О том, что могут рассказать ветры

Яркий свет солнца, играющий бликами на поверхности воды и в отражениях стёкол, щебетание птиц и тёплый, мягкий ветерок, скользящий по щекам. Очередной замечательный день в Мондштадте. Мика щурится, глядя в яркое голубое небо над городом. Юноша не был дома так долго, что успел безумно сильно соскучиться по узким витиеватым улочкам, высоким мельницам, бродячим котам и мирно несущим службу рыцарям Ордена. И даже по сидящим за столиками у таверны пьяницам. Самую малость. В конце концов, быть главным — и, честно говоря, единственным — геодезистом разведывательного отряда задача непростая, к тому же последняя экспедиция выдалась особенно долгой и изнуряющей. Мика вдыхает поглубже, прогоняя внезапно нахлынувшую тоску прочь. Он ведь наконец-то вернулся домой, не время для печали! Стоит как следует насладиться долгожданным отдыхом. Мика бодро шагает по ступенькам, ведущим на городскую площадь, раскинувшуюся прямо под взором статуи Анемо Архонта. Слух издалека выхватывает тонкую мелодию лиры, которая заставляет юношу поторопиться. Лишь бы успеть до конца выступления. Песни и баллады всегда были неотъемлемой частью культуры Мондштадта, особенно если они принадлежали одному конкретному барду. По скромному мнению Мики, Венти и вправду был лучшим музыкантом во всем регионе, а, может, даже Тейвате. И если бы Мика сказал, что при воспоминаниях о доме на ум не приходили звонкий голос и светло-зелёная накидка, он бы безбожно солгал. Ему бы очень хотелось сделать барду подарок, быть может, вручить букет сесилий, что растут лишь под ревущими ветрами на высоком утёсе Звездолова. Их сбор наверняка бы занял немало времени, но точно бы того стоил. Правда, цветы предстояло не только собрать, но ещё и подарить, и именно в этом заключалась наибольшая трудность. Мика никогда не был хорош в общении с людьми, а от мыслей о том, чтобы подойти к Венти с букетом и заговорить, ему и вовсе становилось дурно. Мика перешагивает последнюю ступеньку и замечает у основания статуи редеющую толпу. В самом её сердце мелькают почти родные зелёные одежды. Мика останавливается совсем недалеко от толпы и сам не замечает, как задерживает дыхание, наблюдая за чужими движениями, и как внимательно выслушивается в голос, что не слышал, кажется, целую вечность. Но всё же песня подходит к концу, как и выступление Венти. — Спасибо, что пришли! Юноша громко смеётся и низко кланяется, отводя одну руку в сторону, а второй прижимая к груди всё ту же деревянную лиру. Совсем ведь не изменился. Сердце Мики сжимается, будто он наконец-то встретился с близким человеком после долгой разлуки. Венти, конечно, Мике был дорог, вот только навряд ли об этом догадывался и вообще подозревал о существовании архонтами забытого геодезиста. Толпа начинает неспешно расходиться, окончивший выступление бард больше не представляет для неё никакого интереса, и только Мика, как заворожённый, продолжает наблюдать за чужой улыбкой и блеском в глазах. — Мика! — неожиданно восклицает выпрямившийся Венти, — уже вернулся в город? В первые секунды Мике кажется, будто он ослышался. — Вы знаете моё имя? — потрясённо выдыхает он, совершенно пропуская вопрос мимо ушей. — Ветры знают о многом, юный рыцарь. — хитро усмехается бард, подходя непозволительно — по личным меркам Мики — близко. — Например, о том, что тебе нравятся мои песни. Венти делает небольшую паузу и добавляет: — Но не о том, что Варка вернулся с экспедицией. Однажды Мике довелось услышать о Пиро орхидее, что растёт на склонах соседствующего с Мондштадтом Ли Юэ. Огромном, вечно полыхающем цветке. С тех самых пор Мика мечтал однажды лично увидеть его и нанести на одну из карт, но сейчас Мике кажется, что он уже стоит перед той самой пылающей орхидеей, так сильно горят его щёки. — Ох... Да, Ваши песни... — с запинками произносит Мика, собственный голос предательски подводит его, срываясь на дрожь. — Я очень люблю Ваши песни..! — Нет нужды обращаться ко мне на "Вы", юный рыцарь. Ты можешь звать меня по имени. Я, знаешь ли, очень ценю своих почитателей, — тепло улыбается Венти, — без их любви не было бы и меня. Но всё же, что там с экспедицией? — Экспедиция... По правде говоря, мне не стоит об этом распространяться, но... Магистр Варка ещё не вернулся. Мы столкнулись с... Эм... Некоторыми неприятностями. Губы юноши складываются в короткое, но красноречивое "о", каким-то волшебным образом заставляя лицо Мики покраснеть ещё сильнее. — Неспокойное настало время, — вздыхает Венти, поднимая взгляд к небу, словно оно в силах дать ответ. — Анемо Архонт поможет нам. — Конечно, — на губах барда появляется какая-то по-особенному мягкая улыбка, — он всегда поможет Мондштадту. Мика замирает, не в силах отвести взгляд. В реальность разговора и всего происходящего по-прежнему верится с трудом, разве может это быть правдой? Венти прямо здесь и прямо сейчас улыбается именно ему. Улыбается Мике! Сердце загнанной птицей бьётся в груди, а паника и смущение вихрем кружат в голове, напрочь выбивая все мысли. Мика так взволнован, что ему тяжело даже говорить. Вместо него говорит Венти: — До новой встречи, юный рыцарь. Да хранит тебя ветер. Бард так быстро и ловко огибает Мику, направляясь к лестнице, ведущей прочь от площади, что тот едва успевает спохватиться и ответить в последний момент. — Да... До встречи..! Венти исчезает за колоннами, с ним пропадает и тонкий, почти незаметный прежде цветочный аромат. Мике кажется, что аромат этот похож на сесилии, которые барду надо обязательно подарить. В следующий раз точно. Сам он остаётся смотреть вслед, вспоминая хитрый прищур зеленоватых глаз и пытаясь успокоить заполошно бьющееся сердце.