I spilled this blood for you

      31 августа, 1977       Целая неделя, проведенная девушкой в пустом Хогвартсе, где из единственных живых существ для диалога были лишь эльфы, которые лишний раз начинали биться головой об стену или кровать, когда та пыталась с ними заговорить, была определенно уникальным опытом.       Деметра считала, что сойдет с ума со скуки. Большинство библиотечных книг она прочитала еще в 2034 году, замок тоже исследовать было бессмысленно, ничего более для миссии по уничтожению крестражей она сделать не могла — Дамблдор теперь был ответственным за это. Единственной отдушиной для Люпин были лишь тренировки в зале для дуэлей, где она повторяла боевые заклинания на манекенах, и прогулки по окрестностям школы. Девушка вставала рано утром, надевала свою теплую мантию — снаружи уже становилось прохладно и ветрено — и шла к большому дубу рядом с Черным Озером, что своей величественной кроной защищал ее от солнца, чтобы смотреть на гладь воды озера, слушая музыку, ведь только она хотя бы временно могла заглушить тоску по дому. Конечно, это имело и обратный эффект — почти все, что слушала Деметра напоминало ей о прошлом: песни Ланы Дель Рей, очевидно, напоминали ей о Джеймсе, поп-музыка — о глупых караоке с отцом, тетей Джинни и Азурой, а классика переносила ее обратно в Малфой Мэнор, где мастер недовольно отчитывал девушку за неточности в приготовлении зелий.       Сначала Деми пыталась рисовать, но потом бросила это занятие, поняв, что ничего более красивого, чем человечек или кривая кошка, она не нарисует. Затем девушка пыталась поиграть в волейбол с кракеном озера, кидая ему камешки и надеясь, что тот бросит камешек ей в ответ, но и это успехами не увенчалось — сначала тот ей подыгрывал, но спустя два дня существу, видимо, это надоело, и больше оно не появлялось.       За день до первого дня учебы Люпин стала продумывать свою легенду — сказку о личности, в которую придется поверить не только другим, но и ей самой. Она абсолютно не могла оставить свою истинную идентичность. Если придумать ее бывшее место обучения было легко (остановилась она на Дурмстранге: даже если ей не поверят, проверить истинность ее слов не смог бы никто — школа очень закрытая и непубличная), то с именем стоило задуматься.       «Какую же фамилию стоит выбрать для конспирации? Было бы забавно назваться какой-нибудь чистокровной фамилией аля Розье, вот слизеринцы охереют неожиданной родственнице, — фыркнула она. — Но и какую-то непонятную не хочется, все же мне с ней в этом времени жить придётся хотя бы несколько лет.»       Спустя полчаса примерок на себя разных фамилий девушку осенило.       — А может, Ридж? Как у матери. Деметра Ридж… звучит хорошо, да и не то что бы я придумала что-то нереальное: хоть где-то мать пригодилась. Да будет так, — решительно хлопнула она в ладоши.       Мать Деметры была женщиной странной. Она родилась в чистокровной канадской семье, но так ненавидела муторность и серость навязанных аристократических устоев, что бунтовала с тринадцати лет — тяга к приключениям была сильнее семейных уз — и достигнув совершеннолетия, переехала в Британию.       Она покинула их с отцом, когда Деметре было пять. В один день просто собрала вещи и умчалась со своим любовником в Австралию, воскликнув Эдварду, что устала от бытовой семейной жизни и ей вообще-то всегда хотелось стать певицей и гастролировать, не обременяя себя детьми и прочими хлопотами.       Отец был в отчаянии: Саванна Ридж была любовью его жизни, этот лучик света пришел в его жизнь после болезненного расставания с Виктуар Уизли. Юная и легкая на подъем Саванна подошла в баре к упитому до беспамятства Тедди Люпину, с доброй улыбкой стукнула его по плечу и предложила спонтанно поехать в пригород на утреннюю ярмарку маггловских безделушек, чтобы развеяться. Эта судьбоносная встреча повторилась через одну неделю, а затем ещё одну, и через год пара уже ожидала ребенка. Ридж изначально не была рада идее и винила себя за то, что забыла принять противозачаточное зелье во время овуляции, но Тедди убедил дорогую, что они обязательно со всем справятся.       Так и случилось: Саванна была рада рождению ребенка, а новоиспеченная прабабушка Андромеда Тонкс, хоть и почти уже не могла видеть в связи с возрастом, счастливо улыбалась, смотря на правнучку, и шептала, что та очень уж похожа на маленькую богиню — именно это прозвище потом так полюбил использовать Джеймс Поттер, дразня девчушку или хваля за успехи. Молодые родители лишь посмеялись, вспомнив необычную традицию семьи Блэков называть своих детей в честь созвездий, и решили начать свою собственную маленькую традицию: давать имена в честь богов. Деметра казалось Тедди самым подходящим именем — он верил, что именно богиня плодородия и изобилия дарует их дочери и семье счастье.       К его сожалению, он ошибся: буквально через год, спустя пару месяцев после смерти Андромеды, которая, видимо, решила, что после лицезрения правнучки можно и умирать спокойно, Саванна изменилась: почти перестала кормить Деми грудью, не обращала на дочь внимание, часто уходила по ночам, пока уставший после работы Тед Люпин безудержно пытался утешить плачущую от голода малышку. После развода Эдвард долгое время не мог придти в себя, он остался абсолютно один, смерть бабушки, единственного его ориентира по жизни, пошатнуло его, а расставание и вовсе добило. Люпин начал выпивать, оставляя Деми на попечение четы Грейнджер-Уизли, но спустя полгода осознал масштаб своей ошибки, когда пришёл забирать Деметру от Гермионы, а та спряталась за Грейнджер, в недоверии спрашивая, что за дядя пришел. Мир Тедди тогда рухнул — как же он нагрешил, как посмел бросить дочь настолько долго, что его маленькая богиня перестала узнавать его? С того дня молодой отец полностью поменял свой подход к воспитанию дочери, осознав, что смысл жизни у него был все это время, ему стоило жить ради своей малышки, нуждавшейся в родительской любви.       Деми не винила отца за ошибки прошлого — чувство брошенности она помнила отчетливо, но начав взрослеть, все больше понимала, почему молодой Тедди поступил именно так. К матери ее отношение отличалось: несмотря на то, что Деметра не презирала последнюю, любви она также не испытывала, та просто была чужим человеком. Материнской фигурой в ее жизни стала та, кто так часто возилась с ней в детстве — ее дражайшая наставница Гермиона Грейнджер.       В ночь перед первым днем учебы Деми не могла уснуть: прикрыть глаза получилось лишь на рассвете. Уже ближе к завтраку девушка наконец поднялась с кровати и стала приводить себя в порядок: она и так бы не позволила себе показаться на публике не в лучшем виде, но учитывая характер слизеринцев этих годов, выложиться она обязана была на все сто. Школьная форма, так предусмотрительно положенная в сумку Гермионой, была аккуратно выглажена и идеально сидела на ней, черный галстук девушка повязала бантиком, точно такой же бантик она использовала, чтобы заколоть прядки волос сзади. Оглядевшись, Деми удовлетворенно хмыкнула: пусть только попробует ей кто сказать нелицеприятные вещи об ее внешнем виде.       Вот она и стоит, одетая с иголочки, перед зеркалом у двери: теперь она не Деми Люпин, окруженная любовью и ставшая жертвой обстоятельств девочка, теперь она — Деметра Ридж, умелая и опытная бывшая студентка Дурмстранга.       Во время завтрака она прошла в Большой Зал для того, чтобы официально пройти обряд инициации с помощью Распределительной шляпы и определиться с факультетом на последующий год обучения. Девушка, конечно, и так знала, что ее определят на Слизерин, ведь именно там она училась в своем времени, но формальность соблюдать было необходимо. Хотя, возможно, Дамблдор уже договорился со шляпой, и ее переведут на Гриффиндор? Так было бы намного проще, особенно учитывая то, что Ридж придётся работать вместе с Орденом, где в основном находились как раз львы, но было ли вообще возможно подкупить Шляпу? Этого Деметра не знала.       Девушка статно и уверенно шла сквозь ряды студентов, уже начавших шептаться про нее: все строили теории о том, кто она и откуда, почему перешла в Хогвартс так поздно.       Не обращая ни на кого внимание, Деметра села на стульчик в центре, позволяя Дамблдору произнести вступительную речь и представить ее школе.       Пока профессор говорил, Деми позволила себе оглядеть зал: Хаффлпафф, Рейвенкло, слева сидели слизеринцы, а вот с краю были гриффиндорцы.       «Так, получается, мой дед тоже где-то здесь должен находиться. Насколько я помню, наставница упоминала, что у него есть шрамы на лице. Где же он?»       Наконец, она смогла примерно найти среди сидящих гриффиндорцев подходящего под описание парня: долговязый молодой человек со светло-коричневыми волосами отстраненно ковырялся ложкой в своём завтраке, периодически улыбаясь на шутки товарищей и вставляя свои ремарки. Юноша находился в окружении четырех людей: парня в очках, который, похоже, был лидером, ибо говорил больше всех и сочился высокомерием, рыжей девушки, что сидела, держась с ним за руки. Также рядом находился полноватый низкий парнишка с серыми, как у крысы, волосами, и… какой-то патлатый брюнет, что упорно смотрел прямо в глаза Деметры своими пронзительными серыми.       «Попалась. Плохо. Я так подозреваю, это и есть те самые Мародеры, о которых так любил говорить дядя Гарри и отец. Но почему этот парень так пялится? После завтрака уточню их личности», — Ридж напряглась от такого напора от незнакомца, но взгляда не отвела. Если ему так хочется поиграть в гляделки, так тому и быть — еще чего, будет она бояться выскочек.       Переглядывания прекратились только тогда, когда Дамблдор объявил, что сейчас состоится церемония инициации. Мужчина надел Распределяющую Шляпу на голову Деметры и позволил той говорить.       — Что же мы тут видим — талантливая и серьёзная не по годам ведьма, сколько же мыслей у вас в голове крутится. Постойте, я же помню вас! — воскликнула шляпа, и Ридж начала молиться всем богам, чтобы откуда-то все понявший атрибут Хогвартса не разрушил ее конспирацию.       Видимо, услышав мысленный потоп Деметры, шляпа сжалилась над ней, ибо сменила тему:       — Ах, простите древнее создание, не буду утомлять вас бессмысленными разговорами. Пожалуй, остановимся на Слизерине, вашу виртуозность и инициативность этот факультет раскроет лучше, чем другие, — вынесла свой вердикт распределительница.       «Ясно, никто не собирается делать мою жизнь здесь проще, раз все же на Слизерин отправили. Придется выкручиваться», — выдохнула Деметра, снова подняв взгляд на Большой Зал.       Слизеринский стол оценивающе осматривал новенькую, в основном это были чистокровные студенты: видимо, пытались построить свое мнение о том, стоит ли брать полукровку всерьез; другие же аплодировали, более радушно принимая в свои ряды студентку.       «Вроде не так плохо, как могло быть — в основном ни у кого из моих новых сокурсников претензий нет», — было уже расслабилась Ридж, как боковым зрением заметила, что предполагаемые Мародеры смотрели на нее. Большинство людей из их компании смотрели испытующе, но нейтрально, и лишь тот самый брюнет с длинными волосами смотрел так, будто Деметра могла в этот же момент обернуться василиском и атаковать — слишком уж настороженным и враждебным был его взгляд.       «Какая у него проблема? Аллергия на зеленый?» — скривилась про себя Деми, но виду не подала.       Поблагодарив профессоров и Шляпу за теплый прием, Деметра аккуратно встала и горделиво направилась в сторону столов своего факультета, заняв свободное место рядом с одним из студентов. Тот сразу же повернулся к Ридж и инициировал диалог:       — Деметра Ридж? Приятно видеть новую и, надеюсь, талантливую студентку на нашем факультете. Меня зовут Эван Розье, — светским тоном произнес он, будто оказывая одолжение девушке своим знакомством. Деми заметила, что разговоры за столом затихли: все ожидали, какой ответ она даст.       Девушка деликатно улыбнулась.       — Рада знакомству, Розье. Я наслышана о Слизерине и исключительном мастерстве его студентов, потому ожидаю, что наша совместная учеба и сотрудничество дадут обильные плоды. В свою очередь, я сделаю все возможное, чтобы не запятнать великое имя Салазара Слизерина, — учтиво склонила голову Ридж, будто показывая, что свое положение в иерархии чистоты крови она знает и приносить проблем не собирается.       Похоже, вежливость и манеры Деметры удовлетворили чопорных чистокровок, так как разговоры по рядам возобновились, а женская часть студентов стала смотреть на нее более доброжелательно.       После обряда посвящения Деметра прошла в гостиную Слизерина (не без усилий, нужно же было сделать вид, что она действительно новенькая), где ее облепили студенты, наперебой задавая множество вопросов:       — А где вы учились ранее, мисс Ридж? — поинтересовалась одна слизеринка. Как потом Деметра узнала, это была Ракея Розье.       — Все эти годы я училась в Дурмстранге. Видите ли, родители очень желали развить мой потенциал в более… серьёзных дисциплинах, чем другие школы могли предложить.       — Ах, в самом деле? По вам и не скажешь, вы такая утонченная девушка, как же вы выживали с этими дикарями? — шокированно восклицали девушки во главе с Ракеей и Беллой Паркинсон.       — Вы мне льстите, однако благодарю за похвалу. По правде говоря, мне часто говорили, что Шармбаттон больше подходит моей натуре, но сами понимаете, порой воля наших родителей оказывает большее влияние, чем мы можем того желать, — приклеила на губы улыбку Деми. Все эти взаимодействия ощущались, как средневековый светский прием, на который привели экзотическую зверушку. Очень хотелось заклеить всем рты, но роскоши заводить врагов среди ядовитых и властных сокурсников в первый же день девушка не имела.       Слизеринки понимающе закивали.       — Если вам будет комфортно, мисс Ридж, я бы предложила перейти на имена, так будет удобнее для всех нас, я считаю. Можете называть меня Изида, Изида Селвин, — воодушевилась одна из девушек, и остальные поддержали этот порыв.       — Благодарю вас, девочки, я вовсе не против. Спасибо вам за радушный прием, однако я бы хотела попросить об одолжении. Так как я совсем недавно оказалась в Хогвартсе, моя ориентация по замку оставляет желать лучшего. Мог ли кто-нибудь из вас оказать мне честь и провести краткую экскурсию? — невинно поинтересовалась Деметра.       Конечно, она знала Хогвартс и все его потайные ходы как свои пять пальцев, но поддерживать образ наивной новенькой было обязательно. К тому же, это было бы полезно, чтобы возможно получить хоть какую-то информацию о нынешнем положении дел в школе.       Слизеринки переглядывались, пытаясь найти желающего для обхода по замку, когда сидящий на диванчике в углу юноша неожиданно подал голос:       — Позвольте мне стать вашим проводником по замку, леди Ридж, — вставил он.       Этот студент был высок, строен, во всем его образе чувствовалась статность и величие, но не высокомерие. Деми заметила, что он был хорош собой и прекрасно это знал: чёрные волнистые волосы, уложенные до идеала небрежно, аристократичные острые черты лица выглядели так, будто молодой человек сошел с творений Крамского — его грация была естественной, притом прекрасное лицо выглядело блаженно смиренным, юноша совсем не производил впечатление зазнавшегося Розье.       — Ах, с превеликой радостью, сэр… — Деметра перевела молящий помощи взгляд на слизеринок, что сразу засуетились.       — Прошу прощения, как я могла не представить вас сразу же. Деметра, добрый молодой человек — Регулус Блэк, младший наследник древнего рода Блэков. Регулус, эту леди зовут Деметра Ридж, как ты, скорее всего, уже узнал, — пролепетала Селвин.       — Ничего страшного, Изида, благодарю за представление. Сэр Блэк, сочту за честь стать вашей спутницей на время экскурсии, — вежливо улыбнулась Деми.       — Раз уж мы официально знакомы, нам стоит отбросить лишние формальности в лице статусов, Деметра, — легко поклонился Регулус и манерно поцеловал ее ладонь, окидывая ее острым взглядом исподлобья — это ощущалось сокровенным, даже немного интимным. — Что же, ты готова отправиться сейчас?       Получив положительный ответ, Блэк повел Ридж от подземелий к другим частям замка.       — Здесь кабинет Чар, далее по этажу находится комната Филча, смотрителя Хогвартса. Не советую попадаться к нему на глаза, особенно после отбоя. Сейчас мы пойдем к библиотеке, а затем… — Регулус пояснял Деметре каждую мелочь, которую видел. Та была безусловно благодарна, хоть и не в первый раз прогуливалась по замку.       В перерывах между очередными пояснениями слизеринцы завели непринужденный разговор. Деми узнала, что ее новый знакомый учится на год младше нее, на шестом курсе, любит заварной крем, который частенько забирает с кухни благодаря хорошим отношениям с домовиками, и его любимое занятие — квиддитч. Можно было сказать, что они даже смогли несколько сблизиться, хоть оба и понимали, что несмотря на приятный разговор, они все ещё держали дистанцию.       Блэк оказался совершенно другим человеком, нежели показывал — если на публике он бесстрастно держался особняком, то наедине его врожденная мягкость расцветала.       Через какое-то время пара вышла на улицу к Черному Озеру. Погода была комфортная, теплая, так что Регулус трансфигурировал свой карманный платок в большой плед и предложил Деметре сесть.       — Как предусмотрительно, Регулус. Благодарю, — кратко улыбнулась девушка, присев на плед.       — По-другому нельзя поступить, когда рядом находится прелестная дама, — усмехнулся он, присоединившись к собеседнице.       Регулус всю длительность их экскурсии оказывал Деми знаки внимания, очень бережливо относился к ней: каждый раз, когда кто-то пробегал в коридорах близко к ним, он осторожно отводил ее в сторону, чтобы ее не задели. В любой другой ситуации Ридж бы подумала, что с ней флиртуют, но в случае с новым знакомым девушка видела, что это была его натура — чуткая и аккуратная.       Подняв на Деми взгляд, Блэк сменил тему:       — У тебя через час первый урок, насколько я слышал. Мы довольно близко к нужному тебе кабинету, так что можем немного посидеть на природе. Как ты относишься к этому предложению? — учтиво поинтересовался Регулус.       — Мы совсем немного знакомы, однако мне кажется, что тебе уже известны мои предпочтения, — выдохнула Деметра и пояснила. — Честно говоря, я на природе готова сидеть часами.       Блэк заметно оживился от ответа девушки, его глаза заблестели, как у щенка, которому дали лакомство за послушность.       — Я рад. Признаться, и я люблю уединяться с окружающим миром, когда, конечно, погода позволяет, — добро ухмыльнулся он на секунду. — Слушать звуки деревьев, шелест листьев, дуновения ветра так приятно, ощущение, будто я один в этом мире, — продолжил юноша, рассеянный взгляд его был опущен на траву под ними, но Деми видела, с какой нежной и робкой улыбкой он говорил об этом.       — Прошу прощения за внезапный вопрос, однако мое любопытство пересилило меня. Скажи, пожалуйста, Регулус, почему ты вызвался провести мне экскурсию? Почему отнесся к этому так ответственно? — осторожно начала Ридж. — Не пойми неправильно, я безмерно благодарна, однако не спросить не могла.       Слизеринец молчал, задумчиво вглядываясь в небо, что так красиво отражалось в его хрустальных глазах, но вскоре открыл рот для ответа:       — Возможно, мне просто хотелось по-человечески поговорить. Я из великой чистокровной семьи, как ты узнала, но я не могу назвать себя социальным человеком. Тем не менее, я не пожалел о своём решении проводить тебя, Деметра. Это был занятный опыт, — выжидающе смотрел на собеседницу юноша, пытаясь оценить ее реакцию. Было понятно, что он не привык говорить правду о своих чувствах и даже такая мелочь вызывала в нем тревогу.       — Я тебя поняла. Что же, аристократ ты или нет, значения не имеет — я тоже была рада прогуляться с тобой, Регулус. Надеюсь, в будущем у нас будут еще шансы поговорить, — ободряюще посмотрела на парня Ридж и медленно встала. — Спасибо большое за замечательное первое утро в Хогвартсе, но мне пора идти на урок. До встречи.       — До скорой встречи, — он проводил ее тоскливым взглядом.       Возможно, первый день учёбы в Хогвартсе 1977 года прошёл лучше, чем Деметра могла предположить, и она нашла себе союзника. Время покажет.       По пути на предстоящее занятие по ЗОТИ Деметра решила подвести начальные итоги сегодняшнего утра. Во-первых, она познакомилась с Регулусом Блэком, или же бездумным храбрецом, что украл медальон Волдеморта и был Пожирателем.       «Что же, вполне полезное знакомство, может пригодиться в будущем», — хладнокровно рассудила Ридж. Как бы жестоко это ни звучало, бывшая Люпин лишь пару дней назад потеряла все, что когда-либо имела, сердце все ещё ныло, отвергая любые хорошие эмоции касаемо нового мира, потому находить искренние связи и пускаться в дружественные хороводы она не собиралась.       «Мне тут возможно умереть придется, некогда прохлаждаться и отвлекаться на чужаков», — дернула она губой.       Во-вторых, Деми беспокоил этот патлатый брюнет, который почти дырку испепелил в ней своим взглядом на завтраке.       «Если я правильно вычленила деда из толпы гриффиндорцев, то узнала и компашку Мародеров. Как рассказывал отец, помимо деда там были родители Поттера, Джеймс и Лили, предатель Питер Петтигрю и недоубийца-бунтарь Сириус Блэк. Получается, именно он на меня и пялился. Зная его взгляды при жизни, я не удивлена его косым взглядам — парнишка ненавидел весь слизеринский род», — заключила Ридж.       Благодаря огромному количеству информации про Мародеров, которое Деметра узнала от наставницы, отца и дяди Гарри, который обожал ностальгировать, когда начинал пить, девушка знала почти все о них. Именно поэтому у нее заведомо сложились впечатления и образы всех в их компании. Римус Люпин тихий, добрый, мягкотелый, Джеймс Поттер — высокомерная заноза в заднице с золотой ложкой во рту, у которого по жизни лучик света это его друзья и прекрасная Лили, светлая, чуткая и добрая гриффиндорка. Петтигрю оправдывал свою кличку, ведь всегда следовал за Мародерами, как хвостик. Ко всем ним Деметра относилась нейтрально, с неким снисхождением, за исключением Петтигрю, конечно — этого труса девушка даже частью Мародеров не считала, однако Блэк вызывал у слизеринки только антипатию: высокомерный нытик, возомнивший себя самым умным и решивший, что все у него в жизни плохо, и надо бы побунтарствовать против родителей, при этом имея все. Да, не быть сторонником идеологии про чистоту крови, конечно, здорово, но Деми знала, что его родители не были монстрами, которые издевались над детьми — Сириуса очень любили, как наследника, особенно мать Вальбурга. Да, они были фанатиками, но в отличие от других чистокровных семей, Блэки никогда в открытую не поддерживали Волдеморта и не заставляли детей становиться Пожирателями. По мнению Ридж, Сириус был просто инфантильным идиотом, который таковым оставался до самой своей смерти. Чем-то он ей даже напоминал собственную мать — та тоже была максималисткой, что испортила себе и другим жизнь своей ветреностью.       Последней каплей для неприязни к Блэку был факт того, что его высокомерие и ребячество вызвало множество трагедий, особенно касаемо ее деда. Деметра знала про «розыгрыш», что Блэк устроил Люпину на 6 курсе, отправив во время полнолуния Снейпа в хижину, где был страдающий Римус, также знала, что именно самоуверенность Сириуса загубила родителей дяди Гарри, ведь, конечно, как самый умный, Блэк решил, что незачем Дамблдору, сильнейшему волшебнику мира, быть хранителем тайны дома Поттеров, можно же отдать эту позицию «дурачку, на которого никто не подумает — Питеру». Да и умер Блэк по-идиотски — кто в здравом уме во время дуэли начинает дразнить свою сумасшедшую кузину, которая по совместительству является сильнейшей слугой Волдеморта. У Блэка по сравнению с Беллатрикс ни опыта, ни практики в магии после Азкабана не было.       «Вместо того, чтобы воспользоваться моментом и прикончить ее, он решил начать словесную дуэль и заигрался так, что словил Аваду в грудь. Как мило.»       Девушка была глубоко в раздумьях так долго, что не заметила, как уже подошла к кабинету. Было время идти в класс.