***
Вилли не знал, что хоть раз в своей жизни по-настоящему влюбится. Он будет любить, а его в ответ. Он думал, что быстрее закроется от людей, будет в своем мире один, кто его вообще смог бы понять? Никто, только мама и понимала, но и ее теперь нет. Только вот судьба подготовила ему другие планы. Приехал в этот небольшой город, чтобы осуществить свою мечту — продавать всему миру свои шоколадные изделия, но сначала надо начать с просто... Магазин открыть. Почему бы и нет? Но тут же столкнулся с ужасными проблемами, что ему было запрещено продавать в этом городе шоколад, а так же по своей глупости и наивности он был заперт в резиденции миссис Стиркит. Плюсы были, он познакомился с чудесными людьми, которые решили помочь ему. Все они как ангелы, которых заперли в этом ужасном аду. Он был рад, что делал все не в одиночестве, хоть и привык к этому. Вряд ли бы у него получилось сделать хоть какие-то попытки выбраться без тех людей. А один день ему запомнился надолго... Это случилось после очередного побега продавать свой шоколад, пока не нагрянет полиция. Все было хорошо. Желающих посетителей было много, люди толпились, чтобы попробовать тот самый шоколад, который был безумно вкусным. Его нельзя сравнить ни с чем! Пока люди тянули свои руки с деньгами за сладостями, кто-то либо по неосторожности, либо же из-за детишек, что плохо себя вели, смахнули его шляпу с головы, и она упала прямо в толпу. Шляпа была любимая, да и единственная. Люди не заметили этого и топтали ее, пробираясь к сладкому. Вилли смотрел на свою бедную шляпу. — Пожалуйста, не торопитесь! Моя шляпа упала, дайте я ее подниму и обещаю, вы получите свои сладости! Но люди его не слушали, лишь требовали шоколад. Вилли был озадачен этим, улыбка на лице немного померкла. От него хотят лишь шоколад. Это было хорошо, ведь людям нравится, но никто даже не принял попытку немного отойди, а пробраться через толпу было невозможно. Он сделал еще одну попытку, но его опять никто не послушал. Вдруг, одна рука протянула его помятую шляпу. Вилли посмотрел на нее, а потом и на человека. Это был юноша, довольно красивый, но только взгляд был тяжелым, он будто видел насквозь любого человека. На губах была мягкая улыбка, волосы короткие и кудрявые, рыжеватого оттенка, глаза как мед на солнце, так и блестели. Он был выше Вилли, но лишь на несколько футов. Вонка взял шляпу и улыбнулся своей лучистой улыбкой. — Ах, спасибо вам огромное! Вы так добры! Мужчина лишь кивнул, даже не сказал ничего. Народ стал злее, что на них не обращают внимания и пришлось дальше продавать сладости. Громкий свист Нудл обозначал, что сюда едет полиция, поэтому быстро собрав все вещи, он побежал к подземному люку, который уже его ожидал. Но резкое чувство появилось, что его спину прожигал тот самый взгляд молодого человека, хоть Вонка и не понимал, почему именно его. Вечером после того, как ушла Нудл, мысли его заполнились тем самым незнакомцем. Вилли нечасто думал о любых личностях, но этот мужчина и правда его заинтересовал. Как минимум он был благодарен, что только этот незнакомец помог ему, а остальные не обращали внимания. Много было мыслей. Как его зовут? Сколько ему лет? Живет ли он тут, или приехал из какой-то страны? Как много мыслей! Но он решил отбросить их. Обычный человек, который просто помог ему, что тут грандиозного? Таких в этом городе много. Поэтому закутавшись плотнее в одеяле, мысли начали думать о шоколаде и возможно новых рецептов.***
После того случая прошло всего несколько дней, но мысли Вилли могли возвращаться к тому незнакомому, сам не понимая почему. Все же было в нем что-то... Он будто все знает по взгляду, читает мысли людей. Сложная личность, понять такую непросто. К вечеру, когда он уже закончил работу в прачечной (даже не начиная ее), решил пройти в комнату Нудл, так как время ко сну еще не пришло. Ее не было там, поэтому он попробовал пойти к ресепшну где постоянно сидела миссис Стиркит. Возможно она была там, хотя лучше не попадаться ей на глаза. Но спустившись вниз, на его удивление никого не было. Даже мистера Хлоркинса, тот тоже отсутствовал, но вот глаза метнулись к креслу, где как раз и сидел человек. Он тут же заметил короткие кудри, которые были очень знакомыми, поэтому Вонка решил попытать свою удачу и подошел ближе. На него обратили внимание и это был тот самый незнакомец. Лицо его было задумчивым и суровым, но увидев Вилли, тяжесть во взгляде сменилась на удивление. Он сразу узнал того самого улыбчивого юношу, который продавал сладости. — Какая встреча! — Вонка с искренней улыбкой прошел к креслу. Мужчина встал и так же улыбнулся ему. На нем было чудесное темное пальто, но шляпы на голове не было. Вилли протянул ему руку, — мы так и не познакомились нормально. Меня зовут Вилли Вонка. Мужчина пожал его руку, с мягкостью и нежностью, что отметил Вилли. — Теодор. Теодор Морган. Я не думал, что снова увижу вас. Вы в тот день так быстро пропали с моего поля зрения, видимо вы волшебник, раз умеете эффектно исчезать. Вилли засмеялся. — Мне приятно это слышать! Вынудили обстоятельства, так скажем... Честно, я так же не думал, что снова увижу вас. Я все еще благодарен вам, вы единственный человек, который помог мне. Моя бедная шляпа могла и не спастись! Люди так настойчивы... Я вам безмерно благодарен. — Не стоит, я понимаю вас. Эта шляпа возможно самая любимая, или же единственная. Я правильно угадал? Вилли кивнул, удивляясь, что он смог угадать. Но его вопросы перебили. — Вы удивлены, я это вижу. Так скажем, я вдавался много раз в психологию, да и хорошо читаю людей. Это было несложно. — он сел обратно в кресло. — Ох, психология... Довольно интересно. — Вилли не любил психологов, но продолжал улыбаться. В его сознании психологи могли лезть прямо в душу, а себя он не хотел кому-то открывать. Но Теодор хоть и выглядел таким человеком, ему было все равно интересно узнать о нем больше. — Так что же привело вас сюда? Я же надеюсь вы не собираетесь здесь брать комнату? — О, нет. Мне есть где жить. Да и миссис Стиркит я не особо доверяю, все эти доброжелательные улыбки ненастоящие. Все здесь фальшь и ничего более. Ей я приношу разные статьи с газет, или же письма, которые она просит у меня переводить. Это моя профессия. — мужчина продолжал мягко улыбаться, но взглядом все равно изучал милые черты лица Вилли, его глаза, кудри, всю его фигуру. Ему было интересно. — Ах, вы переводчик! Как чудесно! — его глаза загорелись большим интересом, — и какие же вы языки знаете? Я сам много путешествую и знаю достаточно много языков. Где-то очень хорошо, а где-то лишь немного или базовые слова. — Ну мой родной язык английский, а в основном могу спокойно общаться на французском, итальянском, арабском. С остальными трудности возникают. Вилли присел на другое кресло и был поражен тем, насколько этот человек умен. Ему было приятно и интересно вести с ним диалог, поэтому пока не было миссис Стиркит, он решил завести обычную беседу, которая сама по себе спокойно развилась. Темы летели легко, Вилли узнавал о нем, но Теодору это удалось мало, хоть он и видел, что этот юноша намного больше скрывает в себе. Он закрыт от людских глаз, просто показывалась его оболочка. Теодор признавал себе, что много людей смог разгадать, даже самых сложных, но все пришло со временем. От этого человека его будто закрывали плотными дверьми, и не мог посмотреть даже в щелочку, хоть капельку увидеть его. После их самой первой встречи, в мыслях Теодора —Вонка занимал чуть ли не первое место. Постоянно он думал о нем, ему был интересен он весь. От пят до кончиков его кудрявых волос, какой он внутри, какая у него душа. Для него это была самая настоящая головоломка. Время пролетело слишком быстро, прошло всего лишь минут десять и пришла миссис Стиркит. Она была удивлена, увидев как ее гость общался с кем-то, а потом поняла, что это был Вилли Вонка. Сама она уже готовила речь с извинениями, что заставила так долго ждать своего гостя, но вместо этого пришло раздражение. Она громко крикнула имя Вонки, что тот вздрогнул и тут же встал с кресла, наблюдая с растерянностью. Теодор был удивлен, но не вздрогнул, лишь окинул обычным взглядом женщину. — Что ты здесь делаешь? Во-первых, еще рабочее время, а ты здесь разгуливаешь, во-вторых, мешаешь гостю. — раздраженно проговорила миссис Стиркит подходя к нему. Вилли нахмурился, хотел сказать свое оправдание, но между ними встал Теодор, закрывая своей спиной Вилли. — Миссис Стиркит, мистер Вонка мне никак не помешал, мы вели прекрасную беседу и буду честен, вы прервали меня на самом интересном моменте. Так что в этом случае помешали здесь только вы. При том вы заставили меня здесь долго ждать, но и мое время не резиновое, значит вы не цените время людей. Особенно, которые взяли вашу работу. Миссис Стиркит покраснела от гнева и смущения, понимая, что этот молодой человек полностью прав и сказать она ничего не могла в свое оправдание. Вилли смотрел удивленно с замешательством из-за спины на Моргана. Во взгляде была капелька благодарности и уважения. — Извините, что заставила вас слишком долго ждать... Никак не могла найти письма, которые хотела вам отдать. — Теперь и вы подождите, раз мое время было уже потрачено здесь. — он вдруг повернулся к Вилли с доброй улыбкой быстро говоря тихо, — я очень был рад с вами познакомиться. Как я понял, вы здесь проживаете? Возможно в следующий раз я зайду именно к вам. Вы в основном в какое время свободны? Вилли не стал теперь скрывать свое удивление. Этот человек сам решил в следующий раз зайти к нему! Было даже приятно это признать. Он кивнул ему, мягко улыбаясь в ответ. — В основном я свободен... только после работы. Вечером. Но мы не можем покидать комнаты, в это время все ложатся спать... Теодор поднял брови, обдумывая его слова. Здесь и правда держат в заложниках? Кошмар. — Я решу. Не переживайте. Доброй ночи вам. — и он протянул ему руку, Вилли не колебался, взял ее в свою, замечая какая она была холодная. Но рукопожатие теплое. — И вам, мистер Морган. Вонка быстро пошел к другому зданию где была его комната, а так же остальных. Все это время миссис Стиркит стояла недовольная, руки ее были на груди. Она не привыкла к такому отношению, но сделать ничего не могла. Теодор вернул свой строгий взгляд, начиная выслушивать эту женщину. Вилли быстро поднялся на нужный этаж в свою комнату и чуть ли не влетел в нее. Нудл сидела на его кровати удивленная, что он вбежал в комнату. Она недолго пробыла здесь, потому что мистер Хлоркинс зло сказал всем идти спать, и Вилли лег спокойно на разваленную кровать. На губах сама играла улыбка, и внутри было тепло, что он еще раз увидит этого человека. Теодор был интересной личностью, давно не было таких в его поле зрения, что удивляло. Ему нравились такие люди, но все равно была одна причина не доверять полностью Теодору. Он был как психолог. Вонка замечал его пронзительный взгляд, но держался стойко, не показывал себя. Почему? Он не привык доверять. Кто его знал настоящего, тот уже покоился в земле. Мама была единственным человеком, кто правда видел его насквозь. На то она и мама. Но узнавать этого мужчину хотелось все больше, Вилли не привык видеть рядом людей, которые принимают его с таким чудачеством. Вот Нудл приняла, но и она еще не взрослый человек, а тут почти его ровесник. Приятно знать. Так он и уснул с улыбкой и с этими мыслями. Но вопрос был в голове. Когда же Теодор теперь придет?***
Они виделись не часто, но были моменты и очень запоминающие. Теодор был занятой человек, но когда заходил к миссис Стиркит обязательно шел к Вилли Вонке, не обращая внимания на недовольную женщину. Вилли был очень рад видеть его. Наконец-то он нашел нормального и понимающего друга своего возраста в этом городе. Тот был прекрасным собеседником, хорошим человеком да и вообще не мужчина, а сказка! Морган был удивлен комнате Вилли, а тот смущался, что его больше некуда позвать, но Теодор не возмущался и даже помог починить некоторые вещи. Беседы были не долгие, но очень комфортные. Вонка убивал скучное время с горящими глазами слушая своего собеседника. Как же он был счастлив лишь от простого общения с человеком. В один день Теодор решил прийти не просто с разговорами, а можно сказать с помощью. Опять миссис Стиркит провела его взглядом полной ненависти, а Теодор не обратил на это внимания. Поднявшись на самый верхний этаж к комнатам, он прошел к нужной двери и постучался. Вонка знал, что в такое время к нему мог прийти только один человек... Настроение тут же поднялось, мысли о том, как продавать дальше шоколад да и вообще мрачные рисунки в голове — тут же пропали. Теодор ему мягко улыбался, когда открыли дверь и Вонка тут же пустил его в комнату. Как бы хотелось его обнять, Вилли не признавал того факта, но он был тактильным человеком. Не сильно, но физический контакт ему был важен, даже если это просто рукопожатие. Но Теодор начал не о новой беседе, а то, что стал рассматривать полки и вдруг повернулся к нему. — Я помню, ты вроде читать не умеешь? Вилли смутился. — К сожалению. Шоколад был важнее, — он усмехнулся, — а для чего ты задал этот вопрос? — Было бы странно если мое желание научить тебя читать — во все не появилось. Особенно у такого гуманитарного человека как я. Так что, давай попробуем хотя бы с алфавита. Что скажешь? Вилли не хотел учить что-то, ему было не до этого, но решил все же кивнуть. Почему бы и нет? Теодор весело улыбнулся и что-то искал в книгах для примера. А пока решил рассказать историю. — В свободное время я пишу маленькие сказки или рассказы. Это было у меня еще с детства. Я писал их своей младшей сестре. — Ах, у тебя есть младшая сестра? — Да. Ей на данный момент двадцать лет (я старше ее на шесть лет). Она очень любит мои рассказы, да и в основном я пишу их для нее. Она сейчас живет в другом городе с мужем, родители наши давно умерли. Так что вот... А так же в свободное время могу написать даже стихи. — он улыбнулся шутливо, — если напишу стихи про твои глаза или шоколад — не удивляйся. Могу найти вдохновение. Вилли было очень приятно осознавать, что в честь него могли написать целый стих! Этот человек не переставал его удивлять. Теодор нашел нужное в книге и сел на кровать рядом с ним. Так как с собой не было каких-то букв в большом размере или же где-то написать их, приходилось брать маленькие печатные буквы в книге. Нудл могла уже спать, беспокоить ее лучше не стоило по этому поводу. Вилли наблюдал за руками Теодора, когда он указывал на нужную букву и объяснял ему, как маленькому ребёнку, значение и прочее. Теодор рассказывал понятно и с долей интереса, не спешил и не злился если Вонка не запоминал. Так и пролетело пол часа, наверное самое лучшее время для них обоих. Как минимум они чувствовали комфорт. Давно Вилли не помнил такое прекрасное времяпровождение. Теодор был комфортным человеком, мог заинтересовать беседой или задать правильный вопрос. Запомнил он немного, но прогресс был. Морган даже похвалил его, мягко окинув взглядом, а потом встал с кровати. К сожалению пришлось уходить, время было позднее, да и миссис Стиркит еще не спала, она ждала раздраженная, когда все же гость соизволит уйти. Вилли он сказал не провожать его (даже до двери), только сказал перед выходом из комнаты. — Теплее закутайся в одеяло, здесь продувает. Не дай Бог если ты заболеешь. Доброй ночи тебе, Вилли. И вышел из комнаты. Сердце у Вонки забилось быстрее, а внутри все потеплело от этих слов. Забота... Какое чуждое слово для него было, особенно после смерти матери. И как же приятно на душе становилось, что сейчас ее проявляли. Только одумавшись, он сказал в пустоту комнаты еле слышно. — И тебе доброй ночи, Тео... Вилли затушил свечу и лег на кровать, только сон не шел, прокручивая эту встречу. У самого Теодора играла улыбка на губах, когда он покидал комнату. Было чуждо проявлять свою мягкую сторону кому-то, и вообще он был удивлен, что у этого человека получилось в нем это открыть. Только вот сам Морган никак не мог взглянуть за занавес тайны, хотя знал, что Вонка скрывает многое...***
Вилли сидел среди сгоревшего магазина и спустя столько времени заплакал перед другими людьми, старательно пряча слезы. Как было больно, когда его магазин так безжалостно разгромили, хотя в чем же он виноват? Его подставили! Он пытался остановить людей, спасти хотя бы капельку, но все погорело. Слишком больно... Его оставили в магазине, решили не мешать, видя как он был опечален. Глаза с болью смотрели за магазином, который только пол часа назад был ярким и красочным, можно было слышать смех людей, видеть на их лицах радость, пока все это не исчезло. И даже неизвестно кого винить в этом всем, но Вилли не вдавался в это. Грусть полностью окутала его, лишь слезы скатывались по его щекам, а мысли были обращены к матери. Вонка так себя винил, будто она сейчас напротив стоит, а он умоляет чтобы она простила. То что он во всем виноват, не смог остановить и разрушил свою мечту. Но ведь мама и не осудила бы, сказала, что все хорошо, только сдаваться не надо. Прости мамочка, руки сами падали, и ничего ему не хотелось. Просто исчезнуть из этого ужасного мира, скрыться от жестоких людей, от всех глаз. Быть одним и умереть в одиночестве. Никому он не нужен. Никому. В этот самый момент Вонка почувствовал, как на его плечо легла рука, мягко и успокаивающе. Он поднял заплаканные глаза, старательно вытирая слезы, но уже было поздно. Теодор стоял рядом, непонятно было, как он здесь оказался. Его взгляд был суров, но с грустью, так же пронизывал до самых костей. Было стыдно показать этому человеку свою слабость, но разве сейчас важно? — Встань, пожалуйста. — сказал он и нежно потянул его, Вилли не стал сопротивляться. Но вдруг он почувствовал теплые объятия. Руки обняли его за плечи, притягивая к себе чуть ближе, но не держали сильно, если он сам захочет отстраниться. От этого жеста он вздрогнул, не ожидая такого нежного действия. Теодор пытался ему помочь хоть так, без лишних слов, они здесь были и не нужны. Вилли с минуты колебался, но потом сразу обнял в ответ, крепко-крепко и уткнулся лицом ему в плечо, разрыдался от безысходности. Губы дрожали, хотелось что-то сказать ему, да даже обычные слова благодарности или же пояснения, но их прервало тихое "шшш", на этот раз сжимая сильнее в объятиях, а в кудрях почувствовалось горячее дыхание. И как же это успокаивало, как это было сейчас нужно, хотя самому не хотелось признавать. Вилли привык свои проблемы решать исключительно сам, никто ему не нужен был в помощь, а здесь дал слабину перед этим человеком, ощущая, что тот не отпустит, когда будет слишком плохо, не скажет грубого слова или просто сам отстраниться и пропадет из жизни. Теодор чувствовал как сердце билось быстрее от этого момента, будто он сам проживал эту боль, но внутри он желал разделить ее. Отчего-то было плохо видеть его именно в таком состоянии. Он начал видеть хоть капельку его настоящего, но все равно не мог понять, почему же он скрывает все чувства? Что же произошло? Этот знак означал явно глубокое доверие, и даже было странно, ведь они друг друга не знали годами. Но было приятно, что доверие к нему присутствовало, но не большое. Он покачивал его в объятиях, гладил по кудрям, иногда даже касался губами кудрявой макушки, успокаивал всяческими движениями, пока не услышал приглушенные слова в свое плечо. — Я не привык получать заботу от других людей, — голос подрагивал, да и тело в его руках тоже, — и я правда хочу сказать спасибо тебе... Спасибо большое, что не бросил... Я это ценю, правда. Ты даже не представляешь как. Возможно это был нужный момент. — Вилли, ты прекрасный человек, я это увидел с самой нашей первой встречи. Я умею чувствовать хороших и плохих людей. Но все же до сих пор ты держишь меня в замешательстве. Я будто попал в тюремную камеру, которая находилась глубоко под землей и выбраться из нее невозможно. Так же и до твоей души я не могу пробраться, но хочу увидеть тебя. Тебя настоящего. — он вдруг взял в руки его лицо всматриваясь с мягкостью в его красные глаза, из которых медленно текли слезы, — Ты первый человек, который по истине меня заинтересовал. Я даже чувствую себя по другому рядом с тобой. Ты заставляешь меня чувствовать счастливым! Хотя я давно этого не чувствовал. Ты как лучик света в пасмурный день, и мне он безмерно нравится, хоть я и не люблю солнце. Ты прекрасен, Вилли. Я пытаюсь узнать тебя лучше не для своих целей, чтобы подобраться ближе и сделать больно, боже я не такой! Хоть люди и привыкли думать обо мне, что я бесчувственный человек. Именно в этот момент я начал что-то понимать, но все равно не могу. Ты сам со своими чувствами сидишь будто птица в клетке, хотя твоя душа не должна страдать. Она должна петь, быть свободной. Ты должен чувствовать настоящее счастье! Как ты сам, но я же вижу, что это маски. Ах, мой дорогой Вилли, я очень хотел бы, чтобы ты был счастлив, но я не могу понять, почему же ты именно такой. Для меня ты самая сложная загадка во всем мире. Как тебя разгадать?... Вилли слушал это молча, ощущая холодные руки на своих щеках, как темно-карие глаза со всей искренностью и печали смотрели на него. Слезы перестали течь, только глаза с удивлением смотрели. Его и правда пытаются разгадать? Он стал так интересен этому человеку, не для простой злости, а как выглядела его настоящая личность...? Он почувствовал на щеках румянец, а сердце билось быстрее. Этому человеку правда было не наплевать на него и его чувства. Он закрыл глаза и судорожно вздохнул. — Тео... Я... Я могу только пообещать, что возможно скоро ты все узнаешь. Я открою тебе свои тайны насчет меня. Тебе да. Я верю... Ты единственный человек, в котором я за все время не сомневался. Хотя... Нет, были сомнения только в начале, узнав про всю эту психологию... Ты прав. Я не особо люблю людей, мне лучше быть как всегда в одиночку. Я просто не умею общаться с людьми. Наверное это мой единственный минус. Я не чувствую комфорт рядом с ними... — Я могу понять тебя. Знай лишь одно — я не оставлю тебя. Я хочу быть рядом. Я нашел прекрасного человека. И если надо будет, помогу в чем ты сам попросишь. Вилли улыбнулся ему и опять обнял, судорожно вздыхая. Чувство легкого прикосновения губами к его макушке, заставило в животе кружить рой бабочек. Он отстранился наконец-то полностью, чувствуя смущение. Но мысли начали думать, смотря в темные глаза. А все ли было по-дружески? Почему же внутри просыпались чувства явно не те...?***
Мечта осуществлена. Люди счастливы, он наконец-то открыл свою фабрику, Нудл нашла маму, разве это не чудесно? Почти все было прекрасно, только вот после последнего разговора с Теодором были не понятные чувства. Здесь явно была не дружба, он чувствовал намного больше, и это понимал. С Морганом они не виделись после той встречи. Он лишь сказал тогда, как узнал от людей про его несчастный магазин, поэтому и появился там. Так он и ушел, смотря непонятным взглядом в его глаза. Его не было сейчас и он чувствовал грусть из-за этого. Это было видно даже по его лицу, но он молчал, ожидая возможно "того самого момента". Но вот какого, понятия не имел. Так же после той встречи непонятное чувство и неуверенность росли в нем, было и страшно и хотелось быстрее разгадать все тайны. Как было хорошо, когда во время прогулки по городу он вдруг увидел его. Он был, как всегда, безупречен, сердце опять забилось при виде него. Это было чуждо. Теодор увидел его, подошел ближе. Тот был хмур, но лишб из-за глубоких раздумий. Возможно пора расставить все точки. — Куда же ты пропал? — решил начать разговор Вилли. — Думал. Я слышал, что ты открыл свою фабрику. Поздравляю тебя, я верил, что ты сможешь осуществить свою мечту. — Спасибо и тебе... А про что думал? Морган вздохнул. — Нет смысла таить в себе или от тебя, надо все же найти все ответы. Вилли, даже в тот день, когда я увидел твои эмоции, я понял, что что-то чувствую. К тебе. Поэтому и пропал, даже не появляясь на людях. Я обдумывал все. Знаешь это будет звучать банально, слишком мало времени прошло, но я полюбил тебя. — смешок вырвался из его губ, — Я не мастер говорить признание в живую о любви, нежели в маленьких рассказах, но это правда. Боже, я до конца это отрицал, пока полностью не сдался. Вилли, ты мне не безразличен. Я понял это. Ты самый интересный и яркий человек в моей жизни! С тобой я чувствую себя не бездушным камнем, ты открываешь во мне эмоции, которые я уже думал давно захоронены после смерти родителей. Но оказалось, что нет. И это благодаря тебе. Все мои мысли были обращены только к твоему лику. Ночью я мог встать и написать стихотворение. Да, я не рассказывал об этом, но обещаю, ты это увидишь. Твои глаза мне снились ночами, твои кудри я представлял в своих руках. Ты прекрасен, Вилли. Для меня ты идеал, хоть я и не думал, что полюблю настолько противоположного к себе человека. Я угрюм, скучен, мрачный по сравнению с тобой. Ты же как солнышко! Яркое и веселое, освещаешь своими лучами самые серые места. Так ты и осветил мою мрачную жизнь. Я сам до конца не могу поверить, что вообще влюбился, думая, что проведу свою жизнь рядом с книгами и переводами. Но жизнь мне подготовила другие планы. Я хочу быть рядом с тобой. Я понял, ты мне нужен. Только с тобой я хочу провести все свое время, видеть твою улыбку, твои счастливые глаза. Твое лицо, твою душу... Я буду ценить твое личное пространство, помогать в сложных моментах, я готов понять тебя. Мне важно будет твое мнение, мне важен ты. Я люблю тебя, и с этим я ничего не могу сделать. Теодор замолчал, устало смотря ему в глаза. Уголки губ сами приподнялись готовясь к любому решению. Если будет отказ, да, сердце точно потрескается от этого. Но он правда готов принять любое его решение. Слишком сильно полюбил этого человека. А Вилли стоял молча. Глаза только удивленно смотрели на него, а на солнце они будто блестели. Сердце ему кричало, что это то, что он и хотел услышать! Как стало хорошо... Щеки покрылись румянцем, он будто не мог до конца понять, сон ли это? Если сон, то ни в коем случае он не хотел просыпаться, станет тогда еще хуже. На губах появилась счастливая улыбка. — Боже мой... Тео... Я... Тоже... — он даже не мог произнести слов, было очень не просто, но Теодор все понял. Искренняя улыбка сама появилась на его губах и он обнял его нежно и крепко. Чувство счастья постигло обоих. Вилли все равно не верил, что такое могло произойти. Его полюбили... Такой, какой он есть на самом деле. Самое главное было еще то, что он в ответ любил. От всех этих слов сердце трепетало, хотелось смеяться и плакать от всех чувств, переполняющих его сердце. Это был слишком прекрасный момент. Но все же он не до конца верил, боялся, вдруг это шутка? Сердце не хотелось разбивать. Слова Теодора звучали искренней правдой, да и сам он верил этому человеку, всей душой и сердцем. Или по крайней мере очень хочет верить. Возможно, он нашел счастье после смерти матери, и в этот раз судьба приготовила ему счастливое будущее, он любим и будет любить. Одиночество покинет его. Его подбородок нежно подняли и он тут же ощутил мягкий поцелуй на губах, смущаясь еще больше. Первый поцелуй именно с мужчиной. С девочкой был еще в детстве, мимолетный. Она сама проявилась инициативу. Но Теодор был мягок, не спешил, не углублял. Обращался как с чем-то хрупким. Руки мягко держали его, Вилли сам сейчас готов был превратиться в расплавленный шоколад от этого. Отстранившись, Теодор мягко взал его руку и сказал с улыбкой. — Viens, mon amour. Он кивнул еле заметно и сжал его руку. — Allons. И он потянул его ближе к фонтану. Теодор сам пообещал себе, он обязательно раскроет его полностью, будет любить и никогда не предаст. Вот она и любовь, которая внезапно пришла в эти одинокие сердца.