Игра

Тем ноябрьским вечером 1939 года Шелленберг стоял в кабинете главы РСХА на Вильгельмштрассе вот уже добрую четверть часа. Похоже, Гейдриху вздумалось устроить его терпению нечто сродни гестаповским пыткам — другого объяснения, почему по десятому кругу шеф донимал его о докладах по Венло, Вальтер не нашёл. — Нет, герр группенфюрер, я не понимаю, что не так, — Шелленберг вымученно вздохнул, потерев переносицу. Продолжать этот спектакль на одного недовольного зрителя не оставалось ни сил, ни желания, — Операция прошла успешно. Клоп, конечно, мёртв, но Стивенс и Бест-то захвачены… — Штурмбаннфюрер, я прекрасно знаю, что двое агентов британской разведки теперь в наших руках, — положив бумаги, лениво заметил Гейдрих, — Меня интересуют детали, а не результат. Отчёты, которые вы мне предоставили, увы, не дают необходимой картины. Повисла тяжёлая пауза. Шелленберг помял краешек пустой папки, нахмурившись. И чего он от него захотел недели спустя? До смешного доходило. Как сломанная шарманка, Гейдрих снова и снова вертел ту же пластину. — Вы хотите, чтобы я… объяснился? Ещё раз? — Верно, — кивнув, хмыкнул группенфюрер. Вальтер внимательно всмотрелся в его лицо: Гейдрих не сдержал кривой, почти что садистской усмешки. Ах, вот оно что. Его волновал даже не вопрос иллюзорной причастности пойманных к покушению в пивной. Кажется, Шелленберг наконец сообразил, в чём действительно дело. Это было характерно для их взаимоотношений: несмотря на то, как много они виделись по разным поводам, никогда не говорить напрямую об их игре. И прогадай он сейчас с настроением шефа, неправильно истолкуй его поведение, ему крышка. — Ну же, гауптман Фридрих Шеммель, вы оставили всю свою смелость на границе Нидерландов? — подразнил его Гейдрих, вставая из-за рабочего стола и проходясь по кабинету до дивана, — Я не голландская полиция и с радостью выслушаю всю информацию из первых уст, не прибегая к избиениям или пыткам. — Даже повторный обыск в Арнеме был бы гораздо предпочтительнее вашего странного способа флирта со мной, — ответил Вальтер, отложив папку и присаживаясь рядом, — Между прочим, вы отвлекли меня от анализа результатов допроса наших английских друзей. — Долго же до вас доходило. Успех вскружил голову и уже теряете хватку? — Гейдрих тихо рассмеялся ему в приоткрытые губы, позволяя утянуть себя в мягкий и нежный поцелуй. Рука Вальтера аккуратно обняла его за плечо, прижимая ещё ближе. Группенфюрер что-то довольно промычал в ответ, ластясь к нему и придерживая цепкими пальцами под ушами. Чужой язык проник глубже в жар рта — Шелленберг дёрнул шефа за галстук. Стало душно, комната под прикрытыми веками поплыла разноцветными пятнами. — Надеюсь, герр Гейдрих, вы не забыли отключить прослушку? — прошептал Вальтер, неохотно разорвав поцелуй и вытирая тыльной стороной ладони влагу с припухших губ. Он попытался вслушаться в голоса за кабинетом, но все звуки утонули в шуме их сбитых дыханий. — Может, главе РСХА накрыть телефон подушкой, или ещё какую шутку придумаете? — усмехнулся группенфюрер, — Напоминаю, что вы и так изрядно истратили драгоценное время начальства. Шелленберг толкнул разомлевшего Гейдриха на бархат обивки, навалившись на крупное тело, и потёрся своим стояком о его. Бесстыдно и нетерпеливо ёрзая, он рвано пыхтел шефу в плечо, задыхаясь от долгожданного чувства. — Чёрт, — прошипел группенфюрер сквозь стиснутые зубы, толкаясь навстречу и бесцельно шаря руками по его спине, сминая китель, — Шелленберг… — Гейдрих откинулся на подлокотник, шумно сглотнув. Вальтер оттянул его короткие, уложенные на манер вмф, волосы, заставляя запрокинуть голову и открыть шею для горячих влажных касаний. Целуя нежную кожу вдоль яремной вены, он позволил себе полную самодовольства улыбку, когда шефа под ним пробила крупная дрожь. Как бы Гейдрих этого ни отрицал, ему нравилось именно получать ласки, а не оказывать их. Тёплые ладони Шелленберга осторожно опустились на широкие бёдра, которые тут же податливо разъехались в стороны. — Разводите перед подчинённым ножки, герр группенфюрер? — беззлобно подразнил он. Это было рискованно, но раз шефу хотелось сыграть, Вальтер готов был пойти ва-банк. То, как тот покраснел… это определённо того стоило. — Меньше слов, больше дела, — ругнулся Гейдрих, — Займите уже свой похабный рот чем-то более важным. Намёк был предельно понятен. Вальтер завозился с круглой пряжкой ремня, когда ему на плечо закинули длинную ногу, а ладонь начала нетерпеливо давить на затылок, склоняя к ширинке. Пришлось опуститься на локти: спина неприятно заныла, но он стянул галифе шефа до колен. Смазано поцеловав горящую внутреннюю сторону бедра, Шелленберг обхватил набухший член пальцами, широким мокрым движением языка проводя по головке. Он плотно сомкнул губы, беря немного глубже, и Гейдрих дёрнулся, чуть выгибаясь в спине. — Ох, Вальтер… — впервые за встречу к нему обратились по имени, — Какой же вы всё-таки умница… — пальцы группенфюрера зарылись в его тёмные волосы, поглаживая голову и подначивая продолжать. Не отнимая рта от его паха, Шелленберг потянул свободную руку меж своих ног: возбуждение уже отдавалось болезненным чувством внизу живота, но Гейдрих, думающий в первую очередь только о себе, явно не собирался с этим что-то делать. Ну и пусть. Даже если он не получал ничего взамен, Вальтеру льстила мысль о том, что его закрытый, опасный и вечно подозрительный шеф РСХА сейчас позволял обожать и ласкать себя; разрешал видеть, как трескаются стены его железного самоконтроля; давал возможность взять над собой верх. Жаль, что он мог довольствоваться лишь сдавленными вздохами, вырывавшимися из-под пальцев — группенфюрер зажал рот ладонью, когда за дверями офиса кто-то прошёл. Но этих жалобных звуков, неподобающих человеку статуса Гейдриха, и осознания того, что слышать такое — лишь его прерогатива, было достаточно для Шелленберга, чтобы довести себя до конца. Сквозь накатившую пелену наслаждения, волной выбившую все мысли из головы, он не сразу заметил, как хватка на его волосах усилилась, а затем так же резко ослабла, позволяя наконец отстраниться от дрожащих ног шефа. Вальтер поднялся, вытирая подбородок и приводя растрёпанную причёску и измятый китель в порядок: на 9 вечера у него был назначен отчёт перед фюрером, не хватало ещё заявиться в таком виде в Рейхсканцелярию. Он аккуратно собрал все документы со стола, вот только… — Что-то потеряли, шпион? Он оглянулся. Гейдрих повертел в руках его папку, развалившись на диване как ни в чём не бывало. Вальтер вздохнул, поднимая руки в примирительном жесте и сдержанно улыбнулся в ответ, — Благодарю, шеф.