Зарисовки по жжк

Впадая в прострацию, меланхолия медленно, но верно сжирала мои лёгкие, неприметные мыслишки. Мрачность окутала их своими широкими, огромными руками, под гнётом этих рук, мысли становились тяжелее весом и былая их неприметность стала ощутимой в моём пустом, стеклянном взгляде. Стекло в котором никто не видел эмоции находящиеся за ним Эмоции зеркально отражающие ситуацию в моём сознании никто не мог увидеть за чёрным заслоном стекла. До того момента пока массивная, тяжеловесная, неподъемная кувалда не взмахнула собою и не оставила от моего барьера даже малейшего крупицы осколка. Я никогда не хотел оголять свою душу, перед кем-то кроме матери. Она была проницательным и стойким человеком. Её железный дух спокойствия искренне восхищал меня. Я хотел быть как она, таким же спокойным и безмятежным человеком. Но я был тоскливым и меланхоличным, моя семья даже за чёрным, толстым слоем стекла видела состояние моего разума и души. Никогда я не хотел признаться отцу насколько мне плохо. Он знает и насмехается надо мной. Над моими человеческими слабостями, над моим слабым духом, над всей моей не проклятой сущностью. Я отвергал его злую, сущность, я боялся его и себя. Я никогда не хотел причинить зло ни в чём неповинным существам. Тому кто не причинил вред моей семье, моему окружению. На остальных мне плевать, мне без разницы кто хороший, кто плохой, я не вижу в этом смысла. Но я не презираю прошлые принципы моей матери, но уважения и восхищения я к ним не испытываю. Моя мать могла умереть, отдав жизнь хорошему человеку, но этот человек никогда не смог бы отплатить мёртвому тем же. Своей жизнью. И никакое почтение, никакие деньги не стоят рядом с жизнью моей мамы. Я никогда так не поступлю, я знаю и понимаю сколько боли это причинит моей семье. Они не заслужили нести это душераздирающее бремя, а хорошие люди даже со своими хорошими поступками недостойны того, чтобы я отдавал им свою жизнь.