За Новый год платят

Новый год обещал быть отвратительным. Сначала всё завалило снегом, по словам метеорологов, за последний век это была самая снежная зима, непосредственно в Снежной. Потом ударили морозы и зима торжествовала во всей своей красе. Понимая, что уехать в Монштад она не сможет, а обойдется ей это ощутимо, Люмин приняла решение, что уже лучше она уж подкопит денег и приедет на Весенний фестиваль надолго, чем сейчас будет добираться на «оленях» на недельку. Работать в Новый год, конечно такая себе идея, но за такое платили, платили прилично. Поэтому, пока все в преддверии праздника отвлекались от работы на пустую болтовню в столовке, Люмин беспощадно погружалась в работу, лишь отвлечься от проходящего мимо нее праздника. — Ты планируешь похоронить себя в бумагах? — Насмешливый голос Арлекино прозвучал где-то справа и Люмин дёрнулась, почувствовав её присутствие. — Это достаточно интересная тема, поэтому я уделяю ей много времени. — Ответила Люмин, ища строчку, на которой её прервали. — Интересно, говоришь? — Рука Арлекино бесцеремонно выдёргивает листок из рук Люмин и, прищурившись, пробегается по первым строкам. — Пф, скукотища… Дотторе сам-то читал то, что накалякал? — Она смотрит на Люмин проницательным взглядом и та отводит взгляд, уставившись перед собой. — Я видела твоё имя в списках дежурств, Люмин, можешь не прятаться от меня. — О, я и не сомневалась, что ты туда заглянешь. — Бурчит Люмин, забирая листок. — А как же брат и Паймон в Монштаде? Ты же собиралась туда? — Я туда не доеду. — А моё предложение отпраздновать праздник в кругу моей семьи? Лини и Линнет очень ждали тебя. — Это семейный праздник, я вам не семья, я не хочу создавать проблем. Арлекино показательно закатила глаза, но всё же кивнула головой: — Ладно. Что насчёт второго дежурного? Ты знаешь, кто будет твоим напарником? — Она хитро улыбнулась, а потом поставила свободный стул и села на него, сложив ногу на ногу. Люмин напряглись, понимая, что такая перемена в настроении подруги не к добру. — Я, честно, не проверяла лист дежурств, мне это неинтересно. — То есть читать эту херню тебе интересно, а с кем ты проведешь новогоднюю ночь, нет? — Ехидно продолжила Арлекино. Нет, Люмин, конечно, хотела проверить с кем ей придётся дежурить и она уже почти дошла, как её опередил Тарталья и в наглую встал перед ней, за его широкой спиной, она едва ли, что увидит и поэтому гордо развернувшись, она зашагала назад. — Именно так. — Кивнула Люмин. — Хорошо. — Пожала плечами Арлекино. — Хорошо? — Ну да, хорошо же. Напряжение начало немного отпускать Люмин и… — Тарталья. — Что? — С тобой дежурит никто иной, как Чайлд Тарталья. — Арлекино кивнула в сторону стола Чайлда, где он сидел спиной к ним. — Несмешная шутка. — Ответила Люмин, прекрасно понимая, что это не шутка. — Это не шу-утка, моя дорогая, как считаешь мечты сбываются? — Да, всегда мечтала провести новый год на работе с таким придурком, как Тарталья. — Поэтому вы трахаете друг друга глазами, на собраниях? Цепляетесь к друг другу и спорите из-за очереди к кофемашине и дерётесь за конфеты? — Он меня просто бесит и всё. — Люмин закатила глаза, вторя Арлекино, но всё-таки искоса взглянула на Чайлда. — Уже прикинула, что наденешь? — Свитер и джинсы. — Значит всё-таки готовишься? — Арлекино, иди к черту. — Люмин швырнула в неё ручку, от которой она ловко увереулась и ручка влетела в спину Тартальи под громкий хохот Арлекино. Люмин сжалась и уткнулась носом в бумаги, но ей это не помешало наблюдать, как Чайлд медленно поднял голову, повернулся и поднял, отскочившую от него ручку, а затем поднял взгляд выразительных голубых взгляд — Не это не моё. — Сразу сказала Арлекино и подняла руки. — Это вот её рук дело. — Решила убить меня до дежурства, чтобы съесть все конфеты со стойки самой? — Тарталья обаятельно улыбнулся и внутри Люмин перевернулось. Она отвернулась, пробормотав что-то непонятное, а протянутую Тартальей ручку забрала Арлекино. — Удачи-и. — Шепнула Арлекино и зашагала прочь. *** — Надень что-нибудь простое, но со вкусом… — Протянул голос Арлекино из трубки телефона. — А можно поконкретнее? — Ты так переживаешь, что наденешь что-то не то, что позвонила мне в новогодней суете? В этом рыжем явно что-то есть для тебя… — Прекрати, сейчас не до этого. — Согласно, тебя же надо ещё и накрасить… Хотя нет. Надень чёрные джинсы и серый свитер. — Будет жарко. — Да подожди ты, я не договорила, надень серый свитер, а под низ то, что я подарила тебе заранее. — Люмин ощутила, как подруга улыбается. — Станет жарко ты снимешь, а там. — Она хмыкнула. — И достаточно, пусть не думает, что ты готовилась специально, вот так случилось, что стало жарко. На этом все, а теперь мне пора помогать Линнет с печеньем, пока-пока. — Послышались короткие гудки. — Специально так сделала, чтобы у меня не было времени ответить и переубедить её. — Пробурчала Люмин, доставая белый топ на тонких бретельках, но с достаточно неприличным вырезом. *** Придя на работу она с облегчением обнаружила, что одна в офисе. Она прошлась по тёмному коридору, поднимаясь на свой этаж, встав на носочки она потянулась к выключателю и. — Тяжело быть гномом, да? — Прозвучал голос Тартальи, а сам он слегка коснувшись её руки включил свет. Люмин дёрнулась от его прикосновения и отдёрнула руку. — Что? Ты как крот любишь в темноте сидеть? — Промямлила она, впоследствии поняв, что это вообще не смешно, но Тарталья хохотнул, подмигнув ей. — Да, такой уж мы подземный народ, любим темноту. — Продолжил он, сворачивая в «гостиную». — Кроты, от гнома слышу. — Прозвучал его голос, отдаваясь эхом в пустом офисе. Люмин последовала за ним, паралельно закидывая свою куртку на стул. — Я думал, что ты раньше придёшь. — Сказал он облакотившись на стойку с конфетницей в руках. — Всё-таки съесть конфеты раньше меня это и было целью твоего дежурство. — Это он уже говорил с набитым карамельками ртом. Люмин закатила глаза и потянулась к конфетам тоже, но Тарталья поднял конфетницу над её головой. — Не, не, не, кто первый встал того и тапки, просто так я тебе конфеты не отдам. — Усмехнулся он. — Можешь попробовать допрыгнуть, но я не уверен, что гномы высоко прыгают. — Отдай, не будь жадиной. — Потребовала Люмин. — Ой какие мы злые, Люми, такая милашка, когда злишься, но конфеты, я тебе не дам. — Так нечестно, я не виновата, что не родилась дылдой вроде тебя. — Что, что, что? Дайте права гномам? Не слышу, что ты там бормочешь снизу. — Он улыбнулся. — А ты наклонись. — Наклонюсь, если ты поцелуешь меня. — Засмеялся он. Внутри неё снова всё дрогнуло, а внизу сладко затянулся узел. — Ну наклонись, так и быть. — Люмин поманила его к себе пальцем. Тарталья ловко повёлся на её уловку, но вместо поцелуя у него выхватили из рук конфетницу и щёлкнули по носу. — Не знала, что кроты помимо того что просто слепые ещё и слепо ведутся на такие детские уловки. — Бросила, уходя Люмин. — Ох уж эти гномы, маленькие и злые, поцелуй у тебя наверное такой же. — Донёсся до неё его голос. *** Часы тянулись долго. Люмин бездумно листала документы в надежде зацепиться за что-то, но ей этого не удавалось, в офисе было душно, она ощущала, что ещё чуть чуть и она запечётся в этом свитере. Тяжело сглотнув и бросив, взгляд на Тарталью, она сняла с себя свитер, оставаясь в одном топе. Он не заметил, так пошёл ещё час. — Люми-Гноми, а это ты писала. — Она вздрогнула, когда поняла, что он навис над ней. Перед ней оказался отчёт, который она писала не задолго до этого дня. — Я, а что? — А ты вот это прочитай. — Он ткнул в конец страницы, где было написано: «Данный отчёт просьба перенаправить на Чайлда Придурка, в связи с недочётами в третьем пункте.» Видимо она настолько задумалась в тот момент, что витая в облаках написала то о чём мечтала. — На правду не обижаются, кротик. — Очень смешно. — Он развернул её к себе. — Я требую извинений. — Что? Я же тебе сказала, что на правду не обижаются. Не буду я извинятся. — Ты меня подписала придурком и это, наверное, весь офис видел. — Так пусть знают, что Чайлд не может составить отчёт. — Хмыкнула Люмин, явно довольная собой. — Я требую извинений. — Он наклонился сильнее и она уже чувствовала его дыхание у своего лица. — Отстань ты от меня, что прицепился, подумаешь, отчёт. — Она подняла руку, чтобы отпихнуть его, но он перехватил её запястье. — Нет. — Отпусти меня! — Люмин было одновременно и страшно, и она чувствовала возбуждение. Он прошептал ей на ухо: Извинись. — Не буду. — Люмин, ты это специально, да? Думаешь я не вижу, как ты смотришь на меня? — Я не… — И эта одежда, думаешь, я не понимаю, я не придурок, Люми, можешь это написать в других отчётах, но это не так… Она почувствовала, как краснеет, он все знал с самого начала. — Если ты здесь, то значит… Почему ты не с семьёй сейчас… То есть… — Она потерялась в мыслях, пытаясь что-то сказать, но её прервали поцелуем. Тарталья целовался с напором, подавляя её, не давая ей взять инициативу. Люмин обхватила его руками притягивая ближе к себе, а он обхватив её руками поднял на руки. Сомкнув свои ноги вокруг его торса, она не переставила пытаться взять на себя инициативу. Арлекино была права, было жарко Тарталья прижал её ближе к себе, сжимая большими ладонями её бёдра, прижавшись ещё ближе насколько это могло быть ближе она потёрлась о него в нетерпении, он перенес их в «гостиную» уложив её на диван, продолжая целовать её. Наконец он оторвался от неё смотря, возбуждённым взглядом он начал целовать её шею, спускаясь ниже, пока она всё также сжимала его торч ногами, задавая небольшое трение. Всё происходило быстро, в голове Люмин метались мысли о том, что это её всего лишь второй раз и вообще достаточно ли она хорошо выглядит и далее по кругу. Он стащил с неё топ, припадая к груди и она издала первый стон, заставляя его целовать интенсивнее. Он целовал спускаясь всё ниже, стягивая с неё джинсы, кидая их в сторону, кажется что-то с грохотом упало и разбилось. Она потянулась к нему, стягивая с него футболку, расправляясь с ремнем. — Ты готова? — Прошептал он. — Да. — Выдохнула она притягивая его ближе. Она застонала, когда почувствовала его в себе и поддалась бёдрами навстречу, снова сжавшись вокруг него и он застонал ей в унисон двигаясь глубже. Она хватала его за плечи, царапая их, постанывая, пока он кусал её шею. Час висевшие на стене пробили полночь, когда она выгнулась в последний раз, кончая. — С Новым годом. — Прошептал Тарталья.