Short Silly Story

Броская афиша с текстом на кириллице – такого местная стена ещё не надевала. Здесь, в Южной Корее, гораздо привычнее были иероглифы, и надпись «Би-2» смотрелась инородно. Концерт тем временем назначался на завтра. Ребята заселились в Сеульскую гостиницу каких-то полчаса назад, а Шурик уже успел придумать всем занятие. Он обнаружил, что, помимо набора шампуней и полотенец, каждому гостю полагался ещё и банный махровый халат – такой шанс упускать было нельзя. Это была старая традиция – выбирать самые абсурдные образы и в них записывать сухую рекламу грядущих шоу. Все вырядились в халаты и выстраивались сейчас перед камерой. Боря, ростом не вписывающийся в корейские стандарты, два раза ударился о люстру, прежде чем встать в кадр. И вдруг выяснилось, что среди собравшихся нет Яна, Звонка тут же отправили его проведать. До Яновского номера Андрей почти бежал, а на входе остановился, будто скорости и не бывало. Ему показалось, что он не должен видеть процесс, открывшийся ему за дверью: Ян то втягивал, то расслаблял живот, а халат всякий раз сидел на мужчине в облипку. — Ты как, идёшь? – Звон предварительно постучал в косяк. — Нет, – Ян даже не испугался внезапного гостя. — Почему? — Мне халат мал. Звон не удержал смешок. «Так в этом и соль, – сказал он. – Это ж Корея, тут всем всё мало... Боря вон вообще, считай, стриптиз танцует, ему это халат сильно выше колена». «Это понятно, но... Боря – одно, а я – другое», – ответил Ян. Он ссутулился и сел на кресло, на самый краешек, так, чтоб ляжки оставались на весу. Потом опустил голову, словно боясь, что его фигура занимает слишком много пространства. Нет, по поводу своего телосложения Ян уже давно не комплексовал – отболело и зажило ещё в юности. Но неожиданные неприятности с одеждой могли иногда выбить его из колеи. Пронзить полустыдливой, странной болью, как неудачный прыжок пронзает судорогой переломанную когда-то ногу, пусть и заросшую давно. — Ты можешь надеть свою обычную одежду, – мягко попробовал Звон. — Так я испорчу концепцию. — Тогда можно вообще не сниматься. — Но я хочу, – Ян поставил нерешаемую задачку и совсем потупился. Звон удручённо вздохнул. С минуту он раздумывал, уперев руки в боки и закусывая щёку изнутри. — Ну-ка, раздевайся, – сказал он. — Что? — Вставай и снимай халат, говорю, – повторил Андрей и с уверенным видом двинулся к кровати. Ян замялся. Перед Звонком он стеснения не испытывал – невозможно стеснять человека, с которым спал вповалку в микроавтобусах, переодевался в крошечных гримёрках и объездил полмира. Просто сама просьба настораживала Яна своей прямотой. «Доверься», – бросил Андрей через плечо, краем глаза заметив, что за спиной нет движения, и стал убирать с постели покрывало. Ян ещё немного поколебался и потянул за махровый пояс. Халат оказался на стуле – Ян не из тех, кто оставляет вещи на полу – а на прикроватной тумбочке вырос ком из подушек и одеял. Повозившись, Андрей стащил с постели простынь, и стараясь особо не мять, пошёл к Яну. Тот всё ещё не знал, чего ожидать, и это чувство искрило у него внутри безумным контрастом. Весёлая неизвестность, как в ожидании сюрприза, щекотала ладони, тревожная же – бродила холодом где-то у живота. Я до сих пор его втягивал. — Вытяни руки, – попросил Звон. – Нет, не вперёд, а в стороны, – Ян теперь напоминал букву «Т», – ...сейчас всё сделаем. Андрей аккуратно принялся оборачивать Яна в простынь. Где-то подгибал ткань, а где-то, напротив, расправлял и вытягивал. Ян чувствовал себя новогодней ёлкой и старался не шевелиться. — У тебя прищепки какие-нибудь есть? – наконец спросил Звон, собирая полотно у Яна на плече. — Зажимы канцелярские... для нот. Пойдёт? – Ян уже собирался отправиться за нужной сумкой. — Да стой ты, господи... держи, – Андрей затормозил его и придавил уголок ткани на плече, чтобы Ян на время прижал его подбородком. Вскоре на это же место был приделан зажим. Андрей довольно вздохнул и шагнул в сторону, открывая Яну зеркальную дверцу шкафа. Глядя на себя в отражение, Ян не знал, какую эмоцию допускать к лицу. Радость, трепет, благодарность, удивление, успокоение и смешливый восторг толпились у выхода и лезли наперебой. Андрею удалось из одной белой простыни сделать целое платье. Мужское, на античный манер, оно красивыми объёмными драпировками спускалось вниз по силуэту и было точно впору. Никаких сильных облеганий, никакой тесноты – Ян на пробу пошевелил руками. — Это супер! Звон, – он развернулся к Андрею. – Оно... оно... где ты это узнал? Оно то что надо, – Ян ещё чуть-чуть поразглядывал новое одеяние. – Спасибо, – Андрей в ответ лишь заулыбался. — Идти готов? — Угу, – ребята зашагали к выходу, – Стой, а оно хорошо держится? Не спадёт? – вдруг забеспокоился Ян. — В самый ответственный момент, – уверил Андрей. В светлом гостиничном коридоре Яновская новая одежда смотрелась ещё лучше: молочно-белая ткань струилась волнами, и дневной свет играл в её складках. Проходящая мимо горничная обернулась, удивлённая внезапной античной модой. «О-о-о! Ян Юрич, да вы Аполлон», – не удержался Шурик, когда увидел приближающихся к его номеру ребят. И Андрей отметил про себя точность выбранного слова. Ян действительно был по-гречески красивым. Что в простыне, что в халате. Что в любой одежде. Что без неё.