***
«Свадьба» проходит спустя два дня за их домом, где они обычно развешивали сушиться постиранную одежду. Но сейчас вместо одежды верёвки были украшены белыми и голубыми бутонами, а серая кирпичная стена дома, которая была направлена во внутренний двор, была украшена гирляндой из колокольчиков. Микаса появляется на ступеньках с тем же самым букетом, который Эрен собрал на лугу, где они любили проводить время. Сегодня он проснулся рано, чтобы успеть сорвать свежие цветы, покрытые блестящей росой. Венок на её голове был сплетён из тех же цветов, которые он собрал, правда с плетением ему помогла мама. Карла сидела на небольшой деревянной скамейке, напевая тихую мелодию, пока Гриша вёл Микасу к алтарю по импровизированной дорожке из разбросанных лепестков. На противоположном краю двора их ждал Эрен, рядом с которым стоял явно нервничающий Армин, которому досталась роль священника. Несмотря на то, что мальчик попросил своего отца провести церемонию, Гриша ответил, что, поскольку ему нужно будет вести невесту к алтарю, Армин должен провести обряд бракосочетания вместо него. В какой-то момент у Эрена возникло ощущение, что отец пошутил по поводу свадьбы, но когда он спросил его об этом позже ещё раз, Гриша взъерошил ему волосы и улыбнулся. — Разумеется нет, Эрен. Я хочу увидеть свадьбу моих детей, но я не хочу простоять у алтаря всё время. Мне стоит сесть рядом с твоей мамой, как думаешь? Мальчик понял, что его отец был прав, поэтому обратился к своему лучшему другу с просьбой быть священником на его свадьбе — Армин с радостью согласился взять на себя такую отвественность. Но никакая мелочь на самом деле не имеет значения, когда Микаса останавливается перед ним, вся пунцовая, и неуверенно улыбается ему. Эрен крепко сжимает кулаки, вспоминая, что травяные обручальные кольца всё ещё у него. Но затем, когда их взгляды встречаются и мальчик заглядывает в её широко раскрытые блестящие глаза, он ощущает в груди щемящую грусть. Он смотрит на Микасу, и какой-то внутренний голос подсказывает ему запомнить этот день, этот миг, когда он женится на той единственной, которая всегда принадлежала ему. Кто знает, увидит ли он её перед собой вот так снова? Улыбка с лица девочки исчезает. — Эрен, почему ты плачешь? — он тянется рукой к своему лицу. Конечно, оно мокрое от слёз. — Уже передумал? — поддразнивает Карла, но в голосе её сквозит беспокойство. Рядом с ней с нечитаемым выражением лица сидит Гриша. — Нет, всё в порядке. Разве люди не плачут на свадьбах? Давайте продолжим, — Эрен смеётся, пытаясь отогнать неожиданно накатившую тоску.***
Лёгкий порыв ветра обдувает его лицо, и Эрен с неохотой открывает глаза. Ему трудно уследить за тем, в каком месте и времени он сейчас находится. Переживает ли он чьи-то воспоминания или видит своё собственное будущее? И если это последнее, то всё становится сложнее — страдает ли он от кошмара, с которым им предстоит столкнуться, или мучается мечтой о том, что никогда не сбудется? Но он слышит голос Микасы, а затем Армина, и Жана, Саши, Конни, Хистории. Они все о чём-то увлечённо говорят и смеются, некоторые — друг над другом, и в любой другой ситуации это было бы слишком громко и раздражающе, но сейчас это было единственным, что сдерживало его. Его пальцы касаются травы, на которой они сидят, и он усилием воли заставляет себя вернуться в нынешнюю реальность. Он здесь, в Парадизе, со своими друзьями, сидит под большим и старым дубом на ферме Хистории. Он смотрит на товарищей, напоминая себе, что у него всё ещё есть время. Его осталось совсем мало, но оно есть. Чья-то рука гладит его ладонь — это Микаса. Её волосы отросли, теперь они спадали чуть ниже плеч. В последнее время она стала собирать их в короткий хвост, но сейчас они были распущены, и над ней кружились Саша и Хистория, вплетая в густые блестящие пряди цветы. Девушка не обращала на них внимания, пристально смотря Эрену в глаза. — Ты в порядке? — тихо спрашивает она. — Спасибо, — Эрен устало улыбается в ответ и кивает. Это лишь полуправда, но он не хочет, чтобы она волновалась. Она всё ещё выглядит обеспокоенной, но ничего не говорит, когда Хистория заставляет её повернуть голову. Молодой человек изумлённо наблюдает за девушками. Сплетённый красочный венок вдруг пробуждает давно забытое воспоминание из детства — счастливое, его собственное, и он позволяет мысли увлечь его, но лишь на краткий миг. Эрен вновь приходит в себя спустя несколько секунд. — Микаса, — зовёт он. — Ты помнишь, как мы с тобой поженились? Разговоры вокруг них резко затихают. Микаса медленно моргает, смотря на него, и её щёки слегка алеют, и он не может отвести от её лица взгляда. По крайней мере до того момента, пока не встревает Жан. — В-вы что?! — удивлённо восклицает он. Эрен с раздражением смотрит на него, уже готовясь высказать ему пару слов, когда Армин опережает его: — Они поженились, — говорит он, усмехаясь и качая головой. — Я почти забыл об этом. Ты попросил меня быть священником, и твой папа сказал мне, что это очень важное дело, а я так волновался, что всё испорчу. — Ты нервничал сильнее меня, Армин. И, кроме того, дядя Гриша должен был проводить меня к алтарю, так что вряд ли у него был выбор, — улыбнулась Микаса. — Это произошло, когда вы трое ещё были детьми? — спрашивает Саша, игриво наклоняясь вперёд. — Нам было по девять, — кивает Эрен, вспоминая тот день. — Нас с Микасой пригласили на свадьбу и мы каким-то образом решили, что нам тоже нужно пожениться. — Ну, не знаю, — фыркает Армин, его голубые глаза озорно блестят, — Мне казалось, это была твоя идея, а Микаса просто согласилась с тобой, — озвучивает он свою догадку, чем вызывает недовольный взгляд Эрена. — Наши кольца были сплетены из травы, — добавляет Микаса, отсутствующе глядя перед собой. Молодой человек опускает взгляд под собой, на зелёную траву, которую он всё это время неосознанно дёргал. Оживлённый разговор продолжается, и Армин рассказывает историю их «женитьбы», а Микаса время от времени дополняет рассказ подробностями и деталями. Эрен снова поднимает глаза, только когда Хистория зовёт его по имени. — Эрен, ты действительно сказал, что не женишься ни на ком, кроме Микасы? — спрашивает она. Хистория хотела поддразнить его, но он видел затаённую грусть в её глазах. Он не сомневался, что она думала об Имир. — Я… Ну, да, мне кажется. Я уже не помню подробностей, — он нервно прочистил горло. — Чёрт, Эрен, да ты романтик, — ухмыляется Конни. Все взгляды были устремлены на него. Эрен почувствовал, как его лицо теплеет, а щёки приобретают красноватый оттенок. И почему он вообще затеял этот разговор, когда вокруг было столько народу? — Заткнись. Мы были детьми. — Ага, вот именно, — соглашается Жан. — Сомневаюсь, что сейчас бы твои куриные мозги смогли бы исполнить нечто настолько же стоящее. — Уж не лошадиной морде об этом говорить, — парирует Эрен. И вот так, вспыхнувший спор заставил всех забыть разговор о свадьбе.***
— Микаса! Эрен смотрел, как девушка оборачивается на его зов, прищуривая глаза, чтобы разглядеть его силуэт — настолько далеко он отстал. Солнце уже почти скрылось за стеной, поэтому остальные решили зайти внутрь. Молодой человек намеренно позволил им оставить его одного, чтобы он смог воплотить в жизнь свой маленький замысел. — Ты идёшь? — спрашивает она, направляясь обратно в его сторону. — Да, сейчас, — отвечает он. — Я просто… Дай мне свою руку. Микаса хмурится, но послушно протягивает ладонь. Эрен нежно берёт её ладонь своей рукой, надевая травяное кольцо на её безымянный палец, так же, как он делал это много лет назад. На его собственном пальце оно уже было надето. — Эрен… — поражённо ахает девушка. — Ну, пойдём, моя жена, — говорит Эрен, и уголки его губ подрагивают при виде того, как цвет её лица почти сливается с шарфом на её шее. — Хорошо, мой муж, — взволнованная, она качает головой и радостно улыбается. Услышав это, он быстро отворачивается, ему становится сложно дышать, пока они идут, и он старается не смотреть на неё, всё ещё крепко держа её мягкую ладонь в своей руке. Он не знает, что будет делать, когда они дойдут до дома, и ему придётся отпустить её. Эрен думает, что просто не сможет этого сделать. Несомненно, он знает, что никогда не станет её мужем, а она никогда не станет его женой. Теперь он точно знает, что свадьба, которую они сыграли девять лет назад, будет для них единственной, даже если для неё всё это было лишь игрой. Он знает, что совсем скоро его не станет, а она будет жить дальше и, возможно, выйдет замуж за кого-то другого. И это будет по-настоящему, и они будут вместе всю её долгую жизнь, а он навсегда останется для неё лишь мальчишкой, которого она когда-то знала, и который разрушал всё, к чему прикасался. Но сейчас, в эту секунду, он может ненадолго побыть эгоистом, поэтому умоляет всех известных ему богов позволить ему насладиться этим чудесным мгновением его жизни.