Шахматы

      В одном из кабинетов жуткой школы сидели двое детей, играющих в шахматы. Они вовсе не заботились о том, что в любой момент могла зайти устрашающая учительница и попросту сожрать их заживо. Вдобавок ко всему, рядом находился привязанный к большой чёрной фигуре фарфоровый ученик. Он был без сознания, но это не мешает ему неожиданно проснуться и напасть на них, верно? Дети здесь крайне агрессивны и настойчивы, когда дело доходит до потех и издевательств.       За приоткрытым окном лил сильный дождь, отдающий стуком об раму и стекло. Комнатушка освещалась светом с улицы и единственной лампой, которую ребятам удалось зажечь. С такими-то тучами по всему Бледному Городу зачастую тяжело разглядеть объекты дальше своего носа. Девочка в тёмном кардигане и белых шортах сосредоточенно смотрела на построение своих фигур чёрного цвета, в то время как соперник с пакетом на голове крутил в маленькой ладошке белую пешку. Он медленно переводил взгляд, опуская и поднимая голову с девочки на доску. Терпение последней постепенно иссякало. Неужто так сложно произвести нападение?       Не выдержав более и секунды она посмотрела на мальчишку, а затем заговорила с упрёком:       – Моно, ты можешь ещё дольше обдумывать своё решение? Это всего-навсего первый ход, чего тут гениальных планов строить?       – Шестая, мы должны серьёзно отнестись к этому раунду, – прожигая клеточки взором парировал пакетоголовый.       – Тебе не следует так упираться лишь из-за своих предыдущих проигрышей, понимаешь? – выгнула бровь собеседница.       В ответ она получила отчаянное мычание, что в какой-то степени забавляло. Терпеливо набрав дыхание она наблюдала за рукой Моно, которая не спеша поставила пешку на нужную клетку. Как только нападающий начал довольствовался своим "похождением" в голове у Шестой рухнула вера в настроенность противника.       – E2–E4? – внутренне девочка выла и билась с криками о потерянном впустую времени. – Ты серьёзно задержался ради самого основного хода?       Под тонну недовольных разъяснений Моно беззаботно смеялся, вслушиваясь в хриплый голос Шестой. Та небрежно махнула рукой, мол: "Зачем я только объясняла?" и, недолго думая, сделала идентичный шаг пешкой.       На самом деле Моно заметил, что прошлой ночью Шестая плохо спала. Она то и дело кричала, пихалась руками и посильнее сворачивалась в клубок, подобно кошке. После резкого пробуждения она осмотрелась, дабы убедиться в неосведомлённости друга. Мальчишка лежал неподалёку лицом к стене и, как думала Шестая, ровно дыша да видя седьмой сон. Он решил спросить про инцидент с утра. Да вот подруга выглядела угрюмо и неразговорчиво. Моно приметил, что безопаснее отложить допрос до лучших времён.       Как только подвернулся шанс пакетоголовый тут же спросил девчушку про кошмар, на что та поначалу отмахивалась. Поняв, что Моно так просто не отстанет Шестая предложила сыграть в шахматы. Условием являлась победа Моно, в случае которой она расскажет, что к чему. Мальчишка понял, что попал. На вопросительный взгляд Шестой он ответил, что не умеет играть, однако сдаваться не собирается. Это было в духе Моно.       Много времени ушло на обучение и безрезультатные для мальчика раунды. С подсказками Шестой он постепенно познавал самые азы. Подруга выдержанно объясняла ту или иную возможность фигуры, умело избавляясь от накопившегося непонимания Моно. На вопрос о том, где она научилась играть Шестая пожала плечами, намекая на то, что не помнит об этом. Самой ей казалось, что она знала про шахматы ещё до начала всей передряги с чудищами.       Моно переставил коня на клетку F3, не до конца уверяясь в правильности содеянного. Видя ухмылку на лице Шестой он понял, что далёк от выигрыша. Девочка продолжает делать одинаковые с Моно ходы, словно насмехаясь над его неопытностью. Она сама не являлась гением и великим стратегом сей игры, но это не мешало ей по-дружески подшучивать.       ***       По собственной самоуверенности Моно потерял ферзя – вторую по важности фигуру. Мальчишка, как только открылся путь, убрал чёрного ферзя белым, совершенно не заботясь о последствиях. Да, он лишил Шестую привилегии всемогущества, однако и сам угодил лицом в грязь. Легким движением руки девочка "приказала" своему королю избавиться от нахального ферзя белого войска.       Близилась кульминация. Спокойное течение поединка гасило эго Шестой с каждым новым всплеском настырности Моно. В целом её всё устраивало, за исключением внутреннего желания рассказать про видение сию же секунду. Стоит превратить это в несмешную шутку или спонтанную тему светской беседы, нежели делиться переживанием в и без того уничтожающем тебя мире. И чего она переживает? Абсурдно боятся кошмара, когда ты итак погряз в нём без шанса выбраться.       Пока Моно радовался тому, что своим слоном устранил коня Шестой девочка с лисьей ухмылкой взяла в руки пешку и лишила мальчика маленького счастья. О, неподдельная растерянность и негодование принесли уйму смеха со стороны Шестёрки!       Шестая попыталась заглянуть в глаза Моно сквозь прорези на пакете, но помимо кромешной темноты она ничего не увидела. Непреодолимый интерес к лицу друга так и остался недостижимой целью в её списке мечтаний. Нервно вздохнув, прислушиваясь с шуму капель с улицы, она решилась довериться товарищу:       – Моно… Ты ведь хотел услышать про тот кошмар?       Как только последний опустил коня на клеточку D5 дыхание резко пропало, словно намекая на тишину и готовность внимать каждому слову со стороны собеседницы. Он активно закивал, вгоняя девочку в смущение.       – Тебе следует слушать внимательно. Повторять два раза я не собираюсь!       Взяв с поля очередную пешку она замолчала. Моно устроился как можно ближе к доске и к подруге, прекрасно зная, что говорить громко она не намерена. Наблюдая за Шестой, набирающей в лёгкие охапку воздуха он понял – разговор не из коротких. Главное не потеряться в собственном сочувствии и коварной наблюдательности подруги к игре. Чёрная фигура передвинулась на клеточку вперёд.       – Всё началось с того, что с помощью лодки меня доставили на странное судно… – Шестая напрягала извилины памяти. – Чрево. Если я не ошибаюсь. Перед тем, как очнуться в чемодане я увидела видение с женщиной в маске. Сон во сне, ну и бред, правда?       Моно молча кивнул, сравнивая пешки разных цветов на одном уровне. На его ход Шестая кивнула и продолжила рассказывать про пустующие, холодные и мокрые помещения, про пиявок из чёрных сгустков и скитания по днищу в поисках прорыва. Маленькая неувязка не давала Моно покоя. Он дождался мгновения, когда Шестая будет раздумывать над своим ходом и спросил:       – Ты ни разу не упоминала моего имени. Меня не было рядом?       – Не знаю, почему так, но я справлялась в одиночку, – чуть помешкав она добавила. – И на мне был жёлтый дождевик, прямо как у… Кхм, неважно.       Слон Шестой двинулся по диагонали на клетку B7, представляя угрозу сразу нескольким белым фигурам. Вместе с тем, любопытство Моно возросло в разы. Он поспешил убрать одного коня в безопасное место, видя опасность лишь в этом.       – К слову, о странностях… – Шестая поставила своего короля на клетку вперёд, медленно повествуя. – Частенько мне доставлял хлопот голод. О, не смотри на меня так! Это немного отличается о того, как у нас происходит обычно. Да и не город это вовсе, где еду почти на каждом шагу отыскать можно. Я не могла контролировать порывы и ела всё подряд – начиная с сырого мяса и заканчивая живым Номом. Из нормальной пищи помню только кусок хлеба.       Девочка умолчала о том, что бедняга Ном протягивал ей целую сосиску. Она не выдержит столько объяснений за раз.       Моно, так и не разобравшийся в том, как он посмотрел на Шестую, что она аж сквозь пакет увидела, сглотнул ком в горле от услышанного. Между тем он продолжил побег бедолаги коня. На сей раз фигура красовалась на клетке H5 на правом боку доски от него самого.       – Ещё там были монстры, – «Куда же без них?» саркастично подумала Шестая, двигая своего короля на клетку вперёд. – У одного кожа затянулась на глаза, он был слепым и длинноруким. Сторож это, как я помню.       – Не представляю, как ты справлялась одна, – Моно срубил пешкой чёрного слона, обеспокоенно поглядывая на подругу. – Хотя, знаешь, я верю, что ты выбралась оттуда, потому что ты сильная! А… то есть, не только физически, но и морально!       Мальчик натянул пакет по самые плечи, дабы скрыть ярко-розовый румянец, приливающий к щекам. Шестая приняла комплимент на свой счет, чуть сомневаясь в правдивости сказанного.       – На кухне орудовали повара-близнецы – ужасно жирные твари, – Шестая поморщилась, снося всё ту же пешку соперника аналогичной фигурой. – На тех этажах было не так сыро, но кровь и плоть находилась повсюду. Мясо делали из провинившихся детей и отправляли гостям. Думаю толстяки тоже не возвращались домой с «круиза».       Моно не пропускал ни единого высказывания, стараясь дать подруге свободу слова. Он понимал, насколько это тяжело – излить душу. Параллельно он увидел возможность для победы. Вот оно! Мальчишка передвинул ладью левее на одну клетку, прямо смотря на Чёрного короля. Пакетоголовый гордо задрал голову, ликуя от собственного шага.       Шестая не прочувствовала всю суть его радости. Томно выдохнув она переставила короля по диагонали назад на свободную белую клетку. Девочка притихла, позволяя обоим немного сосредоточиться на игре.       Со временем думать становилось тяжелее особенно когда на уме вертелся интерес к повествованию странного кошмара. Длительное время Моно не шевелился, изредка издавая задумчивое мычание. Шестая прожигала бедолагу взглядом за задержку, из-за чего он поспешно взял в руки ладью с левой стороны доски и приставил в упор своему предыдущему ходу.       Шестая сразу же атаковала, устраняя коня своим слоном. Между тем она вспоминала некоторые фрагменты сна.       Постепенно близился финал. Несколько решительный Моно сделал Г-образный ход конём, подбираясь всё ближе к собственному триумфу. Он ни за что не позволит Шестой победить. Ни в этот раз!       – Делаешь успехи, – констатировала Шесть, убирая короля из-под прицела на клетку назад. – На чём я остановилась? Ах, да – на гостях. Эти свиньи жрали всё без разбора, а один раз даже показалось, что меня схватили и съели заживо.       – Это даже звучит жутко и… Эй! Сколько можно уходить от моей угрозы? – Моно наигранно дулся, с нетерпением дожидаясь конца истории. – Что если я заберу твоего слона пешкой?       Шестая лишь пожала плечами в немой тишине. Она, в свою очередь, толкнула ладью влево, если посмотреть с её стороны. Моно же, никак не унимаясь, придвинул ладью вплотную к Королю Шестой. Та увернулась на одну клетку вперёд.       Дети продолжали орудовать ладьями, напрочь забывая про оставшихся "защитников". Тёмных фигур становилось всё меньше.       – …А руководила всей этой шушерой та самая леди из сна, представляешь? – без каких-либо эмоций пролепетала Шестая, решая, куда спрятать короля. – Именно она превращала детей в номов. Без понятия, откуда у неё были какие-то сверхъестественные силы… Король на B5.       Даже если лица Моно за пакетом не видно, по длительному молчанию всяко можно догадаться, что он крайне шокирован. Медленно опустив ладью с ходом D7-B7 он не успел углядеть за тем, как Шестая вновь улизнула от поражения.       – А как же ты? Выжила ведь…? – с голосом, полным волнения, он уверенно снёс ладью Шестой своей. Как лицемерно, малыш Моно.       – В порыве голода я перегрызла ей шею, – она продолжала говорить ровно, ничуть не колеблясь, и, одновременно, приближалась королём ближе к Моно, а именно – к пешке, где никто её не смел тронуть.       – Ты моя бесстрашная спутница, Шестая! – Моно никак не отклеивался от ладьи, следуя за чужим правителем.       Она рада, что её бегающих от смущения глаз не видно из-за густой чёлки.       Быстро придя в себя Шестая осознала – выигрыш ей не светит. Она срубила впередистоящую пешку, но никакой выгоды по итогу не получила. Положение предвещало быть крайне отчаянным.       Моно вспомнил про драгоценного коня, забытого в окружении чёрных пешек. Наблюдая девочкой, которая хватала последние шансы обеими руками.       Та сместила ладью, которую за всю игру и не думала трогать. Понимала, что мальчишка уйдёт, но постаралась словить его на невнимательности. Не вышло. Белый король спрятался за своими пешками.       Дальше игра для Шестой будто погрузилась в густой туман. Она не пыталась разглядеть дальнейшие действия. Видела его победу и ничего сделать не могла.       Пустив всё на самотёк она подвинула короля на C1 – место, где у Моно когда-то стоял слон. Мальчишка, очевидно выжидавший этого действия поставил точку на всей партии. Он перенёс ладью через половину поля, оставляя рядом с чёрным королём.       – Шах и Мат, дорогой учитель! – победно отшутился Моно, смотря сверху вниз на неподвижную подругу.       Поверженная молчала, опустив голову. Внезапная досада, смешанная с обидой перекрыла голосовые связки. Она начала игру в молчанку, имея здесь преимущество.       – Ну ты чего? Сильно расстроилась? – опомнился Моно, изначально затеявший партию во благо подруги.       – Предположим, что я ослабила бдительность… или поддалась из жалости, – слишком она горда, дабы признать проигрыш.       Пакетоголовый кивнул, осторожно подбираясь к подруге с целью обнять. Уж подарить утешительный приз он способен! Осталось надеяться, что серая тучка скоротечно превратится в белое облако. В противном случае Моно не выбраться из школы живым. По многим причинам.       Неожиданно для самой себя Шестая принимает объятия, а Моно, пользуясь моментом, расспрашивает всё больше про её беспокойства.       – Во всём виновата глупая Сигнальная Башня! – воскликнул мальчик, высказывая собственное недовольство на кишащий монстрами мир. – Это она на всех так действует, вот и до тебя добралась, я уверен.       Шестая, до сих пор находящаяся под руками Моно, тихо бурчала, намекая на то, что это уже неважно. Внезапно она незаметно улыбнулась. Иногда её забавлял размер их одежды, явно не пошитый для их роста и телосложения. Зато удобно укутываться, прячась от холода.       – Хэй, Шестая… Я никогда не допущу твоего одиночества, – шепчет ей на ухо мальчик. – И впредь буду выигрывать тебя в шахматах!       Иногда Шестая задумывалась о том, насколько Моно причудливый. Она, закатив глаза, молча вжалась в друга, краем разума вспоминая фрагмент собственноручного предательства, о коем она умолчала.       «Это просто кошмарный сон… правда?»