Я посажу тебя на цепь

Заносчивая, гнусная, лживая, она подстилка своей мамочки, которая из-за жалости пользуется её услугами за деньги. На вершине трона Рюджин, тяжесть её психологического состояния влияет на девушку по-настоящему безвозвратно. Под заказчика ложатся из-за новых чувств, трудностей, возникших на пути ином, но возможны и исключения. Йеджи задерживает дыхание, частое использование анальгина — для избавления от головной боли, придерживает её на весу, не должна она падать в обморок, как это обычно бывает от усталости. Всегда готова к красным холодным простыням, белого вина и черным металлическим инструментам. Хван приятна боль — искусные царапины, раны на теле. Шин проходит каждый раз с одной целью — повеселиться с девушкой, избить, уничтожить её морально, сжечь органы изнутри, чтобы она стала зависимой. А Йеджи всегда ждёт, словно для неё кроме младшей нет ничего прекраснее. Атласное кружевное бельё, темноволосая одевает его не для себя, а похвастаться своей мамочке. Каждый любит награду, а если это от Рюджин, она будет сладкой. Приблизительно седьмой час, в это время данное заведение кишит посетителями. Бордель наполняют богачи, по большей части сюда приходят мужчины, не считая постоянного и самого дорога гостя — Шин Рюджин. Она известная тем, что разбрасывается деньгами, доставшимися ей в наследство от своего умершего отца. Куда их ещё девать? Йеджи уже давно не была бедной, обеспеченная деньгами Рюджин, ей не хватало смелости покинуть это место. Ежедневная прибыль, гора веселья, разврата… Не хочется лишаться этого. — Здравствуйте, Шин Рюджин, вы как всегда? — взрослая женщина открывает дверь, впуская девушку, — Прекрасно выглядите. — Не льстите мне, Ли. Йеджи здесь? — Да, она уже ждёт вас. За стенами разносятся стоны, крики, запах грубого секса. Шесты, плётки, картины развратного типа — сувениры. Проходя дальше вглубь помещения, розоволосую встречает приглушенный темный свет. Удары по нежному телу, буквально за дверью будто насилуют кого-то. Младшей нравилось это только потому, что БДСМ использовался по личным желаниям. Проход к последней — самой большой комнате был очень отдален. Казалось даже, что это какое-то отдельное место. Рюджин дёргает дверную ручку, зная — там точно открыто. В комнате сквозняк, из приоткрытого окна дует ветер, шатая туда сюда коричневые шторы. Шин развернулась в другую сторону, наконец замечая огромную такую любимую двуспальную кровать. Одеяло расстелено, откинуто к концу. Посередине сидит темноволосая девушка, полностью обнажённая. Её грудь вздымается очень медленно, а руки расположились спереди на коленках. Не видно что именно, но слева возле подушек лежит какая-то тёмная вещь. Похоже на чокер для шеи, но кажется он с длинной цепью. Слева от неё расположилась голая мадам, безукоризненно смотрящая на только что открывшуюся дверь. Её глаза выпали от испуга, не часто встретишь кого-то такого рода. — Черён сказала, что ты здесь, — подняв голову, розоволосая с лицемерным гордым взглядом, будто отрешенным, направилась к старшей. Она посмотрела потом на другую девушку, молча говоря уйти. — Я говорила тебе не раздеваться раньше времени. Почему ты меня не слушаешь? — она присаживается с краю, продавливая под собой место и лицо поворачивает к брюнетке. Незнакомка сбежала также быстро, как увидела Шин, – Кто это был? — Какое это имеет дело? Ещё ты говорила, что придёшь раньше, но сама опоздала. — Будешь мне говорить, что нужно делать, а что нет? Ты забыла, наверное, — Рюджин рукой хватает за подбородок и, надавливая пальцами, прижимает ближе к себе, — ты никто, слышишь? — она с каждой секундой делает хватку сильнее, синяки точно останутся, – и мне нужно знать с кем ты трахаешься по мимо меня. — Да, мамочка. — Хорошая девочка. А теперь сделай мне приятно и повернись, — Шин отпустила девушку. Руки вспотели, Йеджи выполняет всё в точности, как сказано. Кусает губы, получая металлический вкус на языке. На столе возле кровати догорает одна свеча, хочется включить свет, чтобы посмотреть на девичье тело с другого ракурса. Хван переместились на бедра к младшей. Черные строгие брюки приобрели светлый цвет, ведь белые выделения потекли неожиданно быстро. – Ты уже была возбуждена. Трогала себя или это она? – Рю закатывает глаза, вспоминая про ту шатенку, которая ушла. Она пальцем трёт клитор и убирает его обратно на талию. – Мгм... нам обязательно об этом говорить? – и тихо шепчет «да». – Тебе придётся слишком постараться, чтобы вычистить мои пальцы после секса,– открывая рот, Рюджин мажет языком по губам. Удостоверившись, что они не сухие, приближается к старшей. Улыбается, когда замечает покрасневшие от смущения уши. Она носом трётся о шею, щекоча нежную кожу. Такая реакция на её действия тешит самолюбие. Хван ёрзает на ногах младшей, касается промежностью чего-то твердого и добавляет больше трения. Она выбивает из себя дрогнувший стон. – Ты торопишься, – Шин хватает за талию темноволосую и сажает рядом с собой, – даже не смей так делать, – Розоволосая точно не довольна, вместо неё та сама решила себе помочь. Она наклоняется к утончённым губам, рукой поднимаясь к лицу. Трогает пальцем нижнюю, оттягивая, и как только Йеджи хочет спросить, кидается на неё с поцелуем, закрывая все пути дыхания. Норовит же старшей резко дернуться вперёд, повалив Шин на кровать. Взобравшись сверху, она не отрывает свои губы от чужих, напористо толкается языком, хотя знает, что доминирование ей не видать. Темп медленно снижается и младшая приподнимается, усаживаясь в другом положении. Подхватывает под бедра Хван и поднимает, чтобы та слезла с неё. – Йеджи, что ты творишь? Не считая того, что ты явно не поняла намека на мой фетиш в раздевании, так ещё лезешь со своими нежными поцелуями. Детка, мне посадить тебя на цепь? Ты так и хочешь получить наказание. – Джини... – Нет-нет, повтори, как ты меня назвала? – младшая сложила руки на груди в недовольном жесте. – Мамочка..., прости меня.. – Так-то, моя девочка. А теперь покажи мне, как ты себя удовлетворяла...– Рюджин легла на кровать, руки подложила под голову и взгляд опустила на старшую. Она вдохнула больше воздуха, готовясь к следующим действиям. Йеджи не знала, как реагировать, но не спеша продвигалась к розоволосой. Она перекинула одну ногу через бедро Шин, а вторую через второе, выгнула спину и потянулась к личику. Чмокнула в губки, опустила левую руку возле головы и застонала, когда её пальчики правой коснулись возбужденных половых губ. Она сильнее расставляет ноги, смотрит вниз, стыдясь собственного вида. Невесомо касается клитора, поднимаясь то вверх, то спускаясь. На свободном запястье краснеют пальчики из-за веса, что сдерживают её от падения. Для Рюджин мир рухнул, то, как темноволосая нависает над ней, гладит себя по промежности и стонет её имя. Оно вылетает с губ, как должное, будто это обыденное. Не правда, если кто-то скажет, что Хван трахается так со всеми, все же знают, что максимум её страстей происходит только с Джини. Хван не может уже держаться, кричит, стонет громче, проникая правой рукой на одну фалангу, хочет спросить разрешения кончить, но боится. Терпит ужасную муку и толкает пальцы глубже. Она согнулась ещё сильнее, ноги поехали в стороны. Смазка текла по нежным бедрам, и выделения пачкали простыни, одежду Рю, но старшая двигала телом быстрее. Кровать шаталась из-за Йеджи и Шин уже готова получить оргазм за неё. Девушка с неохотой остановила руку и вынула пальцы из сочащегося лона. Старшая разочарованно выдохнула, понимая, что кончить ей так просто не дадут. Младшая схватила за талию и поменяла девушек местами. Мягко целуя Хван, она приспустилась вниз и облизала красные влажные складки. Йеджи так и просила своими глазками, придать темп, но Шин же любит всё делать, как ей вздумается, поэтому еле лижет возбуждённое место. Она раздвигает половые губы и трогает языком вход, не впуская его туда. Как заметила младшая по щекам другой девушки уже потекли слезы, так невыносимо ждать, когда она наконец сделает хоть что-нибудь. Йеджи задыхается, как черт это приятно, и руку опускает на темную макушку, направляя. – Блять, как я люблю сладкое, – Рюджин поднимает голову вверх, чтобы показать как наслаждается вкусом. Всё в слюнях и белых выделениях. Как течет её девочка несложно понять. Нечаянно Хван сильно тянет волосы младшей, на что та рыком говорит быть мягче. Заканчивая с вылизыванием, она вставляет пальцы, но тут же их вытаскивает. – Пожалуйста... – старшая почти скулит, как щенок, пытаясь достучаться, что ей нужно продолжение. – Я заметила кое-что интересное, когда только пришла, – Рюджин указывает на предмет, который давно упал от их взаимодействий, но был виден на полу. Нащупав у кровати что-то похожее на ошейник, она застегивает его на шее старшей, которая умоляет сейчас его не надевать. Цепь довольно длинная (очень длинная, типа ошейника для собаки, ну вы поняли, это пиздеу) и если потянуть сильно на себя, ободок затянется плотнее. – Теперь ложись, – розоволосая толкает девушку в грудь. И седлает её живот. Она до сих пор в одежде. Сто процентов её трусы да и брюки перепачканы в смазке, хотя раздеваться она не планирует. Старшая от холодной металлической цепи впадает в дрожь, особенно, когда темноволосая опускает её на грудь и прямо ведёт к промежности... – Нееет, Рюджин, – Йеджи почти кричит, чувствую у себя внизу ледяную поверхностью. Она хочет соединить ноги, удерживаясь от переполняющих чувств, однако младшая только шире раздвигает их. Хван машинально хнычет, подчас цепь ложится полностью на горячие складки. Трётся о них, и буквально вбирается внутрь. Шин натягивает цепь на себя, и шея напрягается. Темноволосая вопит от боли и наслаждения, Рю бьёт её по бедру рукой, приказывая быть тише, всё-таки старшая не слушает и стонет громче. Рюджин ударяет сильнее, от чего на коже появляется след от ладошки. – Прошу.. – старшая выгибается в спине, кусая до крови уже опухшие от покусываний губы. Вдоволь насмотревшись, розоволосая убирает цепь с тела и впивается снова в уста. Пока язык занят, пальцы нащупали вход, плавно совершая рывок в девушку. – Мгм...мааамочка... – А теперь самое интересное, – отрываясь с громким причмокиванием и кусая кожу на шее, она оставляет багровый засос. Младшая принимается облизывать грудь, сначала целуя внизу живот, потом проводя дорожку прямо по прессу. Соски так и просят, чтоб к ним притронулись. Вбирая в рот один, она другой рукой щипает второй. Ноги Хван обхватывают чужую талию, царапая сквозь рубашку спину. Непозволительно близко она сейчас к оргазму. Тело горит, живот тянет до неузнаваемости. Темноволосая плавится и толчки становятся агрессивнее. До минуты она не дотянет, ведь в следующее мгновение кончает. Пальцы облиты в белом, и Джини поднимает их вверх, показывая как та возбуждена. – Я зависима от твоего сладкого вкуса, моя девочка, – слизывает всё содержимое, глотая до последнего. – А я от твоей похвалы.