Ты моё чудо

Зимняя пора осторожно вытекает в подготовку к главному празднику в России — Новому году. Семьи закупаются мандаринами, колбасами, икрой и прочими деликатесами на год вперёд, на вокзале милые и потрепанные жизнью старушки охая дожидаются поездов к своим детям и внукам, а во дворах ребята строят снежные крепости и ледяные горки. Ну что за чудная пора! Даже трудолюбивым студентам вузов и университетов устроили отдых. Ну, вернее не всем, а двоим. И на самом деле, они сами устроили себе каникулы на пару дней. Решили тоже отдохнуть от сочинений и подготовок к экзаменам. Рампо Эдогава, третьекурсник гуманитарного универа стоял на улице около общежития и завороженными глазами смотрел на снегопад. Вид — просто диво дивное. Жёлтые фонари красиво освещали падающие хлопья снега, а гирлянда, развешенная чуть ли не по всему периметру общежития создавала особую атмосферу наступающего праздника. В общем, красота. К Эдогаве подходит также третьекурсник и его сосед по комнате — Дазай Осаму. В отличии от своего друга, одетый в полное зимнее обмундирование, Дазай надел первое что попалось — свитер, осеннее пальто, лёгкий шарфик, странная шапка с помпоном, и джинсы. В общем, о своём здоровье он не волновался совсем. Осаму смотрит на лицо Рампо — щёки и кончик носа у него румяные, нижнюю часть лица закрывает длиннющий шарф, а из-за шапки его чёлка неудобно лежала на переносице парня. Его глаза внимательно наблюдали за снежинками, как одна за другой падает в сугроб рядом с фонарём. От такой забавной картины Дазай хихикнул: вроде такой взрослый парень, а за снежинками наблюдает как ребёнок. В принципе, Эдогава своим характером действительно напоминал ребёнка. Капризный, хмурый, самоуверенный — те слова, которыми возможно описать его. И при всём таком «три в одном», он ни для кого не был обузой или раздражающей персоной — или никто просто не подавал виду. Несмотря на все свои плохие стороны, он был невероятно умён, чем поражал как одногруппников, так и учителей. С такими умственными способностями он мог подать документы в более престижный университет в этом городе, или даже переехать поближе к столице. Но делать этого он не стал. Будто чувствовал, что здесь, хоть и в старых, потресканных стенах универа, ему будет комфортно. Вместе с Осаму. Дазай тоже начал смотреть на снежинки. Они красиво переливались в свету фонаря, а после, как будто разочарованно падали на землю. Теперь шатен понимал, какого это — залипнуть. Он не мог оторвать взгляд от снежинок, уж слишком красивыми были их узоры. И почему-то у Осаму появилось резкое желание поцеловать Рампо, дабы вывести из транса. Брюнет действительно никого не замечал рядом, он наедине со снежинками, и больше ничего. Или никого. Дазай медленно подводит свою голову к лицу Рампо, а после мягко целует его в уголок губ. От этого неожиданного действия Эдогава покосился на возлюбленного, а потом прикрывает нос и рот рукой, потому что в следующий миг он краснеет ещё сильнее, но не от мороза, а от такого нежданного знака внимания. После он начинает шептать Осаму на ухо: — Дурак, у нас с тобой и так репутация в универе не ахти! Вот-вот, и о нас слухи пойдут, а потом уже и ржать над нами начнут. — Пф, да ладно, тебя это настолько сильно беспокоит? — С улыбкой спросил шатен. — Да! И я не удивлюсь если прямо сейчас какие нибудь девчонки-шипперы из твоей группы нас видели и пищали, мол «Дазай любит Эдогаву»! На самом деле о них уже шли слухи. Конечно, студенты не могли ничего подтвердить, но факт того, что они каждую перемену ходят друг рядом с другом не отлипая заставлял их задуматься: а вдруг они нечто большее чем друзья? Особо мерзкие типы студентов — хулиганы доставали им, мягко говоря, неудобства, когда они шли по своим делам — в общежитие или на пару — неважно. Важно то, что о них уже сложилось своеобразное впечатление. Рампо ненадолго прервал свой поток мыслей. — Так куда ты меня звал? — через пару мгновений спросил он. — Хм… — Шатен ненадолго задумался. Казалось он и сам не знал, куда он вообще позвал друга. — О, а давай сходим на каток? Причин идти куда-то в другое место у брюнета не было, и, поэтому, вздохнув, он махнул рукой: — Валяй.

***

Сев в тёплый автобус, они поехали по прямой. Денег у Осаму еле хватило чтобы оплатить проезд им обоим. Рампо приложился лицом к запотевшему и холодному окну, и начал посапывать. Сейчас ему очень хотелось спать, но мысль что они с Дазаем едут куда-то совместно мешала сну. Шатен устроился рядом с сонным парнем, а после лёг к нему на плечо. Голова Эдогавы с трудом повернулась из-за длинного шарфа, однако позже он полностью повернулся к Осаму, и чмокнкул его в лоб. Дазаю нравились знаки любви. Ему нравилось их получать, и в то же время он мог просто подойти и со спины обнять брюнета. Но вот Рампо смущали подобные выражения любви — он к ним до сих пор никак не привыкнет, и поэтому когда его одаривали лаской, он либо густо краснел, либо смущённо одаривал лаской в ответ. Обнимать и целовать просто так было редкостью для Эдогавы, и поэтому такие моменты Осаму очень ценил. Прямо как и сейчас, он немного смущённо улыбнулся, прижался ещё сильнее к парню, а после прикрыл тоже сонные веки. У Эдогавы сон как рукой сняло. Рампо не знал, как себя вести. С одной стороны, в автобусе было полно народу, которые с непониманием смотрели на эту парочку, а с другой ему было плевать на всех из них. Их могут высадить из автобуса, к ним может подойти разъяренная мамаша, и начать затирать что-то про пропаганду ЛГБТ, однако брюнет даже и не станет слушать её. У него есть Осаму, кроме которого никакая девчонка ему не была нужна. Рампо стал легонько трясти уже спящего Дазая. — Э-эй, проснись! Ты же говорил что будешь следить за дорогой! А что если мы уже проехали остановку? — С ноткой волнения спросил Эдогава. Шатен раскрыл слипшиеся веки, а после, заметив знакомые места за окном, с улыбкой сказал: — Пф, разбудил меня как раз вовремя, ей-богу. Пошли, нам на этой выходить.

***

Каток находился в центре города, и, на удивление, был бесплатным. Он неплохо обустроен: стильно и практично. На ветках деревьев висели гирлянды, что придавали ещё большего новогоднего настроения. На нём было полно народу. Осаму в своём лёгком пальто было явно холодно, Рампо видел это насквозь, и, поэтому, не желая мириться с беспечностью партнёра, снял с себя длинный шарф и повязал его на Дазая. Он же, в свою очередь сначала удивлённо, но после с благодарностью посмотрел в изумрудные глаза друга. Эдогава не стал бы отдавать шарф кому либо другому, будь то хороший друг или одногруппник, гордость бы не позволила. Но это был другой случай, когда его лучший друг и возлюбленный в одном лице попал пусть и в небольшую, но беду.

***

Кататься они не умели совсем, постоянно то падали, то спотыкались об ноги друг друга, однако хоть и неряшливо, но стояли на льду. За руки они держались всю их «поездку», и, как и ожидалось, в конце концов они падают друг на друга. Они оба заливаются хохотом, хоть и Рампо это давалось тяжело, так как на него на полном ходу навалился друг. После они снова пытаются встать и поехать. На них кидают многозначительные взгляды, однако они их не замечают, так как наслаждаются компанией друг друга. Они снова катятся по льду, уже во второй раз упав и сбив одного из отдыхающих. Дазай начал горячо извиняться, но его не было слышно из-за смеха брюнета, который то и дело говорил: — Пха-ха… ты… — Эдогава задыхался от смеха, и каждый раз по возможности набирал побольше воздуха в лёгкие. — Ты бы видел… своё лицо… когда… пха-ха-ха-ха… сбил его! — Ох, не слушайте этого дурня, пожалуйста. — на подобное заявление Рампо крикнул «я всё слышу!», однако обиды в этом предложении не было. — Простите нас, прошу, мы правда не специально. В ответ мужчина лишь презрительно фыркнул, встал со льда, и недовольно пробормотав себе под нос что-то вроде «геи» удалился. Осаму услышал этого мужчину, его надменный, насмешливый тон, и огорчился. Его хорошее настроение как рукой сняло. Он поник, и начал раздумывать. «Почему к таким как мы с Рампо люди относятся так мерзко? Какая кому разница, кто кого любит? Что в этом плохого?» Губы шатена сжались, он напрягся, однако лёгкий подзатыльник вывел его из размышлений. Эдогава уже встал со льда. На удивление, это получалось у него вполне уверенно. — Ну же, чего нос повесил? — Спросил Рампо, однако посмотрев на немного мутные глаза друга он сразу понял всю суть. Он не слышал того, что сказал тот человек, однако уловил что это, скорее всего, связано с их ориентацией. — Господи, да забей ты на слова этого идиота, мало ли что люди могут сказать! Мы ведь преодолеем всё это, да? — Брюнет ослепительно улыбнулся своему партнёру и протянул ему руку. — Так да или нет? А ведь действительно, когда это Дазая волновало чужое мнение чужих людей? С каких пор он начал думать о них? Это сугубо жизнь Рампо и Осаму, у прохожих нет прав на советы, презрительные комментарии и тому подобное. Шатен улыбнулся Эдогаве и взялся за его руку.

***

Вернулись они поздно, к девяти вечера. Автобусы перестали ходить, и им пришлось идти в общежитие пешком, по навигатору. Так ещё и телефоны быстро разряжались на холоде, и если телефон Рампо отключился ещё на катке, то мобильник Дазая держался на честном слове. Они кое как доплелись до комнаты, провернули ключ, и, сняв верхнюю одежду упали на кровати без сил. — М-м-м-м, милая кровать! — промычал шатен в подушку. — Хе-хе, и не говори. Ощущение такое, что будто год не спал. — Промямлил в ответ Эдогава. Потом они сняли свитера и оказались в домашних футболках, а ещё позже нашли в себе силы встать к шкафу и надеть домашние штаны. Ещё немного полежав на своих кроватях Рампо вдруг смущённо спросил: — Можно я к тебе лягу? — Пф, валяй. Эдогава подошёл к кровати возлюбленного и прилёг на неё. Осаму сразу обхватил его и подвинул его к себе, несильно сжав Рампо в объятиях. Брюнет начал посапывать, и если ему эта тишина казалась умиротворяющей, то Дазай наоборот считал её неловкой. Вдруг у Эдогавы появился вопрос, который был как нельзя глупым, но он настолько глубоко засел в его голове, что от него было сложно избавиться. — Слушай, а ты веришь в новогоднее чудо? — Хрипло спросил Рампо. — Хм-м, пожалуй, да. А ты? — Ну, мне в детстве о нём затирали, но потом я понял что это всё обман. А ты ведь веришь в него, да? Тогда как ты думаешь, какое чудо с тобой случится? Осаму немного помолчал, его сердцебиение немного участилось. — А оно со мной уже случилось. — Правда? — Эдогава поднял на Дазая свои глаза. Сейчас они казались брюнету такими большими и глубокими, как у котов. — А ты думаешь что я говорю неправду? — В голосе Осаму послышалась наигранная обида, и он демонстративно сжал губы и закрыл глаза. — Ну ладно, я понял. Что это было? — Вернее сказать «кто». В глазах Эдогавы появилось любопытство, он быстро захлопал ресницами и приоткрыл рот. — Со мной случилось самое лучшее, о чём можно только мечтать. Со мной случился ты, Рампо. Брюнет залился краской, и, не желая показывать смущение, уткнулся Осаму в грудь. Через пару минут Рампо уже спал как убитый. Луна светила в их маленькое окошко. Дазай вновь посмотрел на него, поцеловал в щёку, и прошептал: — Ты моё чудо.