*****
Телескопом дело не ограничилось. Родители скрипели зубами, но их малыш грезил космосом и никак не желал отрываться от созерцания ночного неба. А потом в первом классе витал в облаках и не особо горел желанием учиться. Папа первым забил тревогу и обратился к детскому психологу. Мама не думала, что он поможет, но папа был так убедителен, что она сдалась. Пока Рэйнарио раскрашивал планеты, сидя в детском уголке, детский психолог дал очень разумный совет: не бороться с увлечением пацана, а использовать его в качестве мотивации. Если для того, чтобы полететь в космос, нужно будет хорошо учиться, то пацан это будет делать с должным усердием. В итоге, вторая половина первого года прошла лучше. Малыш Рэйни взялся за ум и нагнал своих сверстников. Ну а ко дню рождения родители решили устроить ему сюрприз. Папа предложил купить в этот раз не телескоп, а нечто нематериальное. Они выехали рано утром, когда звезд на небе не видно. Рэйнарио не смотрел по сторонам, а, наоборот, быстро уснул. Проснулся же оттого, что родители его тормошили, прося вылезти из машины. Сонливо потирая глаза, Рэйни потянулся, зевнул и все-таки отстегнул ремень безопасности. А когда вылез из машины, то не поверил своим глазам. Они приехали к огромному зданию посреди пустоши, впечатлявшего своими поистине исполинскими размерами. Отполированные стены и крыша здания блестели в лучах утреннего солнца. И внутрь этого замка можно было попасть через маленький вход, который охраняли два стражника. Папа шепнул на ушко, сказав, что это охранники, которые проверяют документы. Их семья оказалась не единственной. На парковке становилось все больше и больше машин, а выходили из них семьями по три-четыре человека. Ровесников Рэйнарио было много. Но не все радовались тому, что попали сюда. Часть детей капризничала и хотела вернуться домой. Некоторые уткнулись в телефоны или нацепили наушники. И по сторонам с интересом и любопытством смотрели детей пять, не больше, включая Рэйни. Все выстроились в колонну, и очередь пошла довольно живо. Охранники сказали родителям, что все сопровождающие должны приглядывать за детьми и не отпускать их. Рэйни даже немного расстроился, поскольку он бы хотел исследовать каждый угол исполинского здания, оббежать его весь, а затем уже вернуться к родителям и похвастаться тем, какой же он быстрый. Он не хотел, чтобы его водили за ручку, ведь он уже не маленький. Но правила есть правила. Внутри собралась небольшая толпа. Вышел улыбчивый мужчина с планшетом в руках и сказал, что как только наберется пятнадцать человек в группе, они отправятся на экскурсию. — А где это мы находимся? — спросил Рэйни. И другие дети засмеялись. Папа даже нахмурился. — Сынок, мы тебе сделали сюрприз, — нагнувшись, шепнул он на ухо. — Мы на территории космодрома. У Рэйни глаза аж округлились. Он не мог поверить в то, что его мечта осуществилась. Сколько ночей он сидел у телескопа на крыше дома и вздыхал, думая о счастливчиках, работающих на космодроме. И теперь он познакомится с ними! Только вот здание он представлял совсем другим. Он видел кабины, за которыми сидели люди, управляющие полетами. А основная часть состояла из огромных полей, откуда ракеты и космические корабли устремлялись в космос. Гид сказал, что группа набрана и повел всех за собой. Он повел всех через коридор, лишенный окон. — Этот космодром является старейшим из действующих на Земле, ему уже шестьсот лет. А тридцать лет назад его кардинально перестроили по новым стандартам. Теперь тут огромный центр управления полетами, комнаты для брифингов, столовые, казармы для размещения личного состава — и все в одном здании, — тараторил гид. — Мы пройдем по всем помещениям и сможем прикоснуться к миру покорителей космоса. А, может, вы когда-нибудь сюда вернетесь и не узнаете это место. — А ракеты будут? — нетерпеливо выкрикнул кто-то из толпы. — Конечно. На ракеты тоже посмотрим. А теперь дружно за мной шагом ма-а-арш! Путь их пролегал через жилые блоки. Рэйни удивился тому, что размеры комнат персонала были почти такими же, как у него. Только он — ребенок, а как в таких комнатах помещаются взрослые? Вот это было совершенно неясно. Гид сказал, что никто ни в чем не нуждается, и оставалось в это верить. Столовые и ванные были общими на всех. В общем, как и дома. Наверное, к этому и правда можно привыкнуть. Ванные им не показали, да и странно это было бы, наверное. А вот в столовую они зашли, чтобы перекусить. — Двадцатиминутный перерыв, а потом продолжим, — объявил гид. Папа отправился с подносом к точке раздачи, пообещав прихватить еды на всех. — Как тебе? — спросила мама, присаживаясь за столик. — Хотел бы ты жить тут, чтобы готовиться к полетам к далеким звездам? — Да вроде привычно. Так же, как и у всех. — Только здесь одна комната, а мы живем в большом доме. Да, когда-нибудь ты будешь бороздить огромные пространства, но сначала будешь заперт в маленькой комнате. Ты готов к такому? — Нестрашно, — храбро произнес Рэйни. — Да и мы еще мало всего посмотрели. А что, вы с папой надеетесь, что у меня любовь к звездам пройдет? — Ну что ты, нет, — махнула рукой мама. — Просто хотели показать тебе, что нужно относиться к этому делу серьезно. Если захочешь всю жизнь положить ради полетов, то придется мириться с большим числом трудностей. Чтобы потом не было разочарования, почему у других людей жизнь сильно отличается от твоей. Папа вернулся с одним подносом, и на нем уместился весь обед космонавта. Девять тюбиков разных размеров и цветов — каждому по три. — Один — это напиток, а еще два — это разные блюда. Я постарался взять разные, чтобы мы все попробовали, — улыбнулся папа, предвкушая. — Ну что, поедим как космические дальнобойщики? Еда у членов экипажей космических кораблей оказалась совсем необычной. В условиях длительных полетов эпизодически включается режим невесомости, и дежурные ребята едят из тюбиков. На вкус они казались как зубная паста, только та, которую можно глотать. Непривычные ощущения. Но Рэйни подумал, что когда-нибудь точно сможет к ним привыкнуть. Тюбик с напитком был и вовсе прикольным. Он еще никогда не ел лимонад, а тут он был похож на сильно размякшее желе. После обеда их повели в аудиторию, в которой обычно проводились планерки. Гид пригласил выступить директора по наблюдению за астероидами, и тот импровизированно рассказал о текущей обстановке и даже дал несколько поручений юным космонавтам. Распорядок дня у работников космодрома был расписан с самого утра, и Рэйни это жутко понравилось. Не придется сидеть часами и придумывать, чем же таким заняться… Ну а дальше их повели в святая святых — центр управления полетами. Там, посреди большого количества аппаратуры и кнопок, даже в день для экскурсий, сидело немало сотрудников в огромных наушниках, а на огромных мониторах выводилась какая-то графика. Но еще больше маленького Рэйни потряс вид сквозь огромное стекло на площадку для взлета. Там располагались ступени ракет и площадки для разгона легких маневренных истребителей. Уж это Рэйни ни с чем бы не перепутал. Мальчишка, грезивший космосом, вырвался из рук родителей и побежал к большому окну от пола до потолка. И сразу припал к нему лбом. Он все-таки оказался прав, и даже исполинское здание не могло в себе уместить площадку для запуска кораблей в космос. И теперь он ее видел сквозь толстое прозрачное стекло. Внизу мигали огоньки, а команда техников готовила ступени. — Простите нашего сына, — оправдывался папа, пробившись через толпу. — Он просто всегда хотел это увидеть. — Мы еще посмотрим на запуск ракеты-носителя, которая доставит спутники на орбиту. Имейте терпение, — заскрежетал зубами гид. Отец с большим трудом отклеил Рэйнарио, буквально прилипшего к окну. Мальчик хотел оказаться на площадке, готовясь к полету в составе команды, так хотел оказаться на шаг ближе к звездам… Их семья стояла возле компьютера, за которым как раз работал сотрудник космодрома. Он делал самые разные вычисления, принимая во внимание скорость движения разных небесных тел. — Значит, нужно учесть много разных факторов, чтобы корабль взлетел, — поразился Рэйни своему открытию. — Конечно. Если упустить из виду один из факторов, то риск потери корабля или ракеты сильно возрастает. Астероиды, прохождение орбиты, неправильная траектория полета — это самые частые причины потери кораблей, — сообщил сотрудник космодрома. — Опытные пилоты могут исправить даже самые плохие расчеты траектории полета, но на это не стоит полагаться. Если с ними ошибиться, то можно промахнуться, а потом разворачиваться придется вообще без каких-либо расчетов. Или можно по прямой влететь в планету, неправильно войдя в атмосферу. А нам как-то не хочется катастроф. — И вы управляете всеми полетами? — Только гражданских судов, разрешая или не разрешая посадку, учитывая все факторы. И передаем траекторию для посадки. Еще мы управляем ракетами, которые доставляют спутники на орбиту. А на военных кораблях и некоторых особо крупных есть штурманы, которые выполняют нашу функцию. Рэйни не смог удержаться от улыбки. Когда-нибудь и у него будет свой корабль, на котором он будет летать вместе с напарником-штурманом. И у них будет сто лет безаварийных полетов! Гид ушел в середину зала и рассказал о том, как все устроено. Но семья Рэйни осталась возле специалиста космодрома. И все из-за мальчика, который хотел побольше узнать обо всем от настоящего специалиста. Тот рассказал, какие предметы нужно хорошо знать, чтобы научиться планировать полеты. Рэйни даже записал это все в смартфон, обозвав заметку «самое главное в жизни». — Скоро ракета-носитель с десятком спутников стартует с третьей платформы. Отсюда ее хорошо видно, так что прошу всех к прозрачной стене, — объявил гид. — Ну, малыш, иди, — улыбнулся сотрудник космодрома. — Сейчас ты увидишь итог нашей работы. Рэйнарио вновь поспешил к огромному стеклу от пола до потолка. И вновь так перехватило дух, что он невольно протянул руку, желая прикоснуться к ракетам, стоявшим на площадке. И возле одной копошились люди. Блестящий металл серебрился на солнце. Отполированная, гладкая, ракета меняла свой цвет от темно-металлического на теневой стороне до бронзового на солнечной. Корпус казался монолитным: настолько хорошо ступени были подогнаны друг к другу. Немного заостренный кончик ракеты был направлен в космос. Снизу ракета плавно расширялась шестью большими патрубками двигателей. Внезапно люди кинулись врассыпную, а один вышел с большими флажками и быстро-быстро замахал ими. — Это сигнал, что площадка подготовлена к запуску, — сообщил гид. — Центр полетов, даете разрешение? — Все в порядке, — сообщил сотрудник, которого недавно пытал Рэйни. — Запускаем. Еще один сотрудник космодрома повторил это, сидя в больших наушниках. Видимо, он и был тем диспетчером, который сообщил о решении человеку с флажками. Тот их быстро опустил и уверенным шагом направился обратно к зданию. — Начинаем обратный отсчет, — сообщил сотрудник, с которым общался Рэйни. — Считаем вместе, — решил подыграть ему гид. — Дети, повторяйте за дядей. Рэйни проговаривал первые цифры про себя. Но затем его тоже увлекло общее ожидание чуда. И когда все выдохнули: «Один», то елочка не зажглась. Зажглись сопла, из которых вырвались струи пламени. Ракета медленно пошла вверх, а длина струй пламени, очень напоминавших перевернутые свечки, стала расти. И вскоре ракета поравнялась со зданием. Вблизи она выглядела просто шикарно: отполированные бока, отражения могучего здания космодрома на абсолютно гладкой поверхности. Это произошло за какие-то считанные секунды, а затем ракета устремилась ввысь, оставив далеко позади детишек и взрослых, разинувших рты от увиденного. И вскоре лишь огоньки двигателей остались видны с площадки, пока не погасли и они. Толпа потихоньку стала расходиться. Лишь Рэйни стоял у стекла, запрокинув голову. Он провожал ракету до самого конца, пока родители настойчиво не повели к выходу. И дальше в пути Рэйни крепко спал. Самый счастливый день в его жизни не мог завершиться иначе.*****
— Он точно хочет стать пилотом? Какой-то щупленький, — прогремел басовитый голос вояки в форме. Он сидел за высоким столом и буквально нависал над посетителями. — Точно. Он все ужи нам прожужжал с самого детства, — вздохнул отец. — Как только исполнилось двенадцать, не отставал от нас, спрашивая, когда же мы отдадим его в кадеты. — Такие щуплые пацаны не выдерживают и года. Так что приготовьтесь забирать его в следующем году, — надвинул брови вояка. — Значит, вы его берете? — Мы берем всех, но отчисляем быстро. Пусть пацан докажет, что имеет право носить мундир. Рэйни поерзал на стуле. Он совсем не боялся насмешек сверстников. Им просто не по пути. Но из уст вояки слышать такое было обидно. Разве они с папой не были убедительными, когда предоставили заявление и большое количество документов и медалей? Разве по ним не видно, что Рэйни — фанат большого космоса? — Ставь подпись внизу, — протянул лист с заполненным заявлением вояка, — и ты станешь кадетом Всеземлянских Военно-Воздушных Сил. Рэйни дрожащими руками вывел закорючку. И вояка следом крепко пожал его руку, а затем руку отца. — Свидания возможны раз в месяц на два часа. Вещи передаются через проходную. С этого дня мальчик поступает в наше распоряжение и живет у нас. В увольнительную отпускаем раз в год на полтора месяца. Вопросы? — вояка обвел взглядом Рэйни и папу. — Готов приступить, сэр, — приставил ладонь к виску Рэйнарио. — Отлично. У вас пара минут в коридоре, затем я приду за тобой. Рэйни вышел первым, дрожа от волнения и предвкушения. Отец перекинулся парой фраз с воякой и подошел к новобранцу. — Я надеюсь, что ты осуществишь свою мечту, — папа произнес наставление и потрепал Рэйни по голове. — Мы с мамой в тебя верим. — Спасибо, — улыбнулся сын. — Я вас не подведу! Отец помахал рукой на прощание и направился в сопровождении сотрудника космодрома к выходу. — Пойдем, — подошел к Рэйни вояка. — Я покажу, где ты будешь жить, а потом увидимся на плацу. С сегодняшнего дня мы начнем делать из тебя военного пилота. Рэйнарио посерьезнел и кивнул. Ему придется повзрослеть очень быстро, если он хочет тут остаться.*****
Серое мрачное небо распростерлось над головой. А рота бежала нога в ногу. Ать-два, ать-два! Синхронность движений — залог успеха. Но только при марше. Физическая подготовка не останавливалась ни на день. Каждое утро три часа отводились на тренировки. Даже в выходные старшина их группу не жалел. — Когда вас раскрутят в центрифуге, спасибо скажете! — обычно повторял он. К финишу они добрались нога в ногу, слаженно и четко. Рэйнарио топнул ногами и остановился, как и все в его отряде. Старшина Васкес обвел взглядами шеренгу и нахмурил брови. — Салаги, что я вам говорил четыре года назад? — спросил он. — Что легко не будет, сэр! — ответила рота. — Это хорошо. Потому, что я горжусь вами, мальчики. Я никогда этого не говорил, но теперь заявляю, что я доволен вами. Вы — лучший отряд, который я готовил. И поэтому, если вы обосретесь, то я вам задницу надеру. Понятно? — Да, сэр, так точно, сэр! — Вольно, салаги, — старшина Васкес сложил руки за спиной. — Сегодня после обеда все на построении на плацу. Там будем мы с сержантом Уильямс. Начинается летная практика. Ваши навыки пилотирования в симуляторах достигли нужного уровня. Так что мы запускаем вас в небо. Пока на самолетах. И пока с опытным инструктором и включенной системой автопилота четвертого уровня. Мы не хотим жертв после первого полета. Как освоитесь — постепенно все отключим. Кто будет летать с автопилотом три месяца, будет отчислен. И лично от меня получат звездюлей. Уяснили? — Так точно, сэр! — ответила рота. — Вот и хорошо, — стукнул каблуками сапог Васкес. — Тогда расходитесь. У вас полтора часа до конца обеда. Рэйни взял полотенце и накинул на шею. Он как следует пропотел, мышцы горели, и это ощущение ему дико нравилось. Он пришел щуплым пацаном, а теперь раскачался, ибо старшина постоянно твердил: «В здоровом теле — здоровый дух». Теперь Рэйни чувствовал себя лучше. Первый год раскручивание в центрифуге давалось ему с трудом, он постоянно зеленел после первого круга. Сейчас он мог болтаться десять минут без остановки. Это хороший средний показатель, подходящий для большинства внештатных ситуаций. Рэйни решил провести время с пользой. Он достал учебник по внештатным ситуациям, о которых как раз вспомнил. Нужно было вызубрить еще раздел, раз выдались свободные полчаса. — Все грызешь гранит, Спаркл? — спросил рядовой Адамс, присаживаясь рядом. — Тесты еще же не скоро. — Мне просто интересно, — отмахнулся от него как от назойливой мухи Рэйни. — Чего тебе? — Мы с парнями хотим в увольнительную сходить на танцпол позажигать с девочками. В прошлый раз они на тебя прям вешались. Сходишь с нами? — Не, первым делом самолеты. Девушки у меня еще будут, — качнул головой Рэйни. — Ну ты и чудной! Думаешь, на других планетах девушки будут совсем не такие? С ногами от ушей? — Может, моя любовь живет на другой планете? И я прилечу на белоснежном корабле, а она там, чумазая и перепачканная, меня примет за принца? — пошутил Рэйнарио. — Все с тобой поня-я-ятно, — махнул рукой Адамс. — Ну, бывай. Скучай себе за книгами. Рэйнарио кивнул самому себе и глубже погрузился в изучение внештатных ситуаций. Если он не запомнит все как следует и столкнется со сложной ситуацией, а компьютеры откажут, то он будет кормить червей или рыб. И тогда уж точно не успеет пожалеть, что не гулял с девушками в свое время. Если бы Рэйни не хотел стать лучшим, то он бы не парился. Но не все пилоты смогут участвовать в боевых вылетах и управлять эскадрильями. Не все доберутся до самых далеких окраин галактики. Поэтому он не может себе давать поблажек. Ни одной.*****
Настало время экзаменов. Еще не выпускных, но очень важных. Рэйнарио штудировал литературу и зависал в симуляторах до поздней ночи. И все неспроста: их лучшая группа показала результат выше среднего. И все равно жесткие порядки подготовки показывали, что легкой прогулкой первый экзамен не будет. У большинства юных пилотов оставался мандраж, несмотря на хорошую выучку. Нельзя сказать, что все относились к полетам легкомысленно. Но тусовки и походы по девочкам здорово отвлекали. И Рэйни понял, почему: ребята не могли преодолеть страх полета. — Сдача экзамена проходит по следующим правилам. Сначала вызываются добровольцы. Потом идем по результатам предварительных полетов. Кто не сдает с первой попытки, получает сверхурочные занятия. Кто не пересдает через неделю — пробкой вылетает отсюда. Вопросы? — обвел роту взглядом экзаменующий учитель, которого они видели впервые. — Я сказал: вопросы?! — Никак нет, сэр! Все понятно, сэр! — прогудела нестройным рядом голосов рота. — Тогда кто первый? По шеренге новобранцев прошелся тихий гул. Все смотрели друг на друга и подначивали беззлобно. И все трусили выйти вперед. Все, кроме одного уверенно шагавшего курсанта. — Рядовой Спаркл прибыл, сэр! — приложил ладонь к виску Рэйни. — Рядовой, займите транспортное средство. Ваша машина — первая. Рэйнарио забежал по трапу, быстро зашел в кабину. Обратный отсчет давно начался. Теперь ему нужно было быстро оживить систему. Учебник по нештатным ситуациям пригодился: Рэйнарио изучил каждый аналоговый сигнал системы, а затем вышел из кабины и спустился по трапу. — Уже струсил, салага? — осклабился экзаменатор. По шеренге пробежал негромкий смех. — Никак нет, сэр! — вытянулся в струну Рэйни. — Разрешите сделать доклад? — Разрешаю. — В правом двигателе неисправность, вытекает масло. Показатели потока воздуха не соответствуют нормативам. Давление в правой шине тоже не соответствует показателям, возможен крен при взлете или торможении. Экзаменатор достал блокнот и внимательно записал туда что-то. А рота даже немного притихла. — Кто разрешал смеяться? — грозно спросил экзаменатор. Притихшая рота не ответила. — Берите товарища Спаркла в качестве примера, — нахмурив брови, произнес экзаменатор. — Все неисправности он нашел и не сел за штурвал не годящегося к полету агрегата. Экзаменатор убрал блокнот, подошел к самолету и постучал по корпусу. — Летать он может, но крайне рискованно и опасно. Мы тайком подняли уровень автопилота, чтобы вы не разбились. И чтобы не узнали, какая именно машина неисправна, а старшаки вам не разболтали, поменяли ее номер. Наконец-то эта ласточка не взлетит и сможет отдохнуть, — с нежностью в голосе, похлопал экзаменатор по боку самолета. — Спаркл, вы сдали. Следующий! — Но я хочу проверить свои навыки в полете, — вырвалось у Рэйни против протокола. — Вы спорите со старшиной, рядовой? — побагровел экзаменатор. — Хотите рискнуть оценкой? — Так точно, сэр! — Похвально, — расслабился экзаменатор. — Ладно, проникся я что-то, старею… Оценка «отлично» пересмотру не подлежит. За неповиновение старшине — ночь на гаупвахте. И прошу на борт машины под номером два. Показатели будут измерены и отправлены в файле, а результаты бенчмаркинга возьмете в анализ. Все уяснили, рядовой? — Так точно, сэр! Рэйнарио козырнул ладонью и отправился на борт самолета. В этот раз он тоже не торопился, чуя подвох. Но все показатели были в норме, и Рэйни расслабился. Спускаться не придется. Он завел двигатель, и самолет медленно покатился по взлетной полосе. И в нужный момент, без ориентировки с земли (он же военный пилот) нажал на педали, и нос самолета потихоньку стал задираться. Убрав шасси и добавив тяги, Рэйни вывел самолет в небо. Вид открывался шикарный. Но Рэйни не успел толком полюбоваться, ведь за окном были уже не текстуры, а настоящие пейзажи. Приборы показали, что он набрал достаточную высоту. — Как показатели, рядовой? — в наушниках раздался голос экзаменатора. — Все в норме, — отчитался Рэйни. — Готов выполнять элемент? — Готов. — Бочка. Потом петля. — Принято. Рэйни крепче обхватил штурвал. Ему сразу достались сложные фигуры, но это не пугало, а наоборот, раззадоривало и концентрировало. Первой пошла бочка. Рэйнарио потянул штурвал и зафиксировал положение самолета на угле тангажа 10-15 градусов. А затем резко крутанул штурвал, и самолет прокрутился вокруг собственной оси. Рэйни смотрел на приборную панель, и когда прошел крен в 45 градусов, то медленно отклонил штурвал от себя, не замедляя в целом вращение. Когда же он дошел до 90 градусов, то немного отклонил верхнюю педаль, и капот остался выше линии горизонта. До конца бочки оставалось градусов 20-30. Рэйни потянул штурвал на себя. Самолет подходил к положению горизонтального полета, и Рэйни потянул штурвал в противоположную сторону вращения. И как только вращение завершилось, он перевел штурвал в нейтральное положение. — Получилось, — выдохнул Рэйни. — Поздравляю, рядовой! Теперь следующая фигура… Но Рэйни не слышал. Он набрал высоту, и облака теперь казались ближе. И Рэйни даже померещилось, что сквозь них проглянули звезды. Но суровый окрик экзаменатора заставил повернуть обратно. В другой раз они точно встретятся…*****
— Капрал Спаркл прибыл, сэр! — козырнул ладонью выпускник кадетского училища. Он всю ночь плохо спал и ворочался. После вручения аттестата за ним сразу же пришли — лучших всегда расхватывают первыми. ВВВС отправили ценный груз с военной командой в составе эскадрильи кораблей, размещенных внутри грузового. И Спаркла сразу привлекли к этой миссии. Он вновь зашел в центр управления полетами, но уже совсем другим человеком. Детство прошло, и Рэйни теперь знал лучше любых экскурсоводов, как все внутри устроено. Сам центр управления полетами не сильно изменился со времен детства. Разве что компьютеры стали помощнее. Капитан корабля и сержант, в чьем подчинении находился Рэйнарио, подошли к специалистам центра управления полетами и обсудили вылет. Рэйни, как человек сопровождения, был предоставлен самому себе. Он неспешно прогулялся вдоль стеклянной стены. На площадке внизу серебрились края огромного космического корабля. Именно на нем Рэйнарио впервые полетит в космос и встретится со звездами. Несмотря на высоту, корабль не казался маленьким. В действительности его размеры могут и вовсе поражать воображение. Рэйнарио вновь ощутил как в далеком детстве свою ничтожность. Он — лишь винтик в рядах ВВВС. Винтик со своими мечтами и устремлениями. — Рэйнарио, пойдем, — окликнул его сержант. — Вылет через полтора часа. Надо еще забрать вещи. Рэйнарио вздрогнул, вынырнул из воспоминаний и бросил прощальный взгляд на площадку космодрома. Он надеялся, что вернется сюда очень нескоро. Спустя полчаса Рэйнарио, сержант и капитан присоединились к остальным участникам полета. Люди выстроились в шеренги и колонны в ожидании команды «подняться на борт». Капитан первым поднялся по трапу, а затем, спустя несколько минут, дал отмашку из рубки. Рэйнарио чувствовал дрожь в пальцах. Он так давно этого ждал. Теперь он не просто выйдет в атмосферу — он отправится бороздить глубокий космос. — Волнуешься? — спросил сержант. — Я просто… мечтал об этом всю жизнь. И мечта казалась недосягаемой. А теперь… стоит только протянуть руку — и пойму, что она исполнилась, — смотрел на свои руки Рэйнарио, будто скоро физически ими коснется темной космической материи. — Вот как, — сержант только хмыкнул. — Мне всегда казалось, что человек, выбравший стезю пилота, будет бредить космосом и полетами постоянно. Ты боишься, что после исполнения мечты не будешь знать, куда двигаться дальше? — Да нет, — пожал плечами Рэйнарио. — Боюсь, что после исполнения этой мечты новый смысл не найду. — Как знать. Жизнь длинная. Не загадывай. Может, ты встретишь человека, который перевернет твой мир? Сержант хлопнул капрала по плечу от души. — Ну, за работу! — Так точно, сэр! Все пассажиры огромного корабля собрались на основной платформе. И как следует пристегнулись. Через огромный иллюминатор они видели землю, которая все дальше и дальше отдалялась. Пилот что-то говорил в мегафон, но Рэйнарио его не слушал. Они покинули атмосферу и вышли в чистый космос. Рэйнарио улыбнулся сам себе. И мальчик, любовавшийся звездами, в глубине его души тоже улыбнулся.