Ты поймешь ее ценность, тогда когда она навсегда уйдет из твоей жизни.

Капли дождя стекали по окнам, оставляя за собой дорожки. Пасмурный холодный день с редким дождем дал понять, что мы в развитии проходим какие-то ступени, где время имеет свою окраску и свою быстроту, где разнообразие мира представляется то независимым от нас течением, то нашим внутренним состоянием, что свое я незаметно переходит к природе, к другим людям... Пасмурной погоде, дождю я отдавал не просто дань уважения, я считал это время великим; это был прямой путь к откровению – лёгкое чувство твоего тепла, прохлада, доносящая беспрерывно вкус дождя, воздух, почти неподвижный, слитый с землёй и пронизанный ровным тихим шумом… Ты окружён бледным озарением, видимый мир непрерывно сжимается, заставляя и тебя вести мысленные сравнения… В лужицах мечутся, оставаясь на одном месте, тени. Растворённое в сером небо опускает взгляд сверху на мокрые крыши, дома, на мокрую землю …

***

Стук. Блядство. Одно лишь слово пронеслось в голове. Одно короткое слово. — Спрячься, быстро! — шипел Малфой, глядя в тёмные глаза напротив. Парень быстро накинул одежду и подошел к двери. — Гермиона? Что ты тут у делаешь?— кадык дернулся. Нервничает. — Драко, я... Кто там? Драко Люциус Малфой, кто там? Да черта с два! - оттолкнув парня, она вошла в комнату. На кровати сидела она. Тони Кэрролл. Гриффиндорка. Грязнокровка. Грязь. Грязь, которая медленно проникает сейчас под кожу, разъедая все на своем пути. — Гермиона, послушай... — Не говори ничего! Закрой рот! Я... Я... — голос дрожит, она ощущает ком в горле, на яростно старается проглотить его, - Как давно? Тяжелый выдох. Кадык дернулся. — Две недели. Гермиона, пожалуйста, выслушай! — Нет, Драко, не нужно. - сказать или не нужно? Вопрос вертится в голове, словно рой пчел. — Я беременна, Драко. Ты должен стать отцом, но... Видимо судьба решила по-другому. Его будто окатило ледяной водой. В комнате резко стало душно. Дышать тяжело. Звон в ушах. Он завис, глядя в одну точку. Он видит, как она делает шаги. Неуверенные. Совсем маленькие шажочки. Вот она стоит уже перед ним. Их разделяет пару дюймов. Гермиона приподнялась на носочки и оставила легкий, совсем невесомый поцелуй на его губах.

***

Драко сидел у кровати. Нарцисса была белее смерти. Чёрные круги под глазами, впалые щеки, что делали ее и так острые скулы, как лезвие ножа. Губы синие, плотно сжаты в одну линию. — Как Гермиона, сынок? — тихий хрип донесся до его ушей. Мать смотрела на него так нежно, как только могла, — Она уже рассказала тебе? Сказала, что у вас будет малыш? Снова. Снова будто ударили плеткой. Раны начали кровоточить с новой силой. — Да… — голос осип, было тяжело. Вязкая слюна не давала связать и двух слов, — Да, сказала. Он не смотрел ей в глаза. Лишь наблюдал, как новые капли попадали на стекло окна.

***

Двадцать первое число. Двадцать первое октября. Нарцисса Малфой покинула их мир. Оставила детей, мужа, сестер, друзей и внука… Не дождалась. Не смогла. Они не смогли. Не спасли. Не помогли. Гермиона сразу прибыла в Малфой-мэнор. Нужно было подготовиться к похоронам. Драко нуждался в помощи, он не справлялся. Он провёл всю неделю здесь, надеясь, на хороший конец. Но, всегда есть это чертово но. Все хорошие люди уходят рано. Это несправедливо. Так не должно быть. Он. Он должен был умереть. Чувство вины заполняла каждый дюйм его тела. Он захлебывался в собственных слезах. Если кто-то говорит, Малфои не плачут. Бред. Это такой собачий бред.

***

— Приятель… — в комнату вошел Забини, — Я должен тебе кое-что отдать. Прочитай его. Мы ждём тебя в гостиной. Дорогой Драко, Я так сильно тебя люблю. Прости—прости меня, я не должна была этого делать. Я сильно перед тобой Ты знаешь, мне так не хватает тебя, Драко. Мне не хватает ее. Я ведь всю жизнь, называла ее мамой. А теперь ее нет. Тебя нет. Я не справляюсь. Мне тяжело видеть тебя. Вас. Удивительно, что Поттер и Уизли не убили тебе. Знаешь, когда ты сделала мне предложение, я была самой счастливой. Я так ждала нашей свадьбы, жаль, что на мою роль нашли другую невесту. Мы ведь каждый вечер с Пэнси обсуждали это. Она даже проболталась, что ты с Тео и Блейзом тоже разговариваете про это. Иронично, не правда ли? Мы ведь всю жизнь гнались за чистотой крови, а тут выходит вот так. Надеюсь, с ней тебе лучше. Не лишай себя счастья, Драко! Живи ради меня, ради Скорпиуса. Ради мамы… Я передам ей привет, обещаю. Я стану твоим ангелом хранителем, всегда буду рядом, чтобы оберегать. Поддерживай Люциуса. Не бросай его, ему тяжело. Ты же знаешь, как он любил ее. А еще, берегите Пэнси. Вы одни у нее остались. Защищайте ее. Обними за меня ее. Тео, Блейза, Тори и Дафну тоже. Пожалуйста. Я буду благодарна тебе. Я так хотела, чтобы у нас был здоровый ребенок. Мы бы назвали его Скорпиус. Как ты хотел. А потом, я бы родила девочку — Аврору. Красивое имя… Надеюсь, ты искренне любишь ее. Прощай… Навечно, Твоя Гермиона Черт. Черт. Черт. Малфой вылетел из комнаты, выбегая в общую гостиную. Пэнси содрогалась в объятиях Нотта. Блейз держал стакан с огневиски. — Нет… — нет, он не верил. Этого не может быть. Это просто злая шутка. Чья-то злая шутка. Вот сейчас живая Гермиона выйдет из комнаты и все будет, как раньше. — Ты! — закричала Паркинсон, отрываясь от Теодора, — Это все ты! Ты виноват! Она из-за тебя прыгнула! Я ненавижу тебя, Драко Малфой! — она била его, била так сильно, что он покачивался, но не сопротивлялся. — Почему она? За что ты так с ней? Она так переживала, что ты не будешь рад ребенку! Она рыдала, пока ты трахался с этой сукой! Она ждала свадьбы, любила тебя, больше всех на свете! Ты один у нее был! Ей нужен был ты! А что сделал ты? Что? Тео подошел, оттягивая девушку от блондина. Зло взглянув в глаза другу однокурснику, он усадил девушку на диван, целуя в макушку. В гостиной стало настолько тихо, что было слышно удары сердца. Он понял ее ценность, тогда когда она навсегда ушла из его жизни.

***

— Нет! — слизеринка вскочила, липкие от пота волосы приклеились ко лбу. Во рту пересохло, на глазах слезы. — Нет… Быстро встав с кровати, она накинула на себя мантию и аккуратно вышла из комнаты. Дойдя до нужной двери, она тихо постучала в нее. Тишина. Отрезвляющая тишина, не давала ей покоя. — Гермиона? — Драко устало потер глаза ладонями, — Почему ты не спишь? Вместо ответа, она налетела на него с объятиями. — Я тебя люблю, — прошептала слизеринка, — Я так сильно тебя люблю! Малфой обнял девушку за талию одной рукой, а второй приподнял ее лицо за подбородок. И поцеловал. Мягко, нежно поцеловал. — Идем спать, — прошептал он, оставляя легкий поцелуй у нее на лбу.

***

Она принадлежит мне, а я ей; наша разлука, ссоры, охлаждение — всего лишь узоры на фоне вечной любви.