48 часов назад
— Сэмми, — глубоко вздохнув, позвал брата Дин и поудобнее перехватил руль импалы. Они вновь мчались по ночному шоссе, и на этот раз работа ждала их в городе, в семидесятые известном как «Американская столица поджогов». Сэм безучастно наблюдал за мелькающими за окном невысокими елями, на секунду выхватываемыми из массы хвойного леса светом фар и тут же исчезающими во мраке снова. Пейзаж мало интересовал его: в конце концов, за последние три года он слишком сильно привык видеть нечто подобное с пассажирского сиденья диновой «детки». Но они все еще были лучше того, к чему он, к сожалению, привык гораздо больше — к спорам со старшим братом. — Да, Дин? — наконец устало отозвался Сэм, не решившись игнорировать напряженные нотки в чужом голосе дольше обычного. Дин всегда вот так вздыхал, всегда невольно хмурил лоб, всегда начинал диалог с многозначительной паузы, следующей за требовательным «Сэмми». Младший наизусть выучил все признаки того, что брату что-то не нравится. — Ты точно уверен, что это наше дело? — Боже, если ты есть, как же часто он сомневается в наводках Сэма. — В смысле, это же Детройт, — тут же торопливо пояснил Дин, — люди массово валят оттуда еще с середины прошлого столетия, и в причинах никогда не было ничего сверхъестественного. Ну, сам знаешь: кризисы, преступность... — Знаю, — Сэм пожал плечами и наконец перевел несколько самодовольный взгляд на брата, — но раньше друзья и родственники беженцев никогда не говорили, что те вдруг перестали их узнавать, а затем как можно быстрее собирали вещи и валили, — пальцами он описал в воздухе кавычки, — из города, крича о том, что «это не их жизнь». Все еще ничего сверхъестественного? Младший победно улыбнулся, не без удовольствия отметив плохую попытку Дина скрыть удивление. Мало того — брат в кои-то веки промолчал. У Винчестеров профессия такая — верить в невероятное, но Дин, который позволяет последнему слову остаться не за ним, все еще за гранью сэмова понимания. В город они прибыли вместе с предрассветными сумерками и остановились в первом попавшемся мотеле почти на самом выезде: братья были истощены, а желание искать другой отсутствовало у обоих. К тому же, Дину, проведшему за рулем почти сутки, были жизненно необходимы его законные четыре часа сна. Неудивительно, что свободным оказался только один номер. А потому и недоумение Дина, замершего в дверях и уставившегося на двуспальную кровать в центре комнаты, продлилось всего несколько мгновений — не дольше. К черту все. Он слишком вымотан для того, чтобы даже по привычке, язвительно, прокомментировать ситуацию. Сэм в свою очередь лишь тихо усмехнулся. Уже следующим утром их ждало очередное расследование, так была ли проблемой какая-то кровать? Разумеется, нет.***
— Ну и, на что похоже? — спросил Дин, как часто бывало, с полунабитым ртом. Они уже опросили три семьи, в которых за последнее время кто-либо неожиданно терял память, и остановились перекусить во второсортной забегаловке, попутно обсуждая версии. — Между жертвами нет ничего общего, — Сэм разочарованно поджал губы, в сотый, наверное, раз перечитывая заметки в блокноте, — они разного пола и возраста, и ничего хоть немного примечательного в прошлом вплоть до детства. Это похоже на одержимость демоном, но... — Я не заметил и следа серы, — закончил за брата Дин. — Да, а вся электроника, со слов опрошенных, работала, как новенькая! — с досадой выплюнул Сэм, бесконтрольно повысив голос и сгоряча швырнув блокнот на стол так, что заметки о ходе расследования едва не опрокинули пиво Дина. — Полегче, — старший Винчестер поднял предупреждающий взгляд на брата. — Сэмми, что не так? — Извини, — тихо выдохнул тот, практически моментально успокаиваясь. — Нервы. Это было правдой лишь отчасти. Терять самообладание из-за любой мелкой неудачи никогда не входило в перечень привычек Сэма Винчестера, да и дело, над которым они работали, было далеко не тупиковым — он это прекрасно понимал. Но только лишь разумом. В это время прямо изнутри души прогрызалась необъяснимая тревога, и с каждой отметенной версией — все настойчивее, фантомно ломая ребра и мешая легким работать в полную емкость. С этим городом было что-то не так. Он душил Сэма ощущением неизбежной катастрофы, а его улицы и вывески казались до ужаса знакомыми, словно он уже где-то видел их, и этим «где-то» были далеко не яркие картинки в журналах. — У нас еще есть зацепки, — обнадеживающе-беспечный голос брата вернул мужчину к реальности. — Сейчас я допью свое пиво, ты доешь свой, — он с усмешкой кивнул на заказанный Сэмом салат с безвкусным на динов взгляд тофу, — кроличий обед, и мы навестим того парня, который сбежал от жены в пригород две недели назад. Как там его?.. — Джастин Хейз, — тихо ответил младший, тяжело вздохнув и действительно берясь за вилку. Может, только потому что Дин рядом, он все еще не сошел с ума. Удостоверения федеральных агентов не понадобились — дом Хейза встретил братьев мрачной тишиной и незапертой дверью. Мужчины обменялись настороженными взглядами и прошли внутрь, как можно аккуратнее прикрыв за собой входную дверь. Все это походило на ловушку, здравый смысл Сэма надрывался в попытках доказать это своему хозяину, но... — Дин, давай наверх. Я осмотрю первый этаж. Они бы не были Винчестерами, если бы хоть раз поставили свои опасения выше дела. Старший собранно кивнул, мгновение помолчал, ища глазами лестницу на второй этаж, а затем все же окликнул брата вполголоса: — Сэмми, — ответом послужил вопросительный взгляд. — Будь осторожен. — Ты тоже, — так же негромко отозвался Сэм, снимая с предохранителя заряженный каменной солью дробовик. Когда шаги брата затихли на втором этаже, дом вновь погрузился в до странного умиротворенную тишину. Он словно спал вечным сном, и Сэм надеялся, что это же не относится к мистеру Хейзу, и он не наткнется на его труп в одной из комнат. Мужчина медленно продвигался вперед, тщательно осматривая жилье, пытался найти хоть что-то, способное сдвинуть их дело с мертвой точки, но взгляду просто не за что было зацепиться — мебели было мало, а какой-либо декор отсутствовал и вовсе. Впрочем, ничего необычного для недавно переехавшего одинокого мужчины. — Здравствуй, Сэм, — неожиданно окликнул его из-за спины смутно знакомый веселый голос. Винчестер среагировал молниеносно: резко развернулся, вскидывая дробовик, но, честно сказать, вряд ли бы ему помогло хоть что-то. Он почувствовал теплое прикосновение ко лбу, и последним, что он увидел прежде, чем потерял сознание, были хитрые зеленые глаза с оранжевым отливом и тонкие губы, сложенные в снисходительной полуулыбке.***
Сэм очнулся на полу гостиной. Затылок отзывался тупой болью после удара, но разум был кристально чист — ни одной поганой мысли, что терроризировали его так долго. Мужчина сомневался, что у него вообще может быть вот так. Но на фоне звенящей пустоты выделялось нечто особо важное. Кое-что, что за всю жизнь не покидало его голову ни на секунду, перманентно заполняя собой сознание. Кое-кто. Кое-кто, чье имя было словно выжжено где-то на сердце. Кое-кто, на чей образ отзывалась, казалось бы, огрубевшая от практически непрерывной охоты душа. — Дин, — прохрипел Сэм, поднимаясь с пола. Самый дорогой ему человек был где-то в этом доме, и раз уж что-то смогло вывести из строя Сэма, одному лишь дьяволу известно, что оно сделало с Дином. Нужно найти его. Как можно быстрее. Мужчина нашелся в спальне на втором этаже. Все еще без сознания, он лежал на боку подле кровати, и, Боже, Сэм мысленно молился на то, что при падении он не ударился об ее угол виском или любой другой из наиболее уязвимых точек. Он без единой мысли против рухнул рядом с Дином на колени, как можно бережнее приподнял его голову, проверив ковролин под ней на наличие пятен крови. Чисто. Неожиданно — Сэм вздрогнул, вернув обеспокоенный взгляд к лицу Дина, — мужчина в его руках издал вымученный стон и тут же скривился, с усилием подавив нежелательный звук. — Сэмми, — прохрипел он, проморгавшись, восстанавливая зрение и мысленно — цепочку событий, приведшим его на пол неизвестно чьей спальни. — А... Какого черта мы тут делаем? Сэм замер, быстро сморгнув мелькнувшее во взгляде недоумение. Он как-то... Не успел подумать. С тем, что они — охотники на распоясавшуюся паранормальщину и охотятся вместе ровно столько, сколько себя помнят (ха, меньше суток), мужчины определились сразу. С этим здорово помогли недурно подделанные жетоны ФБР на чужие имена, найденные в сразу же проверенных внутренних карманах, да и дело, все-таки, всей их жизни не так-то просто позабыть. Как и человека, без которого это самое дело даже представить невозможно. Как, собственно, и все оставшееся. Почему-то оба подсознательно ощущали нечто такое, что непременно толкнет другого в Ад, если одному из них вдруг приспичит сигануть туда. Только вот если для Дина причина была очевидна и понятна, Сэма не покидали определенные сомнения. Причин тому он так и не сумел найти, однако все-таки не спешил отмахиваться от предчувствия чего-то неправильного. — Эй, Дин, — задумчиво позвал он, прервав затянувшееся молчание. — А ты уверен, что мы... — мужчина неловко замялся перед тем, как произнести на тон тише: — Ну, пара? Это было первым и единственным предположением его спутника (спутника жизни, судя по его же уверенности в этом), и было озвучено практически сразу после того, как мужчины спешно покинули чужой дом, по широкой дуге обойдя припаркованный возле него ярко-оранжевый понтиак — «Нет, Сэмми, я не верю, что мы могли приехать сюда на этом». Покупка билетов на автобус до города, ожидание отправления, сама поездка, в конце концов, сопровождались удручающим молчанием. Со стороны Сэма, в основном. Диново же было почти полностью спокойным: он-то точно знал, кем является, и что для него значит мужчина, сидящий рядом и хмуро пялящийся в окно. Но Сэму нужно было подумать, и Дин это понимал. Пусть и не упустил возможности подстегнуть его за это. — Сэмми, — Дин скрыл мягкую снисходительную улыбку, качнув головой. — Мы не помним абсолютно ни черта, кроме дела, которым живем, и друг друга. Будут еще идиотские вопросы? Вопросов больше не было. Только недовольный взгляд Сэма. Беспечная веселость Дина раздражала, но поспорить с ним мужчина не мог: у них и правда исчезли практически все воспоминания, и остались, надо полагать, лишь самые важные. Так что, кажется, они действительно не чужие друг другу люди. И, быть может, они в самом деле намного ближе, чем просто знакомые или друзья. Сойти с автобуса было решено на первой остановке в черте города: нельзя было упустить ничего, что могло бы показаться знакомым и хоть чуть-чуть помочь с возвращением воспоминаний. И результативнее это сделать было, очевидно, пешком, чем пытаться высмотреть все мелочи из окна движущегося транспорта. Кроме того, у пешей прогулки обнаружилось еще одно достоинство: на немноголюдной улице диновы попытки разговорить Сэма оказались куда успешнее, чем в битком набитом автобусе, и теперь они живо обсуждали произошедшее и делились догадками. — Не узнаю ни одной улицы, — пробормотал Сэм, хмуро разглядывая вывески изредка встречающихся кафе и магазинов. — Или не можешь вспомнить, — Дин в ответ лишь усмехнулся, нервно одернув полы тесноватого пиджака. Хотелось бы ему верить, что строгие (пусть и дешевые) костюмы — всего лишь часть их с Сэмом необычной работы, а не то, в чем они щеголяют ежедневно. — Очень смешно, — тяжелый вздох с фирменным закатыванием глаз, — Дин, если бы... — Погоди-ка, — неожиданно резко оборвал его мужчина. Да с такой несвойственной себе серьезностью, что Сэм даже забыл, по какому именно поводу начал возмущаться, и, проследив за взглядом Дина, тоже уставился через дорогу на... — Мотель? — с сомнением, едва не по слогам, переспросил он. Это место все еще казалось незнакомым, и было очень интересно послушать, что такого в нем увидел Дин. — Сэмми... — зачарованным полушепотом протянул тот, проигнорировав вопрос. — Сэмми, это же она! — Кто? — уже потихоньку начинающий беспокоиться (о душевном здоровье спутника в основном) Сэм перевел ничего не понимающий взгляд обратно на Дина, но тот уже рванул к мотелю поперек проезжей части, игнорируя пешеходный переход неподалеку и сигналящих ему водителей. — Машина? Среди всех автомобилей, припаркованных у этого задрипанного мотеля на отшибе, Дина по какой-то причине привлекла именно она — черная шевроле импала явно не моложе тридцати лет с виду. Сэма сначала удивила странная реакция мужчины на нее, но уже на парковке, навернув вокруг импалы с десятка два шагов, он вдруг замер напротив пассажирской двери. Осенило. — Погоди, Дин... Ты думаешь, она наша? — Сэм бы не был собой, если бы не усомнился, но скрыть нотки чистейшей, как слеза ангела, надежды, промелькнувшей в голосе, не удалось. Да и не хотелось. — Я узнаю эту детку из тысячи, Сэмми, — усмехнулся в ответ заметно приободрившийся Дин, поглаживая стойку ветрового окна с водительской стороны. — К тому же... Что там еще "к тому же" — Сэм так и не услышал, но быстро понял все по ключам, которые Дин, выдержав интригующую паузу, выудил из внутреннего кармана пиджака и, не особо успешно скрывая предвкушение за показной уверенностью, поднес к замочной скважине в ручке двери. Подошли. Конечно же, подошли. В бардачке их импалы обнаружилось еще с десятка два поддельных удостоверений: природоохранная служба, внутренняя безопасность, пара детективных агентств и многие другие корочки и жетоны. — Слушай, а разнообразная у нас работа, — хмыкнул Дин, вертя в руках очередное удостоверение ФБР. Еще одно, помимо тех, что остались в бардачке, и того, что ожидало своего часа в кармане пиджака. — Не говоря уже о наборе имен и фамилий, — хмыкнул Сэм. Ситуация постепенно налаживалась, и это не могло не радовать. Уже просто сидя с Дином в автомобиле — практически первой их ниточке к воспоминаниям — и перебирая фальшивые документы, слушая забавные диновы комментарии к почти что каждому из них, Сэм вдруг поймал себя на том, что по-настоящему наслаждается моментом, а все тревоги и сомнения отошли на второй план, пропустив вперед звонкий голос Дина, его веселый прищур, едва заметные в улыбке островатые клыки. Черт, если они и правда вместе, то у Сэма однозначно самый обалденный парень во вселенной, и эта теория уже не кажется такой дикой, как изначально. У стойки регистрации в мотеле пришлось отчаянно импровизировать. «Да-да, мы заехали к вам недавно, а вчера так напились, — кстати, а где же это было? — что забыли даже номер комнаты» и «Едва ли самих себя помним — ха-ха, — представляете?..» Администратор смерил мужчин говорящим взглядом и — оба были готовы поклясться — они точно знали человека, который частенько смотрел на них вот так же, выразительно спрашивая: «Вы что, идиоты?» У нужной двери Сэм и Дин замерли. Но лишь на мгновение: легкое волнение от того, что стоит только переступить порог — и они узнают о себе и друг друге еще чуть больше, запросто подавлялось желанием наконец сделать это. И оба, как оказалось, не отличались особым терпением. На самом деле, странным образом Сэм замечал все больше сходств между собой и своим спутником, и, веря ему, объяснял это годами, проведенными бок о бок в дороге и охоте на нечисть. А еще, какой бы до мерзотного приторной ни казалась эта мысль, — особым уровнем эмоциональной связи между ними, на котором обычно перенимаются привычки партнера, некоторые черты характера и иногда начинает казаться, что вы отдаленно похожи друг на друга даже внешне. — Сэмми, смотри-ка, — как всегда вовремя прервал его размышления Дин. Мужчина снял со спинки хлипкого стула видавшую виды потертую кожанку и теперь вертел ее в руках, с восторженным огоньком в глазах рассматривая ее со всех сторон. — Гораздо круче пиджаков с рубашками, а? Уверен, она моя! — Ага, — отозвался Сэм с лишь на секунду мелькнувшей на губах улыбкой. Его вниманием всецело завладела кровать... Единственная и двуспальная. И если Дин спокойно прошел мимо нее к стулу мгновением ранее, то Сэм замер возле нее в нерешительности и легком ступоре. Похоже, они с Дином и правда вместе. И у него не осталось больше поводов думать иначе. — Чего это ты? — обеспокоенно окликнул Дин, заметив перемену в настроении мужчины. Сэм в ответ лишь отмахнулся привычным да-нет-ничего-все-в-порядке, но вопреки себе же тяжело вздохнул, усевшись на угол кровати и упершись локтями в колени. Думать обо всем этом было... Сложно. И как-то неправильно, непривычно. По какой-то причине возникало чувство, что Дин, этот восхитительный и очешуенный мужчина с суровым нравом и в то же время с такими дурацкими, но, черт возьми, всегда уместными шутками и подколами, никогда ему не принадлежал, и теперь, когда налицо все доказательства обратного, Сэм ощущал себя вором. Будто бы не что-то неведомое лишило их обоих памяти, а он сам, внушив Дину удобную для себя ложь. — Эй, — кровать скрипнула под весом мужчины, усевшегося рядом, а его рука тем временем успокаивающе устроилась на сэмовом колене. — Сэмми, ну же. Посмотри на меня. Его голос был непривычно тихим, осторожным. На этот раз в нем не сквозило обыкновенное сделай-так-потому-что-я-лучше-знаю-как-нужно. На этот раз Дин просил. Просил довериться ему. И Сэм прекрасно чувствовал, что не может иначе. Никогда не мог. — Дин, я... — неуверенно начал он, послушно подняв взгляд и отчаянно цепляясь им за глаза напротив, а собственные — словно каким-то образом уместили в себе все сожаление человечества сразу. Дин в этих глазах утонул — и словно все эти эмоции вдруг стали его. Но этого "словно" было ничтожно мало. Хотелось не просто разделить — Дин, если бы мог, забрал вообще всю сэмову боль себе. А потому взгляд не отвел. Не посмел ни на секунду. — Сэмми, послушай, — он не дал мужчине времени подобрать слова. Сэм не должен чувствовать вину и, тем более, оправдываться за это перед ним. Ни в коем случае Дин этого не допустит. — Я, очевидно, не тот человек, который разбирается в чужих чувствах — в этом у нас, походу, профи ты, — добавил он и усмехнулся. Сэм ответил ему слабой улыбкой, и только тогда тот продолжил: — Но, знаешь, я чувствую связь между нами. Слишком сильную, чтобы не верить в… Это, — он неопределенно махнул рукой, скривился, так и не найдя нужного слова. Все-таки, Дин, даже со всей серьезностью доказывая что-то, оставался Дином — не самым большим мастером толкать речи, но в то же время до трогательного искренним парнем. И, наверное, это одна из тех вещей, которые Сэм так сильно любит в нем. — Сэм, я люблю тебя. И, черт, я даже не хочу искать причин, почему это может быть не так. — Д-Дин, это… — у Сэма глаза огромные и круглые. Конечно, они и раньше пытались обсуждать, какого рода между ними отношения, но о чувствах Дин заговорил впервые. И Сэму почему-то кажется, что это разовая акция, а потому озвучить свои собственные в ответ нужно как можно скорее. — Я… Если бы он мог сказать обо всем так же прямо, как это сделал Дин минутой ранее, он бы сказал. Но вместо этого изо рта вырывается нервный вздох, а разум судорожно пытается подобрать формулировку поудачнее, пока взгляд мечется снова где-то в районе колен и лежащей на одном из них диновой ладони, отчего-то ощущающейся слишком горячей. — Я знаю, Сэмми. Дину слова не нужны — конечно же, он знает. Грубый большой палец очерчивает скулу, подбородок, приподнимая, и раньше, чем Сэм успевает вернуть глаза к лицу Дина, тот резко сокращает все ничтожные дюймы до сэмовых губ, неожиданно мягких и горячих. Он требовательно прихватывает нижнюю и, с гребаным восхищением понимая, что Сэм ему отвечает, прикусывает и не очень осторожно тянет зубами. Пальцы уже обеих рук сжимают слегка отросшие волосы на загривке, и Сэм шумно выдыхает прямо в динов рот, но в голове — ни единой мысли о протесте. Там лишь, и то, где-то на задворках, новый пунктик: у Дина какая-то дурацкая привычка перебивать его. Но если теперь он будет делать это каждый раз вот так, то Сэм, наверное, не против. Очень даже «за». Дин отстранился лишь на секунду — Сэм не позволил дольше, переняв инициативу быстро и, возможно, слишком напористо. Хотя, если спрашивать диново мнение на этот счет, — все, связанное с Сэмом, никогда не будет чем-то из разряда «слишком». Чувство свободы от собственных сомнений пьянило. И таким правильным казалось отчаянно целовать Дина, каждым движением языка наконец доказывая так долго неозвученные чувства, таким правильным — торопливо расстегивать пуговицы рубашки и выцеловывать ключицы, склонившись над ним, уже лежащим на их общей — о, его Бог, да — кровати прямо в обуви. Таким правильным казалось тепло, всколыхнувшее сердце и неотвратимо спускающееся вниз. Ладонь замерла над молнией брюк. Вся уверенность, так неожиданно нахлынувшая совсем недавно, стремительно спадала, и Сэм, не желая упускать, цепляясь за ее остатки, дорожкой из торопливых и смазанных поцелуев вернулся к шее Дина, неосторожно оставив на ней ярко-красную отметину. Не сразу разобрав в шумном дыхании свое имя. — Сэм, — повторил мужчина строже, костяшками пальцев приподняв его подбородок и заглядывая в глаза. — Все нормально? — Да. Да, все хорошо, — сбившимся шепотом протараторил Сэм и, избегая прямого зрительного контакта, вновь поцеловал Дина, вцепившись в пряжку ремня, найденную наощупь. Крепкая, почти болезненная хватка на плечах вернула в реальность, а жесткий взгляд Дина отрезвил окончательно. — Сэмми, — Дин хмуро встряхнул его, а после сел на кровати, осторожно освободив ноги из-под Сэма и спустив их вниз. — Не заставляй себя. — Что? — лицо мужчины вытянулось. Он мгновенно подорвался вслед за Дином, уселся рядом, недоуменно сведя брови. — Я вовсе не заставляю себя, Дин. Все хорошо, правда. — А по-моему, у тебя руки дрожат и глаза бегают, — с теплой усмешкой парировал тот, однако продолжил без единого намека на издевку: — Я все понимаю, Сэм. Серьезно, мы знакомы-то всего день, и, да, я на все сто уверен в своих чувствах, но это не значит, что нам надо торопить события или что-то типа того. Так что… Притормози, Сэмми. Все будет хорошо, — Дин ободряюще улыбнулся одним уголком губ, бегло опустив взгляд, но тут же вернув его обратно. — Иди сюда. Не успел мужчина раскрыть рук, приглашая в объятия, как Сэм порывисто обнял его, крепко сцепил пальцы за спиной и уткнулся подбородком в плечо. Настолько сентиментально, что опешивший Дин на секунду замер, но после заботливо обнял Сэма в ответ, мягко поглаживая его по волосам. Сморгнул подозрительное пощипывание в уголках глаз и прошептал, скорее, самому себе: — Что-то я расчувствовался сегодня, как бы мир не перевернулся. Сэм улыбнулся ему в плечо, прикрыв глаза. Впервые за все время, что он помнил, он чувствовал себя в безопасности. Позже Дин предложил сменить прикиды фальшивых агентов ФБР на что-то поудобнее — единогласный выбор пал на найденные в номере изношенные джинсы и застиранные фланелевые рубашки. Сэм и представить боялся, сколько лет этим вещам, но так уж это было важно, когда они определенно точно были их? Он точно знал: это не просто бездушные тряпки — за все время, проведенное вместе с Дином за расследованиями сверхъестественных преступлений, эта одежда сохранила в себе что-то от них самих, и сейчас ощущалась как нечто родное, нечто, к чему наверняка был привязан тот Сэм, что еще не лишился воспоминаний. Остаток вечера они провели за разговорами. Было что-то волшебное в том, чтобы вот так просто лежать на кровати рядом с Дином, предоставившим свою руку в качестве подушки для сэмовой головы; что-то волшебное в том, чтобы вот так запросто болтать, пялясь в давно пошедший ржавыми пятнами потолок мотеля, изредка смеяться над периодическими колкостями Дина и понимать, что и в них тоже, в эти колкости, Сэм по уши влюблен. Сэм пропустил тот момент, когда начало клонить в сон, но, проваливаясь в забытье, четко запомнил одно: он совершенно точно и сильно любит Дина. И плевать, что случилось с ними в том доме и кем они были до этого — в своих чувствах к нему он сомневаться больше никогда не станет.***
Утро началось с поцелуев. Первый — неожиданно медленный от еще не до конца проснувшегося Дина, заставляющий улыбаться, щурясь от бьющего в окно солнца. Второй — почти невесомый в висок от Дина, успевшего сгонять на первый этаж мотеля и вернуться в номер с двумя стаканами кофе, установленными в картонный держатель. К тому моменту Сэм уже сидел за ноутбуком, внимательно вчитываясь в заголовки, которыми пестрили электронные версии газет с официальных сайтов издательств. Среди нескольких открытых за раз вкладок мужчина пытался найти то, что могло привести их в Детройт. — Спасибо, — кивнул он на поставленный на стол перед ним стаканчик. — Знал бы ты, каким боем мне дался этот кофе, — шутливо фыркнул Дин, а, поймав внимательный взгляд Сэма, пояснил: — бариста не хотела отпускать, пока не дам ей свой номер. — Симпатичная? — ухмыльнулся Сэм, неожиданно решив немного попытать Дина не самыми удобными вопросами. Казалось забавным, что сам он относился к сказанному его парнем абсолютно спокойно, когда как тот недовольно нахмурился, явно не ожидав, что Сэм начнет его, пусть и в шутку, допрашивать. — Сэм. — А ты что? — не спешил отставать тот. — Конечно же, сказал ей, что я здесь с тобой. Черт, Сэмми, — взмахнул руками Дин, возмущенно повысив голос, — неужели я похож на чувака, который клеит первую попавшуюся красотку в каждом городе, где появляется? — Так все-таки симпатичная? — зацепился за «красотку» Сэм и заржал, пихнутый Дином в плечо. — Что там по делу? Дин четко дал понять, что тема с красотками закрыта, да и Сэм, отсмеявшись, быстро вернул себе собранный вид, предварительно извиняющееся клюнув мужчину в щетинистую щеку. Открыв одну из свернутых вкладок, прочитал: — Участившиеся случаи полной потери памяти, — Сэм снова вернул взгляд к Дину и подытожил все, прочитанное в статьях: — Люди неожиданно срываются из города, бросая имущество, семьи. Одержимость? — Вот и проверим. Начать было решено с опроса Дорис Хейз, жены американца средних лет, покинувшего дом около двух недель назад. Это было последним в списке загадочных происшествий, и мужчины рассчитывали разобраться в нем, пока следы еще не остыли. — Миссис Хейз? Агент Плант, мой напарник — агент Пэйдж, — бегло представил себя и Сэма Дин фамилиями из удостоверений ФБР, которые они вытянули из внутренних карманов пиджаков почти синхронно. Во взгляде женщины, открывшей дверь, тяжелая тоска вмиг смешалась с вымученной надеждой. И, прежде чем Дин успел сказать что-либо еще, например, хотя бы о том, что они пришли поговорить насчет пропавшего Джастина Хейза, Дорис пригласила их внутрь, по пути в гостиную задавая им вопросы о пропавшем муже. — Скажите, вы узнали, где он сейчас? Что с ним? Он в порядке? — голос женщины надломился, а рука со вторым стаканом домашнего лимонада — первый уже был гостеприимно всучен Дину — дрогнула, проронив несколько капель на пестрый ковер в центре комнаты. — Мы делаем все, что в наших силах, — участливо заверил ее Сэм, осторожно забирая стеклянный, а следовательно, теоретически представляющий опасность стакан из рук Дорис. — Мы, если вы не против, хотели бы задать вам несколько вопросов… — Конечно, если это поможет расследованию… — она озабоченно вздохнула, не заметив, как перебила Сэма. Видимо, последние две недели ударили по ней слишком сильно. — Присаживайтесь, агенты, — женщина небрежно махнула рукой на диван, а сама устроилась в кресле напротив. — Вы не замечали за мужем странностей в последнее время? — начал Дин, задержав взгляд на стакане лимонада в руках, но все же отставив его на кофейный столик. — Н-нет? — поколебавшись, ответила она, с сомнением взглянув на задавшего вопрос мужчину. — Никаких странностей… Да и, вообще, новостей с тех пор, как он исчез, — торопливо добавила женщина, — если вы об этом. — А сбоев в электронике незадолго до… инцидента? Непривычных запахов? — Агенты, я не совсем понимаю, что происходит, — теперь ее взгляд открыто транслировал недоверие, а вся неуверенность и нервозность куда-то испарилась. — Дорис, я понимаю, что наши вопросы могли показаться вам немного странными… — попытался не потерять нить доверительной беседы Сэм, но второй раз за день был перебит переживающей горе женщиной. — Нет, агент Пэйдж, более странно то, что вы задаете мне те же самые вопросы второй день подряд. Это какая-то шутка? Сэм и Дин переглянулись. Ну конечно, если они уже начали работать над этим делом до потери воспоминаний, наверняка дом Хейзов они посетили одним из первых. Стараясь не выглядеть, как совсем уж полные идиоты, — нет, кто-то их точно называл вот так — мужчины поторопились слинять от ничего не понимающей Дорис, которой Сэм на ходу плел что-то о том, что они прорабатывают все версии и хотели поинтересоваться, не вспомнила ли та еще какие-нибудь детали.***
— Итак, есть две новости, — резюмировал Дин с полунабитым ртом. Они остановились перекусить во второсортной забегаловке, а попутно и обсудить все случившееся за последние сутки. Подвести черту, если это вообще возможно, учитывая, что они сами наверняка стали жертвами той твари, на которую охотятся. — Плохая: мы по полной облажались с Дорис и не узнали ни черта о произошедшем с ее мужем. Хорошая, — Дин выдержал многозначительную паузу, — теперь мы знаем, что значит «Д.Х.» в твоих заметках! Браво, Сэмми, ты наконец смог прочитать то, что у тебя там написано! Сэм молча кинул на мужчину уничтожающий взгляд, мрачно продолжив перелистывать блокнот. К своему салату с тофу он так и не притронулся. Среди заметок обнаружились и другие по этому делу. На скорую руку набросанные общие сведения о пропавших, а также результаты опросов их семей. Тоже негусто, но хоть что-то. На самом деле, сильнее, чем то, что дело не двигается с мертвой точки, Сэма беспокоила его рассеянность: проверить и другие карманы до него дошло только после того, как они отъехали от дома Хейзов, и — бинго! — в правом, прямо под рукой, обнаружился этот блокнот. И Сэму очень не хотелось бы винить в своей невнимательности Дина, к которому, кстати, и было приковано его внимание. И который, кстати, буквально только что насмехался над ним за то, за что сам Сэм себя уже морально закопал. — Ладно, прости меня, — выдохнул Дин, положив ладонь поверх сэмовой. — У самого уже голова кругом от всего этого. Но мы обязательно разберемся, в чем тут дело, слышишь? И обязательно прибьем эту гадину. Сэм слабо улыбнулся. Что-то ему подсказывало, что Дин редко бывает таким сентиментальным, но в последнее время его явно пробило на все это. — Но не сегодня, — мужчина устало поморщился. — Хватит с нас пока расследований вслепую. Давай так: сейчас я допью свое пиво, ты доешь свой кроличий обед, и мы вернемся в мотель, а уже завтра продолжим искать нашего пожирателя памяти. Идет? Кстати… — протянул Дин спустя продолжительное молчание после сэмова кивка. — Я говорил, что этот твой тофу совершенно безвкусный? Сэму оставалось только закатить глаза.***
Дин припарковал детку возле мотеля, но, как и Сэм, выходить почему-то не торопился. Оба пребывали в не самых светлых размышлениях, а сведенные к переносице брови лишь добавляли трагичности образу младшего. Дин верно предложил оставить расследование до завтра — теперь у них есть хотя бы след, за который можно ухватиться, осталось только проснуться со свежей головой и сделать все так, как они привыкли. Избавить город от неведомой твари и отправиться в следующий, о котором напишут в газетах или интернете. Думать именно так было бы чудесно. Но Сэм — какое упущение — все еще не научился отключать переживания, а потому не мог просто взять — и перестать чувствовать вину за потерянные сутки вместе с памятью. — Это сводит меня с ума, — выдохнул Сэм одновременно с тем, как его окликнул Дин. — Не важно, — он натянуто улыбнулся, — ты хотел что-то сказать? — Да почти то же самое, — хмыкнул в ответ тот. — Мы торчим здесь уже вторые сутки, если не больше, а в деле продвинулись едва ли на миллиметр. Это, типа, раздражает. — Да, еще и сегодня с блокнотом… Прости, что так вышло, — тихо проговорил мужчина и поджал губы, уводя взгляд за стекло импалы. Мерцающий неон мотельных вывесок казался куда более приятной картиной, чем осуждение, которое Сэм боялся увидеть в глазах напротив. — Сэм. Сэмми! — чуть требовательнее и громче. — Не вздумай себя винить, слышишь? Да, я придурок, что наехал на тебя из-за этого, но нам повезло, что у нас вообще есть эти записи. А мне, — голос Дина внезапно потеплел, а ладонь легла на сэмово колено, мягко огладив, — что у меня есть ты. Удивленный резкой перемене в Дине, Сэм перевел вопросительный взгляд с его ладони к лицу. Мужчина казался абсолютно спокойным и, похоже, даже не собирался осуждать его. За все время, что они вместе, Сэм, видимо, так и не успел привыкнуть к тому, что Дин вскипает за секунду, разбрасывается колкостями, а затем остывает столь же быстро. Но такое, как сейчас, с ним впервые за эту пару дней. — Иди сюда, — Дин улыбнулся, притянув Сэма за тыльную сторону шеи для поцелуя. Несмотря на всю свою настойчивость, целовал Дин мягко и бережно, от чего Сэм конечно же растаял, если бы не знал, на что еще способны эти губы. — Ну, я прощен? — ухмыльнулся мужчина, отстранившись. — Да, но ты все равно придурок. — Сучка, — с усмешкой вырвалось у Дина по привычке прежде, чем он вовлек Сэма в новый, но далеко не такой же невинный, как первый, поцелуй. Мгновение — и Дин с полностью расстегнутой рубашкой разложен на заднем сидении импалы. Сэм, жадно оставив несколько засосов у основания шеи и прямо поверх вчерашних, в тесноте машины пытается справиться с диновым ремнем на брюках пока тот, приподнявшись на локте, не прекращает целовать его, задыхаясь. Сэм, наконец, вытаскивает чужой ремень из шлевок и, секунду подумав, вдруг спрашивает: — Слушай… Могу я?.. Он указывает на запястья Дина. Черт. Дин кивает, в предвкушении облизнув пересохшие губы. Еще пара мгновений — и его ладони не оторвать друг от друга, а кончики пальцев уже медленно начинают неметь. У Сэма силищи — немерено, но кто же знал, что и садизма столько же?.. Обоих заставил замереть хлопок и короткая вспышка перед ветровым стеклом импалы. В ленивых отсветах единственного фонаря на мотельной парковке материализовался человек. Или, вернее будет сказать, не-человек. Если бы они вообще помнили, они бы знали, что перед ними стоял уже хорошо знакомый им Фокусник. С как всегда неизменной пренебрежительной улыбкой на тонких губах. И пока Сэм с Дином пытались вообще понять, какого черта происходит, тот начал: — Фу, Господь Всемогущий, — мужчина поморщился, обведя взглядом позу, в которой застыли мужчины. — Я, конечно, замечал между вами некоторое… — он хмыкнул, — напряжение, но даже представить себе не мог, что вы докатитесь до… Этого, — лицо Фокусника снова исказила гримаса отвращения. — Я подтер вам память, чтобы вы отвязались от меня хоть ненадолго. Ну серьезно: Спрингфилд, Бровард, а теперь вы прикатили за мной на своей колымаге аж в Детройт? Не часто ли мы с вами видимся, мальчики? — Так это ты?! Все эти люди… — подорвался на месте Дин, прожигая ненавидящим взглядом мужика, которого он видит явно не впервой, если конечно, принимать на веру его слова. — Сэм, развяжи меня, я ему всеку. — Что? — мужчина казался оскорбленным. — Да, в конкретно ваших головах покопался я, но не надо вешать на меня этих бедолаг: я их и пальцем не тронул. — А то как же, охотно верю, — огрызнулся уже освобожденный Дин, вылезая из импалы. — Дин, погоди, — остановил его Сэм, — кто тогда? — Отвечаю на твой не особо внятный вопрос, Сэмюэл: да, тут действительно промышляет одна моя старая знакомая и, поверь, вы бы ни за что об этом не догадались, если бы я вам ее не сдал. Она чутка насолила мне в прошлом, так что я прибыл в Детройт, чтобы свести счеты. Но, раз уж вы здесь не по мою душу, оставлю ее вам. Делайте, что хотите. А ты, — он перевел взгляд на Дина, замершего возле импалы с самым недобрым видом, — прикройся хотя бы, — Фокусник кивнул на до сих пор расстегнутую рубашку и проворчал под нос: — Боже, Винчестеры не перестают меня удивлять. — А твоя знакомая она… Погоди, Винчестеры? — Сэм непонимающе нахмурился, прервавшись на полуслове. — А, точно, — Фокусник устало закатил глаза и, сделав два шага к мужчинам, по очереди коснулся их лбов, возвращая воспоминания. — Почитайте что-нибудь про Мнемозину, — бросил он перед тем, как щелкнуть пальцами и раствориться в воздухе.***
На этот раз «тварью» оказалась слетевшая с катушек греческая богиня памяти. Но на каждого такого божка — у Винчестеров в багажнике деревянный кол, так что задерживаться в Детройте надолго не пришлось. И совсем не хотелось, помня о том, что они там натворили. У них только один путь — шоссе, стремительно исчезающее под колесами импалы под бодрый аккомпанемент рок-н-ролла из динамиков. Но в этот раз братья ехали в тишине. Они толком не общались с тех пор, как Фокусник вернул им память: решили отложить сложный разговор до конца охоты, но вот Мнемозина убита, они уже мчатся в следующий штат, а ни Сэм, ни, тем более, Дин не проронили ни словечка. Однако со всем этим нужно покончить. И чем скорее, тем лучше для них обоих. — Сэм, то, что было в Детройте… — прочистив горло, начал Дин, но так и не смог подобрать слов, от которых самому не было бы тошно. Ведь, насколько он помнил, именно он заставил младшего братишку поверить в… Черт. — Не подумай, что я и правда… Ну, в смысле, я люблю тебя как брата, а не как… — Да, Боже, я понял. Успокойся, — нервный смех Сэма послужил концу мучительных объяснений. — Короче. Давай забудем это все, — Дин смущенно нахмурился, вперившись взглядом в дорогу. Кажется, Сэм вовсе не переживает о случившемся, а стоило бы! Хотя бы из уважения! — Разумеется, — не менее напряженно ответил младший, скользнув взглядом по своим отметинам на шее Дина и машинально облизнув сухие губы.