Мама для Гуцзы

Лань Юйлань вчера утром приехала на юбилей к тётке, и уже мечтала свалить обратно. Целая неделя в крохотной деревушке рядом с горой, это ж помереть со скуки можно, и даже Облачные Глубины уже не кажутся ей такими унылыми, как казалось раньше. Впрочем, люди тут довольно милые и приветливые, так что ей есть с кем поговорить, и это скрашивает её досуг, а простая деревенская еда и водяные каштаны, по сравнению с пресной пищей, которой пичкают адептов ордена Гусу Лань, и вовсе кажутся ей пищей богов. Ещё ей сказали, что на горе недавно открылся храм бога войны Сяньле, и в один из дней она решила сходить на экскурсию. Красивого (хоть и очень потрёпанного) молодого мужчину с некоторой безюминкой в глубоких зелёных глазах, и такой убойной аурой, что это ощущалось уже на подходе к монастырю, сложно было не заметить. Незнакомец сидел на пороге полуразвалившейся лачуги, в компании маленького большеглазого мальчика, лет, примерно, пяти-шести, и блажил, всячески склоняя бродящего по двору с метлой молодого монаха такими цветистыми выражениями, что А-Лань невольно заслушалась. Причина такого скверного поведения объяснялась просто: мужчина был крепко связан длинной шёлковой лентой, в которой намётанный глаз будущей заклинательницы опознал духовный артефакт. Её догадки подтвердились, когда лента, прямо посреди особо эмоциональной фразы, несильно щёлкнула голосящего мужчину по носу, и плотно замотала ему рот. Монах же, мягко и виновато улыбаясь, поприветствовал посетительницу, и извинился за поведение своего родственника, бедняга, мол, не в себе и очень болен головой. "Конечно, сам посиди в таком положении, ещё хлеще орать будешь", подумала Лань Юйлань, у которой от одного вида зеленоглазого мужчины, который потерял равновесие и упал, а малютка, расхныкавшись, попытался его поднять, свело все мышцы, а от улыбки монаха по позвоночнику пробежала дрожь. В отличие от своего странного родича, он вызывал у неё ничем не объяснимое отторжение, хотя в деревне о нём отзывались весьма положительно. Спустя пару дней, она встретила молодого монаха в деревне, в сопровождении миловидного юноши с забинтованным лицом, и того самого малыша, который сидел с зеленоглазым мужчиной. Она уже хотела спросить, с кем остался его больной головой родственник, но почувствовала, что её тянут за рукав. -Сестрица, мусорный гэгэ не разрешил мне остаться с отцом.- большеглазый малютка смотрел на неё с такой отчаянной надеждой, что сердце девушки сжалось.- Прошу, сестрица, ты такая хорошая, сходи к нему, я боюсь за папу, ему ведь без меня будет очень плохо... -Гуцзы, не приставай к людям.- монах поправил соломенную шляпу, и потёр точку между бровей.- С твоим отцом всё будет в порядке. И добавил, обращаясь к Лань Юйлань: -Прошу, молодая госпожа, не обращайте внимания, он ещё мал, и многого не понимает. -Ага, я поняла.- кивает Лань Юйлань, мысленно прикидывая, сможет ли незаметно спиздить у тётки горшок тушёного мяса, и осталась ли ещё мазь от ушибов. Похоже, ей всё-таки придётся здесь задержаться. *** Поначалу, Ци Жун решил, что над ним снова решили поиздеваться. Нет, девчонку он заметил ещё несколько дней назад, царственный брат наплёл ей полюбившуюся отмазку, что он чокнутый, и ей можно просто не обращать внимание на истошно орущую тварь, но когда она явилась к нему, притащив еду и вымазав ему лицо какой-то дрянью, страшно разозлился. Мало того, что его в очередной раз избил родной брат, мало того, что его снова бросили одного с этой чёртовой лентой, так ещё Се Лянь уволок с собой этого плаксивого человеческого детёныша. Он так и не решил, что его взбесило больше, то, что проклятый братец, не посчитав нужным спросить разрешения, увёл с собой ЕГО ребёнка, или то, что не захотел слушать лепет мальчишки, который просился остаться с папой, но это, чёрт возьми, было ужасно нечестно! Небось, считает, что лучше относится к этой пискле, хотя, с того дня, как приволок их сюда, даже пальцем не шевельнул, чтобы хоть как-то о нём позаботиться! Девка представилась Лань Юйлань, из чего он заключил, что она принадлежит к одному из могущественных заклинательских орденов, и пообещала, что присмотрит за ним, пока даочжан (тут он не сдержался, и сплюнул на пол, всё равно грязный) работает, и сообщила, что с мелкой тварью всё в относительном порядке, не считая того, что мальчишка скучает по папе, и демону пришлось в очередной раз напомнить себе, что подобранный ребёнок всё ещё уверен, что он- это его прежний отец. Се Лянь возвращается только через три дня. Всё это время Юйлань зачем-то торчит рядом с ним, приносит жрать, лечит ушибы и синяки, оставленные кулаками заботливого братца, сочувствующе кивает на его истеричные причитания, рассказывает о себе и об ордене, и это как-то... успокаивает? К нему впервые проявляют такое неподдельное дружеское участие. От столь нестандартного поведения демон даже перестаёт вопить, и уже сам вполне охотно делится историями из своей жизни, совершенно не заботясь о том, что заклинательница, узнав, что рядом с ней одно из Великих Бедствий (пускай даже временно ослабшее), наверняка захочет его прибить. "Я так и знала, что с тобой что-то не то!!!"- радостно орёт она, когда, с наступлением темноты, он выплёвывает несколько зелёных огоньков, чтобы разогнать липкий сумрак, заполнивший, казалось, каждый угол убогого жилища. Лань Юйлань навещает его каждый день, знакомится с Гуцзы и Жое, приносит домашнюю еду, и они часто сидят на улице под деревом, болтая обо всём, что в голову взбредёт. Сам того не замечая, он начинает немного оттаивать. Общество боевой и надоедливой девки нравится ему и Гуцзы, а Се Лянь временами смотрит на них с очень странным лицом. Ну и пускай завидует. -Это чего такое?!- возмущается А-Лань, как-то раз придя к монастырю и застав, как лазурного демона пиздит Повелительница Ветров.- Полдня не было меня, а ты уже каких-то расфуфыренных девок клеишь?! -Я просто хотел быть вежливым!- возмущается он в ответ, пытаясь увернуться от неумолимой ладошки, которую тянет к нему вредная девка, намереваясь залечить свежие побои. -Будешь на всяких небесных шлюх заглядываться, я сама тебя побью, усёк? -Усёк. *** Божественный барьер для ученицы клана Лань- незначительная помеха, а вот запертая снаружи дверь- весьма, поэтому, она лезет в окно. Ци Жун и Лан Ин лежат на полу, в полуобморочном состоянии, а Гуцзы сидит рядом, и ревёт. Лань Юйлань не особо представляет, что чувствуют демоны во время активации Тунлу, но уверена, что ощущения не самые приятные. Оглянувшись на притихшего ребёнка, она собирается с духом, и, зажмурившись, прижимается своими губами к губам мужчины, тело которого занял тот, кого она успела полюбить, отдавая ему часть своих сил и свой первый поцелуй. Духовная энергия делает своё дело, и Ци Жун быстро приходит в себя, а после, схватив в охапку ребёнка, который, увидев, что отец больше не планирует умирать, мигом успокоился, они бегут прочь из монастыря и из деревни, и на мече А-Лань улетают в сторону Облачных глубин. Как объяснить главе ордена компанию почти Непревзойдённого демона в теле человека, и с маленьким ребёнком на руках, она не знает, но надеется, что всё обойдётся. Да, А-Жун прав, она влюблённая дура и не знает, с кем связалась, но что ж делать. На её счастье, Лань Цижень и остальные стариканы уехали по делам куда-то далеко и, судя по всему, надолго, а Лань Сичень, оставшийся вместе с младшим братом за главного, улыбаясь в рукав, разрешил подающей надежды ученице на время спрятать своего возлюбленного и его сына в хижине неподалёку от ордена, и до самой зимы заклинательница и демон бегали друг к другу на свидания, а однажды, в канун Нового Года, к Юйлань пришёл сам Ци Жун, который, к тому времени, сумел набраться достаточно сил, чтобы покинуть надоевшее тело, и, краснея и злясь на себя за столь позорное проявление идиотских чувств, спросил, не хочет ли надоедливая девка выйти за него замуж. Гуцзы, который уже давно сообразил, что его отец уже не тот, каким был раньше, и довольно спокойно принял такую внезапную перемену его внешности, тоже не против того, чтобы сестрица Лань стала его новой мамой, и вскоре они уже ругаются с главой клана на тему смены фамилии Юйлань с Лань на Ци. *** Се Лянь решил навестить деревню Водных каштанов. В который уже раз. Сань Лан исчез всего несколько месяцев назад, и он надеется на лучшее, но всё равно чувствует себя ужасно одиноко. Сейчас он бы согласился даже на общество Ци Жуна, но лазурный демон уже давно исчез. Принц не знает, где сейчас его бедовый братец, и жив ли ещё Гуцзы: вернувшись домой после неудачных поисков божка-пустослова, он обнаружил в монастыре только Лан Ина, который не смог рассказать ему ничего внятного, и посчитал, что Ци Жуну удалось каким-то образом преодолеть защитный барьер, который он навёл вокруг домика, и просто надеется, что хотя бы ребёнок всё ещё жив. На самом деле, он чувствует себя несколько неудобно. Та девушка, которая часто навещала его кузена и подолгу сидела с ним, слушая бредни лазурного Бедствия и играя с Гуцзы, наверное, думает, что он ужасный и жестоко обходился со своим братом. Он знал, что она вернулась в свой орден примерно в то же время, как демон и ребёнок сбежали, но никогда не связывал между собой эти два события, порадовавшись лишь, что обуза, которую он сам же и повесил себе на шею, больше не будет осложнять ему жизнь. Но сейчас, снова оставшись в одиночестве, он уже не так против общества шумного родственника и его подобранного малютки. Задумавшись, Се Лянь не успел среагировать, когда в дерево, под которым он стоял, прилетел снежок, и его засыпало снегом. Вздрогнув, он обернулся, и увидел стоящих неподалёку людей. Точнее, двух человек, и одного демона. У заборчика стояли та самая девушка, которая приходила к Ци Жуну, держащая за руку несколько подросшего Гуцзы, а её саму поддерживал под руку зеленоглазый юноша, скалящий в насмешливой улыбке острые зубы. У Его Высочества перехватило дыхание, то ли от какого-то смешанного чувства, то ли от холода. Так вот куда он тогда подевался... -Не ждал? А мы припёрлись. -Ци Жун... Он шагнул навстречу младшему брату.