Чудо после рождества

      Снег мерцал за окном, отвечая появляющимся звёздам. Чонгук надевал пуховик перед дверью из квартиры. Родители уже спали, поэтому все движения он совершал как можно тише и медленнее, но казалось, что одежда в ночи шуршит слишком громко. Когда открывается входная дверь, снаружи сразу забегает морозный воздух. Ни один человек в здравом уме ни за что не покидал бы тёплый дом в такое время. Казалось бы, и его ничего не заставляет, но Чонгук не согласится. Неисправимый романтик. Он очень любит ночное небо и мерцание снега под луной. Это были минуты настоящего умиротворения. Пожалуй, одна из самых красивых вещей в мире. Поэтому Чонгук выбегает из лифта на улицу, сразу же вдыхая морозный воздух. Лёгкие холодит, и парень с широкой улыбкой идёт по улице в сторону окраины города. Он чувствует, как покалывает щёки, слышит, как под ногами хрустит снег, и видит, как снежинки лениво падают с тёмного неба. В созерцании зимы и глубокой задумчивости Чонгук проходит весь город и, наконец, доходит до окружающего леса, в котором любит бывать с самого детства. Поэтому и сейчас, приезжая в родной город к родителям, он всегда бывает здесь. Особенно в канун рождества здесь как-то особенно волшебно. Снежные шапки деревьев и сугробы сверкают, переливаясь вместе с ночным небом. Чонгук идёт меж деревьев, крутя головой как маленький ребёнок. Чувствуя прилив такой простой радости, он пробегает небольшое расстояние и наблюдает, как дыхание превращается в пар. Чон улыбается сам себе, подбирает снег и кидает скатанный снежок в первое попавшееся на глаза дерево. С веток немного ссыпается, и слышится скулёж. Улыбка слезает с лица, и Чонгук обеспокоенно всматривается в белизну сугробов под деревом. Он замечает поблёскивающий комок серебристой шерсти, из которого на него смотрят два мерцающих чёрных глаза. Чонгук медленными шагами подходит ближе и видит в снегу крупного, но худого жемчужного лиса, который сжался в плотный комок. Зверь прижимает уши к голове и шипит на него. Чон водит взглядом, пытаясь понять, что мешает ему убежать. Подойдя почти вплотную, он замечает витки лески, выглядывающие из-под хвоста в районе задних лап. Чонгук присаживается на корточки и осторожно тянет руки к лису. Тот начинает рычать.       – Тише, маленький. Я хочу помочь. – Пытается убедить максимально ласковым тоном.       Он медленно подносит ладонь к лису и останавливает на безопасном расстоянии, давая возможность принюхаться. Зверёк несколько раз дёргает носом и навостряет уши, сменив опасливый взгляд на заинтересованный. Он сам тянется к руке и тыкается в неё мокрым носом. Чонгук удивлённо приподнимает брови, но всё же касается шерсти на спине, мягко поглаживая.       – Позволь...       Чон со всей деликатностью, на которую способен, приподнимает лисий хвост и снимает с лап. На удивление, зверёк не сопротивляется. Чонгук видит, что его задние лапы запутались в леске.       – Полез в остатки пикника, да? – Он ощупывает карманы, но ничего не находит. – Придётся потерпеть, малыш.       Чонгук начинает медленно распутывать леску с лап. Лис пару раз дёргает лапами и фыркает, но продолжает лежать. Чону наконец удаётся снять её. Лис тут же вскакивает и семенит вдаль. Чонгук встаёт и смотрит, как тот резво удаляется. Зверёк останавливается и поворачивает голову набок. Из темноты мерцают два глаза.       К утру Чонгук успел притвориться, что спит. Он разлепляет глаза где-то к полудню под шум готовки на кухне. Чон садится и лениво протягивается, но вдруг замечает что-то блестящее на тумбе. Он щурится и приглядывается. Среди бумажек и проводов на телефоне лежит небольшая неровная жемчужина. Чонгук хмурится, берёт её и пристально рассматривает. И правда, жемчужина. Ещё и кажется подозрительно знакомой.       Чон благополучно встречает рождество с семьёй и уже забывает обо всём этом. На следующий день родители на сутки уезжают к друзьям, так что Чонгук настроен хорошенько оторваться в гордом одиночестве. Он достаёт пирожные из холодильника и готовит курицу в кляре под приятную поп-музыку. Но его вечерние приготовления прерывает звонок в дверь как раз на моменте перекладывания еды в тарелки. Чон вытирает руки, отряхивает футболку и идёт к двери. Он ожидал увидеть там забывших что-то родителей, но перед ним предстают не они. На голову ниже него, стоит парень с серебристо-белыми волосами, лучезарно улыбаясь. Его узкие-узкие от улыбки глаза мерцают весельем. Он одет в расстёгнутый безразмерный пуховик, огромный, широкий серый свитер и узкие джинсы.       – Ээ... Здравствуйте.       – Привет. Я Чимин. Помнишь меня, Чонгуки? – Он игриво наклоняет голову.       Чонгук, опешив, глупо моргает.       – Я... Нет. Откуда вы...       – Жаль, что ты забыл. Одиннадцать лет назад, когда тебе было десять.       Чонгук хмурится, а потом вдруг вспоминает.       Это был похожий зимний день, канун Рождества, кажется. Чонгук вновь пошёл гулять в лес. Он увидел в глубине, за деревьями, белого мерцающего лиса, побежал за ним, но тот скрылся в лесу. А Чонгук заблудился. Он испуганно вертел головой по сторонам и ходил кругами. С каждой минутой деревья начинали всё больше походить на злобных монстров. Холодало.       – Хэй, ты заблудился?       Из-за деревьев вышел взрослый парень. Он был в белом полушубке с повязанным шарфом. Чонгук опасливо осмотрел его, остановившись на белых как снег волосах. Парень подошёл и присел на корточки, заставив Чона сделать пару шагов назад.       – Мама запрещает общаться с незнакомцами.       – Мама права. Но ты заблудился и можешь сильно замёрзнуть. Я правда хочу помочь. – Парень мило улыбнулся и наклонил голову набок. – Давай познакомимся? Я Чимин.       Чонгук глядит на протянутую руку, а потом снова на лицо Чимина с улыбающимися глазами-щёлочками. Он протягивает ему свою ладошку.       – Меня зовут Чонгук.       Чимин ласково пожимает маленькую руку, встаёт, и предлагает взять себя за руку, чтобы проводить. Чонгук берёт и через несколько минут оказывается на кромке леса, где начинается город.       – Доберёшься до дома, Чонгуки?       – Да. Спасибо. – Бубнит в шарф.       – Хорошо. Пока, Чонгуки.       Чимин улыбается, машет рукой и идёт вдоль леса, постепенно исчезая в снежной дымке.       Следующим утром Чонгук нашёл у себя в комнате жемчужину.       – Чимин?! – Брови Чонгука взлетают в удивлении. Он вглядывается в лицо парня. – Но ты же... Вы... Ничуть не изменились.       Чимин заливисто смеётся.       – А ты хотел, чтоб я постарел, Чонгуки? – Говорит сквозь широкую улыбку. – Ну прости. Давай на ты.       – Я не понимаю... – Чонгук хмурится и вглядывается в утончённое лицо перед ним.       – Пустишь, Чонгуки? Поговорим. Я бы попил чего-нибудь тёплого, м?       Чон мнётся, но всё же решает, что этот худенький паренёк в огромном пуховике ничего плохого ему не сделает.       – Заходи. – Он отходит в сторону, пропуская его внутрь.       Чимин заинтересованно осматривается, разуваясь, снимает пуховик и тут же направляется на кухню. Чонгук невольно засматривается на его изящную спину. Опомнившись, он спешит за парнем, который уже осматривает кухню.       – О, ты готовил. Я помешал твоим планам? – Чимин облокачивается на чистую столешницу и поворачивается к нему.       – Не слишком. Я ничего не понимаю, может, объяснишь мне, что происходит?       – Конечно. Что ты хочешь узнать?       – Э... Всё? Что вообще происходит? Я встретил тебя одиннадцать лет назад в лесу, теперь ты приходишь, ничуть не изменившись, и я в целом удивлён, что тебя помню. Это безумно странно.       – Ответ на второй вопрос – я не старею. На первый – я пришёл в гости. Ты очень помог мне вчера, так что мне захотелось увидеться с тобой.       – Что значит, я помог тебе вчера?       – А, ты ещё не понял. – Чимин отходит от столешницы и подходит к Чонгуку.       Он несколько секунд смотрит на него снизу вверх, а потом приподнимает свитер и поправляет джинсы. Из-за его спины появляется серебристый лисий хвост. Чон отшатывается.       – Что за...       – Спокойней, Чонгуки.       Чимин складывает руки перед собой, а его улыбка становится... Застенчивой?       – Чудес не бывает… Я совсем ничего не понимаю... – Он отходит в дверной проём и берётся рукой за косяк для уверенности.       – Я объясню, Чонгуки. – Парень протягивает к нему руки и медленно идёт. – Я кумихо. Лис, которого ты встречал, – это я.       – Но так ведь не бывает.       Чимин саркастично наклоняет голову, поднимает хвост, берёт его рукой и протягивает Чону.       – Потрогай, убедишься.       Чонгук опасливо осматривает парня, но тот настойчиво подошёл уже почти вплотную. Он осторожно касается ладонью шерсти. Ощущается как настоящая. Чонгук будто заворожённый ведёт рукой вверх по хвосту к спине и вздрагивает, натыкаясь на зону копчика чуть выше ягодиц и тёплую бархатную кожу. Он одёргивает руку, а Чимин просто хихикает, кладёт руку ему на плечо, привстаёт на мысочки, чтобы достать до уха, и шепчет:       – Трогай. Я знаю, что хочешь.       Чонгук опускает дрожащую руку обратно на хвост. По неизвестной причине он действительно очень сильно хочет. И решает подумать об этом потом. Чон вновь осторожно ведёт против шерсти так, чтобы не доставлять дискомфорт, и касается того места, где у людей просто копчик. У Чимина же кончается шерсть и начинается обычная кожа. Парень в это время щекочет его хвостом по бедру. Действительно, настоящий.       – Кажется, я сплю.       – Нет, Чонгуки, это реальность. – Чимин оглаживает его по плечам и груди и обнимает за шею. – Ты же не против, м? – Говорит сквозь улыбку и спустя мгновение целует.       Из головы мгновенно выбивает любые мысли. Чонгук теряется на несколько секунд, не зная, что делать и куда деть руки, но властные, пухлые, мягкие губы оставляют в нём всё меньше и меньше сомнений. Собрав мысли в хоть какую-то кучу, он отвечает на настойчивый поцелуй и обнимает парня руками, прижимая к себе. В животе сжимается узел, а внутри всё горит. Руки беспорядочно оглаживают тонкий стан, пока неизбежно не натыкаются на столь манящие ягодицы. Он замирает в нерешительности, но Чимин улыбается ему в губы, и это придаёт сил. Его большие ладони сминают упругие половинки сквозь ткань джинсов. Чон чувствует, как парень балансирует на мысочках, чтобы доставать до него, и как напряжены мышцы под кожей. Поэтому Чонгук сжимает его крепче, и Чимин, будто читая его мысли, подпрыгивает и обхватывает ногами его талию. Поцелуй прерывается, и Чон ловит на себе восторженный взгляд.       – Такой сильный. – За этим следует чмок в губы. – Покажешь свою спальню, Чонгуки?       Удобнее перехватывая за бёдра и чувствуя щекотку от пушистого хвоста, Чонгук направляется к своей постели, тут же укладывая на неё Чимина. Волосы того рассыпаются по подушке, и сам он раскидывает руки, блаженно смотря на Чона полуприкрытыми глазами. Чонгук вначале замирает, смотря на его лицо. Блестящие, тёмные как омут глаза, манящие пухлые розовые губы, точёная острая челюсть, аккуратный маленький нос. Он идеален. Из залипшего состояния его вырывает хвост, обвившийся вокруг бедра.       – Я уберу его, если хочешь.       Чон задумывается.       – Нет. Нет, не надо... Как мне лучше тебя называть?       Чимин улыбается и протягивает к нему руки.       – Можешь просто Чимин. Или хён, как тебе больше нравится. Но если ты продолжишь ничего не делать, я буду вынужден предпринять меры. – Он надувает губы и деланно хмурится.       – Хорошо, Чимин-хён, я просто... Не уверен.       – Не переживай, Чонгуки. Хён позаботится о тебе.       Чонгук послушно нависает сверху, позволяет старшему стянуть с него огромную футболку и ощупать мышцы торса.       – Пользуйся руками, Чонгуки.       Чон осторожно берётся за край свитера и снимает, обнажая бледное изящное тело. Он с восхищением осматривает идеальные линии, кладёт руки на тонкую талию и припадает губами к нежному соску. Чимин удовлетворённо мычит и зарывается пальцами в отросшие волосы парня. Это поощрение придаёт уверенности, и Чонгук вылизывает грудь Чимина, пока расстёгивает и стягивает с него узкие джинсы, обнажая крепкие идеальные бёдра. На нём не оказывается белья, и аккуратный член бьётся о живот. Чонгук отрывается от груди, снова оглядывает красивое, как из сказки, тело, и сползает ниже к паховой зоне. Ловя взгляд лиса, Чон видит одобрительный кивок, целует чуть ниже пупка и спускается поцелуями ниже до самого основания члена. Чимин тихо коротко стонет, и Чонгук решительно обхватывает губами головку. Он посасывает её, а затем делает несколько движений вниз-вверх под одобрительные постанывания.       – Возьми смазку и презерватив в кармане моих джинсов, Чонгуки. – Быстро произносит Чимин.       Чонгук прерывается и тянется к одежде, спешно находя нужные предметы. Кажется, до него доходит, только когда они уже оказываются у него в руках.       – Ты хочешь, чтобы я..?       – Да, Чонгуки, я хочу, чтобы ты растянул меня, а потом хорошенько заполнил меня своим членом. Ты против? – Улыбается лис.       Чон чувствует, что его уши почти моментально краснеют настолько, что начинают гореть. Чимин хитро смотрит на него.       – Нет, хён, я... Я бы очень хотел.       – Я весь твой, Чонгуки.       Лис призывно раздвигает ноги. Чонгук устраивается поудобнее, ложась обратно, выдавливает смазку на пальцы и насаживается ртом на член, пока растирает её, согревая. Под стоны Чимина он подставляет палец к его входу и насаживается до основания, когда проталкивает его внутрь. Лис глубоко дышит и вновь вплетает пальцы в волосы Чона, нежно массируя кожу головы. Чонгук тихонько стонет, пуская по члену вибрацию, и чувствует, как давление на затылок увеличивается. Он послушно берёт глубже, двигая пальцем внутри, и старается сглотнуть, что вызывает у Чимина громкое мычание. Чонгук подставляет ко входу второй палец и проталкивает внутрь. Стенки сжимают их, но всё же легко поддаются давлению. Чимин издаёт громкий стон и ногами прижимает его к кровати. Чон разводит пальцы и ощупывает стенки, продолжая энергично насаживаться на член. Стоит ему надавить на нужную точку, как у лиса выбивает из лёгких весь воздух.       – Ах, не останавливайся, Чонгуки. – Произносит тихо с придыханием.       Чонгук стимулирует простату, надавливая на неё каждым поступательным движением пальцев, и подключает вторую руку, мнёт яички, пока продолжает работать ртом. Вскоре Чимин не выдерживает, вскрикнув, кончает, сжимая одной рукой волосы Чона, а другой простынь. Чонгук же непрерывно давит на простату, оставив во рту только головку. Сперма попадает на язык. Слегка солоноватая, но выраженно сладковатая. Так что Чонгук глотает и выпускает член изо рта, но оставляет пальцы внутри, и поднимает глаза на Чимина. Грудь лиса тяжело вздымается, и он блаженно смотрит на младшего.       – Ты прекрасен, Чонгуки.       Чон проходится поцелуями вверх по торсу, пока не доходит до губ, и шепчет:       – Это ты идеален, хён.       Он втягивает Чимина в поцелуй и проталкивает в него третий палец, ловя его стон. Их языки касаются друг друга и сплетаются, пока губы не разъединяются. Чонгук смотрит в глубокие, почти чёрные, космические с соблазнительным разрезом глаза, которые в ответ будто заглядывают в душу.       – Давай, Чонгуки, я готов. – Хрипловато произносит лис.       Чон кивает и медленно вытаскивает пальцы. Он быстро стягивает штаны с бельём и уже от этого чувствует облегчение. Чонгук замечает, что Чимин заинтересованно приподнялся на локтях и у него снова стоит. Парень выдавливает смазки себе в ладонь и проводит по члену, закинув голову и выдохнув от долгожданной стимуляции. Он разрывает зубами блестящую упаковку и надевает презерватив, после сразу наваливается на Чимина, нависая над ним и впиваясь в губы. Лис обхватывает ногами его талию, щекочет хвостом бедро и обнимает за шею. Чон прерывает поцелуй, утыкается лбом в плечо старшему и медленно входит. Они синхронно протяжно стонут, пока Чонгук не упирается тазом в ягодицы. Чимин гладит его по спине и перебирает волосы на затылке. Глубоко вдохнув, Чон припадает губами к шее лиса и начинает плавно, но размашисто двигаться. Чимин постанывает и прогибается в пояснице, пока парень вылизывает его горло, оставляя засосы. Чонгук постепенно наращивает темп, просовывая руки под лиса и держа его на весу. Хвост начинает вилять и метаться по кровати, отражая нетерпеливость хозяина. Одной рукой Чон крепко обнимая Чимина за талию, помогая ускоряться, а другой берёт хвост, наслаждаясь ощущением мягкой лоснящейся шёрстки в ладони. Раздаются шлепки кожи о кожу и громкие звонкие стоны в унисон. Их переплетённые влажные тела будто слились в одно целое в прекрасном контрасте смуглой и бледной кожи, чёрных как смоль и белых как снег волос, сильных крупных и изящных маленьких рук.       – Быстрее, Чонгуки... Быстрее...       Чон интенсивно работает бёдрами, уткнувшись носом в ключицу лиса. Чимин повторяет за ним и так же тесно-тесно прижимается к нему. Мышцы начинают содрогаться от близости разрядки, парень каждый раз на мгновение останавливается, когда входит до конца. Вскоре он наконец кончает, изливаясь в презерватив и заглушая чужого имени его же шеей. Чонгук чувствует, как между их животами появляется сперма Чимина, и в это же мгновение ему в трапецию впиваются небольшие, но слишком острые для обычного человека зубы. Чон слегка шипит, но эта лёгкая боль не может заглушить удовольствие, которое он сейчас испытывает. Он опускает старшего обратно на постель, хотя тот продолжает держаться за него будто детёныш панды. Чонгук переворачивает их на бок, снимает презерватив, завязывает, отбрасывает и уже трепетно и нежно обнимает Чимина одной рукой, прикрыв глаза. Но лис, как только отлипает от него, тут же выпутывается из объятий и порывается встать. Чон хватает его за руку.       – Стой! Ты что, уходишь? Мы же... Мы даже не поговорили. – Умаляюще смотрит, надеясь, что это не выглядит жалко, а добавляет ему убедительности.       Чимин со вздохом садится и поворачивается к нему с грустным выражением лица.       – Я дикий лис, Чонгуки. Нас нельзя попросить остаться. Мы приходим и уходим, когда захотим. Тебе сейчас лучше отдохнуть. Спи.       Едва Чонгук порывается что-то сказать, Чимин касается его лба и нежно проводит до самого кончика носа. Последнее, что помнит Чон, это виноватую улыбку лиса, то как собственные глаза против воли закрылись, и он завалился на подушки, чувствуя лишь неожиданно нахлынувшую дикую усталость, которую разбавляет лишь слегка ноющее плечо.       Чонгук подрывается на кровати, резко садясь, и трёт лоб. В голове как-то туманно. Может, всё это ему приснилось? Он оглядывает своё тело, обнаруживая себя действительно голым. Недалеко от кровати разбросана его одежда, но только его. Чонгук хватается рукой за плечо и нащупывает след от укуса. Не сон. Чонгук свешивает ноги, задумчиво смотря в пол, но, подняв голову, замечает блеск на тумбочке. Не веря своим глазам, он берёт с неё маленькую перламутровую жемчужину и всматривается в отражение собственных глаз.