«Надежды свет далёкий…»

      Холодная августовская ночь опустилась на землю, накрыв своим тёмным одеянием не толко Брийскую округу, но и души её жителей, обеспокоенных недавним событием: смертью совсем ещё юной девушки из-за неведомой серой тени, которую успела заметить мать покойницы, вбежав в комнату задыхающейся дочери.       Этой ночью никто из жителей деревни, где всё произошло, не спешил ложиться спать. Не спешил этого делать и Таркиль, следопыт Севера, патрулировавший местность вокруг селения. Он знал, что убивший девушку призрак кургана, а это был именно он, не мог уйти далеко и сегодня вновь выйдет на охоту. Таркиль должен был найти его и точным ударом эльфийской стали отправить за пределы этого мира.       Следопыт лежал в мокрой траве на вершине холма, с которого хорошо просматривались все окрестности деревни; его взгляд был устремлён на запад, ведь именно оттуда, со стороны древних могильников, должен был появиться призрак.       О! Как же Таркилю иногда хотелось, чтобы вышедшие из курганов духи перебили всех жителей деревни и ему больше никогда бы не пришлось ползать по мокрой траве, голодать по несколько дней и постоянно рисковать своей жизнью, убивая врагов. В моменты, когда его охватывали такие мылили, он вспоминал всё зло, что терпел от местных жителей: презрительные взгляды сельчан, обвинения в беспутности и унизительную работу, на которую он иногда нанимался в Бри, чтобы получить немного денег.       Ночь становилась всё холодней. Таркилю начинало казаться, что он лежит не на сырой земле где-то в Пригорье, а на тысяче осколков стекла, впивающихся в ослабленное тело. Терпеть это больше не было сил и следопыт хотел уже бросить всё, уснуть прямо здесь, чтобы призрак кургана задушил его и оборвал эти нечеловеческие муки. Но вдруг в голове Таркиля светлым лучом в непроглядной тьме всплыло воспоминание, как недалеко от этого холма, на простой просёлочной дороге он не так давно встретил эльфов. Они уходили на Запад и пели чарующую песнь о светлой королеве Элберет.       «О Элберет! Гилтониэль!
      Надежды свет далекий!»       Тогда Таркиль побоялся подойти к дивному народу и тихо наблюдал издалека за их походом, заворожённый звуками такой печальной и торжественной песни о великой надежде, которая обязательно сбудется.       Память о встрече с эльфами встрепенула, казалось бы, заледеневшую душу дунадана. Он вспомнил древние легенды о том, как перворождённые во все времена помогали народу людей, такому неопытному и одинокому в этом мире. В его памяти воскресли образы Кириана Корабела, укрывавшего людей в гаванях Сириона, Гиль-Галада, сражающегося бок о бок с Элендилем, Эльронда, приютившего их вождя Арагорна. Воин нащупал рукоятку своего клинка и ощутил неведомо откуда взявшийся прилив сил, прилив надежды на лучшее.       Вдруг внизу что-то блестело. Следопыт поднял взгляд и увидел, как в высокой траве в сторону деревни движется еле светящаяся серая тень. Сомнений быть не могло — это призрак кургана вышел на охоту. Таркиль стал медленно сползать с холма, стараясь не издавать звуков. Спустившись, он вдруг резко встал и обнажил свой клинок. Призрак заметил следопыта и стал быстро двигаться в его сторону. Таркилю уже приходилось сражаться с могильными духами, но страх всё равно охватил его тело; сердце с бешеной скоростью сжималось и разжималось. Тень, приняв очертания человека — древнего короля в оборванной мантии и со сгнившей кожей лица, обнажавшей местами череп — приблизилась к следопыту и собирался набросится на него, как вдруг тот, преодолев леденящий ступор, занёс меч и нанёс удар прямо в грудь призрака. Тело духа переломилось пополам и он с чудовищным воем растворился в воздухе, навсегда уйдя в небытие. ***       Светало. По восточному тракту в сторону деревни Пáсгод, только что избавившиеся от ужасного призрака, шёл человек. Для сельчан его грязный зелёный плащ и износившаяся обувь выдавали в нём беспутного пройдоху, растратившего всё своё состояние. Путник достиг поселения и направился в его центр к низенькому покосившемуся домику с вывеской «Трактир «Колючий ёрш» и зашёл в него. Там его встретил тесный неубранный зал с парой столов и несколькими скамьями, расставленными вдоль стен. На одну из них он улёгся спать, подложив под голову старый плащ. Через пару часов его разбудил недовольный бас толстомордого трактирщика, требовавшего плату за ночлег. Видимо, у путника совсем не было сил, и он, порывшись в карманах, не вставая и не открывая глаза, швырнул в лицо мужчине несколько серебряных монет. Трактирщик, поражённый такой щедростью, собрал с пола деньги и оставил странного посетителя в покое. Ещё через пару часов путник встал и потребовал принести завтрак. Трактирщик пошёл исполнять его просьбу и через несколько минут принёс пару кусков сыра, два варенных яйца и кружку пива. Съев всё это, путник поблагодарил хозяина, вышел на улицу и отправился в путь. Солнце было почти в зените. Жители деревни, вышедшие из домов, занимались своими делами. Когда странник проходили мимо них, они бросали на него косые недобрые взгляды, пара мальчишек даже крикнула ему в след несколько не очень приличных слов. Но он не держал на на них зла. Он больше никогда не держал на них зла. И впредь никогда не желал им смерти. А если и хотел это сделать, то стразу же вспоминал эльфов: их великих королей и их чарующую песнь о далёком свете надежды…