𖤐𖤐𖤐
К вечеру Нэйтан проснулся и осмотрелся. В голове крутились мысли, стоило их сформулировать и направить в нужное русло. «Ревность, мгм… Два человека. Нет, два полубога каких-нибудь… Опустились до любви, а потом измена, ревность, кровь, кишки и уничтожение Солнечной системы. Случайно. Под горячую руку попали. Мы и ещё несколько миров. Нахер любовь, она разрушительна». Но мысли о неизбежности разрешения мира и ожидании смерти резко сменились на мысли о том, что Токи опять напился, как не в себя. И творил дичь. Прогулявшись по коридорам, Эксплоужн вышел на комнату Токи, постучался и вошёл. Гитарист сидел за столом, но ничего не мастерил, а просто смотрел в стену. На нём были наушники, но из них либо ничего не звучало, либо звучало, но очень тихо. Слишком тихо. — Эй, Токи. Ты не хочешь объяснить, что за херню вчера сделал? Гитарист закрыл глаза, вздохнул, а потом кивнул и снял наушники. — Только вот, что ты хотеть слышать? — Причину твоего тупого поведения. И что за ревность была с девушкой. Я запомнил. — Я не думай… Не так думай. Ты не понимайт меня. И будешь смеяться над Токи. — Не буду. — Ревновать. И ещё как. Я собрал вокруг себя народ, чтобы ты быть со мной. Рядом. Чтобы я видеть тебя и с кем ты. Но при этом не виснуть на тебе. Не мешать. И я… Нэйтан поджал губы, потому что Токи так и не закончил предложение. — И ты? — Написать письмо с переводчиком. Уйти, не мешайт мне дэто делать. — Если там не будет картины из макарон — я читать не стану, — сказал Нэйтан и вышел из комнаты. Самому стало не интересно, а тревожно. Переживать за кого-то — бред. Токи выжил в Мордхаусе, он вполне самостоятельный. Может сам себя спасти. Только вот спасти тело — это не спасти чувства и ранимую душу… Опасность, страх, побег и ревность. Это песня, это самая настоящая песня, нужно было только высечь её из шарика ручки. «Спускаясь на Солнце, Сгорая дотла, Тласолтеотль болью полна. Асмодей и Зел поднялись Со дна Ада, с ней…» — Не то… Или то? «Грешная любовь святынь Дождь кровавый порождает, С неба окропила страсть, Всему миру в бездну пасть…» — Да насрать, всё равно все сдохнем! — Нэйтан убрал листы в стопку других черновиков и открыл чипсы. «Муки творчества — Лишь шутка. Лучше я пожру минутку». — Песня! — вокалист улыбнулся, качаясь на стуле. Всё было неплохо. Очень неплохо. В запасе ещё пара миллионов пачек чипсов и целый набор органов — что ещё нужно?𖤐𖤐𖤐
Ближе к полуночи Токи притащился к Нэйтану, вручил ему несколько листов и картонку с макаронами. Труп и «Beklager hvis jeg er for dum». — Изфини, если я слишком глуп, — перевёл заранее Токи и ушёл. «Что за…» — Нэйтан слышал это впервые. Теперь тревожно было разворачивать листы. Что он написал? — А что может меня тревожить? Чего я боюсь? Подумав, что из группы Токи не уйдёт, девушка — это не страшно, а врачи на последнем осмотре сказали, что он в порядке, Нэйтан пришёл к выводу, что больше ему бояться нечего. «Ты знаешь, я давно хотел поговорить об этом. Просто, наверное, выразить все свои мысли и чувства. Потому что мне редко выдаётся такая возможность, редко ты со мной рядом находишься, редко у тебя нужное настроение, редко я на всё готов. И я очень часто уже упускал этот шанс. И сейчас я не хочу проебаться. Значит… Я даже не знаю, что сказать… Наверное, что я люблю тебя. И… Ну, не просто, как друга, и не как отца, и не как вообще кого-либо, кого мог любить. Чувства, которые я испытывал с тобой, они и были только с тобой. Я никогда не был таким счастливым, таким влюблённым, таким, какой я рядом с тобой. Я долго думал над тем, чтобы предложить тебе встречаться. Потому что я бы, наверное, с радостью это сделал. Я просто думал о том, что если мы начнём встречаться, то ты будешь принадлежать мне. И это было бы здорово… Было бы здорово осознавать, что я у тебя один. Потому что друзей у тебя много, а спутники, партнёры? Их нет, и я был бы им. Я был бы единственным. Я был бы самым лучшим. Я был бы достойным всего твоего внимания. А потом я понял, что просто хочу быть уверенным, что ты меня не бросишь, что я важен. И в том, что если ты говоришь мне, что не встречал таких ребят, как я, то это действительно так. А не просто эмоции, и ты говорил это всем своим друзьям под настроение. И я думал, что правда хочу быть рядом с тобой. Я правда хочу знать тебя и правда хочу иметь доступ к каким-то потайным уголкам твоей души. Я хочу знать тебя полностью и, когда тебе будет плохо, спасать тебя. Профессионально. Потому что когда ты знаешь человека, то находишь к нему подход, ты находишь вообще всё. Ты можешь помочь человеку, когда его знаешь. Я хотел бы быть ближе всех. Я понимаю, что я и так довольно много знаю о тебе, что ты мне много доверяешь. Но я понимаю и то, что это далеко не всё. Это даже, наверное, не десятая часть всего, что есть. Я многого прошу, но я хочу, чтобы ты был со мной. И вот думаю обо всём этом. Я вновь подумал о том, чтобы предложить тебе встречаться со мной. Но потом я понял, что это бессмысленно. Даже если вдруг когда-то я найду очень-очень много плюсов наших отношений, именно наличия отношений, и сам буду уверен, что нам это нужно — ты не согласишься. Я буду уверен, что без этого никак, что настал тот самый момент, когда дружба должна перейти в отношения. Я буду аргументировать, я буду спорить, я буду ругаться, доказывать тебе что-либо. Просто, чтобы ты понял, каково это и почему это должно произойти. А ты всё равно откажешься. Потому что я не готочка, которую ты искал, я не тот человек, который создан для отношений, я не тот человек, который создан для тебя. Я просто самый обычный друг. И, понимаешь, я не уверен, что наша дружба, в которой мы хуесосили твоего отца, смеялись над твоими родственниками, поливали говном всех, кто когда-либо обижал тебя, в которой потом я делал тебе сотню тысяч комплиментов и наглядно представлял всеобщему вниманию, почему ты лучший человек в этом мире. Я не думаю, что что-то может измениться. У нас такой шаблон. И, снова понимаешь, я не думаю, что, в принципе, наша дружба может перерасти во что-то большее. Но сейчас я понимаю, что это всё, что мы можем делать. Просто говорить. Отношения не для нас, отношения не для меня. Я хочу, чтобы ты считал меня лучше, я хочу быть действительно лучше для тебя, хочу этого заслуживать, хочу этого стоить. Но это невозможно, потому что я просто тряпка для слёз и соплей. Ты просто жалуешься, я просто слушаю, расстраиваюсь, посвящаю тебе свою жизнь. Всё слишком просто, и это заставляет меня плакать, потому что я видел наши отношения чем-то удивительным, чем-то невероятным, чем-то таким, что просто взрывает мозг. А теперь я проговариваю это вслух, обдумываю и пишу. И понимаю, что нихуя интересного не происходит. И меня это убивает. Я не хочу уже отношений, я не хочу уже бороться за тебя, я не хочу уже самому себе доказывать, что я достоин тебя просто так, потому что достоин. Для меня ты грусть. Я разочарован. Я просто разочарован, но я не знаю, как тебе это объяснить. Наши отношения пустые. Я пустой. Ты просто… Всё бессмысленно и глупо. С самого начала и до самого конца такой формат общения. И что? Ничего. Ты всего лишь «Отец», не более». Нэйтан прочитал письмо, убрал его в сторону и достал стопку черновиком. Нужны были самые брутальные фрагменты из всех ранее зародившихся куплетов. Песня «Disappointment of the son» — гимн боли, ода страданиям разбитых сердец. К чёрту романтику. Дружба и осознание, как ничтожен тот, кого ты боготворил — самые жуткие пытки.