Так же как и каждый божий день Большой зал гудел от болтовни. Ремус откладывал подъем к завтраку уже почти 20 минут, прежде чем соизволил все-таки появиться. Все, о чем он мог думать, пока проходил по длинному коридору, где они с друзьями сидели в перерывах, был темно-коричневый кожаный дневник. Он всегда клал его под матрас, но сегодня утром, когда решил вновь записать свои мысли, он его не нашел.
— Эй, Лунатик! — на лице Джеймса как и всегда сияла яркая улыбка, а в руках он держал тарелку с тостами и фруктами. – Приберегли для тебя.
Ремус взял протянутую ему тарелку и сел напротив Джеймса, рядом с Питером. Мэри рассказывала историю о каком-то парне из дома, а Марлин, Лили и Питер внимательно слушали.
— Спасибо.
Пока он с аппетитом поглощал свою еду и изо всех сил старался сфокусироваться на этом, не думая о пропавшем дневнике, Ремус чувствовал, как глаза Сириуса упрямо прожигали в нем дыру. Кровь оборотня похолодела, стоило ему представить, что же это могло значить… Сириус Орион Блэк прочитал его дневник. И, более того, он был осведомлен о тех чувствах, что Ремус так старательно прятал от него. Отрывок из дневника с такой силой застрял в его голове, что он и не заметил, как ногти с силой впились в его ладони.
Сегодня играли в квиддич. Он выглядит потрясающе в своей форме. Рейвенкло продули, и его улыбка была лучше всякого приза. Она была такой красивой, такой сияющей. Это была та же улыбка, как и тогда, когда мы проворачивали наш последний розыгрыш. Но она изменяется, стоит только ей появиться рядом. Как будто он действительно рад. Как будто ничего плохого не происходит, и он правда счастлив. Я хотел поцеловать его сегодня, но не хотел рисковать и стереть улыбку с его лица даже на одну секунду. Черт… Я думаю, что люблю его.
Его кровь за мгновение из ледяной едва ли не начала бурлить. Или, быть может, это было простое смущение? Но он быстро поднял голову и пересекся взглядами с Сириусом.
— Тебе есть что сказать? — слова слетели с языка быстро и ядовито, и такая реакция заставила Сириуса заметно вздрогнуть. Он не сказал ни слова, лишь покачал головой. Его кожа стала еще более бледной, чем обычно, и глаза, казалось, наполнились страхом… Или чем-то еще?
— Что не так? — Питер быстро повернулся. В его голосе можно было услышать нотки испуга, но Ремус даже не повернулся, чтобы посмотреть на друга. Он упрямо уставился на Сириуса.
— Ремус, ты в порядке? — в этот раз Лили присела рядом с ним. Ее рука мягко легла на его плечо, однако Ремус быстро убрал ее, поднялся из-за стола и устремился вон из Большого зала так быстро, как только мог. В попытке избежать накалившейся ситуации он и не заметил, как Сириус вскочил из-за стола и последовал за ним, убедив Джеймса остаться на месте — он тоже собирался пойти за друзьями.
— Лунатик! Лу-у-на-а-тик! — Сириус окликнул Ремуса с дверного порога. Ремус бросился бежать вдоль коридора. Он слышал ускоряющиеся шаги, следующие прямо за ним, однако он даже и не думал замедлиться, пока не дошел до внутреннего дворика. Он окинул взглядом дворик в поисках места, где мог бы спрятаться, однако прежде, чем он мог сделать хотя бы шаг в сторону, грубая сила припечатала его к земле, и он оказался прижатым сверху телом Сириуса Блэка. Правда, не в том формате, в котором хотелось бы.
— Бродяга! — злобно запыхтел Ремус, когда после скинул с себя Сириуса и поднялся.
— Что? У тебя чертовски длинные ноги! Мне же нужно было тебя как-то остановить! — теперь Сириус стоял около Ремуса, чьи джинсы были покрыты следами от травы, а на джемпере остались листья. — Прости, приятель.
— Ты прочитал его.
Это не был вопрос: Ремус заранее знал ответ. Он мог прочитать это по глазам Сириуса.
— Где он?
— Под моей подушкой. Мне было любопытно... Я хотел узнать, на какую девчонку упал взгляд нашего Лунатика.
— Ни на какую!
— Да ладно!
Они оба стояли абсолютно молча, не решаясь сказать то, чего действительно бы хотели. Ремус не был уверен, хотел ли он, чтобы было произнесено еще хотя бы одно слово на поднятую тему, но, конечно же, Сириус еще не закончил.
— Ты гей?*
Ремус мгновенно обернулся. К его облегчению, они все еще были вдвоем.
— Что меня выдало?
Ремус был сбит с толку тем, что он ничего не сказал о том, что в дневнике Ремус писал именно о нем. Бродяга молчал, лишь склонив голову и иногда пиная траву. Это сбивало Ремуса с толку еще сильнее: обычно Сириус был источником непоколебимой уверенности, но сегодня определенно было что-то не так.
— Я могу забрать мой дневник?
— Но он действительно без ума от Эванс, — слова слетали с его губ мягко, словно он опасался их произносить. Сириус внаглую игнорировал вопросы Ремуса так, как будто и вовсе не слышал их.
— Что?
— Я сказал…
— Я слышал, что ты сказал! Я просто не понимаю, почему ты
это сказал.
— Джеймс. Ему нравится Лили Эванс.
— И что Сохатому и Лили нужно сделать с этой информацией?
— То есть «он» — это не Сохатый? — в полном замешательстве Сириус потер затылок.
— Нет! — в глазах Ремуса застыло удивление.
— Но квиддич и девушка… — он глянул в сторону на секунду, а затем его глаза, засветившиеся с новой силой, вернулись к Ремусу. Его голос стал мягче, чем до этого. — Я играю в квиддич. А «она» — это Мэри, не так ли?
Паника комом за секунду образовалась в Ремусе – казалось, вот-вот, и комната, словно карусель, начнет крутиться и выкинет его за борт. Его самый большой страх исполнится: его друг отвергнет его, и он останется совсем один.
— Можно мне его забрать? — его руки тряслись, так что он быстро спрятал их в карманы брюк.
— Это…
У Сириуса определенно был талант пропускать слова Ремуса мимо ушей. Он словно не вел диалог с другим человеком, а просто думал вслух.
— Это я.
— Нет!
— А кто?
— Зачем ты прочитал?!
— Про кого это?
Ремус чувствовал, как его глаза наполняются слезами, но не из-за смущения, а потому, что он чувствовал, будто его предали, и он чувствовал, как в нем кипит злость.
— Я его прятал не просто так, Сириус! Не для того, чтобы ты его читал. Это мои мысли, и я писал их не для того, чтобы тебя развлечь!
— Если тебя это успокоит, то «новое знание» мне удовольствия не доставило.
Ремус изо всех сил старался проигнорировать то, что его это и вправду укололо. Он слишком злился, чтобы еще и грустить.
— И как ты думаешь, как Я себя чувствую? Я еще большее посмешище, чем когда-либо был! Никому нельзя было знать! Это был
мой секрет, ты не имел никакого права!
И вместе с последними дрожащими словами из его глаз брызнули слезы. Ремус ураганом устремился в замок.
— Постой!
Сириус устремился за ним, преследуя его весь путь вплоть до гостиной Гриффиндора, где их уже заждались двое оставшихся мародеров и девушки.
— Отстань от меня! — он пробежал вверх по лестнице, и краем глаза не глянув на друзей, сидящих на диване. Сириус застыл внизу, на пороге лестницы, и, прежде чем он мог остановить себя, он произнес единственные слова, которые пришли ему в голову.
— Ты мне тоже нравишься!
Такое заявление заставило обоих застыть на местах, и общий вздох удивления пронесся по комнате.
— Не ври мне из жалости.
— Я не вру, — страх, что был в глазах Сириуса в Большом зале, вернулся, и именно он дал Ремусу понять, что тот действительно не лжет.
— Я тебе нравлюсь?
— Ага. То, как много он о тебе ноет, очень бесит, Лунатик, — как только глаза Сириуса расширились, легкая ухмылка Джеймса на глазах превратилась в нахальную, широкую улыбку.
— Джеймс! — Лили охнула, слегка шлепнув его по руке.
— Он прав. Это довольно унизительно.
— Представь меня, читающего все-е в твоем дневнике.
— Что ж, именно по этой причине я не завожу дневники. Сохатый прочитает записи сразу же, как у него появится возможность.
— Как же вы мне все надоели, — ворчливо пробормотал Ремус, спускаясь обратно вниз по лестнице к друзьям. Не успев пройти мимо Сириуса, он почувствовал, как тот в попытке остановить приятеля взял его за запястье.
—
Мы в порядке?
— Только если ты достанешь мне шоколад и не будешь больше разбивать мне сердце.
Рука Сириуса скользнула вниз, и их пальцы переплелись в нежном жесте. Это могло быть просто нежное касание, но для них двоих это было
все. Это были фейерверки. Это была любовь. Это было
принятие.
— Договорились.
— Эй, снимите себе комнату!** — поддразнила их Марлин прежде чем расплыться в широкой улыбке. Вся группа разразилась громким смехом, подхватив поддразнивания парочки, как только они присоединились к ним у камина.
***
После занятий и неизбежных отработок парней после уроков, компания вернулась к тому, чтобы бездельничать в общей комнате, где они пробыли все утро. Мэри и Марлин уснули первыми, немного позже задремал Питер, затем и Лили убедилась, что ей следует уйти, конечно, убедив Джеймса, что и он обязан это сделать. Парни остались сидеть у камина одни. Ремус свернулся в клубок на диване в компании копии «Гордость и предубеждение», которую Сириус одолжил ему. Это был подарок от Андромеды. Ремус прислонился спиной к подлокотнику, скинув кроссовки на пол. С другой стороны от него на одиночном кресле сидел Сириус, смотрящий на сосредоточенного на чтении Ремуса перед ним. Ремус был так увлечен историей Элизабет и мистера Дарси, что не заметил, как Сириус встал и направился к дивану. Гостиная пустовала, и солнце давным-давно зашло за горизонт, так что единственным источником света в комнате был камин. Ремус не заметил и то, как Сириус опустился перед ним на колени. Лунатик заметил его только тогда, когда тот немного пробежался по книге пальцами и затем слегка опустил ее.
— Привет, — Ремус мягко улыбнулся.
— Здравствуй, — Сириус изо всех сил старался быть вежливым и обходительным, но не соответствовать улыбке Ремуса было просто невозможно. Ремус приподнял брови, когда рука Сириуса проскользнула в карман, и он вытащил маленький бумажный пакет. Он передал его Ремусу, и тот не смог сдержать улыбку, увидев содержимое… Шоколад.
— Я же просто пошутил о шоколаде, — усмехнулся он, закинув в рот дольку шоколада.
— А я нет. Я торжественно клянусь, что достану тебе шоколадку и не разобью тебе сердце.
— Ты не можешь обещать.
— Знаю. Но я постараюсь.
***
Этим вечером Ремус сделал последнюю запись в дневнике прежде чем убрать его и пойти спать.
Сегодня Сириус Орион Блэк взял меня за руку и пообещал больше не разбивать мне сердце. А если все-таки разобьет, я не уверен, что смогу перестать любить его так же, как люблю сейчас. Он тайком носит мне шоколадки…
