***
Наконец «Бенехиме» встала на якорь, а в карманах матросов зазвенело золото за долгий рейс, и нетерпение, которое читалось в глазах команды, грозило затопить верхнюю палубу. — Парни! — гулкий рык Гриммджоу на мгновение перекрыл гомон взбудораженных увольнением моряков. — Мы отплываем через три часа после рассвета. Но до этого промочите горло, тряхните костями, загляните в «Белого кролика». Этой ночью порт встретит нас с распростертыми объятиями! Толпа на палубе одобрительно взревела, обсуждая планы на вечер и ночь, и Гриммджоу довольно усмехнулся. Они давно заслужили право хорошенько отдохнуть, а сколько при этом пострадает кабаков и миленьких задниц — не его забота. — Посторонись, и без тебя знаем, что делать, — Джируга прошел мимо, практически толкнув его плечом, откровенно нарываясь на драку. Желание выбить из долговязого мудака все дерьмо прямо сейчас стало просто нестерпимым. Но устраивать свару, когда от суши его отделяет несколько жалких шагов? Ха, его ждут развлечения поинтереснее. — Пойдем, командир, — Шаолонг прошелестел в самое ухо, и Гриммджоу отмер, неспешно скользнув к сходням, а следом за ним потянулись и остальные.***
Едва ступив на сушу, матросы разбились на небольшие группы и постепенно растеклись в разные стороны, растворяясь в переплетении узких улочек, выложенных брусчаткой. Но Гриммджоу не торопился в теплые объятия работниц и работников «Белой крольчихи» или подобных ему заведений. Ему хотелось немного пройтись, ощущая под ногами твердую землю, поесть что-то, кроме стряпни Тессая, и пообщаться с людьми из других земель и островов. В нос бил тонкий запах пряностей и свежей выпечки, а в глубине души росло предвкушение, что сегодня случится что-то хорошее. Кто знает, если ему повезет, то к утру он может избавиться от большой одноглазой проблемы, но с другой стороны тратить время драгоценного увольнения на охоту за Джиругой не хотелось. К черту его! — Парни, мы идем на рынок! Портовая площадь Столицы встретила гомоном и бодрыми криками зазывал. Под нос совали то свежие сочные персики с восхитительно тонким медвяным запахом, то отрезы текучих ярких тканей с далекого Востока или удивительные расписные блюда работы местного гончарного мастера. Казалось, рынок жил своей особой жизнью и с радостью принимал каждого посетителя как дорогого гостя. Ну, за исключением того, что следить за своим кошельком нужно было в два, а то и три раза внимательнее. И Джагерджак прекрасно понимал, что он, как и его небольшая команда, выделялись в толпе и казались местным карманникам лакомой добычей. Сам таким был: пока толпа смотрит на тупого громилу, который заполошно кричит о краже или пытается разглядеть воришку, то никто и не обратит внимания, в каком переулке скрылся легконогий десятилетка, пусть и с ярко-голубыми волосами. Пожалуй, базары были лучшим, что могли предложить города. Путешествуя с Урахарой, они повидали немало чудес, но каждый раз, приплывая в Столицу Гриммджоу испытывал детский восторг. Он успел обсудить цены на руду с мастером-оружейником, который сначала долго сетовал на налоги, потом на подорожавшие уголь с древесиной, но в конце концов, очевидно, проникнувшись к клиенту, с гордостью продемонстрировал любопытные наручи с острым изогнутым лезвием и жемчужину своей коллекции — огнестрельное оружие. Мысленно поставив себе заметку на будущее — обязательно зайти к мастеру Нимайе в следующий раз — парень углубился в кожевенный ряд. Солнце уже скрылось за горизонтом, утонув в море, и рынок осветили факелы, а он даже не приступал к поискам новых сапог и куртки. Джагерджак уже заканчивал торговаться с жуликоватого вида продавцом, когда к нему с громким криком подлетел взволнованный мелкий Ди Рой: — Гримм, пошли! Там представление идет! Цирк! — Угомонись, Ринкер. Цирк у нас и так каждый день. С таким то капитаном… — он поворчал больше для вида, посмотреть представление было интересно. Так что, быстро ударив по рукам и рассчитавшись, на ходу засовывая покупки в наплечный мешок, он покорно двинулся следом. Все его товарищи уже были тут, все пятеро. Его маленькая «стая», как иногда Гриммджоу их называл про себя. Они сменили несколько кораблей, прошли через огонь и много, много воды, прежде чем вступить в команду Урахары, но это были те самые люди, которым Джагерджак доверял защищать свою спину. Высокий спокойный Шаолонг, взявший на себя часть организационной волокиты, широкоплечие Наким и Эдард, бывшие главной ударной силой его абордажных «кулаков», мелкий Ди Рой, прибившийся к ним последним. И Ильфорте… Джагерджак сыто улыбнулся. Рослый, стройный Ильфорте, кроме того, что умел отлично фехтовать, еще и отлично скрашивал ему долгие плавания. Особенно теперь, когда его светлые волосы отросли ниже плеч и было так удобно наматывать их на кулак… А представление тем временем началось, и клоун в маске кого-то, подозрительно похожего на Его Величество этих земель, резво бегал от вонючего черного козла, норовящего боднуть его в неприкрытый зад. Дальше были гимнасты, факир с прекрасной помощницей и силач, с легкостью подбрасывающий огромные гири… Они определенно не зря заглянули сюда. — Дамы и господа! — распорядитель цирка терпеливо выждал, когда стихнут последние смешки от такого высокородного обращения. — А теперь гвоздь программы! Наши охотники преследовали этих тварей в холодных северных лесах, знойных южных пустынях и влажных джунглях. О, сколько моих добрых товарищей погибло от их зубов и когтей! — мужчина притворно вытер слезу и продолжил: — Узрите же! Уникальное зрелище! Самые страшные и диковинные создания лесов и пустынь только в нашем зверинце! Всего за пару монет вы можете ткнуть любого палкой и услышать их дикий первобытный рев! Толпа восхищенно загомонила в предвкушении зрелища, а Гриммджоу словно ледяной водой окатили. — Блять! — его затрясло от ярости, когда он увидел, кого вывозят в клетках равнодушные служки. Да, в одной из клеток сидел огромный черный медведь, а по соседству с ним выкатили снежного волка. Но в остальном… Рука сама тянулась к гарде, глаза заволакивала кровавая пелена гнева, и только ладонь Эдарда на плече не давала забыться в желании перерезать горло всем окружающим, начиная с хозяина этого балагана. Кошки. В клетках сидели дикие кошки всех цветов и размеров, тут распорядитель не солгал — в цирке была обширная коллекция. Тигр с далекого Востока, огромный гривастый лев, более мелкие пумы и сервалы. Пантера. Одно короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что звери были в ужасающем состоянии. Худые, изможденные, с подпиленными клыками. Большинство из них даже не изменило позы, а черная пантера только устало прикрыла глаза, отказываясь реагировать на вздох восхищенной толпы. Волк обреченно тонко заскулил в повисшей тишине… Да как они смеют! Уничтожить! Перед глазами стояла другая клетка. Клетка, в которую посадили голубоглазого мальчишку и других таких же невезучих детей, захваченных во время налета на прибрежные деревни. С ними обращались, как с каким-то зверьем, везя на большой невольничий рынок. Для тех пиратов они, наверно, и были животными. Товаром. Причем очень, очень дешевым. Ощущение железного ошейника на своей шее, а еще ощущение полной беспомощности и ярости, он помнил до сих пор. И ненавидел это чувство. Сидя в той клетке, глядя в равнодушное синее небо, он поклялся, что больше никто не отнимет у него свободу. Несколько лет спустя он понял, что ему невероятно повезло в том злополучном набеге. Обращать в рабство детей было невыгодно, проще оставить умирать в разоренной деревне или сразу убить. «Чистая экономика», как любил говорить Киске. Ведь чтобы ребенок смог полноценно работать и приносить деньги хозяину, его нужно воспитать, регулярно кормить, лечить и одевать. Потому на рынке их продавали в три-четыре раза дешевле, чем взрослых, и этим пользовались некоторые покупатели. Тогда Гриммджоу купили, почти не торгуясь, в один из элитных борделей Столицы. Его хозяин не был дураком и имел наметанный глаз, прекрасно понимая, какая покупка окупится уже через пару лет, как только начнет полноценно обслуживать клиентов. Год мальчик подметал полы, разносил еду и помогал на кухне, а после того, как один постоянных гостей начал слишком задумчиво на него посматривать — сбежал. Прибился к портовой шпане, там же познакомился с Шаолонгом и Эдардом, а через несколько лет они вместе нанялись на свой первый корабль. — Пойдем отсюда, командир, — голос Шаолонга был привычно тих. — Мы ничем не сможем им помочь, даже если перебьем тут всех вокруг. И Урахара не сможет помочь нам. Слова первого заместителя отрезвляли. Только сейчас он заметил, как сильно сжались пальцы на рукояти кинжала. Понадобилось приложить усилие, чтобы разжать онемевшие пальцы. — Прости, большой Брат, — Гриммджоу мог только надеяться, что духи услышат его желание, и однажды они встретят этот цирк в море. И тогда Джагерджак сделает все, чтобы утопить их корабль в крови, он ни с кем не перепутает распорядителя. — Уходим. Сейчас ему хотелось напиться вдрызг, потому что встреча с плененным Братом разворошила кучу воспоминаний, которую он похоронил очень давно. Но у него еще оставалось золото от Урахары, а тетушка Хикифуне и мадам «Белого кролика» с радостью помогут ему забыть о проблемах.***
Они вывалились из борделя на рассвете, как только Гриммджоу с трудом оторвался от такого вкусного умелого рта одной рыжей милашки с великолепной грудью. Кошелек заметно полегчал, но и на душе тоже стало чуточку легче. В конце концов, они отплывали через пару часов и возможно, долго не вернуться в Столицу. Еще совсем немного, и его легкие снова наполнит соленый ветер, а впереди будет только бескрайняя синяя гладь. Одна мысль об этом наполняла спокойствием. Он любил сушу, но еще больше он любил на нее возвращаться и уходить снова. Доки постепенно пробуждались, весь город медленно потягивался и готовился к новому дню. Уже слышалась утренняя ругань портовых грузчиков, перекрываемая криками чаек и перезвон корабельных колоколов, возвещавших о начале нового дня. «Бенехиме» виднелась вдали, гордая и прекрасная. Да, Джагерджак искренне любил этот корабль и даже его хитрожопого капитана. А после столь насыщенного дня он очень хотел ощутить под ногами палубу, а то и вернуться в свою каюту. Да, маленькую, но его. Только его. Это было то место, которое он не желал делить ни с кем. А пара часов сна стала бы идеальным завершением увольнения. — Отпусти меня! Я могу идти сам! Гриммджоу не поверил своим ушам. Кажется, духи моря наконец-то решили сменить гнев на милость, потому что впереди, из ближайшего переулка, в нескольких десятках метров от них вывалился пьяный в дым Ннойтора, повисший на более низком и, очевидно, более трезвом Тесле. «Иногда люди просто теряются, и мы ничего не можем с этим поделать». Он такого не планировал и в какой-то момент вечера вообще отказался от плана искать Джиругу по портовым заведениям, чтобы выяснить отношения. Но это был идеальный момент: пустой порт с грязной, мутной водой и полутемные подворотни, кишащие крысами. Несколько быстрых ударов ножом по почкам и легким подарят этому долговязому подонку долгую и мучительную смерть, а Гриммджоу и остальной команде — покой во время следующего затяжного плавания. А Тесла… Что ж, сопутствующий ущерб, как любил говорить Киске. Джагерджак облизнулся и вытащил кинжал, парой коротких жестов указав на людей впереди и собственное горло. Этого было достаточно, чтобы маленькая команда, его стая молча рассыпалась по улице, обходя своих будущих жертв по бокам. Сердце стучало, гнало кровь по телу только, разжигая предвкушение того, как будет весело в ближайшие минуты. Догнать, разорвать, убить. Он тоже засиделся без дела и хорошей драки, а Нной давно потерял право умереть в честном поединке. Так почему бы не выжать из этого хоть немного удовольствия? Мир сжимался до двух фигур перед ним, время замедлялось, текло, как жидкий мед, и оставалось только махнуть рукой, бросаясь вперед… Тихий, почти безнадежный писк резанул по обострившемуся слуху. — Ты нахуя его вообще стащил, Треска? — Эта тварь меня укусила! — Бля, да ты же сам пальцы к ним в клетку пихал. Конечно, он тебя укусил! — голос гневно выговаривал своему напарнику. — Сука, еще ведь и самого приметного взял… — Остальные разбежались, кусал только этот, — Треска, кажется, так звали второго, пытался оправдаться. — Да когда он утонет уже?! Писк повторился. Настойчивый, глухой. И какой-то отчаянный. Так что Гриммджоу повернул голову на звук и заметил двух подростков в глубине дока. Они высматривали что-то в воде, периодически тыкая в нее длинной тонкой палкой. Нет, нет, нет. Джагерджак с отчаянием взглянул на удаляющегося Джиругу и бросился к пирсу. Ему казалось, что он добрался до оборванцев за два или три прыжка, отшвырнув их куда подальше и жадно всмотревшись в грязную воду дока, где яростно барахталась светлая нескладная тушка какого-то зверька. — Мяу! Небольшая кошка отчаянно боролась за свою жизнь, пытаясь уцепится за скользкие бревна опор пирса. — Держите их! — подростки попятились от низкого рыка, с которым Гриммджоу, не раздумывая, прыгнул в воду. Гниющие фрукты, дохлая рыба, корабельный мусор, водоросли… Казалось, сама вода в доках разлагается, но это было неважно. Он должен был что-то сделать. Должен. Огромные уши испуганно дернулись, но звереныш поплыл навстречу, а спустя несколько мгновений вцепился, словно бы тысячей мелких коготков Джагерджаку в плечо, а потом и вовсе попытался вскарабкаться ему на шею. — Командир, если ты закончил купаться, то чуть правее есть лестница, — Шаолонг как всегда невозмутимо смотрел на него сверху вниз, пока Наким удерживал двух вырывающихся мальчишек. Гриммджоу осмотрелся и в несколько гребков добрался до указанной лестницы, а потом и вскарабкался наверх, пытаясь придерживать худое тельце, прижимающееся к нему. Хотя когти, которые по всем ощущениям погрузились ему в плечи на пару сантиметров, держали куда надежнее. — Босс! — Ди Рой засуетился вокруг, помогая отодрать испуганного зверька, и вскоре тот оказался в руках Гриммджоу. При ближайшем рассмотрении это оказался котенок сервала с очень красивой, бело-серебристой в черные пятна окраской, абсурдно длинными и тонкими лапами и огромными лопухами ушей на маленькой голове. — Где взяли? — прорычал Джагерджак, вопросительно глядя на воровато притихшую шпану. — Ну? Наким легко встряхнул парней, но и этого оказалось достаточно, чтобы более мелкий начал говорить: — В цирке. Пока все больших смотрели на площади, мы пришли посмотреть на тех, кто остался… — Меня не интересует, что вы украли у этих драных циркачей все до последнего золотого. Они это заслужили, — ярость постепенно утихала, а котенок доверчиво жался к теплой груди. Гриммджоу тоже было тепло. — Нахуя вы сперли его? — Он укусил Треску, когда тот полез к ним в клетку. Там целый выводок таких тварей, — глухо проговорил второй парнишка. — И этот придурок решил, что такое нельзя оставлять безнаказанным. А потом понял, что тварь слишком приметная и все быстро поймут, откуда и когда мы ее взяли. Бесполезная скотина. Ни продать, ни сожрать. Что кот, что Треска. Утренний бриз неприятно холодил кожу, а мокрая одежда липла к телу, и хуже того, от него разило грязными доками так, что хотелось немедленно раздеться и помыться. «Бенехиме» начала казаться раем. — Придурки. Валите отсюда, я решу вашу проблему и заберу его себе, — Гриммджоу развернулся и медленно двинулся к кораблю, прижимая дрожащего котенка. Остальные последовали за ним. — Командир, — обычно молчаливый Наким тихо прогудел где-то за левым плечом, — вот. Он протягивал свою куртку, относительно чистую и, главное, сухую. Джагерджак благодарно хмыкнул и замотал в нее недовольно вякнувшего котенка, так, что только уши остались торчать, да любопытный нос.***
«Бенехиме» встретила их радушно: с камбуза тянуло чем-то горячим и вкусным, словно заманивая побыстрее вернуться, а по палубе разносились громкие крики Джинты, которого невозмутимая Уруру гоняла шваброй. Откровенно говоря, Гриммджоу все еще сам не понимал, что делает. Он обменял шанс без шума и пыли решить все проблемы с Ннойторой на тощую тварь, которая, отогревшись, неблагодарно заворчала и пыталась выбраться из куртки и железной хватки с завидным упрямством. Но и бросить зверька на верную смерть в доках он не мог. Зато мог заручиться поддержкой тех членов команды, про которых все частенько забывали. А Джинта и Уруру были первыми помощниками Тессая, который прекрасно справлялся с задачами боцмана и кока одновременно. Их корабль был в прекрасном состоянии, а еда съедобной и разнообразной. И во многом это было благодаря той мелюзге, что сейчас переругивалась перед ним. — Уруру, мне нужна твоя помощь. Даже нам нужна, — он выдал свою самую дружелюбную улыбку. Ну, как минимум в это хотелось верить, потому что просить о помощи ребенка было… сложно. Но серые глаза девочки потрясенно раскрылись, когда она поняла что за сверток в руках у их квартмейстера. — Нужен ящик и какие-то чистые тряпки для него. И еда. Сможешь достать, не привлекая внимания? Джагерджак смутно припоминал такие лежанки в своем доме из далекого детства. Кошки считались такими же членами семьи и могли спокойно уходить и приходить по своему желанию. Это было доброе время в его жизни, и он бы не отказался вернуть хотя бы малую его часть. Но для начала нужно было заручиться согласием капитана. То, что Урахара мог заартачиться и отказать, даже не рассматривалось. — А как его зовут? — Уруру была совершенно очарована огромными черно-белыми лопухами, торчащими наружу, но потрогать не решалась. И правда, как? Он даже не знал пол звереныша в своих руках. — Тварь. Кот. Без понятия, — Гриммджоу равнодушно дернул плечом. — Но если принесешь то, что я попросил, то можешь предложить свой вариант. Девочка откровенно просияла и, сунув швабру в руки Джинте, побежала в трюм. — Мне нужно помыться. И тебе тоже, если мы хотим хоть немного впечатлить капитана, — котенок недовольно фыркнул, но вырываться перестал, с интересом нюхая воздух. — Ильфорте, притащи чистую одежду из моего рундука. Гранц с готовностью кивнул, но его командир даже не оглянулся, уверенный, что приказ будет исполнен в точности.***
Гриммджоу нравилось работать вместе с Урахарой. Ну да, именно вместе. На кораблях, промышляющих не самым честным трудом в водах Великого моря, единовластия быть не должно. Стул не устоит на одной ножке, и Киске прекрасно это понимал, как и то, что проще договориться с парой человек, чем с каждым на судне. Все важные решения — куда плыть, когда плыть или как делить добычу — принимались на собрании капитана, старшего боцмана и квартмейстера. Урахара, как капитан (и пронырливый торгаш), находил для команды законные и не очень контракты, прокладывал маршруты и занимался переговорами. Скука смертная по мнению Джагерджака. Но очень важная скука, с которой Киске справлялся просто великолепно, даже не моргнув глазом. Тессай Цукабиши — боцман и лучший кок Восточных островов вместе со специальной командой матросов следил за состоянием корабля, закупками провизии и ее хранением, погрузкой и выгрузкой товаров. И знал тысячу и один способ приготовить рыбу. Да, не кухня тетушки Хикифунэ, но и не солонина с рыбной похлебкой от месяца к месяцу, как на других судах. Вся команда буквально молилась на Тессая и его помощников. Юнги Джинта и Уруру были самыми младшими членами экипажа, и команда единодушно признавала, что на Уруру не распространяется плохая примета о женщинах на корабле. Эти дети были частью их странной семьи, а если кто-то думал иначе… Что ж, до рассвета такие люди не доживали. И квартмейстер — командир абордажников. Разумеется, для военных кораблей королевства просто старший матрос. А то, что у команды рожи разбойничьи, так это чтобы от пиратов отбиваться. Которых развелось видимо-невидимо, и куда только смотрят господа военные? Гриммджоу не сразу получил эту должность, но очень ей гордился. Следить за вооружением корабля, следить за своими матросами, вовремя решая конфликты, оборонять корабль, если кто-то рискнет на них напасть. Быть первым в самой гуще боя, когда стремительная «Бенехиме» наконец-то настигала неповоротливые суда торговых флотилий. Он любил этот корабль. И хорошо помнил свое удивление, когда, спустя несколько месяцев сотрудничества с Урахарой, его впервые привели в закрытую часть. В самое сердце корабля. К паровой машине. Урахара был не только гениальным навигатором или талантливым торговцем. В первую очередь он был ученым. Скрытая в самой глубине судна машина позволяла развивать невероятную для парусников скорость, а как побочный продукт обеспечивала корабль постоянным запасом теплой пресной воды. Если на других судах мытье было непозволительной роскошью, то на «Бенехиме» — приятным бонусом. Вот и сейчас Джагерджак прикрыл за собой дверь душевой, размотал котенка и сам с наслаждением стянул вонючие тряпки. К его удивлению, животное не паниковало, наоборот, звереныш осторожно обходил помещение, обнюхивая каждый угол и презрительно обчихав средства для мытья, разве что лапой не заскреб. Гриммджоу не хотел знать, из чего и как их делает корабельный лекарь Маюри. Но за содержимое этих флаконов иные столичные красотки были готовы убивать, а Урахара делал неплохие деньги. А тут они стояли в открытом доступе, как и самое обычное мыло. Джагерджак уже давно подозревал, что судовой медик просто проверяет на команде новые составы с молчаливого согласия капитана. Он набрал теплой воды в большое ведро и плеснул немного в деревянный таз. Котенок уселся на одну из скамеек, обернув хвост вокруг лап, и с любопытством смотрел на все приготовления. — Так, давай начнем с тебя, — парень шагнул к зверенышу и тут же взвыл дурным голосом под оскорбленное шипение последнего, пока на вытянутой руке набухали кровью следы от кошачьих когтей. — Акула тебе в печень, ублюдок пушистый! Запоздало Гриммджоу осознавал, что он вообще-то голый и стоит опасно близко к возмущенному котенку. И хорошо, что этот говнюк не махнул лапой чуть ниже. Кошка должна привыкнуть к твоему запаху, старайся быть чистым… В голове шевельнулось воспоминание из далекого детства, когда мать впервые объясняла ему, как жить в мире с их когтистыми соседями и покровителями. И по-хорошему, разило от него так, что он бы сейчас к себе тоже не очень-то хотел подходить. — Ладно. Но ты будешь следующим. Спустя десять минут, во время которых Джагерджак до скрипа оттер кожу и тщательно промыл волосы, котенок перебрался по скамейке ближе и заинтересованно наблюдал за мыльными пузырьками, стекающими в водосток. Говори с ними. Не делай резких движений. Протяни руку ладонью вверх. Позволь себя обнюхать… Мамины инструкции, мамин голос потоком лился внутри, и Гриммджоу плавно опустился на четвереньки, сравнявшись в росте с котенком, сидящим на скамейке. — Эй, маленький брат, мне нужно тебя немного сполоснуть, дальше ты уже сам. Ты же видел, что со мной ничего не случилось… — он старался говорить максимально мягко и спокойно, осторожно вытягивая руку вперед. — Меня зовут Гриммджоу, и я бы хотел… ну, подружиться с тобой или как-то так. Он продолжал бормотать какую-то полубессвязную чепуху, когда кончиков пальцев коснулся влажный нос. — Вот так… Хорошая киса. Закрепляя успех, парень аккуратно коснулся нежнейшей шерстки на голове и уже более уверенно почесал зверька за ухом. Тот только голову немного повернул и чуть прикрыл глаза. Гриммджоу никогда не видел таких красивых глаз у кошек — ярко-золотистые, с тонкой окантовкой цвета свежей листвы вокруг зрачка. Почесывание успокаивало и настраивало на мирный лад что котенка, что Джагерджака. И у него еще будет время для таких прикосновений, если все пройдет хорошо. — Ладно, давай я поглажу тебя попозже? — он быстро подхватил зверька и посадил в таз. Воды котенок определённо не боялся. — Молодец, хороший… мальчик, — Гриммджоу заглянул зверьку под хвост и удовлетворенно хмыкнул. — Так, теперь немного потерпи. Тонкая струйка воды из ковшика полилась вниз, растеклась по руке, пока Джагерджак осторожно перебирал мягкую шерстку под пальцами. Удивительно, но кот не пытался сбежать, терпеливо дожидаясь окончания процедуры, и даже немного поворачивался, подставляя худые бока. Идиллию нарушил резкий стук в дверь, заставивший парня подскочить, а зверька убежать под скамью, забившись под ней в самый дальний угол. — Гриммджоу, я знаю, что ты там, — голос Урахары был сладок, как мед, и это напрягло еще больше. — Заканчивай приводить себя в порядок. Скоро к нам придут гости, и Йоруичи наверняка будет рада увидеть тебя в чем мать родила. Но давай все-таки соблюдать приличия. Блять. Только не эти женщины. Нет, он ни в коем случае не паниковал. И даже не нервничал. Подумаешь, капитан Шихоуин встречалась со старым другом Киске, такое случалось пару раз в месяц. Но всякий раз эта женщина смотрела так, будто задумала какую-то пакость, а уж если открывала рот в его сторону, то хотелось забраться на самый верх грот-мачты и малодушно сидеть там до самого ее отбытия. Наскоро вытершись и переодевшись в сухое, заботливо оставленное Гранцем у дверей парилки, он сгреб кота под мягкое пузо, за что был награжден недовольным мявом и попыткой все-таки нарезать его на ленточки. Но и Гриммджоу бы не выживал так долго, если бы попадался в одну и ту же ловушку дважды. Животное было снова замотано в куртку Накима, и с подозрительно подвывающим свертком под мышкой парень двинулся в свою каюту. — Так, посиди пока тут, а как только эти ведьмы свалят обратно к себе, я покажу тебя капитану. Хорошо? Кот в ответ дернул хвостом, занятый обнюхиванием нового помещения, так что Гриммджоу счел это согласием и быстро прикрыл дверь, отправившись на палубу к остальным. Интересно, в какой момент он начал разговаривать с этим пушистым засранцем, как с членом команды?***
Когда парень поднялся наверх, то гости уже прибыли. Как оказалось, явилась не только Йоруичи, но и Хирако Шинджи со своим первым помощником Оторибаши, с которыми сейчас и беседовал Киске. А вот женщины… — Гримм! — на него налетели сзади, обхватили руками, прижались мягкой грудью. И если к груди и ее размеру вопросов не было, то вот к ее обладательнице очень даже. — Нелл! — Гриммджоу, наконец, оторвал от себя повисшую на нем девушку с ярко-зелеными волосами. — Убери руки от моей задницы, кошелька там нет. — Иногда, если тебя хватают за твою славную подкачанную задницу, то просто хотят ее пощупать, Джагерджак, — гибкая невысокая женщина спрыгнула сверху, весело посмеиваясь. И, не теряя времени, тоже звонко приложилась растопыренной ладонью к его ягодице, томно промурлыкав: — Давно не виделись. Разве ты нам не рад? Гриммджоу почувствовал, как у него дернулся глаз, а грот-мачта стала желанной как никогда. Но прежде чем он начал перепалку, сзади неслышно подошел Урахара. — Ох, вижу, ты уже поздоровался с нашими гостями, — из-под широкополой шляпы и веера были видны только глаза капитана. — Прошу в мою каюту, пора обсудить насущные дела и проблемы. Тессай уже ждет нас там, — он развернулся и поманил всех за собой. Подошедший Шинджи только сочувственно похлопал Джагерджака по плечу и прошептал: — Знаешь, меня они тоже пугают. Главное, не показывай им свой страх. Гриммджоу хмыкнул и поспешил догнать Киске. Устройство «Бенехиме» было, в сущности, простым: верхний уровень — каюта капитана, одноместные каюты для гостей, старших офицеров и судового лекаря да камбуз, уровень ниже — каюты матросов, душевая, закрытая часть с двигателем и нижние уровни — трюм и карцер. Ничего не предвещало проблем, они двигались в сторону каюты капитана под треп Шихоуин, которая рассказывала подробности своей последней удачной аферы: -… и вот, пока Нелл и Рангику прикидывались заблудившимися селянками и отвлекали стражу, мы с девочками… Как вдруг по коридору раздались скребущие звуки. Очень настойчивые звуки, и Гриммджоу уже знал, откуда они доносятся. — Киске, я не думала, что у тебя настолько большая проблема с крысами, — Йоруичи не выглядела испуганной, скорее заинтересованной. — Я разберусь, — только не хватало того, чтоб эта женщина полезла к нему в каюту. Он уже успел обойти капитанов, как из-за двери в ответ на знакомый голос раздалось жалобное, но очень громкое: — МЯУУУ! Он попал. Они попали. Джагерджак влетел в каюту, а за ним следом ввалились остальные, насколько это позволяло место. Котенок испуганным комком жался к ногам Гриммджоу, но сердито шипел, разглядывая толпу вокруг и протестуя против такого бесцеремонного вторжения на свою территорию. — Гримм, почему ты не сказал, что у тебя есть Пушок? — восторженно вскрикнула Нелл и опустилась на колени, опрометчиво протягивая руки к зверьку. Рассерженный мяв и удивленный вздох девушки раздались одновременно, и она отдернула расцарапанную кисть. — Да, Гриммджоу, почему ты не сказал, что у нас на корабле есть Пушок? — Урахара восторга не разделял, задумчиво разглядывая нового жителя своего корабля. Ситуация выходила из-под контроля, а у Гриммджоу был очень, очень насыщенный и тяжелый день. — Во-первых, он вам не Пушок. Он вообще не Пушок, — Джагерджак разъяренно зарычал. — Во-вторых, даже не смейте тянуть к нему свои грабли! — он и сам не заметил, как в его руке оказался кинжал нацеленный острием на остальную компанию. — В-третьих, капитан, давай обсудим… — Тут нечего обсуждать, Гриммджоу, у нас корабль, а не приют для животных. — Скажи это крысам в трюме! Я видел сметы Тессая по ремонту и… Все летело к морским чертям в пасть быстрее, чем он рассчитывал. — Что за цирк вы тут устроили?! Вы мешаете мне работать! — сквозь толпу пробрался босой варвар, лишь тихонько стучали деревянные бусины на тонких темно-синих косах. — Это еще что? Он стремительно опустился на колени, чтобы разглядеть котенка за Гриммджоу. Тот в ответ злобно сверкал золотистыми глазами, только плотнее прижимаясь к ногам. — Отойди, лекарь! — кинжал практически касался горла судового медика, но тот даже бровью не повел, слишком заинтересованный новым пассажиром. — Маюри, я бы не стал… — подал голос Урахара. — Тц, не мешай, я знаю как обращаться с такими тварями, — Куроцучи только отмахнулся и, подобно Нелл, протянул руку, намереваясь схватить котенка за загривок. Мелькнула когтистая лапа, а к горлу медика прижалась острая сталь, но тот только усмехнулся, слизнув с расцарапанной ладони капельки крови. — Где ты взял детеныша Лунного духа? — Кого?! — в один момент спросили Джагерджак и Киске. С тихим вздохом «я имею дело с идиотами» Маюри все-таки пояснил: — В западных и южных племенах бытует легенда, что кошки белого цвета с желтыми или золотистыми глазами — это потомки лунного бога. Очень редкие. Очень ценные. Очень преданные хозяину. Считается, что тот, кто владеет таким зверем, отмечен богами, ему сопутствует удача и бла-бла. К мнению таких людей прислушиваются, — Куроцучи все-таки аккуратно отодвинулся от взбешенного Джагерджака и отошел к остальным. — Но если он тебе не нужен, то я могу изготовить из его крови и костей несколько амулетов и зелий. Они ценятся меньше, чем живой экземпляр, но покупатели найдутся быстро, особенно в Столице… Котенок продолжал злобно урчать, высунув нос из-за сапога Гриммджоу и обвивая его ногу длинным хвостом. И парень принял для себя, что выбросить в порту эту тощую своенравную тварь или тем более отдать Маюри он не сможет. Джагерджаку нравился звереныш, он его спас и уже считал своей собственностью, а никто не смел распоряжаться тем, что принадлежало ему. Решение созрело сразу же, хоть он и искренне надеялся избежать такого поворота событий. Ладно, не впервой. — Урахара, сейчас вы, нахрен, выметаетесь отсюда, а через пятнадцать минут нас уже не будет на этом корабле. Или, клянусь духами моря, я убью каждого, кто встанет у меня на пути. Тяжелое мрачное напряжение повисло в комнате, только Шинджи и Йоруичи откровенно наслаждались спектаклем, пока Гриммджоу сверлил взглядом своего, возможно, бывшего капитана. Как вдруг Киске щелкнул веером и рассмеялся: — Ойя, Джагерджак, ты такой вспыльчивый и тебя так легко разыграть… — он холодно усмехнулся. — Животное остается, ты остаешься, и раз он так к тебе привязался, то и ответственность на тебе. Забирай своего Пушка, и пойдемте уже обсудим более насущные вопросы, чем наш корабельный кот. — Он не… — Да-да, мы поняли, он не Пушок, — капитан буквально выталкивал всех зрителей в коридор в направлении своей каюты. — Заканчивай тут и приходи. У нас мало времени до отплытия. И кстати, корабельные крысы теперь ваша про… ответственность.***
Дальнейшая встреча прошла довольно буднично, за одним маленьким исключением — теперь с ними был нескладный белый детеныш сервала. Который умудрялся выглядеть так, будто это он на самом деле руководит собранием, а Урахаре просто милостиво делегировал часть обязанностей. Как только все покинули каюту Гриммджоу, а он сам шагнул в сторону двери, как котенок буквально полез под ноги, явно не желая выпускать парня из комнаты. Пришлось взять с собой. Так они и ворвались на собрание: Джагерджак с лицом, будто не происходит ничего необычного, и кот, гордо восседающий у него на плечах пушистым воротником. Когда спустя несколько часов Гриммджоу вернулся в каюту и устало плюхнулся на свой рундук, то ему хотелось только одного — проспать до первого колокола, слишком уж насыщенный выдался день. Именно это он и собирался заняться, когда в дверь тихонько постучали. — Господин Гриммджоу, — Уруру скользнула в комнату, потупив глаза. В руках у девочки был большой ящик, который она осторожно поставила на пол. — Простите, что я так задержалась, но визит капитана Хирако и капитана Шихоуин… Из ящика пахло чем-то вкусным так, что слюнки текли, да и кот заинтересованно принюхивался, и Джагерджак махнул рукой. — Забей. Ты принесла все, что я просил? — Да! В ящике чистые тряпки, а еще я принесла вам похлебку и немного мясных и рыбных обрезков для… — она на секунду замолчала, собираясь с духом, — для Мистера Царапки. Повисла пауза во время которой Уруру смущалась и краснела все больше, а Гриммджоу, честно пытаясь не хохотать в голос, вытащил миску с кусочками мяса и требухи и подтолкнул ее под нос к пушистому. — Ешь. Заслужил. Но в следующий раз кусай Йоруичи. Внезапно котенок громко чихнул над миской и с урчанием принялся поедать рыбу, а Гриммджоу будто отпустило изнутри что-то темное и тяжелое, и он громко рассмеялся. Похлебка пахла восхитительно, он оставался на любимом корабле, у него был свой кот (или он был у кота), а что делать с Джиругой, он подумает завтра. В крайнем случае, натравит на него эти пару килограмм пушистой ярости. — Кажется, ему не очень понравилось, но ты можешь попробовать еще раз. Думаю, через несколько дней он позволит тебе себя погладить. Правда же, брат? Когда довольная девочка ушла, Гриммджоу натянул гамак и погасил свет. Он искренне полагал, что как постель гамак был гораздо практичнее в условиях корабля: легче сушить, да и при сильной качке только крепче засыпаешь. Он с упоением забрался внутрь и убедился, что котенок сидит в ящике. — Доброй ночи, маленький брат. Как только его голова коснулась второго одеяла, скатанного в упругий валик, он начал проваливаться в долгожданный сон, убаюканный легкой качкой и шумом моря. Оттого ощущение когтей, впившихся в ему в задницу, взбодрило быстрее сигнала тревоги. А в ответ на его искреннюю ругань снизу раздалось вопросительное «мрр». Кот выбрался из ящика и теперь сидел под гамаком, разглядывая Гриммджоу. — Ладно, — Джагерджак опустил руку, за шкирку затаскивая зверька наверх, и посадил к себе на грудь. — Спи уже… Непушок. Он осторожно коснулся мягкой шерсти, поощряя котенка лечь, и услышал тихое мурлыканье, эхом отдававшееся в его груди. Пожалуй, так засыпать было гораздо лучше.