***
Снова очнулся от звука. Сознание выхватило что-то знакомое. Слышал не ушами а как-то по-другому. Про уши думать не стал, было не до того. Этот звук… голос, этот голос был ему знаком! До боли, до рези в сознании, а ещё… злил. Ненависть пришла и схлынула, как приливная волна. Но неприязнь осталась. Этот человек… Тор, точно – Тор! К тому обратились по имени, да и сам вспомнил. Тор чем-то крепко его обидел. Хотелось сделать какую-то гадость или даже больше. Задумавшись об убийстве, в первый миг он испытал сопротивление чего-то внутри, но уже в следующий это чувство исчезло. Верно, все верно, этот Тор… кажется, виноват в его смерти! Направленная волна злобы что-то активирует в сознании, сдвигает какие-то барьеры и вырывается наружу… движением. Прежде не чувствовал тела, было только странное ощущение «всего и одновременно ничего», теперь же шевельнул чем-то. Двинул и протянул на звук… не руку, а что-то иное. Но пока это могло достичь ненавистного Тора, было совершенно неважно!.. И вот достал! Рядом, совсем рядом, но не ухватить! Конечность перестала слушаться, начав… расти. То, чем он управлял, оказалось растением! Разум замер в шоке, впрочем, быстро прекратившемся. Сильные чувства почти сразу подавлялись – отметил уже холодным разумом. Да и Тор – причина вспышки ярости – исчез из поля зрения… Только тогда он понял, что видел. Снова видел и слышал, пусть и ощущалось это необычно, но ничего совсем уж странного. Да и отсутствие памяти о том, как бывает по-другому, помогало смириться и принять новую действительность. Произошедшее побуждало думать. Мысли об этом Торе – парне с белоснежными волосами и глазами цвета неба, что-то будоражили внутри. Будили, казалось бы, отсутствующие воспоминания. Одним своим видом тот напоминал о чем-то важном, очень важном… Нужно только добраться до собственных запертых воспоминаний – и все прояснится. Встанет на свои места, нужно только сделать усилие и... И оборванные клочки памяти становятся доступны. Там было немного, но он хотя бы узнал своё имя и как связан с пресловутым Тором. Его зовут Рай, точнее – звали. Сейчас он, очевидно перестал быть человеком, имя потребуется новое… Рай был братом Тора, которого тот всю жизнь защищал, а потом, когда они оказались здесь, на планете-тюрьме Химере – попытался убить. Вроде как передумал, но факт остаётся фактом. А потом просто не спас, когда его захватили щупальца какого-то местного растения. На этом память обрывалась. Было ещё что-то смутное, о родителях, но это уже не имело особого значения, он удовольствовался знанием, что их никогда не было здесь. Химера… удивительная планета, практически полностью лишённая животной жизни, зато с огромным разнообразием жизни растительной. И хищники тоже были из числа «зелени». И даже отчасти разумны. Могли понять, что расклад сил не в их пользу и бежать вместо глупой битвы до конца. Он стал искать зацепки о своём нынешнем существовании. Что умер – точно, но что тогда это, вот такое, сейчас? Все эти возможности-способности, вроде управления растениями и зрения со слухом… Похоже, тоже через них же. Потому и было непривычно, что люди воспринимают мир по-другому. Долго пытался проникнуть в суть текущего положения дел. Настолько, что снова увиденный Тор выглядел заметно старше. И одет был по-другому, намного солиднее. Судя по тому, как с ним обращались – стал кем-то важным. Снова накатила злость и зависть – ведь он тоже мог бы стать таким! И так же быстро схлынула. Что уж теперь жалеть? Тор двигается дальше, и ему тоже стоит. На волне остаточной злости сделал ещё одно усилие – и наконец понял. Сопоставил, собрал воедино все разрозненные части мозаики. Начиная от чужих воспоминаний, дождём пролившихся на него, когда только осознал себя, до нынешнего своего места пребывания и возможностей. Он стал, ни много ни мало – разумом Химеры. В кажущемся далёким детстве читал про людей, которые колонизировали новые планеты. И некоторые новые миры, обладающие каким-то видом сознания, ополчились на людей и создавали всё новые виды растений и животных для противодействия им – чтобы изгнать из своих пределов. Коллективный разум всего живого на планете, можно сказать. Пусть то была фантастика, но она помогла понять. Вот таким разумом он и стал. Только не коллективным. Как следует задумавшись, каким-то образом сумел проникнуть в историю Химеры и узнал о произошедшим с остальными. Он не был какими-то избранным, ничуть не лучше и не хуже других. Ему просто повезло стать «последней каплей в чаше». Химера оказалась одним из тех разумных миров, о которых фантазировал автор той книги о колонизации. Ну, почти разумным. То есть «место для разума» было, но не было разумных, которые своими мыслями и осознанной деятельностью наполняли бы инфосферу планеты, где зарождается сознание мира. Своя собственная растительная эволюция Химеры ещё долго бы к этому шла. Но тут кто-то додумался ссылать на негостеприимную планету преступников. Люди – полноценно разумный вид. Только жили они тут недолго. Однако и их жизни, и смерти – как мгновения сильнейших переживаний – откладывались в «памяти Химеры». Мир по кусочкам собирал себе разум, вернее, обрывки разума накапливались, складывались в этом месте, которое отводилось под сознание мира, чтобы однажды стать чем-то большим. И стало. Вместе с разумом Рая была достигнута «критическая масса сознания», а его личность отчасти сохранилась, но большей частью слилась с обрывками сознаний всех умерших на Химере людей, послуживших основой для разума мира. Ну а его сознание сохранилось и стало главенствующим исключительно по причине попадания в это состояние последним. Если у других людей и сохранялись осколки сознания, то со временем ослабевали и терялись, теряли свою личность. Растворялись в «мозговом бульончике». А разум Рая был самым сильным, самым «свежим», так сказать. Ему повезло, вот и все. Только благодаря этой слепой удаче он до сих пор жив. Ну, в какой-то мере. В любом случае, уже ничего не изменить, а значит что? Верно, стоит принять произошедшее и действовать исходя из нынешних обстоятельств. И изучить доступные возможности тоже стоило бы, между прочим. Этим и занялся. Поначалу было сложно. Преимущественно человеческому разуму было неудобно управлять растениями вместо конечностей, да и восприятие порой сбоило, выдавая не тот участок, который он хотел увидеть-услышать. Однако, это работало, на всей территории планеты. Противоположный «бок» его не интересовал – тут с одним бы разобраться. Постепенно учился, познавал новый мир и прелести бытия разумом планеты. Учился видеть в этом хорошие стороны. Узнал, что может видеть и слышать через абсолютно любое растение от травинки до деревьев гигантов – лишь бы имело корень. Эти самые корни входили в толщу планеты на огромную глубину и, наверное, где-то там стыковались с чем-то, передающим информацию ему, разуму. Пусть зрением и слухом получаемую информацию назвать было сложно, но зелень воспринимала происходящее поблизости в достаточной мере, чтобы он все понимал. Каким-то странным, но становящимся всё более привычным, образом, всё было понятно. Вообще, в этой форме существования было много непонятного и в то же время знакомого. То есть, ты понимаешь происходящее, осознаешь предпосылки и последствия, можешь что-то делать, точно зная дальнейший результат, но понятия не имеешь, как все это реализовано и взаимосвязано. Косвенными средствами он догадался, что находится где-то в центре планеты. Ядро, основа… Остальное воспринималось находящимся вокруг, снаружи. Да, он больше никогда не увидит солнечного света и не почувствует ласки прикосновения ветра. Не сможет ни до кого дотронуться – руками. Но это с лихвой заменяло восприятие растений. Как греет листья местное светило, как ветви перебирает ветер – деревьям тоже было приятно. Осязать через них – тоже удовольствие. Через некоторое время работы над собой и связями с растениями он получил возможность двигать не только теми странными быстрорастущими побегами, которыми чуть не убил Тора, но и обычными, «стационарными», так сказать. Шустрые побеги местные люди называли Мусса. Вот они были ближе всего к разуму мира, ими было довольно просто управлять. Но так как большая их часть находилась под землёй, снаружи этого видно не было. Тогда, своей злостью, он спровоцировал их преждевременный рост там, где находился Тор, а дальше они пошли расти вокруг и дальше. Цепная реакция, заложенная природой «программа». Но они и так должны были скоро вырасти, этим вмешательством он не причинил вреда своим… конечностям, пожалуй. Корни Мусса были послушны его воле – полностью, как показали опыты. Даже несколько экспериментов, повлёкших отмирание нескольких участков, были успешными. Растения делали то, что он им велел, не думая. Не накапливая опыт. Благо, исследования не нанесли серьёзного ущерба Мусса даже в регионе, что уж говорить о масштабах планеты. Все быстро восстановилось. Экспериментировал в стороне от человеческих поселений, на всякий случай. После принялся изучать планету и проявления жизни на ней, огромное разнообразие растений, знания обо всех видах которых всплывали в голове легко и просто, будто были там всегда. Они и были – в разуме мира. Планеты. Химеры. Чьим разумом он стал. Если задуматься – удивительно. Но эмоции с самого начала подавлялись – все, оказывавшиеся выше определённого уровня, похоже «позволенного» разуму мира.***
Через какое-то время снова увидел Тора. Тот стал ещё взрослее. Теперь, после проведённого в нынешнем состоянии времени, ненависти больше не осталось, как и злобы. Небольшое раздражение – все, что вызывал вид этого человека. Больше не ассоциируя с ним себя, он как-то успокоился. Самая малость неприязни – все что осталось. Тот был таким же человеком, как и остальные здешние. Холодные ночи, когда растения впадали в спячку и покрывались снегом – и, как следствие обоих пунктов, не могли передавать ему своё восприятие – сменялись тёплыми, но не жаркими днями. Кстати, на Химере не было дождей. Они не были нужны ввиду очень глубоких корней и прохладной тени под кронами деревьев – почва сверху была сухой, но не пересушенной. Зато ночью были снегопады – единственные осадки на планете. Видимо туда и стягивались испарения воды, гонимые ветром. Издержки крайне медленного вращения планеты. Вероятно, именно из-за этого на ней и образовались такие особенные растения, выживающие в столь необычных условиях. Своя экосистема… Сейчас уже не мог вспомнить, откуда знал это – просто знал. Знания прежнего и нынешнего переплетались, делая его достаточно умным для управления целой планетой. В процессе изучения планеты, получается, своего тела, он обнаружил странные образования во всей планете. Непригодные ни для чего и не нужные, вредные даже. Огромные шахты, лишь сверху слегка присыпанные землёй, почти достигающие ядра – к стыду своему заметил не сразу, а совсем недавно. Шахты были из прочного сплава, корни деревьев и Мусса просто огибали их, никак не взаимодействуя. Может, потому и сам не обратил внимания. А заметил только когда «ползал» Мусса на приличной глубине, проверяя наличие полезных ископаемых. У различных минералов был свой «вкус» – это определение было ближе всего к тому, что он ощущал. Что-то было полезно для Мусса – и ощущалось ими как вкусное, что-то нет – и горчило, а то и вовсе обжигало и разрушало корни при прикосновении. Правда, сказать какой минерал как называется и чем является с таким восприятием было невозможно. Зато нелюбимые ископаемые Мусса обожали другие виды растений, буквально оплетая корнями. Названия решил использовать те, которые были в ходу у местных людей – зачем выдумывать? Берасона росла над периодически встречающимся горько-кислым минералом, а фруктовые деревья – над сильно солёным, который залегал областями, что объясняло их произрастание рощами. А уже на них, над ними, питаясь выделениями их корней, росли более мелкие, менее умные и менее хищные растения. Вообще вся растительность Химеры была отчасти симбиотической. А как иначе, если земля бедна на полезные вещества и только за счёт друг друга и получается выживать? Что-то вымерзает за зиму вместе с корнями, питая деревья, и по весне снова вырастает из семян. Что-то, вроде той же Берасоны, просто закапывается глубже, чтобы не задело морозами. Плодовые деревья, защищающие свои фрукты от сбора жадными людьми, просто имеют крепкую толстую кору и не боятся холодов. Вот тогда, когда «пробовал» корнями Мусса руды и минералы, «знакомясь» со своим миром, и наткнулся на эти трубки. Уж больно странные образования… Нет, и раньше не везде мог проникнуть корнями, где-то скальная порода была слишком прочна – её можно было разрушить, но на это ушло бы слишком много времени. Собственно, Мусса сами по себе, как и другие растения с глубокими корнями, постепенно дробили камень, но делали это очень медленно. Ощупывая преграды для полного понимания «подвластной территории», он и наткнулся на слишком уж ровные прямые образования. Они были «безвкусными», не интересовали ни одно растение: все корни обходили стороной или незаинтересованно изгибались, обходя и продолжая расти в нужном им направлении. Искусственное происхождение этих трубок мог оценить только кто-то обладающий разумом. Он оценил. Исходя из того, что тоннели шахт упирались считай в ядро – это точно угроза. Кто-то поставил это сюда – причём довольно давно, раз корни успели зарасти так плотно – с целью как-то воздействовать на самую сердцевину планеты. Ему не хотелось проверять какого рода воздействие это будет и как оно повлияет на него самого, его разум и Химеру в целом. «Любые перемены в устоявшейся экосистеме ведут к катастрофическим последствиям», – ещё одна фраза, всплывшая в сознании откуда-то из прошлого. Главное теперь вообще не забыть, что когда-то был человеком… Но с угрозой что-то надо делать. От намерения раздробить сплав, из которого состоят шахты, остановила мысль, что там могут быть датчики. Нет, сделать можно, но последствия… Он не хочет воевать с тем, кто поставил здесь эти скважины. Судя по диаметру и глубине – техника у этого кого-то ого-го. А если до ядра достанут? Нет, так рисковать он не будет. Сначала он проверит верх и низ трубок. Сверху было не забраться – литая крышка, приварено намертво. Видимо, то, чем планируют воздействовать, уже внутри. Дожидается сигнала на активацию, который может поступить в любой миг. А вот снизу… Там удалось подобраться! Почти у самого ядра – он даже испытывал опаску, проникая корнями так близко к своему «вместилищу». Вот там-то и был зазор! Пусть Мусса и обжигались, но продолжали делать – тем более он постарался нагрести жаростойкой породы, чтобы корни не страдали слишком сильно. Поочерёдно «запустил» по корешку в основание всех шести шахт. Равноудалённые друг от друга, если провести линии, соединяющие эти точки, планета окажется разрезана ими на четвертинки, как спелый плод. Наверняка в таком размещении имелся смысл. Расти дальше корешкам не дал, остановив и просто оставив там. Присоединив толстый корень для питания, запретил тянуть сок, только поддерживать жизнь. Так, растение было в полной готовности «выстрелить» ростом при необходимости. Он был уверен, что заметит активацию, а чтобы точно не пропустить, исхитрился оплести корнями Мусса все шахты, т.к. определил, что они чувствительны к вибрации. Тогда же узнал, что металл там достаточно тонкий, стоит только чуть сильнее сжать – и ворваться корнями можно будет со всех сторон, да и затормозить падение того, что находится там внутри, чем бы оно ни было.***
В тех местах, где жили люди, была ночь, с её холодами и метелями-снегопадами, когда кто-то умудрился провалиться под корку куполов, которые строили из себя около полудня Мусса. К его удивлению, одним из провалившихся был Тор. Даже любопытно стало – как тот будет выкручиваться? С приходом темноты и холодов внутреннее устройство куполов сильно меняется – не чета тому, что люди видели днём. Планета вращается ну очень неторопливо, но в сумерках купола закрываются полностью – людям не подсмотреть даже при желании. Однако, Тор выбрался сам и женщину, которая была с ним, тоже вытащил. Умён, внимателен, находчив… такой же, каким он помнил по обрывкам своих воспоминаний. Больше не испытывал злости. Да, Тору повезло больше, чем Раю, но… всё зависит от того, что именно считать везением. Он стал разумом целой планеты, предположительно бессмертен пока она живёт, а что человек? Насколько десятков лет – и всё. Тут уж можно поспорить кому из них в итоге лучше. Из разговоров этих двоих он вынес главное – Тор собирается стать царь-тварью и вернуться туда, где они жили и откуда их сослали сюда. Понятное стремление, но не может же этот юноша не понимать, что «как прежде» уже не будет? Впрочем, не его дело. Рай умер, а осколку его сознания, ставшему разумом целого мира – этого мира – все равно никогда не выбраться с планеты. Так что ситуацию он отпустил и даже мысленно пожелал Тору удачи в его начинании. С того момента как эти двое вернулись на поверхность, он больше не видел их. Прошло какое-то время, а потом… он ощутил активацию механизмов в шахтах: что-то там определённо пришло в движение. Не зря оставил чувствительные к вибрациям тонкие корешки у «входов» в шахты, ой не зря! Нагнав побольше питательного сока к корням Мусса у самого ядра, стал ждать. Опасался противодействия со стороны защитных систем, которых не могло не быть. Только в момент пролёта содержимого те не смогут работать, а значит, нужно позволить произойти тому, что должно. Только не допустить ничего к ядру. Вот дрожь прекращается, а оплетающие тоннель корни передают быстрое падение чего-то. Кажется, там ещё и ускорение придали, не просто сила тяготения работает! Он среагировал мгновенно, ведь речь шла о выживании, собственной жизни, пусть и в таком необычном виде. Ему понравилось быть разумом планеты, а значит, сейчас должен справиться! Мусса росли снизу-вверх по трубе с максимальной скоростью, но им ещё нужно добраться до места, где произойдёт столкновение. Корни снаружи изо всех сил сжимали цилиндр шахты – это замедляло нечто внутри, но не могло остановить. Всё же не рассчитал, сплав оказался немного прочнее ожидаемого, просто смять, как кусок фольги, не получалось. Причём делать это не для одной, а для всех … шахт, равномерно расположенных по всей планете! Но вот удаётся остановить сначала одну, потом вторую, ещё несколько… Где-то пережал трубу раньше, чем её содержимое упало ниже, где-то прорвал сплав и сдвинул траекторию, из-за чего шар – это оказались сферы – по инерции немного углубился в толщу почвы. Где-то падающее достигло ростков Мусса и было остановлено ими. Все шары остановил и стал отодвигать, выталкивать обратно к поверхности. Смятые изломанные шахты не годились для этого, приходилось корнями расчищать путь, убирая сжатый искорёженный металл и осыпающуюся землю. Понемногу и очень осторожно – вдруг рванёт? Лишь бы подальше от ядра. Подумав и о людях, на поверхность доставать не стал – а ну, как и правда взорвётся? Остановил на небольшом расстоянии – ну, небольшом в масштабах планеты – люди наверху вряд ли что-то почувствуют. Но нельзя исключать, что взрыв может быть очень сильным. Хотя… зачем? Разрушить планету, уничтожив её ядро? А смысл? Зачем ждать столько времени, что корни успели зарасти так, будто эти трубки всегда здесь были? Нет, причина в чём-то другом. Но это определённо какое-то воздействие на ядро. Сейчас находящееся слишком далеко, чтобы почувствовать, даже если шары что-то сделают. Корни споро заращивают эти места, ведь натащить камни и землю будет дольше, а так получается преграда и весьма прочная притом. Но ничего больше не произошло. Уже даже наступило утро над территориями людей – и ничего. Зря только напряжённо ждал, укутывая корнями эти сферы во много слоёв. Была откуда-то уверенность, что произошедшее связано с Тором и его запланированным путешествием к их прежнему месту жительства. Зато утром всё оттаяло, деревья проснулись, на них появилась листва – резко увеличивающая возможности восприятия – и он наконец узнал о произошедшем. Косвенно, по обрывкам разговоров – но узнал. Тор побывал там, где хотел. Что-то там делал, а потом его подчинённые приказали всем собираться в орбитальный лифт Кинжальный башни. Вроде как, была какая-то опасность. Он догадался, что той опасностью были шары, остановленные корнями Мусса. А потом Тор вернулся – один, хотя уходил с товарищами. И сказал, что больше ничего не будет. К ним перестанут лезть. Увидев сам, сначала не узнал Тора. Обращались к нему именно так, но выглядел он точной копией того, кого звали Третьим. Почти точной - глаза остались такими же льдисто-голубыми, как и были. И снова по обрывкам разговоров, которые люди вели неподалёку от зелени, он узнал, что Тор изменил свою внешность. Вернее, не он, а оно само как-то изменилось. А потом произошёл разговор одной из нынешних приближенных Тора с кем-то из вновь набранных подручных. Из старых-то осталась она одна, приближённая одного из тех, кто стоял рядом с Тором. Очевидно, из этого паренька готовили кого-то «рангом повыше» в новой иерархии, что объясняло право знать… Тогда-то и выяснилось, что не все прежние товарищи Тора погибли «где-то там». Двое провалились под зимний купол Мусса – а он не заметил, будучи слишком занят нейтрализацией угрозы сфер. Нет, вспомнил, что вроде как было что-то такое, но внимания тогда не уделил, а потом было уже поздно. Те двое не сумели повторить путь Тора и выбраться на поверхность. А может и смогли, да замёрзли… Сферы тогда занимали всё внимание, будучи первоочерёдной задачей, главной угрозой. Только на то, чтобы поднять их к поверхности, ушло порядком времени, а уж оплести, да ещё и в несколько слоёв… Оказалось, что те были последними, кто ещё оставался у Тора из по-настоящему близких. Он не то, чтобы чувствовал вину, но запомнил. Разговор этот был тайным, потому и проходил в лесу. Эта, нынешняя приближённая Тора, рассказала вообще всё о тех событиях. Как тот по прибытии был в сильном душевном раздрае, но несколько часов старательно скрывал это, успокаивая всех и выглядя настоящим лидером. А потом, как они остались наедине – позволил себе показать, насколько сильно по нему ударило открывшееся и произошедшее. Рассказал всё, как хотя бы относительно близкому человеку, ближе-то никого не осталось. Поделился действительно всем, всеми полученными сведениями... Что был создан из генов предыдущих царь-тварей – которых, на минуточку, было несколько десятков – и где-то в процессе совмещения ДНК, приобрёл интересную способность к мимикрии. Что в младенческом возрасте невольно уподобился брату – настоящему ребёнку их родителей – неосознанно, просто потому что так было полезно для выживания. Поэтому они с Раем были такими одинаковыми. Что-то там господа учёные намудрили с приспособляемостью, но она и правда была на высоте – иной и не смог выжить на Химере, в этом диком и жестоком мире после тепличных условий станции, где они родились. И вот теперь Тор почему-то мимикрировал под Третьего, погибшего где-то на станции. Остальными подробностями об этом инциденте тот не делился. Зато сказал, что потенциально бессмертен – что ещё нужно проверить. Ещё один побочный эффект генной инженерии. Закончил тем, что все переходы-выходы отрезаны и на Химеру люди со станции больше не попадут. Чисто физически – в промежуточном пункте расплодились растения с Химеры, а это является непреодолимой преградой для людей станции, никогда с ними не встречавшихся. На этом разговор был окончен. Но разуму мира этого было достаточно. Для размышлений, выводов и решений. То, что этот человек на самом деле не был братом Раю, каким-то образом примирило с произошедшим. Тор был генетически ориентирован на выживание, а хилый братец сильно тормозил. Во всех смыслах. Разуму целого мира не пристало держаться за мелкие человеческие обиды… Он действительно принял то, чем стал и сейчас был даже рад такому раскладу. А ведь не случись того, что случилось… Как-то незаметно для себя окончательно простил Тора, а после и помогать начал. Тому сейчас сложно: отвечать за всех людей, сплачивать их и вести за собой, заново строить общество. Ещё и без надёжных проверенных союзников. В условиях недостатка пищи и воды… Ну, это он может исправить. Так, Муса вырастили свой купол несколько раньше положенного, обеспечив водой всё объединившееся из Рингов-поселений, человеческое население планеты. Пищу они себе кое-как добывали сами, но жили не то, чтобы сытно. Ещё не роптали, но это было уже не за горами. Попытка восстания добьёт их всех, поэтому Тор старался сдерживать народное недовольство. А чтобы у него получалось лучше, каждый раз при выходе в лес его ждал небольшой подарок. Горстка съедобных клубней или пучок особенно нравящихся людям молодых побегов одной травы, а то и несколько фруктов плодовых деревьев, которые людям было не достать без риска для жизни. Особый деликатес и в то же время лекарство. Разум мира понимал, что лучшего правителя, чем Тор, уже не будет, поэтому всеми силами укреплял авторитет оного. Воспоминаний о многом не было в его сознании, но оставшиеся обрывки утверждали, что тот был внимательным и любознательным, очень прилежным учеником, впитывавшим знания как губка. Тор научит этих людей выживанию и сосуществованию как с Химерой, так и друг с другом. Научит справедливости и доброте, расскажет и покажет, чем люди отличаются от животных, от тварей… Все его поступки говорили об одном и то же: он планировал жить на этой планете и жить в мире с ней. Поэтому он, разум мира, и поддерживал Тора. И вкусными подарками, и другим способом. Тонкие, едва заметные лианы с узкими острыми листьями оплетали всё поселение людей, периодически зацветая дивной красоты соцветиями. Их запах благотворно влиял на самочувствие и общее состояние людей – поэтому их и не убирали. Наоборот, старались навить на жилища и хотя бы пару ветвей завести внутрь. Ничего не стоило прирастить корни Мусса напрямую к этим лианам. Получив дополнительное питание, те разрослись ещё более буйно, а он стал слышать на порядок больше. Получил «уши» буквально везде. И не только уши, ещё «руки». Мало ли где корень торчал из земли? И что с того, что главный заговорщик споткнулся и расшиб лоб о камень? Совпадение и случайность! Только Тор догадывался о настоящем положении вещей. Ещё бы ему не догадываться, убедившись, что «подарки» ждут исключительно его и никто из людей их не подкладывает. Пришёл на одно из тех мест, где находил их и громко спросил кто это делает. Хотелось потомить ожиданием, но не стал. Небольшой росток Мусса показался из земли и несколько раз шевельнулся, привлекая внимание. Полноценного разговора, разумеется, не получилось, но Тор был достаточно умён, чтобы догадаться до всего с помощью одних только «да» и «нет» в качестве ответов. Понял и то, что его поддерживает разум мира, и то, что он принимает в общественной жизни людей куда более деятельное участие, чем просто «подкладывание подарков». Присмотревшись к пострадавшим более внимательно, Тор раскрыл заговор и публично наказал виновников. Мог бы этого и не делать, остальной народ бал счастлив уже тем, что всё налаживается. Не было ничего удивительного в том, что через несколько часов всех причастных нашли мёртвыми – предельно ясно обрисовав для прочих желающих власти, на чьей стороне симпатии общества. Больше разговоров о восстании слышно не было. А Тор вскоре сообразил, что ходить куда-то ради «сеанса связи» вовсе необязательно – его услышат в любом месте, где есть хоть одна травинка, хоть один листочек, соединённый с корнем и землёй. Разум мира не баловал того частым общением. Выслушивал – да, но предоставлял желаемое только когда считал это необходимым. Чётко дав понять, что это он тут хозяин, а не прислуга для удобства людей. Но в действительно необходимом никогда не отказывал, порой зная даже больше правителя и без просьб подсовывая в «подарочках» лечебные плоды … когда кто-то болел. А однажды Тор рассказал ему о произошедшем на станции. В том числе и о сферах, которые остановили Мусса. Они там видели всё это на экране… Те сферы должны были запустить процесс терраформирования Химеры, чтобы ускорить вращение планеты и сделать её климат и прочее пригодным для людей. Разумеется, никто из тех учёных мужей не думал о том, что они попросту разрушат устоявшуюся экосистему и уничтожат всё живое. Или почти всё. Тор признался, что уже тогда заподозрил этот мир в разумности: не могли Мусса внезапно начать расти сами по себе, в неурочное время, да ещё и так «правильно», намеренно препятствуя сферам. Шары действительно должны были достигнуть ядра и что-то там сделать, так что он сделал всё правильно.***
Когда пришла ночь, он заставил купол Мусса закрыться не полностью. Оставил один петляющий проход, чтобы холодный воздух не попадал к внутренностям растения, но человек мог пройти к воде и погреться в случае необходимости. Конечно, этот ход был показан только одному человеку. Нужно же продолжать «подкармливать» общество. Причём не только пищей, но и информацией. В рамках подготовки к ночи Тор узнавал какие деревья можно рубить на отопление – ему был указан один очень удобный вид растительности. По сути трава, отрастающая каждый год, но с мощными стеблями, к закатным сумеркам высыхающими сами по себе, да ещё и плотности такой, что горели долго и неспешно. Всё это, вкупе с особыми находками, приносимыми иногда из лесу, рано или поздно должно было переплавиться во что-то большее. Что и произошло, когда над территориями людей была ночь – Тор специально пришёл в купол Мусса, чтобы рассказать. Кто-то повспоминал как «не везло» заговорщикам этим днём, потом о плодах … очень вовремя появлявшихся, когда было надо даже при том, что правитель об этом не знал, присовокупил ещё пару фактов и сделал вывод, что Тора «ведёт рука судьбы». Что тот избранный. Правитель, которому благоволит этот мир. Может, потому что царь-тварь, может по другой причине, но это факт. И народ, в большинстве своём согласился. Начали вспоминать более мелкие подобные случаи... Да, сработало. Наконец-то! Тор сам сообразил, чем хорошим это для него обернётся и отрицать не стал. Как и подтверждать – оставляя долю загадочности в своём образе. При таком-то обилии подтверждений и будущих положительных моментов отказываться было бы попросту глупо. Так Тор стал кем-то вроде богоизбранного правителя, о которых они читали в книжках о прошлом. Такая форма правления называлась самой прочной и удобной, если только правитель не дурак. Этот человек дураком не был по определению.***
С приходом рассвета так считали уже все поголовно. И только укрепились во мнении, когда Тор объявил, что наладил контакт с этим миром, что мир разумен и благоволит ему. В доказательство привёл тот факт, что неподалёку от их нынешнего поселения вырастут рощи полезных и вкусных фруктов. Не выпячивал себя, не сказал, что это мир подчиняется ему, а подавал себя лишь как проводника его воли – короче, всё делал правильно. А в завершение сказал, что все бездумно и бессмысленно вредящие природе будут наказаны. Не им – самим миром. Желающие проверить нашлись. И жёстко получили «по рукам». И следующие. И следующие. Когда все убедились, управлять резко проникшейся любовью к природе человеческой массой Тору стало на порядок проще. Теперь большинство спрашивало разрешения на те или иные действия и продолжало только если им не запрещали. А те, кто не спрашивал знали и так. Все стали внимательнее к растениям и природе в общем. Короче, развитие цивилизации теперь будет проходить в гармонии с планетой. И того, что произошло с Землёй, колыбелью человечества, С Химерой не случится. Об этом рассказал Тор, во время одного из сеансов общения. Может, просто хотел поделиться, может, предупреждал… Но разум мира воспринял новые знания со всей серьёзностью. Собственно, тогда и возникла идея сделать этого человека «избранным миром правителем». Пусть расскажет остальным людям, почему нельзя вредить природе. И не в гипотетическом «вашим потомкам будет негде жить» – смысле, а самом что ни на есть практическом и сиюминутном – о мгновенном возмездии, которое настигнет всякого, кто вознамерится взять от природы больше необходимого. Разум и моментальные кары – вот чего не хватало Земле. У Химеры же это есть и будет всегда. Пусть новая цивилизация растёт на принципах гармонии с природой. Так их прогресс не причинит никому вреда. Иначе человечество повторит свою же участь и уничтожит планету, с чем её разум был категорически не согласен. А обещанные рощи были заложены пока над поверхностью планеты царствовала ночь. Корни Мусса легко доставили любимый теми деревьями минерал и семена, из которых после рассвета родятся быстро взрослеющие побеги. Уж это-то он обеспечит! Как и первый урожай ближе к следующей ночи. Люди, по слову Тора, расчистили участок от мёртвой – с перерубленными чуть не у самой поверхности корнями – растительности и стали свидетелями чуда: прямо на глазах лезущих из земли ростков. С тех пор авторитет Тора стал непререкаем. Вот и отлично. Через недельку молодые стволы с тонкой корой уже нельзя было обхватить ладонью. Но этот человек пытался. Вернее, не совсем, скорее просто гладил. Точно гладил, проводя по широко размахнувшимся, показывая будущие размеры дерева, веточкам. «Ты заботишься о нас, Химера», – говорил ласково, нежно касаясь побегов. Приходил сюда периодически, посмотреть, как растут будущие плодовые деревца, сегодня вот нашёл здесь несколько плодов … – не по необходимости, просто так, в подарок. И теперь благодарил. Не деревце, а всю планету. Он наслаждался ощущениями – редкое тепло живого тела, ладони, а не солнца… И не сказать, как чувствовал, но было приятно. Более того, Тор делал это не впервые; не сказать, как понял, что тонкая кора молодых ветвей более чувствительна и ему так больше нравится. Интересно, что сказал бы Тор, узнав, что разумом целой планеты стал его ненастоящий брат Рай? Наверное, извинялся бы. Впрочем, ему это было уже не нужно и неважно. Химера, да? Созданное из обрывков что-то целое, цельное, новое… Вполне подходит. Он решил звать себя именно так, Химерой. С этого мига и впредь. Тело-планета, мир и его разум – единое целое. Они неотделимы друг от друга. Поэтому да, именно так, он – Химера. Химера окончательно простил Тора ещё раньше, но сейчас решил, что будет ещё и защищать при необходимости. Как тот старается защитить его от алчности и безразличия людей. И если вдруг снова появится кто-то со станции, они будут сражаться вместе. А сейчас Тор старается выстроить общество, которое будет жить в гармонии с природой и не повторит ошибок прошлого. Химеру всё устраивает. Это сейчас необходимы жёсткие требования и наказания провинившихся, постепенно люди привыкнут и нарушение очерченных рамок станет для них делом немыслемым. Бережное обращение с природой станет естественным как дыхание. И когда цивилизация разовьётся достаточно, чтобы совершать межмировые путешествия – люди этой планеты привнесут в другие миры своё отношение к природе, правильное отношение… Но это будет много позже, а сейчас Тор гладит молодое фруктовое деревце и благодарит Химеру за заботу. Если будет нужен какой-то металл или минерал, этот человек знает, что делать: принести образец, дать его ощупать корешку Мусса и озвучить количество. Конечно, много Химера не даст, только необходимое. На инструменты, например. Они строили отношения на взаимном уважении друг к другу: Химеры к людям, а людей – к природе планеты. Будет ли Тор стариться? Вряд ли генетики могли создать абсолютное бессмертие… или всё же могли, используя ресурсы этого мира? Ведь Мусса – бессмертны. А здешние употребляют их в пищу, пьют перенесённую ими на поверхность и обогащённую ими же воду… и прежние царь-твари питались тем же. Поэтому вполне возможно. Но одно известно точно: Тор не проведёт жизнь в одиночестве, целиком и полностью посвятив себя делу правителя. Уже заглядывается на подрастающую девчушку, что так похожа на его погибшую подругу… Возможно, его гены породят новый вид людей, что постепенно поглотит прежнее человечество. Наверняка это будет хорошо. Большая приспособляемость, большая выживаемость… И детей своих Тор воспитает правильно, в духе уважения к природе. А те продолжат нести его философию следующим поколениям. «Человек природный», как-то так? Если вдруг Тору не удастся стать бессменным и бессмертным, вечным правителем и он однажды умрёт, Химера, по старой памяти, укроет его тело так глубоко, как только сможет. Похоронит в лаве у самого ядра, отдавая последние почести человеку, который в числе прочего смог защитить его, защитить планету от старой цивилизации. Кто сражался за эту планету и добился того, чтобы прежнее человечество, старая затухающая цивилизация прекратила влиять на жителей Химеры? Вот-вот. Однозначно достоин. Уже за это и то, как учил людей любить природу. Так будет правильно!