***
Неделя прошла, другая да неутешительные вести доходят до правителя: обряды прекрасных чаровниц маломощны, землю тотчас кроят новые слои снегов, молитвы старейшин не способны усмирить метелицу, та только пуще прежнего лютует, а юношу черноволосого с первого дня не видать — сгинул в непроходимых горах. В то время, покуда царя одолевала безнадёжность и горе, колдун в чёрной, словно смоль, шубе и в белоснежном треухе пробирался через ревущую пургу. На заснеженных склонах лёгким взмахом кистей проявлялись тропы, что прямо вели к вершине. Сапоги скрипели по снегу, руки в меховых рукавицах скрывали лицо от буйной метели, тонкие ресницы покрылись ледяной коркой, уголки глаз щипало от мороза, однако юноша продолжал идти невзирая на препятствия. Опасные обрывы, ледяные дорожки не могли сломить волю колдуна. Всё нипочём было юноше, что обладал невиданным даром. Дым от разведённого костра легко мог привлечь внимание живущих здесь чудищ, да на своё несчастье парень не был тем противником, с которым им бы не стоило труда совладать. Окровавленные, выпотрошенные туши валялись подле привала, а мясо монстров томилось на огне. Равнодушный взгляд аметистовых очей прожигал очередную жертву, что возомнила себя хищником, сжатый кулак поднимает тёмный дым, что окутывает дикое животное, раздаётся неистовый вой и зверя разрывает изнутри. Кровь окропила снег, кости разворотило в разные стороны, внутренние органы разметало по земле. Безразличное выражение лица никак не вязалось с окружающим пейзажем, колдун достал нож из-за пазухи и начал снимать шкуру чудовища. Белоснежный мех в тёмной и густой крови казалось было не спасти, он утратил всю свою красу и сейчас представлял отвратное зрелище, однако умелое движение руки смыло грязные пятна, словно их и не было никогда. Потрескавшиеся губы тронула лёгкая усмешка. Вот и готов презент местному Хранителю. Собравшись с силами, юноша продолжил путь ввысь. На самой вершине горы разверзлась пещера, что заботливо была укрыта льдами. Холодная стена, словно заботливая мать, убаюкивала своим касанием. Мёрзлая преграда пошла трещинами, льды разлетелись мелкими кусочками, мерцающие снежинки кружили у входа в грот. Обитель дремлющего божества настороженно обдало человека тёплым воздухом, решая, стоит ли покарать безумца сразу или пускай Дракон насладится мучениями невежды. Темноволосый уверенно шагнул внутрь, держа в протянутых руках освежёванную шкуру зверя. Из темноты послышалось фырканье, а после громыхая поднялось величественное существо. Белоснежные чешуйки сверкали, мощное тело дракона играло мышцами, разминаясь после долгой спячки, изящные рога мягко светились в полутьме. Рубиновые огоньки глаз заинтересованно глядели на мага. Зверь чувствовал опасность исходящую от щуплого тельца, но никакой ничтожный человек не мог навредить ему, горделивое существо кивнуло мордой, приглашая посетителя пройти дальше. Колдун сделал ещё несколько шагов, эхо гулко отразилось от каменных стен. — О, Великий, соизволите ли вы принять мой скромный дар? Меня переполняет негодование, стоит только помыслить о том, что глупые смертные позабыли о вашем великодушии. Вашу милость сочли данностью, года не пощадили людскую память и я не мог мириться с вопиющим неуважением. Конечно, вы заслуживаете все немыслимые сокровища, но я не могу предложить большее, — тихий, проникновенный голос шептал о величии, о значимости, подпитывал гордыню зверя. Разнеженный долгим сном дракон внимал речам смертного пред ним и довольно жмурился. Прошли века с прежних молитв, получить подобные слова было приятно. Однако, дракон не был бы драконом, если бы его не одела жадность. Тёмное чувство разлилось внутри, желание обладать было выше чего бы то ни было. Рокот разнёсся по его жилищу. — Правду глаголишь, однако, прикажешь мне довольствоваться малым?! Неужто смеешь думать, что это достойный дар? Останься здесь, человек, тогда я соблаговолю принять твою жертву. Ничтожному человеку ничто не оставалось, кроме как согласиться с требованием божества. Склонив голову, юноша встал на колено, вверяя себя Дракону. Существо жмурилось, довольно урча, и обошло парня кругом. Мягкий свет озарил пещеру, кристаллики снежинок закружили вокруг, уже человеческой, фигуры. Высокий мужчина с длинными белоснежными волосами стоял на том месте, где мгновение назад был дракон. Красные очи горели, бледная кожа будто сияла, существо в белых мехах подошло ближе. Чёрные когти оцарапали кожу, когда цепкие пальцы схватили подбородок и подняли голову. Тёплая капля крови скатилась вниз по шее. Облачко пара вырвалось из приоткрытого рта из-за нервного вдоха, когти сильнее вонзились в нежную плоть, раздирая кровящие царапины сильнее. Подняв человека на ноги, божественная сущность резко вцепилась в чужие потрескавшиеся губы, будто скрепляя озвученный договор. Длинный язык ворвался в рот мага. Пытаясь утолить накатившую похоть, когти отпустили лицо напротив, и руки начали беспорядочно блуждать под тёплой шубой, ненароком цепляясь за одежду и оставляя новые раны на коже. Острые зубы цапали губы, сплетающиеся языки размазывали выступившую кровь повсюду. Чувство собственичества разрывало грудную клетку такого маленького, непривычного тела и зверь не знал, что ему нужно делать, чтобы утолить необузданный голод. Дракона будто приворожили, тот не мог отцепиться от худого тела юноши, норовя разорвать хрупкого человека. А тот не был против, потакая всем желанием древнего существа, отвечая с не меньшей пылкостью на, казалось бы неожиданную, страсть. Мысли божества тонули в тягучем киселе, плыли так нерасторопно, не замечая ничего, кроме животной потребности в удовлетворении инстинктов. Набрасываясь на разгорячённое тело перед ним, дракон был таким беззащитным, похоть не давала оценивать ситуацию, было так легко подставиться под неожиданный удар зачарованного кинжала. С лезвием в горле, существо нашло в себе силы растерзать обидчика острыми когтями, что так легко рвали плоть. Развороченная грудина с осколками рёбер была последним, что увидел захлёбывающийся дракон.***
И отступили лютые морозы, оттаял лёд, стихла вьюга. Не мог поверить царь, что всё взаправду происходит. Более не будет голодных смертей, более не станут морозиться конечности, заживёт народ счастливо и весело. Ветром тёплым снега бескрайние сдуло, проклюнулись травы да цветения разные. Припекло солнышко лучиками, люди повыходили наружу, шапки меховые снимая и прижимая к сердцу, поднимали головы к небу. Лились слёзы кристальные по щекам стариков, шмыгали носом взрослые, бегала весело ребятня. И осталось тайной деяние колдуна, что освободил царство от вечной стужи. Пещера на вершине горы навеки сохранит в себе тайное знание о том, как жадность не дала разглядеть дурные намерения. О том, как гордыня не дала признать уязвимость. О том, как была преподнесена человеческая жертва во имя свободы.