегодня хватит. Можете сходить, погулять сегодня где-нибудь по окрестностям, завтра у нас вылет обратно домой. Все потрудились на славу! — сказал мужчина, удаляясь обратно в отель. Дан взглянул на брюнета. Ему очень понравилась мысль о том, что они наконец-то могут провести время где-то в спокойном месте. Однако, после такого предложения, спортсмены решили, что можно отправиться сразу всей командой. По лицу Дже Гёна не сказать, что тот был доволен этой идеей, ведь пока они проводили тренировку, чемпиона множество раз пытались облепить барышни, которые явно были его поклонницами. Уже в назначенное время, они стояли вместе с брюнетом около входа в отель, ожидая остальных. - Ха, я так и знал, что они сольются, после той тренировки, которую я дал им на ноги, они вряд ли сейчас могут встать со своих кроватей, слабаки, - насмешливо сказал спортсмен, глядя в экран своего телефона. Терапевт неоднозначно поежился, предполагая, что сейчас они вернуться обратно в номер и он так и не увидит многие красоты местных улиц и пейзажей. - Ты, как открытая книга, у тебя все на лице написано... Если так хочешь, я могу отвезти тебя, кое-куда, Нам Ук все равно арендовал машину, не пропадать же ей, - сказал Дже Гён рассматривая терапевта, который покрылся румянцем. - Вы правы, я был бы не против, моя сестренка обидится, если я ей не вышлю еще сверху кучу фотографий, - смущенно почесал затылок молодой человек, отводя взгляд в сторону. Дан свел хмуро брови, когда в ответ услышал лишь смешок от юноши, который уже без особых разговоров уходил к арендованной иномарке. Молодые люди молча ехали до места, которое откуда-то знал только спортсмен. Дана не смущала тишина, он увлеченно разглядывал красоты местности, видел в дали отголоски моря, видел, как солнце уже начинало садиться, окрашивая небо золотистыми узорами. Дже Гён остановил машину где-то в абсолютно безлюдном, но безумно красивом месте. Ко времени, к которому пара прибыла, небо уже было ярко-алым. Выходя из машины, по коже Дана пробежались мурашки. Перед его глазами предстала пустая набережная, почти похожая на заброшенную, но пройтись по ней, к удивлению, можно было. Дан обернулся на юношу, с восторгом заглядывая в его глаза. - Откуда вы знаете это место? - спросил русоволосый, отворачиваясь обратно к красотам. - Раньше с родителями тут были проездом. Наш дом стоял неподалеку, вот и вспомнил, - сухо ответил тот, на лице самостоятельно образовалась еле заметная улыбка, глядя на счастливого Дана. - Считай это моим извинением за вчерашние сказанные мною слова, - Дану показалось, что юноша это произнес с некой грустью в голосе. Он вновь обернулся к нему. - Забудьте, я думаю, вчера вы достаточно извинились, - сказал старший, отпуская следом смешок. Щеки терапевта едва покраснели, когда до сознания дошло, что он только что сейчас ляпнул, треснув себя опять ладонью по лбу. Рядом послышался смех Дже Гёна, который уже шел где-то впереди. Вроде, вчера они все достаточно хорошо выяснили, но некая неловкость все равно присутствовала по крайней мере со стороны Дана. Русоволосый быстро поравнялся с юношей, идя по набережной, с которой открывался крыше сносный вид на лучезарное море, окрашенное красками заката. - Господин, сколько вам было лет, когда вы тут последний раз находились? - задал вопрос старший, не отрываясь от просмотров пейзажей. - Перестань мне «выкать», это ты меня старше, а не я тебя, в конце концов, - подметил юноша, не интересуясь видами, глядел куда-то себе под ноги. Спортсмену не очень нравилось говорить о своей семье. Он ее не любил. Связи с родными не поддерживал, как и те не проявляли никакой инициативы. Дан потер собственное плечо, постеснявшись своего вопроса, боясь, что Дже Гён возможно и вовсе не хотел лишних разговоров. - Мне было 12. Я убегал из дома, вот и случайно нашел это место, - решил ответить все-таки юноша, наблюдая за тем, как терапевту становилось некомфортно. Брюнет закатил глаза, злясь на себя за то, что тот попросту не знал, как себя вести в такой обстановке. О чем говорить? Что делать? Он не знал, но сердце подсказывало, что сейчас они бы со стороны выглядели как парочка на свидании, которых у Дже Гёна и подавно не было. - Расскажи о своей семье. Я повстречал наглую малолетку, которая добровольно обменялась со мной обзывательствами, когда мы оба раза с ней пересекались. Где твои предки, почему в разговорах упоминается вечно одна бабушка? - спрашивал юноша своего терапевта, пиная попутно мелкие камешки, которые встречались по дороге. Дан изумленно взглянул на Дже Гёна, пытаясь понять, всерьез ли были заданы вопросы. Возможно, атмосфера этого вечера располагала именно на такие диалоги, да и к тому же, было все равно приятно, что брюнет мало-мальски, но хоть что-то рассказал о себе. - Вы… Ты про Хва Ён? Она с характером, это так… - легко посмеялся старший, пытаясь перестроиться в своей голове по просьбе спортсмена, убирая руки в карманы. - Родители давно погибли, еще когда мне было 16 лет. Нас с сестрой растила бабушка по маминой линии. Что я, что Хва Ён скучаем по ним, но бабуля прекрасно справляется со своей ролью, даже не знаю, чтобы я без неё делал, - рассказывал так мягко русоволосый, попутно улыбаясь своим воспоминаниям. Спортсмен взглянул на терапевта, подмечая нежные черты его лица. Он сам не выражал ничего, внутри было обоюдно спокойствие, даже несмотря на то, что он против воли сам предался воспоминаниям о собственной семье, чего не очень-то и хотелось. В рассказе терапевта юноша уловил связь с собой, ведь тренер Нам Ук был практический для него тем же человеком, что и для Ким Дана бабушка. Он также заменил ему безразличных родителей, которые оставили его. Они остановились около перегородки, которая ограждала набережную от берега моря. На небе уже едва виднелись первые звезды. Дже Гён облокотился о перила, задирая голову наверх, пока назойливый ветер играл с его темными волосами. Дан повернулся в сторону спортсмена, молчаливо разглядывая юношу. Каждый молчал о своем, но молчание это было комфортным, словно родным. Тонкая рука терапевта потянулась к лицу Дже Гёна, убирая выбившиеся волосинки из строя, зачесывая пальцами их назад. Брюнет вздернул бровь, глядя на сосредоточенного доктора. Он перехватил руку Дана, притягивая его к себе. - Как думаешь, за какие заслуги ты свалился мне на голову? - прошептал юноша, заглядывая в карие глаза напротив. Другая рука опустилась на стройную талию молодого человека. Брюнет сам искал ответ в собственной душе и возможно, он вообще его и сам себе задал, но просто вслух. - Почему ты такой? Кто дал тебе полномочия, влюблять в себя всех, кто находится рядом с тобой? - еще тише спрашивал брюнет. Ответов ждать он не хотел. Это было что-то вроде монолога. Он нагнулся к русоволосому, оставляя легкое касание своих губ на его губах. Дан застенчиво отвел взгляд в сторону, пытаясь успокоить нарастающий жар в груди. Судьба свела двух израненных людей. Один не умел любить, другой любил, но всегда безответно, уже не веря в то, что хоть, когда-то может заслужить и доли ласки. - А если кто-то увидит? - зачем-то поинтересовался русоволосый, прекрасно зная, что тут нет ни единой души, кроме них. - Плевать, - сказал юноша, вновь накрывая губы терапевта своими. «…» Молодые люди прибыли обратно в отель, когда было уже запоздно. Их не искали, потому что тренеру сообщили, что никто из спортсменов не захотел никуда идти, кроме тех двоих. Нам Ук, как истинная сваха, только порадовался за помирившихся ребят, не трезвоня никому из них. Дан все еще был озадачен непривычным поведением юноши. Он испытывал крайнюю неловкость, когда тот, о ком болела его душа, дарил своеобразное внимание и заботу. Русоволосый посчитал, что не стоит сегодня беспокоить чуткий сон спортсмена и поэтому отправился сразу же в свою комнату. Дан зашел в спальню, не замечая, как сразу же за ним зашел и спортсмен. Он обошел старшего, и вальяжно опускаясь на кровать, опираясь спиной об изголовье, как-то странно улыбнулся. - Знаешь, Док Дан, мне стало сегодня так грустно, когда ты вот так закрыл передо мною дверь, - словно кот, сказал юноша, придавая своему голосу бархатный темп. Дан обескураженно вздернул бровями, пугаясь уже самого присутствия спортсмена в его спальне. Старший решил, что сегодня он точно проигнорирует мальчишку, подходя к прикроватной тумбочке, чтобы взять с нее зарядку для телефона. Однако, если Дже Гён что-то решил в своей голове — значит оно так и будет. Брюнет схватил Дана за кофту, потянув на себя, тем самым заставляя сесть того прямо сверху него.