Дом Уэйнов

Королевская Гавань совсем не походила на города Эссоса, в которых Брюс провёл добрую часть своей жизни. Он глядел на огромный, раскинувшийся вдаль город, полный грязных и немощёных улиц, что были напичканы несуразными деревянными домами с соломенными крышами, и чувствовал, как сердце его наполнялось трепетом и едва сдерживаемым предвкушением. Солнце палило нещадно, и воздух в Блошином Конце был наполнен пылью и вонью сточных канав, но всё это по какой-то странной причине только сильнее манило Брюса. После падения дома Уэйнов прошло целых пятнадцать лет, но решимость его продолжала оставаться неизменной. Он всё ещё собирался исполнить клятву, которую дал, когда садился на корабль в готэмском порту, покидая свой дом, казалось, навсегда. Он найдёт убийц своих родителей. Не важно, как далеко придётся зайти ради этого. И первые шаги на пути к столь желанной мести он собирался сделать здесь — в разросшейся помойной яме, которую вестеросцы называли своей столицей. — Наша цель простая, — повторил он Альфреду, когда они сходили с корабля в порту. — Разыскать разграбленные драгоценности дома Уэйнов, а также… — А также определить источник, из которого они попали к их нынешним владельцам, — раздражённо закончил его спутник. — Я может и стар, Брюс, но с памятью у меня всё в порядке. Хоть ворчливый седой мужчина подле него и выглядел немолодо, но назвать его стариком у Брюса язык не поворачивался. Несмотря на свои почтенные четыре десятка лет, Альфред Пенниуорт всё ещё был крепок телом и вполне достойно, как показала практика, орудовал мечом. За все эти годы на их долю выпало множество приключений и тягот, и почти всегда Альфред был рядом — прикрывал Брюсу спину в бесчисленных смертельных стычках по всему известному миру — от Браавоса, до самого Дотракийского Моря. После всего, через что они прошли, Брюс мог смело доверить Альфреду свою жизнь. — Повезло тебе, — беспечно ответил он. — А я вот даже имени нынешнего десницы не помню. — Я ведь столько раз тебе об этом рассказывал! — возмутился Альфред. — Как ты мог забыть? — Ты ведь мой стюард. Как ты там говорил? Достопочтенный стюард Башни Уэйнов сир Альфред Пенниуорт! — с наигранной торжественностью провозгласил Брюс. — Стало быть, напоминать мне о всякой ерунде входит в ваши обязанности, сир. — Вот же язык меня дёрнул сказать тогда такую нелепость, — пробурчал старый рыцарь. — Не знал я, что ты будешь припоминать мне это всю жизнь. — Конечно, это ведь не имя какого-то дурацкого десницы. — Не смей злословить на доброго Джона Аррена! — воскликнул Альфред. — Он герой славного восстания Роберта — моего короля, да и твоего тоже. Брюс отмахнулся. — Даже не надейся, что я это запомню. Представь, что моя голова — это… — Да, да, — фыркнул Альфред. — Твоя голова — это фолиант, в котором могут закончиться страницы, если записывать в него всякие глупости. Но если в твои планы входит вернуться в Готэм и занять место, принадлежащее тебе по праву, то ты должен начать вникать в нюансы вестеросской политики — без этого никуда. Услышав это, глаза Брюса потускнели, а беззаботная ухмылка исчезла с его лица. — Готэм потерян, Альфред. Его уже не вернуть. Всё, что мы можем — это обрушить возмездие на головы тех, кто лишил нас его. — В этом городе мы скорее потеряем свои головы, помяни моё слово, — мрачно заключил Альфред. Королевская Гавань являлась средоточием богатства всего Вестероса, и потому начать поиски семейных реликвий дома Уэйнов именно отсюда показалось Брюсу логичной идеей. Впрочем, чем дольше он находился здесь, тем сильнее проникался сомнениями Альфреда, который с самого начала считал всю эту затею бессмысленной. — Легче найти черноволосого Ланнистера, чем этот паршивый кинжал, — буркнул Альфред, когда они вышли из лавки очередного коллекционера с пустыми руками. — Говорю тебе, тут нам ничего не светит. Мы должны плыть в Готэм, Брюс, и собственноручно лишить узурпатора жизни. Я знаю, как это делается. А здесь мы просто теряем время. Но Брюс не собирался сдаваться. Последней его надеждой оставался старый приятель, с которым они познакомились в далёком детстве, будучи воспитанниками лорда Хостера Талли. Каким-то непостижимым образом Петиру Бейлишу за это время удалось забраться на самую вершину власти в королевстве, что воистину впечатляло. Тем не менее, их с Брюсом встречу едва ли можно было бы назвать воссоединением старых друзей. Всё-таки в последний раз, когда они виделись, Брюсу было всего десять, и все эти риверранские деньки в его памяти уже давно успели превратиться в смутные, едва различимые сцены, которые едва ли можно было назвать воспоминаниями. Петир тогда был, конечно, чуть старше, но вряд ли он запомнил те времена лучше, чем Брюс. Ну и чего говорить, многие из тех, кого они оба знали, и вовсе успели умереть — одним из таких был Брандон Старк — сын тогдашнего лорда Севера. Впрочем, инстинкты подсказывали Брюсу, что ворошить эту тему не стоило. Петир любил Кэт, а Кэт была обещана Брандону. Кто знает, что могло произойти между этими тремя за время его отсутствия? Потому Брюс посчитал, что завести разговор о славных былых деньках было бы просто верхом бестактности. А ведь Петир был последней соломинкой, которая могла его хоть к чему-то привести. Впрочем, шансы на это были очень малы. Вернее даже сказать, они были исчезающе малы. Связаться со старым приятелем оказалось довольно просто — знакомые Брюса в Браавосе имели постоянный контакт с мастером над монетой короля Роберта, и спустя пару воронов они с лордом Бейлишем в довольно дружелюбной форме договорились о встрече в потаённом месте пару недель назад. — Неужели вы действительно пересекли Узкое Море ради каких-то безделушек, лорд Уэйн? — с любопытсвом в глазах поинтересовался Петир. Они находились в одном из борделей Мизинца — одном из самых роскошных, что когда-либо посещал Брюс за всю свою жизнь. Альфред же, услышав громкие непотребные стоны и непристойные песни ещё на подходе сюда, предпочёл вернуться в гостиницу, где они снимали комнату. — Прошу вас, я вовсе не лорд, — ответил Брюс. — И, если вас не затруднит, я бы попросил, чтобы вы не называли меня по имени. — Понимаю ваши опасения, — лукаво улыбнулся Петир. — Вы ведь наверняка собираетесь наведаться в родовое имение, оттого и нуждаетесь в тщательной маскировке. — Готэм меня не интересует. — Тогда зачем вы вернулись спустя столько лет? — полюбопытствовал Петир. — Я прочитал ваше письмо, но так и не понял, что же такого в этом кинжале? — Меня интересует не столько сам кинжал, сколько те, кто владел им последние пятнадцать лет, — пояснил Брюс. — С чего вы вообще решили, что найдёте его в Королевской Гавани? — Человек, что украл его у меня, был беден и безроден. Такой, как он, не смог бы противиться соблазну продать фамильную драгоценность моего дома первому встречному богачу за самую высокую цену. На Севере мало людей, которые знают настоящую ценность валирийской стали, и ещё меньше тех, у кого есть, чем за неё расплатиться. Разве что Мандерли, но с посещением Белой Гавани я решил пока повременить. Гораздо больше шансов, что этот кинжал в итоге оказался бы в руках перекупщика с большими деньгами. В Королевской Гавани навалом праздных бездельников и богачей, так что логично было начать отсюда. — Занятный ход мысли. Но ваши поиски, как я понимаю, ни к чему не привели, — печально вздохнул Петир. — Неужели именно поэтому вы решили обратиться ко мне? — С моей стороны было бы глупо не обратиться к вам, как к человеку столь высокого статуса. Особенно, учитывая, что мы могли бы быть друг другу полезными. — Думаю, вы сделали правильный выбор. Мы действительно можем помочь друг другу. Пташки моего друга многое мне о вас нашептали. «Тень Браавоса», — восхищённо протянул Петир. — У меня тоже есть прозвище, но оно, к сожалению, даже близко не такое грозное. Услышанное подействовало на Брюса, точно хлёсткая пощёчина. Он откланялся и тут же направился к выходу. Не хватало только, чтобы кто-то прознал о делах, что он проворачивал в Эссосе. — Простите меня, милорд Бейлиш. С моей стороны было неучтиво обращаться к вам со столь глупой просьбой. — Постойте, Брюс! — окликнул его Петир. — Помочь вам — для меня в радость, ведь я знаю цену доброму союзнику. Особенно, учитывая, что мы с вами знакомы давно. Думаю, это будет хорошим вложением моих средств. Разговаривая с Мизинцем, Брюс чувствовал, будто совершает сделку с Неведомым. Человек, в которого вырос Петир, был излишне осведомлён, что стало для Брюса крайне болезненным потрясением. Более того, просчитать последствия этого разговора теперь было попросту невозможно. — Я обратился ко всем крупным коллекционерам, которые промышляют перекупкой редких драгоценностей, — продолжил Петир. — Но найти тот самый кинжал из валирийской стали и рукоятью из железноствола… Разве такое вообще возможно? — Полагаю, что нет. — Тем не менее, я в этом преуспел, — Петир вытащил из тайника кинжал, после чего протянул его над свечой. И когда рукоятка соприкоснулась с пламенем, огонь вдруг окрасился в синий. Именно так горел железноствол. — Милорд Бейлиш, где вы нашли его?! — изумился Брюс. — Сначала обсудим плату. Зная ваши таланты, я мог бы попросить о некой специфической просьбе, но в данный момент мне позарез нужно чем-то наполнять казну. Сколько у вас с собой денег? Брюс лихорадочно пошарил по карманам. — Три дракона, — сказал он. — Этого вполне хватит. Пока что, — Петир взял со стола лист бумаги и бегло пробежался глазами по его содержимому. — Вам повезло, что этот, скажем так, высокородный муж вёл подробную учётную книжку. Этот кинжал ему продал некто по имени Джон Чилстед. Странно, я никогда не слышал о таком доме. — В Готэме фамилии есть у всех, не только у лордов и их семей, — задумчиво произнёс Брюс. — Пожалуй, вы были правы, милорд Бейлиш. Пора возвращаться домой. Лицо Мизинца расплылось в радушной улыбке. — Называйте меня Петиром, друг мой. Хотите совет? Ваши враги не ожидают вашего возвращения. Вам следует действовать на опережение и, желательно, из тени. Не допускайте даже возможности, чтобы они смогли связать происходящее с вами. Врагов всегда следует держать в неведении. — Думаете, я задумал недоброе? — Понятия не имею. Но, очевидно, что что-то вы всё-таки задумали. — Спасибо вам, Петир, — поблагодарил его Брюс. — Я подумаю над вашими словами. Когда Мизинец проводил его на улицу, Брюс обратил внимание, что количество горожан на улице увеличилось. — Куда люди идут? — На казнь, — пояснил Петир. — Сегодня вешают Селину Кайл — служанку королевы Серсеи. Поговаривают, что она украла кинжал, невероятным образом похожий на ваш. Можете себе такое представить? Брюса словно окатили холодной водой, когда он услышал это. Вот к чему привела его беспечность — невиновную девушку собирались казнить из-за его глупой просьбы! Осознание сего факта подействовало на него крайне отрезвляюще. Уже потом Брюс поймает себя на мысли, что Петир не просто так обмолвился об этом. Ему не было смысла раскрывать свои планы таким образом. Вероятно, за всем этим стояла другая история, которую мастер над монетой тщательно старался скрыть. — Лорд Уэйн? — обернулся Петир, выискивая взглядом Брюса, но тот исчез без всякого следа.