Здоровое питание

Не сразу после дембеля Вовы, но универсамовские узнали, что у него, как и у каждого человека, есть кукушечка. А еще они узнали, что теперь она полюбила ненадолго отъезжать. Да, бывало это нечасто, и вроде ничем опасным не грозило, только странным, но пацаны все равно старались не попадаться Вове на глаза в эти периоды. Правда, редко кому удавалось вовремя разглядеть, что кукушечка собрала чемодан и уже стоит у двери, занеся свою лапку над порогом, а потому отхватывали по полной. Турбо в страшных снах снился стадион, по которому Вова заставил их наматывать круги под «Седую ночь», внезапно решив, что пацанам нужно привести физическую форму в порядок. На попытку остановиться Вова реагировал страшным окриком «Не было приказа!». Зима никому не признавался, но его больше всего напугал тот вечер, когда Вова приволок магнитолу, и они в подвале слушали аудиосказку про капитана Врунгеля. Раз сорок подряд, или сто. Чтобы культурно обогатиться. На попытку пошевелиться Вова реагировал окриком «Сидеть!». У Марата был свой личный кошмар: как-то раз Вова заставил его дома перемыть всю посуду, пол, протереть пыль, приколотить вешалку в ванной. А потом еще и за домашку усадил, оправдывая это тем, что не хочет, чтобы у него был безрукий и безмозглый брат. На попытку сопротивления… Да не было никакой попытки, Марат сразу сдался. Правда он до сих пор сомневался, что это было сделано из-за покинувшей гнездо кукушечки, скорее, то была реакция на просьбу бати «взять его в ежовые рукавицы». Но жизнь пацанов ничему не учила. И они вновь не разглядели, что коварная пернатая засобиралась в путь. В тот день Марат приперся в коробку с очередной банкой соленьев, стыренных у соседей, и заверил, что такого они еще не пробовали. На рекламу соблазнились Зима и Турбо, и все четверо направились в подвал – банка, Марат, двое старших. А следом пошел Вова, с подозрением глядя на эту банку то ли с перекрученными помидорами, то ли с аджикой, то ли еще с каким немыслимым соусом. А потом с тем же подозрением смотрел, как пацаны уплетали неведомую смесь, при этом морщились, фукали, но ныряли ложками в банку исправно, и полузасохшим бородинским, который по-братски на куски распилили, догонялись. - И вы всегда так обедаете? – уточнил Вова. - Частенько, - невнятно из-за неразжеванной горбушки признался Турбо. - А почему? – не понял Вова. - Домой неохота идти. А так, перекусили, и вроде норм, жизнь удалась… опа! – Турбо ляпнул соусом на олимпийку. – Зараза… - Па-а-аня-я-ятна-а-а, - зловещим тоном протянул Вова. Все трое резко перестали жевать. Начинающий что-то подозревать Марат с трудом проглотил засохший кусок хлеба и осторожненько так поинтересовался: - Вов, а что понятно-то? - Здесь сидите! – вскочил на ноги Вова. – Никто никуда не уходит. - Вова, - жалобно проблеял Марат. - Сидите, я сказал! От его тона у всех троих нутро продрало морозом. - Влипли! – печально резюмировал Зима, когда Вова, воодушевленный своей очередной безумной идеей, вылетел из подвала. Они послушно сидели на продавленном диванчике с ложками в руках перед полупустой банкой минут пять, боясь шелохнуться. Одному их Вова все-таки научил. Лучше не сопротивляться. Лучше покориться этой удушающей заботе, которой он начинал окутывать всех, кто попадался на глаза в определенный период. Лучше поскорее отмучаться и куда-нибудь утечь с глаз, зализывая раны. - Не, ну ладно, может, в этот раз действительно что-то хорошее будет, - неуверенно сказал Турбо. – Ему не понравилось, что мы жрем, может, вкусного чего притащит? - Да откуда притащит-то? – спросил Зима. - Из дома, - тем же жалобным и неуверенным голосом продолжил Турбо. – Маратик, вот что у вас на обед сегодня? - Борщ и мясо по-французски, - мрачно ответил Марат. – Какого хрена я здесь делаю, меня дома борщ ждет. - Вот жрал бы свой борщ! Таскаешь эти банки какого-то хрена, мало того, что дерьмо редкостное, так еще и влипли из-за них! - в сердцах рявкнул Зима. - Теперь неизвестно, чем он нас накормит. Может, вспомнит, как в Афгане змей с ящерицами ловил… - Фу! – передернул плечами Турбо. Воровато глядя на закрытую дверь и прислушиваясь к шагам, он положил ложку на стол и шепотом сказал: - Давайте валить, пока его нет. - Ты че?! – хором вылупили на него глаза Марат и Зима. – Он нас из-под земли достанет и двойной порцией накормит. Сиди уже теперь, - обреченно вздохнул Зима, отваливаясь на спинку дивана. Прошли томительные пятнадцать минут. Мрачно предвкушая какой-то неведомый обед, приготовленный Вовой в тандеме с отъезжающей кукушечкой, парни даже говорить не хотели. Так и сидели рядком на диване, где их и оставили. Наконец хлопнула подъездная дверь, и послышались шаги, сбегающие вниз по лестнице. К ним в подвал. Они внутренне подобрались, выпрямились и загипнотизировано уставились на дверь, которая стремительно распахнулась, впуская неимоверно бодрого Вову. - О, ждете! Молодцы! – похвалил он. Пацаны жадно рассматривали его, пытаясь понять, какое именно орудие пыток он принес на этот раз. Но руки вроде были пустыми, никаких сумок и авосек он не принес. Не зная, то ли радоваться, то ли горевать, пацаны заерзали на диване. Зима и Турбо начали активно подталкивать локтями Марата, и тот понял, набравшись духу, спросил: - Вов, а ты что, будешь готовить что-то? Вова, склонившийся к плитке, коротко угукнул. Зима и Турбо снова начали толкать Марата локтями. - А что? – тихо и скромно, словно восьмиклассница на первом свидании, уточнил Марат. Вместо ответа Вова вынул из внутреннего кармана бутылку молока и торжественно водрузил на стол. Пацаны округлили глаза. Из другого кармана он достал жестяную банку, Марат ее узнал, мать хранила в таких крупы. Вова открыл крышку и наклонил так, чтобы пацаны по очереди туда заглянули. - Это. Что? – выдохнул Турбо. - Вы че, дикие совсем? – свел брови к переносице Вова. – Зима, ты-то знаешь? Зима еще с полминуты внимательно рассматривал содержимое банки, потом отрицательно качнул головой. - О-о-о, ну вы ваще… Марат! Марат активно замотал головой. - Ну тогда сюрприз будет, - вдруг улыбнулся Вова. Он налил в кастрюлю молоко и присел на ящик возле плиты, спиной к пацанам. - Так, Марат, мне нужна ложка чистая. Чистых не было, справедливо рассудив, что вряд ли Вова согласится на облизанную, Марат сгреб ложки и выбежал на улицу до ближайшей колонки. Когда вернулся обратно, в подвале тошнотно-сладковато пахло подогретым молоком. Вова насыпал несколько ложек неведомого порошка в молоко и начал равномерно помешивать. Марат, стоявший у него за плечом, вдруг налился холодным ужасом от понимания, чем именно собрался их кормить его старший брат. Просочился обратно на диван, прильнул к самому уху Турбо и шепнул: - Манка. Турбо побледнел. Когда Марат шепнул то же слово Зиме, тот резко выпрямился и неверяще уставился в спину старшего. - Адидас! – вдруг сказал он. Прозвучало это неожиданно громко и грубовато, но Вова даже ухом не повел. - Ммм? – с вопросительной интонацией промычал он. – Че, Зима, жрать уже хочется? Потерпи еще пару минут. Турбо и Марат, воспрянувшие духом от его бунтовского тона, безмолвно жестикулировали, подбадривая Зиму продолжить диалог, но тот снова сник. - Ща, пацаны, хоть пожрете раз в год нормально, - заверил Вова, снова хлопая себя по карманам, в поисках еще каких-то неведомых припасов. Вынул полотняный мешочек, подсыпал из него что-то в кашу, снова начал равномерно размешивать. - Вообще не понимаю, что за радость жрать в подвале эти помидоры, или что это вообще такое? – брезгливо покосился на злополучную банку Вова. - Да никакой, - хором подтвердили пацаны. - Ну вот, я ж и говорю… А питаться нужно вкусно и правильно, здоровое питание – великое дело… Он что-то там еще говорил нравоучительное, но троица на диване уже не слушала. Они перешептывались, лихорадочно придумывая план, как убраться из подвала мимо попыхивающей на плите ненавистной манной каши. Планов было много, но все как один провальные. Турбо предлагал просто стартануть из подвала на волю, молча и без объяснения причин, а потом свалить из Казани, и желательно из страны. В Зиме неожиданно проснулся кровожадный зверь, он предлагал треснуть Вову по затылку, связать и вывезти из Казани, а желательно из страны. Марат предлагал невзначай перевернуть кастрюлю на пол, когда каша будет готова, а дальше по накатанной – из Казани и из страны… - Ты озверел, он нас с пола ее жрать заставит! – резонно заметил Турбо. - Пацаны, ну все! – радостно объявил Вова. – Готово! Все трое застонали как можно тише и изобразили улыбки. - Ложки, ложки где ваши? Не вижу! Все трое синхронно подняли ложки. Вова торжественно водрузил на деревянный ящик, заменяющий стол, кастрюльку и, чрезвычайно гордый собой, сияя как начищенный пятак, повел широким жестом: - Прошу! Пацаны запереглядывались, не решаясь окунуть ложку в этот воплотившийся в жизнь кошмар детства. - Стопэ! Погодите! – вдруг крикнул Вова, начиная шарить в карманах. Троица с надеждой смотрела на него, не понимая, что именно он ищет, но молясь, чтобы не нашел, потому что явно ничего хорошего это не предвещало. - О, нашел! Этот, мать его, повар притащил даже кусок сливочного масла, аккуратно завернутый в бумагу. Торжественно шмякнул этот кусок в центр белой массы, и тот сразу начал разливаться желтой лужицей. - Вот теперь можно! Вова удовлетворенно вздохнул и сел на ящик напротив пацанов. Те так и сидели с поднятыми ложками и таращились на него. - Ну ешьте, чего вы! – недовольным тоном поторопил Вова. - Зима, ты первый, - шепнул Турбо. - Зима, пожалуйста, - прошептал Марат. - Отвалите, - огрызнулся Зима. - Я не могу, я ее с детства ненавижу, там комки эти, фу! – продолжал тихонько уговаривать Марат. - Ага, она скользкая, горелым вечно шмонит, - подтвердил Турбо. - Так! Голос Вовы не предвещал ничего хорошего. Зима все-таки нашел в себе мужество стать первопроходцем. Он зачерпнул полную ложку и начал усиленно дуть, аккуратно мазнул по губам краешком ложки, обжегся, снова начал дуть. Остальные терпеливо смотрели, как он это делает и молчали. - Ну, как? – поторопил его Вова. - Да горячая пока. Наконец все возможные минуты для отсрочки истекли, и Зима отправил ложку в рот, проглотил. Испуганно замер, потом испуг сменила задумчивость, потом он удивленно поднял брови и уже увереннее зачерпнул вторую ложку. Турбо и Марат испуганно уточнили: - Зима, как? Он лаконично буркнул: - Вкусно. Вовиной улыбкой можно было осветить весь район Универсама и Разъезда впридачу. - Я ж говорил! Ешьте давайте! А то Зима распробовал, не останется вам ничего. - Да мы не против! - Ешь на здоровье! – загалдели Турбо и Марат наперегонки. Стоило Вове свести брови к переносице, как оба заткнулись, будто выдернутое из розетки радио. Марат мужественно зачерпнул ложкой кашу, шепнул «Не поминайте лихом» и сунул ее в рот. Эмоции заходили по его лицу, сменяясь волнами - сначала откровенная брезгливость, ужас даже, потом легкая задумчивость, наконец заинтересованность. - Маратик? – испуганно спросил Турбо, когда Марат проглотил кашу. - Вкусно! – объявил Марат, уже смелее зачерпывая из кастрюльки. Они с Зимой наперегонки застучали ложками. Турбо молча смотрел на них квадратными глазами и не шевелился. - Смелее, Турбо, рискуешь остаться голодным, - подбодрил его Вова. - Я не могу, Вов, правда, - тихо ответил Турбо. – Вот что хочешь со мной делай, не могу и все. - Ну ты на этих двоих посмотри, а тоже носы воротили, «фу, комочки, фу, скользкая», глянь, рубашат за милую душу. - Турбо, правда вкусно! – радостно подтвердил Марат, раскрасневшийся от каши. - Попробуй, дурила, - вторил ему Зима. Турбо решительно положил ложку на стол. - Нет! Улыбку Вовы словно стерли ластиком. Сопротивление его заботе, как правило, приводило к катастрофическим последствиям. Турбо, правда, ни разу не испытывал их на себе. - Ты же в курсе, что я могу скрутить тебя и покормить с ложечки? – уточнил Вова, вставая. Марат и Зима шумно сглотнули, а Турбо отпрянул к спинке дивана, разом побледнев. - Я… - пискнул он, откашлялся и пискнул снова. – Я Кащею расскажу… - О том, что злой дядя Вова заставил тебя поесть хоть раз в жизни нормальной еды? – ледяным тоном осведомился Вова. – Да Кащей мне еще спасибо скажет. - Турбо, ешь! – промычал, не размыкая губ Марат. Вова обошел ящик и склонился к обомлевшему парню, придавил его локтем поперек груди, потянулся себе за спину другой рукой и скомандовал: - Маратик, дай-ка ложку. - Н…не надо, я сам! – быстро сказал Турбо. - То-то же. Турбо дул на несчастную, уже остывшую кашу минут пять. Все трое сверлили его взглядами. А он бледнел, краснел, но все никак не решался попробовать наконец оживший ужас детства. Зима закатил глаза и уточнил: - Тебе помочь? Турбо зажмурился и сунул ложку в рот. Сидел еще минуту, не шевелясь, не жуя, не дыша. - Честное слово, Турбо, ща леща влеплю, - раздраженно пообещал Зима. – Ломаешься как не буду говорить кто. Ешь давай! - Давай, Турбо, за Универсам, за пацанов, за чушпанов, - заржал Маратик. Турбо наконец проглотил, открыл глаза и обвел всех сердитым взглядом. - Ну? – хором спросили все. Он зачерпнул еще ложку, уже скребнул по дну, проглотил кашу и, все также сердито глядя из-под насупленных бровей, буркнул: - Вкусно. - Тормоз ты, а не Турбо, - резюмировал Вова. – Пацаны сразу дело говорили, а ты распробовал, когда не осталось почти ничего. Турбо молчал, скреб ложкой по стенкам, дну, наклонил кастрюльку к себе, собирая остатки. Зима и Марат не мешали ему, насытившись наконец. - Да просто в саду она такая невкусная была, аж блевать тянуло, - честно признался Турбо. - Сравнил! - фыркнул Вова. - Наварить ведро на кучу оглоедов или по одной порции для друзей. Они помолчали, Турбо продолжал скрести по кастрюле и вдруг поднял нерешительные глаза, и, мучительно краснея, спросил: - А еще сваришь?