Гермиона Грейнджер.
Страшно ли мне в такие моменты? Наверное, уже нет. За все эти годы я видела много смертей. Безусловно то, что творил Нотт, было за гранью, но даже он меня больше не поражал. Первый и последний раз, когда я испытывала именно ужас, был с Кэти. Все остальные “до” и “после” – лишь скорбь и смирение. Если у Нотта в планах от меня избавиться – пускай, но ему придётся хорошенько постараться. Оливер с разбитой головой лежал возле стены истекая кровью. Как в человеке может помещаться столько крови? И этот её запах. Аж нос щиплет. Но он жив, а значит Лаванда должна его телепортировать, пока есть время, если перестанет в ужасе орать. -Забери Оливера! – прокричала я ей, снимая с неё магические путы. Девушка на грани истерики подползла к другу. -Моя палочка… – прохрипела она. – Он обезоружил меня. Я судорожно стала оглядываться по сторонам, но нужного предмета не обнаружила. -Чёрт с ней, ключи перенесут вас и без неё. Я обшарила тело Оливера в поисках его порт-ключа, а когда нашла и вложила ему в руку, они с Лавандой тут же исчезли. Ещё раз огляделась: взгляд упал на разодранное тело мужчины – это был Милош, кажется Крам так его называл. Повернулась чуть левее: Христо обезглавлен. Кормак… живой, но кажется его расщепило. Вероятно, он пытался трансгрессировать, когда переход уже начался. Неужели Нотт даже его напугал? -Где твой ключ? – обмотав ему плечо попавшимся под руку куском скатерти, я стала искать нужный предмет у парня в карманах. -Нотт… уничтожил… – еле слышно проговорил он, указывая на деформированную почерневшую ложку. Пришлось вытаскивать ключ из-под окровавленного трупа Милоша, ему ведь он уже не пригодится. -Из Бэббертона тебя перенесут в Годрикову Впадину. – успокаивая скорее саму себя, чем друга, сообщила я. – А там уж Помфри поможет. – должна помочь. Остался Виктор. Отыскав его глазами, я тут же бросилась к нему. Зажатый между стеной и наступающим на него Ноттом, болгарин тяжело дышал, периодически бросая какие-то фразы на своём языке. Шансов на побег у него было не так уж много, кроме, как с помощью порт-ключа, которым он, по какой-то причине, до сих пор не воспользовался. Из-за меня? Ох, его благородство сейчас было очень не кстати. Теодор двигался в его сторону так медленно, словно хищник, подкрадывающийся к своей загнанной в угол добыче. Он был весь в крови: руки, ноги, лицо – выглядело пугающе. А затем в воздухе я увидела искры – “переход” вступал в силу. Времени больше не было. Сжав сильнее свой собственный порт-ключ, который весь уже был перепачкан кровью, я влетела между Виктором и Теодором и всунула его в руку Крама. Он испуганно и протестующе что-то крикнул на болгарском, но я успела выдернуть ленту. Вот и всё. Я осталась один на один с безумцем в запертом доме.Теодор Нотт.
У неё красивое лицо. Несколько веснушек на носу, медовая кожа, пушистые тёмные ресницы, золотистые глаза. Пару прилипших ко лбу и шеи прядей цвета жжёного сахара, остальные убраны в пучок немного растрепавшись, словно её коснулся летний ветер. Она тяжело дышит, а в руке сжимает перепачканную кровью ленту. Она ранена или это чужая кровь? Гермиона пристально смотрела мне прямо в глаза. Без страха. Будто бы даже с вызовом. Будто бы чего-то ждала. Да, так храбрецы смотрят в лицо своей смерти. Храбрый львёнок. Думаешь я и есть то лицо? Думаешь я и есть твоя смерть? Постепенно окружающее стало приобретать более чёткую форму, запахи, но не звуки. Слишком тихо. Время будто застыло. Только сердце пропускало удары, которые отдавались в ушах. Грейнджер не говорила ни слова. По её выражению лица сложно было понять, о чём она думала. Можно лишь предполагать, что всё её нутро разрывалось ненавистью ко мне. Я убил её друзей. Не прерывая зрительного контакта, я достал из заднего кармана портсигар и вынул оттуда самокрутку. Засунув её в рот, я щёлкнул двумя пальцами, но ничего не произошло. Странно. Обычно это заклинание не требовало применения волшебной палочки. Тогда я достал магловскую зажигалку, но замер, обратив внимание, каким взглядом Грейнджер проследила за моими окровавленными руками. Конечно, это частое явление после подобных ситуаций, но почему-то в этот раз оно показалось мне чем-то важным. Грейнджер... Зачем она осталась? Ей не нужно оставаться здесь. Ей не нужно оставаться со мной. -Ты можешь идти. – голос казался чуть сдавленным, поэтому получилось низко и хрипло. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Я не понимал, почему она не уходит. – Грейнджер? -У меня нет порт-ключа. – на удивление она звучала слишком спокойно, я бы сказал устало. -Выйди через дверь. -Пока не получится. Пока не получится? Как это пони… Чёрт! -Магия крови. – это был не вопрос, а констатация. По её лицу пробежала еле уловимая тень негодования. Думаю, она понимала, что я в курсе их кровавых обрядов, но вряд ли догадывалась насколько глубоко я посвящён в эту тонкую материю, каким объёмом информации я владел. А владел я большим. Настолько, что сам иногда к ней прибегал, как, например, с Дафной, благодаря чему она и обнаружила нас в Кэчпоуле. В рядах Пожирателей эта магия не слишком прижилась. В основном её использовали в очень крайних случаях, и чаще не связывая между собой, очевидно из-за отсутствия доверия друг к другу, поэтому и осведомлённости в ней было у нас не так уж много, что я считал большим упущением. -Через сколько закончится “переход”? И снова этот её взгляд. -Где-то через два-три дня. Как я могу помочь? Что я могу сделать, чтобы она раньше покинула этот дом? Думай, Теодор, дууумааай. Грейнджер, словно только что осознав всё то, что сама произнесла, сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Два-три дня в помещении залитым кровью с убийцей, двумя трупами и оторванной головой какого-то болгарина – не лучший для неё сценарий. Сам не до конца понимая, что хочу сказать, я открыл рот, но не произнёс ни звука. Так и простоял несколько секунд, затем сделал затяжку и оглядел помещение. -Это не то, что должно тебя окружать. – на мой голос Грейнджер резко распахнула глаза. От того, как она смотрела на меня, появилось ощущение, словно что-то хочет вырваться наружу, изнутри царапая мне грудную клетку и горло. Никогда я не испытывал столько противоречивых чувств. -Это меня уже давно окружает. – её голос… Было так странно: нечто внутри меня словно начало успокаиваться. Она изучающе обследовала моё лицо и мне ужасно захотелось дотронуться до неё. С какой стати? Не знаю вообще. Она так спокойна и так красива. Но я не стану её трогать. После всего, что она тут увидела, это не то, чего бы ей хотелось. Нужно отвлечься. Нужно перевести тему, сказать что-то… Я повернул голову в сторону трупов. -Они были твоими друзьями? – какой же тупой вопрос. Лучше бы я просто молчал. – Не стоило спасать Крама. Надо было уходить сам… Удар. Это было неожиданно. Как мне реагировать? Был бы на её месте кто-то другой, и я бы ответил тем же, правда потом голову в саду искать пришлось, но ей я отвечать не хотел. Почему? Она смотрела на меня расширяющимися то ли от ярости, то ли от страха зрачками, чья чернота поглощала расплавленное золото. Да, именно такой цвет глаз у неё был – расплавленное золото. Чего ты хочешь, Грейнджер? Перерезать мне горло? Так у тебя есть такая возможность. Судя по своим ощущениям, я и сопротивляться тебе не стану. Чёрт, да что со мной происходит? Её глаза презрительно сузились, а губы скривились в ядовитой усмешке. -Не делай вид, что тебе жаль. Но мне жаль. Мне чертовски жаль, Грейнджер. Я даже описать не могу насколько. Опустив глаза на свои руки, я сглотнул. Впервые я чувствовал отвращение к тому, что сделал. -Тут есть ванная? – я хотел отмыть кровь и перестать её видеть. И думать. Гермиона испытующе смотрела на меня несколько секунд, а затем молча кивнула в сторону, указывая на серую треснувшую дверь. Будет здорово, если она не попытается меня в этой ванне утопить.Джинни Уизли.
Я убью их всех, если с ней что-то случится. Взорву каждый клочок земли, где находятся их дома. Перережу все их семьи. Сотру Министерство, Малфой-мэнор и Хогвартс, если понадобится. Представлять Гермиону одну с Ноттом в одном доме, из которого нет выхода – страшно. Очень страшно. -Я Руквуда пока в морозилку засунул. – донёсся запыхавшийся голос Джорджа. – Есть новости? -Мы с Флитвиком перебираем все возможные варианты, как ускорить переход. – ответил ему Билл. – У Лаванды истерика. У Кормака расщепление. Оливер… Оливер погиб. Оливер погиб. Я любила Оливера. Как друга, как отличного партнёра по игре в квиддич, с которым мы играли, когда не приходилось бегать по Англии в поисках Пожирателей Смерти, как товарища, который всегда прикроет. И вот теперь его тоже нет. Ни его, ни отца, ни многих других. А ещё есть вероятность, что и Гермионы тоже нет. Я не хотела в это верить. Как же я всё это ненавидела. Судя по рассказам Крама, Теодор принял одну из своих самых безумных форм и Гермиона осталась с ним один на один. Без магии. Без возможности выйти. Я должна была что-то придумать. Я не могла оставить её там. Если от неё хоть что-то осталось, я должна была… Я должна… -Джин, мы ищем выход. – рука Джорджа опустилась на моё плечо. Выход. А был ли он? В голове вереницей проносились все главы фолиантов, которые я месяцами вычитывала, чтобы научиться использовать магию крови. В любой схеме есть лазейка. Должна быть. Двенадцатый параграф: во время перехода место исчезает… Шестнадцатый параграф: когда дом исчезает, то поглощает магические свойства… Семнадцатый параграф: войти можно только по приглашению без внушения или с помощью крови владельца… Девятнадцатый параграф: если вы застряли в доме в момент перехода, лучше запастись едой заранее… А там ведь и еды нет! Двадцать первый параграф: магию изменяет магия… Всё не то. Всё бессмысленно. -Я к Аберфорту. – оповестил всех Билл. – Он собирался в Литтл-Уингинг с аврорами, я разыщу его. -Возьми с собой кого-нибудь. – посоветовал Джордж. – Литтл-Уингинг сегодня не спокоен. Несколько раз там засекали Пожирателей, словно они что-то ищут. Мы с Джинни останемся здесь… -Не останусь я здесь. – это было невозможно. Пока Гермиона заперта в доме с психопатом, я просто не могла сидеть и ждать. – Я отправлюсь в Дроппинг. -Ты головой, что ли, ударилась? – возмущённо спросил Билл. – Какой Дроппинг? -Там Гермиона! – я уже перешла на крик. Возможно даже на истерический. – Ты правда думаешь, что я буду ждать? -А у тебя вариантов нет. -Я их найду. Билл вперился в меня тяжёлым взглядом и сквозь сжатые зубы процедил: -Попробуешь выйти из дома – и я сошлю тебя в Нурменгард за дезертирство. – звучал он убедительно. Я не сомневалась, что и правда сошлёт, вот только сейчас это было самой малозначимой моей проблемой. Я молча смотрела ему вслед, пока он не покинул дом. -Лучше его не з… – но не дослушав Джорджа, я вышла на улицу и трансгрессировала. Одни руины на запорошенной снегом земле. Ни единого звука. Ни намёка на жизнь. Ни намёка на Гермиону. Ещё полчаса назад здесь стоял дом, в котором все суетились, а теперь – сплошное ничего. Пустота. Хлопок. -Ты что творишь, Джин? – зашипел Джордж, оказавшись за моей спиной. -Ищу выход. – бросила я не поворачиваясь. -Ты ведёшь себя неразумно. -Никто не знает, что здесь убежище. Нотт был один. Сюда никто не придёт. -Ты не можешь знать наверняка… -Но я знаю! Перестань меня переубеждать и займись делом. А я пока буду искать решение здесь. -Джин… -Пожалуйста, Джордж. – я уже не знала кричать или умолять его. – Не будь, как Билл. Со мной ничего не случится. -Я остаюсь с тобой. -Нет. Ты мне здесь ничем не поможешь. Иди ищи, как можно вызволить Гермиону. Он долго стоял за моей спиной, а потом, всё же, оставил меня одну. Я подошла к каменным развалинам, некогда бывшими домом. Порезав руку и приложив её к стене, я закрыла глаза и стала вслушиваться. Я использовала и магию крови и легилименцию, хоть она и не была у меня сильно развита. Я пыталась использовать все возможные способы. Всю магию, которая была мне доступна, но ничего не выходило. -Тео там? – раздался позади голос. И давно он тут стоит? Я не слышала звука трансгрессии, значит он появился здесь раньше меня. -Тео. Твой грёбаный Тео. – процедила я сквозь зубы. – Обезумевший психопат, который в очередной раз устроил кровавую баню. -Он застрял в доме? Пошёл ты на хер, Малфой. Проигнорировав его идиотские вопросы, я продолжила чертить на стене руны. -У дома “переход”? Откуда он это знает? Неважно. Сейчас это всё неважно. -Надолго они там застряли? -Да какая разница?! Твоему маньяку и десяти минут хватит, чтобы от Гермионы ничего не осталось, кроме лужи крови! -Какой план? – его голос звучал достаточно спокойно и это злило ещё сильнее. Ему плевать, это понятно, но какого чёрта он всё никак не заткнётся? -План? -Да, Уизли, план. Какой он? -План такой, что, если с ней хоть что-то случится, клянусь, Малфой, я вырежу вас всех. Я буду охотиться на каждого так долго, как только смогу, даже, если у меня уйдёт на это вся жизнь. А лично тебя я скормлю фестралам, чтобы потом они высрали тобой на могиле твоего папаши. -Ауч. – но ни один его мускул на лице не дрогнул. Он будто издевался. Некоторое время помолчав, он вновь заговорил: – Тео не станет… -А твоему Тео я вырву глаза и скормлю зуву. -Что ещё? – абсолютно равнодушно спросил он. Его словно утомляли мои слова, которым он не придавал никакого значения. -Спалю дотла твой сраный дом. -Удачи. – не услышав от меня новой порции угроз, Малфой внимательно взглянул на развалины. – С Грейнджер всё будет в порядке, если она не будет вести себя, как ты. Нотт залил весь второй этаж кровью, убил Оливера и разорвал двух человек, одному из которых оторвал голову. Не похоже, чтобы всё было в порядке. -Он всех убил. – шёпотом, в никуда проговорила я. -Я говорю только про Грейнджер. Порядок остальных – дело остальных. Сколько цинизма. -Уходи, Малфой. -Я могу помочь. Это даже уже не смешно. -Просто свали! -Уизли. – он сделал несколько шагов в мою сторону, но я резко развернулась и направила на него свою палочку. -Ещё шаг и в Литтл-Дроппинге станет на один труп больше. Он остановился и приподнял руки. -Я не подхожу. Стою на месте. – несколько секунд он с осторожностью наблюдал за мной. – Уизли, ты можешь злиться… -А могу тебя убить, если ты не заткнёшься. -А можешь, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил он. – Прислушаться к здравому смыслу, который подскажет тебе, что раз уж твоя подруга застряла там с моим другом, то нам стоит действовать сообща. Я могу помочь. – его слова тянулись плавно, словно он пытался усыпить мою бдительность. -Чем? -У меня свои методы. Был ли вообще смысл в его словах? -Мне не нужна твоя помощь. – бросила я и снова продолжила читать заклинание. -Нужна. Как он достал меня. -Вы, как обскури. – выплюнула я. – Разрушаете и поглощаете свет. Всё к чему прикасаетесь – гниёт. Единственное, чем ты можешь помочь – это сдохнуть. -Закончила? -Пошёл ты. -Я достаточно терпелив, Уизлетта, – сказал он, стиснув зубы, на что я вновь к нему повернулась. – Но ты меня уже начинаешь бесить. Я хочу вызволить своего друга из вашего поганого дома не меньше, чем ты свою подругу. Поэтому заткнись уже и дай я сделаю то, что сможет помочь. Он бесцеремонно оттолкнул меня в сторону, наплевав на палочку в моей руке, и сосредоточенно стал всматриваться в то место, где секундами ранее я чертила руны. Никакой магии он не использовал, просто смотрел. Так прошло минут десять. -Считаешь твоя легилименция сильнее магии крови? – конечно я поняла, что он пытался сделать, но, когда дом входил в “переход”, он как бы исчезал на время, а значит и тот, кто в нём. Невозможно услышать того, кого нет. -Считаю. – снова равнодушно ответил он. Идиот. -Да, без Нотта вы в полной жопе. Кто же вам объяснит, что в момент "перехода" твоя легилименция не работает? – злорадно прошипела я. Малфой раздражённо и хрипло выдохнул. -Мне стоит бросить это дело. – почти шёпотом проговорил он. – Посмотрю на твою рожу, когда Тео выйдет из здания с трупом твоей подружки в зубах. Уверен все те картинки, которые посещают твою рыжую башку и рядом не стоят с тем, что там на самом деле происходит. -Замолчи. -Возможно Грейнджер даже думала о тебе перед тем, как Тео… -Заткнись! Закрой свой поганый рот! – я вновь наставила на Малфоя палочку, отчего тот расплылся в злобной ухмылке. -Ну давай, Уизли. – он сделал ко мне пару шагов, и палочка упёрлась ему в горло. – Чего ты тянешь? Это же твоё любимое занятие. Руквуда уже приколотила рядом с Уоррингтоном? -Я и тебя приколочу рядом с ними. -Не сомневаюсь. -Чего ты добиваешься? – мне стоило произнести два слова. Всего два слова – и на одного Пожирателя Смерти станет меньше. Парень сделал ещё шаг вперёд, тем самым втыкая мою палочку глубже. -Давай, Уизли. – повторил он шёпотом. – Ты же хочешь этого. Так сделай. Два слова – и на одного Пожирателя Смерти станет меньше. -Думаешь, раз прочёл мои мысли, то многое обо мне узнал? -Мне достаточно знать, что ты не многим отличаешься от меня. Мы оба убийцы, Джиневра, смирись с этим. – поганая ухмылка скользнула по его поганой физиономии, когда я, всё-таки, опустила палочку. Он прикоснулся к своей шее, по которой стекала тонкая струйка крови, и растёр её пальцами. – Грейнджер жива. – произнёс он отворачиваясь. – В муках не орёт, конечности целы. Не может быть. Сработала? Его легилименция сработала? -Я же говорил. Раздался хлопок. -Драко? – и перед нами возникла озадаченная Пэнси Паркинсон. Её ещё тут не хватало. Быстро среагировав, я трансгрессировала прямо ей за спину и приставила к её горлу палочку. -Уизли, блядь. – прорычал Малфой. – Уймись уже. -Сколько ещё Пожирателей ты сюда позвал? -Я никого не звал. Да, конечно. Думаешь я тебе поверю? -Да насрать мне во что ты веришь. Я хочу вызволить своего друга из вашего ебучего дома, поэтому будь любезна, угомони бушующую суку внутри себя и отпусти Пэнси. -Перестань рыться в моей голове. -А ты окклюменцию получше развивай. Хочешь ты того или нет, но тебе придётся сейчас поверить. -И зачем мне это делать? Вас двое, я одна. Что вашему мяснику помешает прямо сейчас не сожрать Гермионе лицо? -Я! – проорал Малфой так, что эхо от его крика разнеслось по пустующей улице. – Ему. Помешаю. Я. А где-то вдалеке послышался знакомый ультразвук, но судя по отсутствию реакции, кроме меня его ещё никто не распознал. Надо как-то потянуть время. -Как ты помешаешь? – мысленно задала я вопрос, пока ко мне двигалось спасение. -Буду следить за тем, что он делает. -И в случае опасности сможешь его как-то остановить? -Попытаюсь. -Ты ведь понимаешь, что, если он выйдет живым, а Гермиона нет, тебе придётся прятаться так же долго и упорно, как Руквуду? -Запугиваешь меня? – парень растянулся в ухмылке, что со стороны выглядело довольно странно, учитывая, что никто из нас не произнёс ни слова вслух. -Предупреждаю. В охоте за Руквудом самым интересным было наблюдать, как он постоянно оглядывается, чувствуя моё дыхание в свою спину. Не ты один умеешь сводить людей с ума, Малфой. В небе раздался оглушающий грохот рассекающих воздух крыльев. Вокруг всё будто замерло. Словно всё живое покорно склонилось перед той мощью, что стремительно приближалась. Огромная тень накрыла улицу и где-то в глубинах нашего сознания мы понимали, что так, должно быть, выглядела сама смерть. -Это… – глядя в небо в ужасе пролепетала Паркинсон. -Дракон. – закончила я за неё.Пэнси Паркинсон.
Этот страх нельзя объяснить. Его можно только почувствовать. Он осязаем, его можно потрогать, им можно задохнуться. Небо скрыла тень огромного чудовища, которое стремительно приближалось. Я умру сожранная драконом. Или, испепелённая им. От его пламени не останется даже костей. Меня просто не станет. Я перевела взгляд на Драко: ну хоть умру рядом с другом. Палочка Уизли продолжала больно впиваться мне в шею, что делало ситуацию ещё хуже, хотя казалось бы – куда? Клокотание и хрип приземляющегося чудовища холодили кровь. Волосы на руках встали дыбом. Давно мне не было настолько страшно. И вот оно: с чёрной чешуёй, огромное, с шипами по всему хребту, с жёлтыми глазами и невероятным размахом крыльев монстр с грохотом приземлился. В его утробе бурлила преисподняя, которая оглушала своим звуком, словно стоишь над жерлом вулкана, из недр которого вот-вот выплеснется лава. -“В чёрный цвет облечена, точно в саване стоит. На покой обречена, смерти колокол звенит”. – прошептала мне на ухо рыжая психопатка. Определённо намёк был понятен. Она явно была от ситуации в восторге. Дракон её брата вряд ли станет жрать её саму. Сейчас моё лицо лизнёт пламя, такое горячее, что я даже не успею попрощаться с Драко. И с Тео, которого не увидела перед смертью. Я в страхе зажмурилась, но спустя мгновение почувствовала, как в спину подуло холодом и моё тело выпустили из рук. Открыв глаза, я увидела, что Драко стоял рядом, а Уизли уже мчалась к дракону, на котором восседал её брат Чарли. На вид парню было лет тридцать, достаточно высокий, широкоплечий, с рыжеватой щетиной и огненными небрежно убранными волосами. Он спешился с дракона словно с лошади, освобождая от поводьев руки, на которых светились какие-то то ли символы, то ли руны. Сердце моё будто упало вниз: это чёрного цвета чудовище послушно наклонило огромную голову только лишь от одного к нему прикосновения. Картина завораживала и пугала одновременно. -Драко. – прошептала я, вцепившись ему в руку. – Он управляет драконом. -Я вижу, Пэнс. Я вижу.Драко Малфой.
В детстве мама читала мне легенду о древе мироздания, которое породило Великого Змея. Он поглощал магию мира наполняя ею себя. Когда он погиб, его душа отправилась на небо, загораясь сотнями звёзд, которые со временем преобразовались в созвездие Дракона, а магия, что он был наполнен, распространилась по его потомкам: драконам и волшебникам, ухаживающим за древом. Место это прозвали Иггдрасиль, и попасть туда могли только те, перед кем склонятся драконы. Именно руны Иггдрасиля светились на руках Чарли Уизли – редкое явление. Видимо с их помощью он и приручил своих рептилий, одну из которых даже оседлал. Джинни, очевидно, раньше нас поняла, что эта хреновина приближается, а то слишком уж расслабленно она со мной мысленно болтала. Что ж, Уизлетта, ты оправдываешь звание самой хитрожопой из своей семейки. -Драко. – вновь раздался приглушённый голос Пэнси, которая, кажется, потихоньку начинала выходить из оцепенения. – Почему мы ещё здесь? -Потому что нам надо спасти нашего друга. Она в ужасе взглянула на развалины, затем на дракона, а затем на меня. -Тео там? Ответ очевиден и мне даже не нужно было его озвучивать. -Тебе лучше уйти, Пэнс. -Я вас не брошу. -Здесь оставаться опасно. -И тебе тоже. Это верно. И мне тоже. -Я буду надеяться на здравый смысл. -Чей? Ну точно не Джинни. У неё то от здравого смысла – одно название, поэтому надежда на её брата. Какое-то время семейство Уизли о чём-то перешептывалось и, судя по всему, то, что говорил Чарли совершенно не устраивало его сестрицу. Он чуть потянул за поводья, и дракон повернул голову к руинам. Из его брюха донёсся жутковатый звук, будто что-то закипало, а затем оно стало светиться, постепенно наращивая яркость. -Он сейчас спалит нас. – простонала Пэнси. -Аяор. – раздался голос Чарли: он гладил дракона по морде, периодически обращаясь то к нему, то к сестре. Затем он гневно посмотрел на неё и получив на какую-то реплику отрицательное мотание головой, схватил девчонку за шиворот, как котёнка, и чуть отставил в сторону. Она недовольно фыркнула и сложила на груди руки, но перечить брату не стала. Ну хоть кто-то сумел её заткнуть. – Дальше. – скомандовал он уже громче. -Может мне к ним ещё встать? – прошипела Джинни. -Может. -Даже не подумаю. -Джин, дальше. Девица снова фыркнула и сделала ещё несколько шагов в сторону от него. -Устроит? -Ты не понимаешь совсем? Это не щенок. Жар от его пламени тебе всё лицо спалит. -Я не пойду к ним! -Тогда вообще уйди отсюда! Бубня что-то злостное себе под нос, и явно задетая тем, что мы увидели эту сцену, Джинни Уизли всё же подошла к нам, встав на пару шагов впереди, высокомерно задрав голову. Чарли аккуратно провёл рукой по шее зверя. -Виарэ Арракс! – прокричал он. Тут же брюхо дракона раскалилось и открыв свою пасть, вместе с оглушающим рыком, он исторг пламя, которое обдало всё то место, где, по идее, находился дом. -Вы Тео сожгли? – в ужасе спросила Пэнси. -Паркинсон, – не поворачиваясь раздражённо процедила Джинни. – Ты, конечно, полная дура. Перед нами из огня стал проявляться дом с окнами, дверями и стенами. Двадцать первый параграф книги магии крови: магию изменяет магия. Что ж, Уизли, недурно.Гермиона Грейнджер.
В доме не было никакой еды. Конечно, за три дня я не умру с голоду и не захочу отгрызть Нотту руку, но всё же надо взять за привычку оставлять немного съестного в покидаемых домах. Странная картина складывалась: полуголый Пожиратель Смерти (он остался в одних брюках, потому что рубашка была вся перепачкана кровью, а он помылся) всеми подручными средствами, такими, как шторы, простыни, полотенца, оттирал, намотав тряпки на швабру, второй этаж от самодельного экспрессионизма. В тишине полной. Я пока не поняла, как мне реагировать на происходящее. Не поняла, почему Нотт уже во второй раз даже не пытается мне что-то сделать, например, сломать ногу, чтобы я позже не убежала. Не поняла, что творилось в его голове и почему от него не исходило никакой опасности. Обманчивое чувство. Он ведь опасен. Но он не трогал меня. На мою пощёчину даже не отреагировал. Вообще никаких эмоций не проявил. Не знаю, что придёт ему в голову через час, пять или день, но пока я не чувствовала страха за свою жизнь. Иронично, не правда ли? Он устроил тут хоррор, с привычными для него элементами оторванных голов и разбрызгиванием крови, но кроме отвращения у меня это ничего не вызывало. Он сумасшедший – это очевидно. Но я пока не поняла доставляет ли ему всё это удовольствие, или он просто ничего не чувствует. Как социопат. Мы все уже воспринимаем смерть, как что-то неизбежное, что дышит нам в затылок, но этот пошёл куда дальше. У него и границ-то не было никаких: дети, старики, женщины, мужчины. Единственное, если в семье было какое-то животное, его он не трогал. То ли не видел смысла, то ли питал слишком большую любовь к живности. Получается, у Живоглота, в случае чего, есть шанс на жизнь. Я наблюдала: Нотт был сосредоточен на уборке, лицо расслабленно – вид нормального человека, и, если не знать, что он сделал часом ранее, то создавалось впечатление, будто он вполне адекватен. Джинни права: выгляди он, как Фенрир, и отвращения к нему было бы гораздо больше. Но Нотт достаточно симпатичен. Он хорошо слажен физически, у него красивые руки, которые он плавно запускал в кудрявые волосы всякий раз, как несколько прядей спадали на лоб. На безымянном пальце правой руки красовалась печатка из чёрного золота с чёрным звёздчатым сапфиром – показатель принадлежности к дому Нотт, а на шее цепь из белого золота с множеством пятнистых монет. Выглядело это не вычурно, но сразу становилось ясно к какому волшебному роду он относился. Правда в отличие от Малфоя, во всяком случае из воспоминаний детства, Нотт своим богатством не кичился. А ещё, когда кудри лезли прямо ему в глаза, он по-мальчишески хмурился. Словно ребёнок, который не мог управиться с чем-то раздражающим. Это выглядело даже как будто мило. Он достал из кармана шнурок и собрал волосы, ещё меньше походя на убийцу-психопата. На открытом лице стали выделяться заострённые скулы, синие глаза и чёрные длинные ресницы, о которых в своё время мечтала половина девочек Хогвартса. Я слишком бестактно его разглядывала, ища во внешности доказательство его безумию, и скользнув взглядом по его предплечью, нашла – я увидела шрам. Шрам, но не Метку. -Не люблю стигматизацию. -Что? – я медленно подняла глаза выше. -Метка. Ты же с таким видом её пытаешься разглядеть? -Её. – неуверенно кивнула я. – Ты от неё сам избавился? -Да. -Как? -Вырезал. – пожал он плечами. Вырезал? Сам себе вырезал кусок кожи? Боже, да что с ним не так? -Но ведь её магия всё равно работает. -Я ощущаю призыв, но он значительно слабее, чем раньше. -И как на этот произвол отреагировал твой хозяин? Нотт даже в лице не изменился. Только уголок губок дёрнулся, но он подавил улыбку. -Я не задавался этим вопросом. А мне вот любопытно почему ему позволили исказить один из основных символов власти Волдеморта. -Значит слухи верны и у тебя действительно привилегий больше, чем у других? -Веришь слухам? -Когда они подтверждаются – да. -И часто ты размышляешь о чужих привилегиях? -Скорее анализирую поведение. То, что тебе позволено больше остальных, о многом может сказать. -Например? – он облокотился на швабру с ироничной улыбкой. -Ты хаотичен. Не последователен. Жесток. Это то, за что тебя ценит твой хозяин. -Для этих выводов не нужен анализ, это всё на поверхности. -Ты инфантилен. Вседозволенность развязывает тебе руки, и ты воспринимаешь всё происходящее, как какую-то забаву. Человеческая жизнь для тебя ничего не стоит. Ты отбираешь её ради веселья. Обычное бесконтрольное и бессмысленное насилие. Жестокость ради жестокости, а всё потому, что тебе это позволено. Ты садист, который питается страхом. Он молчал, а мне тоже сказать больше нечего. Видимо анализ удался. Я развернулась и прошла к лестнице. -Нет. – донеслось мне в спину, когда я уже сделала первый шаг на ступень. Я повернулась, а Нотт начал медленно приближаться, так же как приближался к Краму. – Я не садист. И страхом я не питаюсь. – его голос звучал тихо и спокойно, отчего стало не по себе, и я задержала дыхание. – Я делаю всё быстро именно для того, чтобы человек не успел осознать весь ужас происходящего. Мне не нужен страх, его и без меня в мире с избытком. – он подошёл слишком близко, нависая надо мной словно скала. – А люди в любом случае умрут, Грейнджер, я лишь ускоряю необратимый процесс. -Так ты себя освободителем считаешь? -На свободы других мне плевать. -Тогда зачем это всё? -Потому что таков нынешний порядок вещей. -Нет. – бросила я с вызовом. – Вы хотите, чтобы мы так думали. Хотите лишить нас надежды. Хотите вселить в нас отчаяние, чтобы мы перестали бороться и сдались. Но ничто не вечно, Нотт. Ни ты, ни я, ни власть твоего хозяина. Он — это маленький отрезок в истории времени, и он исчезнет. А ты свою жизнь проживёшь в подчинении. Ты можешь содрать с себя хоть всю кожу, убеждая в том, что у тебя есть выбор, но на самом деле его нет. Либо ты служишь, либо умираешь. Даже, если вы победите, в твоей жизни ничего не поменяется – ты продолжишь служить, как делаешь это сейчас. -А что насчёт тебя? – он чуть наклонил голову в бок. - Мы оба выполняем приказы, каждый тот, что считает правильным. Думаешь у меня нет выбора? Хорошо. Но ведь твой не многим разнообразнее: либо ты сражаешься, либо умираешь. -Я могу отказаться. Никто не станет меня преследовать, поэтому да, у меня выбор есть. -Выбор – это иллюзия, Грейнджер. – он говорил со мной, словно пытался объяснить ребёнку нечто очевидное. – Ты думаешь, что можешь выбрать свободу, но свобода – это удлинённый поводок. Представь, что войну выиграли вы, что дальше? Что станет с твоей свободой? Где будет твой выбор? Думаешь тебя так легко отпустят? Героиню войны, чьё бесстрашие и самопожертвование можно бесконечно использовать в назидание новым бунтовщикам? Нет, Грейнджер, ты можешь считать себя свободной ровно до того момента, пока снова не появится причина служить. Всегда будет тот, кто не согласен. Всегда будет тот, кто захочет усмирять. Воздух вокруг накалился. Я чувствовала закипающую злость внутри, а Нотт как стоял расслабленно, так и продолжал это делать. Только глаза с большим любопытством стали проходиться по моему лицу, будто он рассмотрел в нём нечто новое. Раздался жуткий грохот, окна задребезжали и дом покачнулся. Комнату осветил яркий красный свет, словно снаружи произошёл ядерный взрыв. -Кажется твои друзья нашли способ тебя спасти. – Нотт улыбнулся. – Рад знакомству, львёнок. -Мы давно знакомы. -Нет. – он сделал шаг назад. – Совсем нет. – затем подмигнул и трансгрессировал.