— Помогаем отстающим студентам; — Помогаем с домашкой; — Помогаем с решением личных проблем; — Помогаем с планированием внеурочных занятий; — Помогаем с реализацией в университете; — Помогаем весело скоротать свободное время; — Помогаем обрести друзей и быстро социализироваться новичкам.
— Какая нелепость, — зло прокомментировал Чонгук и устало потёр переносицу. От яркости плаката и количества слова «Помогаем» рябило в глазах. — мне это не нужно. — Чел, я и сам эту Конфетку терпеть не могу, но, чёрт, у него потрясающий зад… — поразмыслив немного, парень добавил, — и добрая душа. В том году он мне здорово помог. — Конфетка? — Чон повернулся к спутнику и с непониманием по взгляде уставился на него. — О, просто сходи, — улыбнулся парень, приобняв Чонгука за плечи и направляя его по коридору к выходу из кампуса, — они собираются по воскресеньям в пять. Сначала тебе покажется, что это долбанная секта и они там все поехавшие, но дай им шанс. Тебя здорово подтянут по предметам и помогут составить удобное расписание, чтобы ты ничего не пропустил в череде бесконечных тренировок, игр и вечеринок. А если повезет, — парень остановился и перешёл на шёпот, — сможешь там найти себе девчонку! Конфетка водит дружбу с группой поддержки. — Хосок, я играю за другую команду. — совершенно безэмоционально произнёс Чонгук. — О, вау… такая откровенность… — Рано или поздно это и так стало бы понятно, не вижу смысла скрывать. — Тогда тем более сходи, — парень похлопал спутника по плечу, — и не называй меня полным именем, у меня аж мурашки по спине, как будто с мамой разговариваю. Открытие футбольного сезона состоялось в третью субботу сентября. С самого утра Чонгук ходил весь дёрганный и напряженный. Он всё рвался на поле, чтобы погонять мяч и немного успокоиться, но Мин Юнги — голкипер и новый капитан на этот сезон, строго запретил новичку давать нагрузку мышцам раньше времени, чем ужасно Чона взбесил. — Сядь и сделай домашку по теории государства и права, — меланхолично предложил капитан, отправляя макне в комнату, — тренер сказал, что ты завалил семинар. Не думай, что если ты футболист, то можешь забить на учебу. Мы просто перестанем выпускать тебя на поле. С этими словами Юнги хлопнул дверью перед самым носом Чонгука и ушел спать, чем ещё больше взбесил новичка. Чон, ещё не успевший как следует влиться в новый коллектив, и без того не воспринимал Юнги, как лидера. Так ещё и разница в росте добавляла своего. Новый нападающий был на полторы головы выше и шире в плечах. — Да чтоб тебя, карлик! — воскликнул Чонгук и со злостью пнул дверь. — Только ему не говори, — из душа показался сосед по комнате, на ходу вытирая волосы белым полотенцем, — ужасно взбесится, если узнает, что ты издеваешься над его ростом. Он хоть и кажется абсолютно холодным и равнодушным, но это определенно его болевая точка. — Намджун, мне надо на поле, размяться, сделать пару кругов, иначе я просто сойду с ума тут, — плечи Чонгука опустились и весь он сделался похожим на маленького, обиженного щеночка. — Если ты сейчас переусердствуешь, то вечером не сможешь выдать тот результат, на который рассчитывает вся команда, — легко парировал Намджун, — ты же не хочешь подвести Левиафанов в стартовом матче? Спорить с Намджуном было бесполезно, это Чонгук уяснил ещё в первую неделю. Тот был недосягаемым идеалом, умел рассуждать трезво, не поддаваясь эмоциям. И слыл тем ещё умником. Намджун учился на факультете квантовой физики, но одинаково хорошо разбирался и в литературе, и в психологии, и в искусстве. Ходячая энциклопедия. При этом был выше Чонгука и имел достаточно развитую мускулатуру, которую не прятали оверсайз футболки. — Ты ходил в ОТСОС? — продолжая сушить волосы, сменил тему Намджун, — Хосок сказал, что отправил тебя к ним. — Дебильное название, дебильные дебилы, придумавшие его, — надулся Чонгук, присаживаясь за свой стол и открывая конспект, — дерьмо собачье какое-то, не пойду я туда. — Конфетка бы очень обиделся, услышав это, — подметил Ким, присаживаясь на свою кровать, — он очень ревностно относится ко всему, что делает. — Да кто он, чёрт возьми? — Чонгук отложил конспект развернулся к соседу, — Парни из команды его ненавидят, но по отдельности поют ему дифирамбы. Особенно Хоби. Мне кажется это обычный задрот, страдающий дефицитом внимания. — Вечером увидишь.***
Миг, когда ноги Чонгука ступили на газон, был самым приятным за всю невероятно долгую субботу. Он наконец смог как следует размяться и зарядиться духом соперничества, когда в раздевалке тренер давал последние рекомендации перед выходом на поле. Толпа на стадионе ревела и это заставляло Чонгука чувствовать себя живым. Он в нетерпении добежал до своей позиции, чувствуя, как подрагивают руки в ожидании свистка арбитра, который возвестит о начале матча. Сорок пять минут борьбы, которые Чонгук планировал потратить с максимальной пользой, доказывая, что не просто так получил прозвище «Золотой макне». Играли против Пауков из Тэгу, родного города Мин Юнги. Казалось, что атмосфера родного стадиона и поддержка многочисленных фанатов Левиафанов, которых было гораздо больше, чем гостей из Тэгу, заведомо располагали к победе, но Пауки оказались сильнее, чем того ожидали Левиафаны. Уже на девятой минуте они травмировали одного игрока, которого тренер тут же заменил другим, а в ворота Пауков назначили штрафной, который доверили пробить старшекурснику и ветерану Левиафанов Ли Соджуну. И он промазал. После этого на поле началась настоящая битва. Соперники не хотели честной игры, то и дело толкались, ставили подножки, но судьи будто не замечали этого. На перерыв команды ушли с нулевым счетом. Тренер, как мог, подбадривал своих подопечных, на ходу выстраивая новую линию обороны. Он похвалил Чонгука и попросил приберечь силы на вторую половину следующего тайма, чтобы вымотанный соперник не смог остановить резвого новичка. Но Чон практически не слушал его. В раздевалке висела большая плазма, на которой транслировали прямое включение с матча и прямо сейчас на поле выступала группа поддержки, на которую Чонгук не обратил внимания вначале. Девочки ритмично двигались под музыку, скандируя кричалки, их белые юбочки с черными полосками по краям то и дело высоко поднимались, демонстрируя красивые ножки. Но не они привлекли внимание Чонгука. Парень. Единственный парень в команде, что двигался не хуже. Он, конечно, не носил юбок, и Чонгук готов был проклинать эти гендерные устои, хотя в коротких шортах, обтягивающих невероятно притягательный, подтянутый зад, он смотрелся не менее сексуально. Его загорелая кожа красиво оттенялась белой формой. Короткий топ с изображением морского дракона открывал подтянутый животик и пупок с золотой серёжкой в нём. Стройные икры были обтянуты белыми гольфами с черными полосками. Нежно-розовые волосы с чуть отросшими черными корнями красиво развивались от каждого движения головы. Чонгук не смог как следует разглядеть лица этого парня, но заметил, что тот совершенно не брезговал косметикой и, как и другие девочки из команды, украсил своё лицо веснушками из блёсток. Это был абсолютно его, Чонгука, типаж. Милый, феминный, хрупкий парень. Он догадался, что это именно та Конфетка, о которой он слушал все три недели своего пребывания в университете. Внезапно ему слишком сильно приспичило в ОТСОС. Второй тайм проходил легче. Чонгук берёг силы, как и советовал тренер. Играя на другой половине поля, Чон то и дело бросал взгляд на команду поддержки, моментально выискивая Конфетку. Но это совершенно не делало его рассеянным, наоборот, каждый раз он испытывал невероятную эйфорию и прилив энергии. Первая половина второго тайма подходила к концу, когда Левиафан, вышедший на замену Ли Сонджуну пять минут назад, открыл счет. Стадион взревел, но радость продлилась недолго. Через шесть минут счет сравнялся. Чонгуку не хотелось покидать поле, довольствуясь ничьей. Ему ужасно сильно хотелось покрасоваться перед Конфеткой, сделать что-то, чтобы он обратил на него внимание. Что он мог сделать в разгар футбольного матча? Конечно, забить гол. Собравшись, Чонгук пошёл в самое настоящее нападение, обводя соперников с неведомой легкостью. Он не передавал мяч коллегам по команде, даже когда казалось, что ему не пробить оборону, но природное упрямство взяло своё. Чонгук вышел один на один с вратарем, когда до конца матча осталась минута. Он даже не заметил, что арбитр добавил ещё две минуты. Всё, что было важно — ворота перед ним и маневр, чтобы обмануть голкипера соперников. Чон всегда удивлялся, футбольные ворота достаточно большие, бей — не хочу, промахнуться сложно, на их фоне голкипер всегда выглядит крошечным, но в такие моменты, когда он выходит один на один, ворота кажутся слишком маленькими для мяча. Удар и мяч, едва коснувшись вытянутой руки Паука, влетел в ворота. Стадион взорвался криком. Трибуны принялись скандировать имя новичка. Шум оглушил Чонгука, на которого тут же накинулись товарищи по команде, а пауки устало повалились на газон, понимая, что за две добавочные минуты они не сделают чуда. Левиафаны открыли сезон победой.***
После душа и пламенной речи тренера в раздевалке, Хосок потащил Чонгука в столовую для спортсменов, где девочки из команды поддержки уже давно накрыли стол и выставили арсенал крепкого алкоголя. Чонгук поморщился, но к всеобщему веселью присоединился, потягивая виски с колой, любезно предложенное одной из девочек. Он расположился у стены, высматривая в толпе Конфетку, но его всё не было. Тогда он нашёл веселящегося за игрой в Бир Понг Хосока, где он только что попал в очередной стаканчик и пытался как можно скорее его осушить. — Хоби, — обратился Чонгук, отмахиваясь от той же девочки, что предложила ему выпивку, — мне нужно кое-что у тебя спросить. — Подожди, я выигрываю! — воскликнул Хосок, ставя стаканчик на стол и вновь хватая шарик для пинг понга. — Я помогу тебе, — не отлипала девушка, — ты ищешь туалет? — Я ищу Конфетку, — Чон повернулся к прилипчивой девице. — Надеюсь, чтобы списать у него домашку, — внезапно перед новичком появился Юнги, отлепивший от него наконец чирлидершу, — Конфетка не приглашен на наши вечеринки. Здесь только парни и девушки. Никаких геев. — Странно, один тут всё-таки есть! — парировал Чонгук, ставя свой стаканчик с недопитым виски на стол. Он сжал кулаки, приготовившись драться, так как по опыту знал, подобные разговоры для него всегда заканчивались дракой. — Покажешь нам его? — с усмешкой поинтересовался Юнги, одним глотком допивая свой напиток. — Он перед тобой! — новичок горделиво вздернул нос. — Рубит, как с плеча. — слишком громко для установившейся тишины произнёс Хосок, прикрывая лицо рукой. Юнги приподнял одну бровь, внимательным взглядом обводя парня перед собой. Глаза его хищно сузились, а лицо тронула широкая улыбка. Он хлопнул Чонгука по плечу и затем произнёс: — Мы не гомофобы, приятель. — Да, просто Конфетку не любим, — отозвался кто-то из футболистов. — Но его задница правда слишком притягательная! — послышался ещё один голос. — Мы тебя не осуждаем. — Да с первого взгляда было понятно, что ты гей, успокойся. — Мы ждали, когда ты сам признаешься, — равнодушно добавил Юнги и взял себе ещё стаканчик, — но если Конфетка откажет тебе, поклянись, что это не отразится на твоей игре, а то знаем мы таких. — Не, ну за такую задницу не стыдно и проиграть, — неловко вставил один из футболистов и тут же получил затрещину от Хосока. Чонгук продолжал стоять на месте и глупо хлопать глазами. Впервые его приняли без лишних вопросов и издевательств. — Расслабься, — Хосок повис у него на шее, взлохматив другой рукой черные волосы новичка, — мы тебя прекрасно понимаем. Каждый в этой комнате прошёл через стадию «люблю Конфетку нимагуууу, парни, я гей?». — Но ты сказал, что терпеть его не можешь! — Чонгук в недоумении уставился на товарища, — Я это точно слышал! — Он поднасрал нам в том году, а в этом вступил в группу поддержки. Он, конечно, ангел и всё такое, но в некотором смысле это оскорбительно для нас. — Он получил место вполне заслуженно! — девушка в белой форме слегка щелкнула Хосока по носу, — Нас он спас из полной жопы! — Чхве МиНа! — протянул Хоби, — Познакомься, Чонгуки, это капитан группы поддержки. — Не слушай этих придурков, Чонгук, — девушка обворожительно улыбнулась, — Чимин потрясающий. Он очень милый и добрый. Он бы никогда в жизни не решился бы «поднасрать» — Мина показала кавычки пальцами, — этим придуркам. Просто кто-то не всегда в состоянии удержать свой член в штанах, будто это он им управляет. — Но на вечеринки вы его не приглашаете? — Чонгук нахмурился, будто подобное оскорбило его лично. — Он ходит на вечеринки только по пятницам, потому что в воскресенье с самого утра помогает в церкви. Не хочет мучаться похмельем. — Мина пожала плечами и, подарив ещё одну улыбку, ушла. — Завтра ты наконец идешь в ОТСОС? — Хоби уткнулся носом в щёку товарища. — Завтра я наконец иду в ОТСОС! — гордо произнес Чонгук и сам поморщился от того, как абсурдно это звучало.***
Воскресное утро для Чонгука началось в полдень. Он отоспался после вечеринки, которую покинул далеко за полночь. Пешком прогулялся до студенческой столовой, потому что организм отчаянно требовал чего-то вредного и калорийного. Пробежал пару кругов по футбольному полю, столкнувшись с командой по лёгкой атлетике, что пришла туда же на тренировку. Даже посоревновался с одним бегуном на скорость. Затем вернулся в комнату, принял душ и уселся за учебники. Он совершенно точно собирался стать адвокатом. Ничего больше его так не манило, даже блестящая футбольная карьера, которую ему сулили все вокруг. Он всё ещё помнил судебное заседание, которое проводили в честь его дяди. Все детали не сохранились в детской головке, но он совершенно точно знал, что адвокат его дяди был конченным придурком, не сумевшим собрать достаточную доказательную базу. Дядя сел за то, чего никогда не делал. И даже не получил УДО, из-за неверного составленного письма неумехи-адвоката. Это злило, бесило и Чонгук знал, что сделает всё возможное, чтобы дядю не просто выпустили, но и сняли судимость и все обвинения. А для этого ему требовалось получить диплом. В четыре, когда мозг Чонгука отказывался воспринимать информацию, он вновь направился в душ, поздоровавшись с вошедшим в комнату Намджуном. Чон не спрашивал, где тот пропадал почти весь день, но по скинутому рюкзаку и нетвердой походке понял, что его хён был в тренажерном зале. — Намджун, можно я возьму твой гель для душа? — Чон высунулся из ванной с намыленной головой. — Да, — бесцветно ответил Ким уткнувшись лицом в подушку. — Хён, я возьму твой дезодорант? — младший пальцем вытер пену от зубной пасты, упавшую на грудь и засунул зубную щетку за щеку. — Да. — Я воспользуюсь твоим парфюмом? — Чонгук стоял перед зеркалом, закатывая рукава черной рубашки в красную клетку. Ему хотелось продемонстрировать свои татуированные руки, при этом не выставляя всё на показ. — Да. — Намджун всё ещё лежал на кровати, не поднимая головы. — Хён, — начал Чонгук, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть кеды. — Бери всё, что хочешь! — ответил Ким и с трудом перевернулся на спину. — Хён, у тебя есть презервативы? — Чего? — Намджун аж подскочил на кровати, приняв сидячее положение. — Ну, гандоны? Знаешь, это такие резинки… — Я знаю, что это! — громко прервал младшего Намджун, — Ты, кажется собрался идти учиться, зачем они тебе? — Ну, мало ли, вдруг… — Чонгук пожал плечами, схватил рюкзак и, кинув на себя ещё один взгляд в зеркало, вышел из комнаты. Намджун облегченно вздохнул и откинулся на подушку. По дороге в главный корпус, Чонгук всё-таки завернул в аптеку, прекрасно понимая, что опаздывает. Но призрачная надежда на быстрый трах с Конфеткой, так явно маячила перед его глазами, что он не смог удержаться. Закинув в рюкзак пачку презервативов и тюбик лубриканта, Чон бегом направился вверх по холму, на котором возвышалось главное здание. Тут у него проходила пара судебной психиатрии, раз в неделю, поэтому он не особо ориентировался в здании. На плакате в вестибюле, таком же ярком и кричащем, было указано, что ОТСОС проводят встречи в музыкальном зале на втором этаже. Когда Чон влетел в аудиторию, время на часах показывало пятнадцать минут шестого. Студенты, сидящие тут и там, на полу, на столах вдоль стены, на невысокой сцене, заставленной инструментами, практически одновременно повернули головы. — О, это же наша новая звёздочка! Будущий чемпион! — воскликнул парень, сидящий на полу и вырисовываший что-то яркое на огромном ватмане. Стало понятно чьей руке принадлежат все эти кошмарные плакаты, развешанные по всей территории университета. — Не стесняйся, спортсмены часто к нам приходят. Я Ким Тэхён. — парень поднялся с пола, стряхивая невидимую пыль со своих бежевых брюк и протянул руку. Чонгук неуверенно схватил предложенную руку, потряс её и сразу же бросил, продолжая обводить глазами зал. Он пропустил внимательный взгляд, который Тэхен не сводил с него. Незамеченным остался и легкий смех. — Понятно, — вздохнув, произнёс Тэхён, — Чимини, тут к тебе. Спустя несколько мгновений дверь в кладовку, в которой хранились инструменты, которые не использовались, открылась, и из помещения вышел Чимин. Рукава его черной рубашки были закатаны, а на левом запястье была привязана подушечка, утыканная швейными булавками. Талия была затянута кожаной портупеей, делая её невероятно тонкой. Чонгук нахмурил брови. В голове пронеслась мысль о том, что, когда они начнут встречаться, он запретит ему носить подобные наряды. — О, привет, — мелодичный голос Конфетки заставил ноги Чонгука подогнуться, — ты, наверное, хотел позаниматься, мы же на одном факультете… — Чимин задумался, постукивая указательным пальцем по пухлым губам, — сейчас я немного занят, помогаю с костюмами театралам, но хочешь, Минхо поможет тебе? Он приходит к нам с самого первого дня и поможет тебе разобраться с конспектами. — Я подожду, — Чонгук кинул полный презрения взгляд на одногруппника, сидевшего в углу с кипой конспектов, затем вернулся к Чимину, — мне без старшего не разобраться. Чимин скромно улыбнулся и кивнул головой, вновь скрываясь в подсобке. — Дыши, — раздался шёпот рядом. Тэхён усмехнулся и потянул футболиста за собой, предлагая ему присесть на край сцены. — хочешь помочь нам с декорациями? — Я очень плох в рисовании. — огрызнулся Чонгук, скосив глаза на творение на полу. Издалека это было похоже на огромную, тёмную кляксу, будто кто-то разлил банку с окрашенной водой на бумагу. Но при ближайшем рассмотрении походило на смутные очертания куста. — Нам бы хоть одного художника, — с досадой отметил Ким, присаживаясь рядом и рассматривая своё творение под другим углом, — спектакль через две недели, а у нас почти ничего не готово. — Зачем вы взялись за это, если не умеете? Тэхён с возмущением перевёл взгляд на собеседника, разводя руки в стороны. — А кто же будет этим заниматься? — Ким нахмурился, будто выдаёт самую очевидную вещь в мире, — Если некому помочь, все обращаются в ОТСОС. — Делайте по бартеру. — Чонгук устало потер переносицу, когда заметил недоумение во взгляде Тэхёна, — Услуга за услугу. — Нет, — Тэхен встал и взмахнул руками, будто готовился улететь, — нет, мы делаем всё безвозмездно. — Лошки, на которых ездит весь университет. Тэхён замер и выпучил на Чонгука глаза, краснея до кончиков ушей. Все студенты повернули к ним головы. Кто-то усмехнулся, кто-то прикрыл ладонью рот. — А ты сам, что готов предложить этим лошкам в обмен за услугу? — легко поинтересовался внезапно вышедший Чимин. За ним следом вышел высокий парень, который своей красотой и миловидностью мог соперничать с Конфеткой. — Всё, что угодно, — парировал Чонгук, — ты только попроси. — Хорошо, — Чимин ярко улыбнулся, — когда придёт время, я обязательно обращусь к тебе. А теперь доставай своё расписание. Начнём с него. Первогодки обычно допускают в нём массу ошибок, а потом отчисляются, потому что не могут справиться со всем. Конфетка присел рядом, где минутой ранее сидел Тэхён. И Чонгук мог в полную волю насмотреться на него. Ему очень понравились глаза Чимина, карие, с томной поволокой, который он выделял на лице нюдовыми тенями и еле заметной прямой стрелкой. Губы Конфетки были потрясающе пухлыми и розовыми. Они блестели в ярком свете и Чон догадался, что Чимин наносит на них блеск. От Чимина пахло чем-то очень сладким, но не приторно-тошнотворным, а лёгким и приятным, словно Чонгук попал на цветущий луг и в это же время закидывал в рот сладкие карамельки. — Расписание, — тихо повторил Чимин, смущенно улыбнувшись. Кажется Чонгук с минуту пялился на него, забыв, что надо моргать. Футболист быстро провёл тыльной стороной ладони по губам, убеждаясь, что не напускал слюны, пристально разглядывая Пака. — Чонгук, — Чимин лишь мгновение взглянул на расписание и удивленно обратился к младшему, — у тебя же практически нет свободного времени. — Мне нормально. — пожал плечами футболист, обхватив свои колени, чтобы унять внезапную дрожь в ногах. — Сейчас мы всё переделаем, смотри, — слишком оптимистично начал Чимин, вытаскивая из-за уха карандаш, — мы уберём социологию, там общий курс, его можно пройти самостоятельно, если захочешь, потому что в дальнейшем она тебе совсем не пригодится. И теперь у тебя есть два свободных окошка в понедельник и четверг, как раз перед тренировками на поле. — просиял парень, — А, если сократить часы английского и оставить один час в неделю, то по пятницам и вторникам, ты сможешь не бежать сломя голову на пары, а спокойно принять душ в общежитии и подготовиться к занятиям. Боже, Чонгук! — обреченно протянул парень, — Биология? Зачем она тебе? Уберем её совсем. — Потрясающе! — чуть дыша произнёс Чонгук, не сводя глаз с пухлых губ. — Отлично, основное расписание подразгрузили, теперь давай уберем факультативы! Если ты не будешь загружать голову лишней информацией и каждое воскресенье приходить к нам, они тебе не понадобятся вовсе. — Я должен был обратиться к тебе раньше. Чимин засмеялся, прикрывая улыбку пухлыми пальчиками и потянулся к рюкзаку Чонгука. Неловко дёрнул за лямку, не рассчитывая, что тот окажется таким тяжелым и из расстегнутого кармана вывалились конспекты. А также пачка презервативов и баночка лубриканта. Чон моментально вспыхнул и кинулся собирать свои вещи. Лубрикант укатился к Тэхёну, что снова сидел на полу, старательно вырисовывая куст. Ким слегка наклонился вперёд и поднял баночку, пристально разглядывая, когда Чонгук выхватил её, бросив на парня свирепый взгляд. В этот момент Чимин поднял презервативы и молча протянул их футболисту. — Это не то… я не в смысле… — высоким от напряжения голосом попытался оправдаться Чонгук, ещё больше смущаясь. — Всё хорошо, — ласково протянул Чимин, накрыв ладошкой плечо футболиста, — мы тут все за безопасный секс. Раз в месяц ОТСОС проводит акцию и раздаёт презервативы бесплатно. Если тебе вдруг понадобится, не стесняйся обратиться. — А у вас их много? — Чонгук готов был дать сам себе по лицу, но от волнения он посчитал, что вопрос прозвучит уместно. — Достаточно, — Чимин снова ярко улыбнулся, — мы сотрудничаем с местным госпиталем и их программой по борьбе с распространением СПИДа и ЗППП. Коротко кивнув, Чонгук сложил свои вещи в рюкзак и снова вытащил лишь один конспект, с жалостливым видом уставившись на Конфетку. — Теория государства и права, — вздохнул Чимин, — помню свою растерянность на первом курсе. Я совершенно не успевал за профессором и заваливал один семинар за другим. — Хён, ты должен мне помочь. Ещё один провал и меня больше не выпустят на поле. Весь оставшийся вечер они провели вдвоём разбирая сложные лекции и переписывая их в систему таблиц, которую придумал сам Чимин. Он посоветовал завести отдельный блокнот, чтобы выписывать туда все определения и взять на кафедре список вопросов на экзамен, потому что готовиться к нему надо было уже вчера. — Профессор Сон очень требовательный, — устало заметил Чимин и зевнул, прикрываясь сжатым кулаком, — на экзамен не пускает, если пропустишь хотя бы десять процентов его лекций. Проверяет все конспекты и задаёт каверзные вопросы. Получить у него тройку — за счастье. Но большинство идут на пересдачу. — И ты? — У него любимчиков нет. — Чимин слабо улыбнулся и снова зевнул, обводя опустевшую аудиторию. Все студенты разошлись, как только на улице начало темнеть. — Поужинаешь со мной? — внезапно осмелел Чонгук и тут же осёкся. — По воскресеньям Тэхён готовит ужин в общежитии. Устраивает нам вечера кухни народов мира. — Надеюсь, готовит он лучше, чем рисует. — с досадой процедил Чонгук, убирая тетради в рюкзак. — Приходи в следующее воскресенье, скажу, чтобы приготовил на троих. От этих слов футболист чуть не выронил тетради из рук. Он медленно повернулся к Чимину, что всё так же сидел на сцене. В груди у Чона словно маленькие ангелочки наигрывали на крохотных арфах райские мелодии. — Про презервативы, кстати… — Чон неловко потёр шею, пытаясь отогнать от себя наваждение и сменить тему. — Всё в порядке, — сверкнул улыбкой Чимин, — не важно сколько у тебя половых партнеров и как часто ты их меняешь, главное — защита. — Это для Намджуна, моего соседа. — соврал Чонгук, потому что было ну очень стыдно признаться этому ангелу, что он уже занимается сексом. — Ким Намджун, — уточнил Конфетка, — тот, который пишет диссертацию о черных дырах? — О чёрных дырах, — медленно протянул Чон, закидывая рюкзак на плечо, — и ты не осудишь? — Я очень рад, что он смог побороть свою травму! — Чимин засиял ещё ярче, а Чонгук понял, что трезво и разумно мыслить рядом с Конфеткой он ни за что не сможет.***
— Держи! — в Намджуна, сидевшего над учебниками за столом, полетела пачка презервативов. Старший отвлёкся, взял упаковку в руку и с немым вопросом развернулся к Чонгуку, — Что? Ты же сказал, что у тебя нет, я купил. Футболист медленно разулся и прошел к своей кровати, по пути скидывая рюкзак. Он ещё мог уловить исходивший от него запах Чимина. Приятный, сладкий и лёгкий. Перед глазами всё ещё стояла очаровательная улыбка и глаза, искрящиеся радостью. — К чему такая забота? — недоумевал Намджун, пряча пачку в письменный стол, — неужели тоже записался в волонтеры от госпиталя? — Я просто волнуюсь за тебя! — Чон скинул с себя одежду и в одинх трусах прошел в душ, плотно закрывая за собой дверь. Он не нуждался в водных процедурах, но так он мог побыть наедине с собой. Поэтому выкрутив воду, он сбросил нижнее бельё и сразу же шагнул под тёплые струи, прикрывая глаза и поглаживая татуированный торс. Воображение сразу же нарисовало перед ним образ Конфетки. Такой девственный, невинный, но вместе с тем соблазнительный и желанный. Чонгук представлял его в белом топике с изображением эмблемы команды, в высоких гольфах, что заканчивались чуть выше колена и безумно короткой юбочке чирлидерш, что вздымалась при каждом покачивании бёдер. Глухо застонал, обхватывая вставший член и принялся ритмично водить по нему, не сдерживая себя. Раньше Чонгук брал, не задумываясь. Он относился к тому типу парней, устоять перед которым, было невозможно. И Чонгук этим пользовался, ни в чём себе не отказывая. Он надеялся и сегодня задержаться, остаться с Чимином наедине, но было что-то в Конфетке, отчего не хотелось просто использовать его. Он был добрым, но совсем не глупым и наивным, как могло показаться. От таких мыслей возбуждение накрывало ещё сильнее. Позволив себе полностью расслабиться, Чонгук крепко стиснул зубы, подавляя стон, уперся рукой в прохладный кафель душевой и заработал рукой ещё активнее. Кончал Чонгук ярко, представляя пухлые пальчики, надрачивающие ему и выстанывая имя Конфетки. Дальше потянулась череда скучных будней, которые, благодаря Чимину, стали не такими сложными. Чонгук даже решил отказаться от информатики, считая, что и так не плохо разбирается в компьютерных программах, и создав себе свободное окошко в среду, перед парой ТГП. Это время он предпочитал проводить в библиотеке или комнате, чтобы подготовиться к сложному предмету. В целом он невероятно благодарен Чимину, потому что заканчивался только первый месяц, а силы у Чона уже были на исходе. В среду, на вечерней тренировке, когда Чонгук делал растяжку у края поля, его неожиданно окликнули. Голос был мелодичным, знакомым и до дрожи в коленях, приятным. — Две минуты и мы начинаем, Чон! — внезапно вмешался тренер, кинув недовольный взгляд сначала на Конфетку, потом на своего спортсмена. — Я быстро! — заверил его Чимин. Сегодня он выглядел домашним и уютным. В обычной белой футболке и накинутом сверху тёмно-зелёном кардигане. Светлые джинсы подчеркивали тренированные бёдра. В руках он сжимал пару учебников. — Помнишь наш уговор — услуга за услугу? — сразу спросил Пак, как только Чонгук приблизился к нему. Футболист коротко кивнул, схватив с лавочки запасных бутылку с водой и тут же отпив немного. — Мне нужна твоя помощь. — Всё, что угодно. — На ужин в воскресенье ты должен привести Юнги. — Ворчуна из Белоснежки? — Чон повернулся к воротам, где уже стоял капитан, принимая лёгкие подачи от Хосока. — Он очень нравится Тэхёну, но Тэ ужасно стесняется даже заговорить с ним. Хочу немного помочь ему. Чонгук задумался на мгновение, разглядывая голкипера. Он никак не мог разгадать Юнги. Тот был прекрасным капитаном, очень строгим и требовательным, он смог заслужить неоспоримый авторитет у своей команды за короткие сроки. Сначала Чонгук его ужасно невзлюбил, но после того, с какой лёгкостью команда приняла его ориентацию, понял, что Хосок проболтался Юнги, а тот уже подготовил почву, проведя беседу с командой, чтобы новичок смог как можно быстрее адаптироваться и проникнуться доверием к коллективу. Капитан был ворчливым и кусачим, но точно не лишенным человечности. — У Тэхена отвратительный вкус на парней, ты знаешь? — отшутился Чонгук, — Я приведу Юнги, но это будет сложно. Просто переделать моё расписание и помочь систематизировать лекции, хоть я тебе и ужасно благодарен, недостаточно. — футболист закрыл бутылку и скрестил руки на груди. — Если тебе понадобится какая-то помощь… — растерянно начал Чимин, но Чон его тут же перебил. — Помощь, это слишком скучно, — Чонгук надул губы, становясь похожим на капризного ребёнка, — я хочу что-то более ощутимое. Например, поцелуй. Неожиданно для Чона, Конфетка начал краснеть, не сводя шокированного взгляда с футболиста. Они бы так и продолжили молча пялиться друг на друга, если бы не тренер, который криком вежливо попросил Чонгука поторопиться, иначе он с корнем вырвет его яйца, чтобы тот мог в полной мере сосредоточиться на футболе. — Хорошо, — согласился Чимин, — но сначала Юнги. И, вот ещё, — он раскрыл один учебник у себя в руках и протянул Чону несколько флаеров, — в субботу нет матча и ОТСОС организует небольшую благотворительную акцию сбора помощи приюту для собак, которых опекают наши кинологи. Можно принести корм, лекарства или пожертвовать деньги. Раздай парням. Отдав флаеры, Чимин резко рванул с места, забыв попрощаться. Чонгук не заметил, что за его спиной собралась толпа любопытных спортсменов, пока не услышал переговоры за спиной: — Ставлю пять тысяч вон, на то, что Чонгук замутит с Конфеткой. — Десятка против, Конфетка отошьет его! — Главное, чтобы не перед важным матчем!***
В субботу Чонгук притащил на благотворительный сбор всю футбольную команду, включая тренера. Ребята не просто помогли ОТСОС собрать рекордное количество денег и всего необходимого приюту, но и погрузили всё в машины кинологов. В своей голове Чон сделал пометку — за эту помощь также вытребовать у Чимина поцелуй. Вечером он завалился в комнату Юнги и Хосока, которые рубились в приставку. Новичок вообще заметил, что единственная активность, которой напрягает себя капитан команды — футбол. В остальное время он находится в режиме энергосбережения. Он либо играет в приставку, либо читает книги, больше напоминающие собой кирпичи, либо спит. Но это не делало его плохим спортсменом. Наоборот, накопленная энергия сполна расходовалась на поле. И, если кто-то думает, что стоять на воротах очень просто и не требует особой физической подготовки, то нет. Юнги тренировался наравне со всеми, выкладывался по полной на поле, защищая ворота, словно дикий зверь, и находил в себе силы управлять всей командой. — Чё как, Чонгуки? — весело окликнул Хосок, продув очередную схватку. — Тебе не надоело проигрывать? — Чон опустился на диван, между соседями, повернулся к Хоби и вздёрнул одну бровь. — Я получаю удовольствие от процесса, — равнодушно заметил парень и отложил джойстик, — попробуешь? Чонгук отмахнулся и развернулся к Юнги, что сидел на другом конце дивана, прижав колени к груди, от чего выглядел ещё меньше. Он лениво потянулся, провёл рукой по растрепанным, светлым волосам и зло уставился на гостя. — Если ты с очередной благотворительной хуйнёй для Конфетки, то мой лимит доброты исчерпан на год вперёд, — в выражениях капитан никогда не стеснялся. — Хотел пригласить тебя на ужин. — сзади послышался удивленный свист Хоби. — Не по адресу. — Чимин пригласил нас в знак благодарности за сегодняшнюю помощь. — соврал младший. — Мне его благодарность не нужна, я просто собак люблю. — Юнги подался немного назад, загребая из миски, что стояла на столике рядом, соленые орешки. Он протянул ладонь Чону, но тот отрицательно помотал головой. — Сыграем? — неожиданно предложил макне, выхватывая джойстик из рук Хосока, что внимательно следит за приятелями, — Если ты выиграешь, можешь никуда не идти и я буду наслаждаться прекрасной итальянской лазаньей и португальским вином один, но, если выиграю я, то идём вдвоём? — NFS или FIFA? — NFS. Чонгук рискнул, но предложенный выбор сразу плюсанул ему удачи. Юнги хоть и проводил много времени играя, но его соперником был Хосок, что часто отвлекался и громко смеялся, не относясь к играм серьёзно. С таким сильным противником в области гонок, как макне, Юнги столкнулся впервые. В воскресенье капитан футбольной команды готов был собственноручно придушить младшего, сидя в милой и уютной комнате, которую Конфетка делил со своим соседом. Тэхён расставлял столовые приборы, из-под ресниц поглядывая на Юнги, пока Чонгук помогал Конфетке на импровизированной кухне, что находилась в небольшом кармашке коридора. — Как тебе это удалось? — шёпотом поинтересовался Чимин, передавая футболисту прихватку. — Главное хорошо замотивировать человека и ты можешь получить всё, что угодно. — Чонгук наклонился к духовому шкафу, приоткрыл дверцу и глубоко вдохнул исходивший аромат. — Пахнет отлично. — Тэхён очень старался. Я сказал ему, что ты пригласил Юнги. Сначала он долго возмущался, но ты видел, с собрания ОТСОС он ушёл первым. — Конфетка немного сдвинулся в сторону, позволяя макне вытащить форму для запекания и поставить на заранее подготовленную деревянную подставку для горячего. — Кстати, про ОТСОС… прости, что не смог уделить тебе сегодня внимания? — Не страшно, после того, как ты разгрузил моё расписание, дело сдвинулось с мертвой точки. — Чонгук аккуратно снял фольгу с блюда и наклонился, чтобы ещё раз вдохнуть прекрасный аромат. — Как прошёл семинар? — с тревогой поинтересовался Чимин, беря в руки тарелку с тёртым пармезаном. — У меня четверка! — просиял Чонгук, подхватывая блюдо и проходя в комнату. — За это надо выпить! Ужин проходил в напряженном молчании и чтобы, хоть как-то разрядить обстановку, Чонгук решил заговорить первым. Сначала поинтересовался как проходит подготовка к спектаклю, премьера которого назначена на эту пятницу. Разговор с лёгкостью подхватил Тэхён. Он учился на журналиста, поэтому помогал режиссеру с написанием сценария и его имя даже значилось в соавторстве. Потом он поблагодарил Чонгука, за то, что тот сегодня помог ему с декорациями. И разговор снова стих. Тогда Чонгук обратился к Юнги, говоря о том, что им всей командой стоит сходить на премьеру, Мин не ответил, зато Тэ вновь подхватил, заверив, что выпросит билеты для футбольной команды. Чимин рассказал, что костюмы для постановки почти готовы, осталось лишь доделать платье Джульетты и тут к разговору внезапно присоединился Юнги. Оказалось, что он преданный фанат Шекспира, чем немало удивил макне. И дальше их с Тэхёном было не заткнуть. Оказалось, что алкоголь не хило так развязывает Мину язык, превращая его в настоящую болтушку. В конце вечера капитан футбольной команды сдержанно поблагодарил Чимина и Тэхёна за ужин, договорившись с последним, что завтра предоставит точную цифру билетов, которые понадобятся футболистам. Чонгук немного задержался, делая вид, что хочет помочь хозяевам убрать со стола и помыть посуду, хотя на самом деле он пытался уличить момент, чтобы забрать свою награду. Чимин вышел из комнаты, чтобы немного проводить Чонгука, кутаясь в большой, пушистый кардиган, цвета фуксии. По воскресеньям он всегда выглядел очень уставшим и ближе к вечеру всё чаще и чаще зевал. Поэтому Чон не позволил ему выйти на улицу, задержавшись на лестничном пролёте между первым и вторым этажами. — Спасибо за помощь, кажется эти двое нашли точки соприкосновения, может из этого что-то и получится. — Чимин мило улыбнулся и собрался уже развернуться, чтобы уйти, но Чонгук обхватил его за талию, резко притянув к себе. — Ты мне кое-что задолжал, — с нажимом проговорил футболист и запустил пальцы в розовые волосы. Уже от этого прикосновения к мягким локонам он готов был позорно спустить в штаны, но сдержал себя. — это за помощь Тэхёну. Он мягко коснулся приоткрытых, пухлых губ, горячо выдыхая через нос. Слегла всосал нижнюю губу Чимина, совершенно не надеясь на ответные действия. И медленно отстранился, довольствуясь розовыми щеками Конфетки. — А это за помощь приюту. Неожиданно Чимин прикрыл глаза и сам подался вперёд, позволяя Чонгуку оставить на его губах ещё один, более горячий поцелуй.***
Чонгук и сам не заметил, как начал по-немногу втягиваться в «добрые дела конфетки». Во вторник, после тренировки он со всех ног бежал в музыкальный зал главного корпуса, чтобы помочь доделать декорации к спектаклю. В среду, после силовой нагрузки, ехал в машине Намджуна, пропуская первую пару, чтобы с членами ОТСОС и всеми неравнодушными сдать кровь в местном госпитале. Правда, он чуть не упал в обморок, после процедуры, но Конфетка вовремя вручил ему шоколадку и горячий чай. А в четверг обедал с Чимином, потому что его организм снова потребовал чего-то вредного, но ужасно вкусного. Оба делали вид, будто тех поцелуев на лестнице не было и это избавило их от неуместной неловкости. — Тэхён сказал, что Юнги убедил всю команду прийти на спектакль, — Чимин с аппетитом уплетал бургер, — мне кажется он сделал это не из-за Шекспира. — Он сделал это из вредности, — фыркнул Чонгук, впившись зубами в хот-дог с двойной порцией горчицы, — считает нас тупыми. Вне тренировок он общается только с Хоби, только потому, что тот его сосед, и Намджуном. Чимин мило усмехнулся, протягивая Чону салфетку и показывая пальцем на своё лицо, намекая, что тот испачкался. Внезапно он притих и шумно выдохнул. — Чонгуки, ты суеверный? Футболист неоднозначно дернул плечами и закинул в рот картофель фри. — Только, если дело касается игры. У футболистов есть несколько традиций перед выходом на поле. Но в обычной жизни я не шарахаюсь от черных котов, а если рассыпаю соль, не жду семь лет несчастий, потому что рассыпанная соль значит, что я рукожоп. — Ты играешь под тринадцатым номером. А это несчастливое число. — Для меня — счастливое! — Чонгук поднял глаза на Конфетку и гордо выпятил грудь. — Я сам этот номер выпросил у тренера. — Правда? Я родился тринадцатого октября. — У тебя день рождения в эту пятницу?***
Вечер четверга Чонгук провёл в поисках подходящего подарка для Конфетки. Он предупредил Юнги, что пропустит тренировку, услышав в ответ пожелания выжить, ведь тренер такого не простит. В поисках чего-то особенного Чон обошёл все ближайшие магазины. В конце концов, ему пришлось обратиться за помощью к Намджуну, чтобы тот отвёз его в город, потому что тащиться на автобусе уже не было сил. Они неспешно прогуливались по торговому центру в поисках непонятно чего, когда Намджун указал на магазин со всякими уютными штуками для дома. — Чимин любит всякие мягкие свитера и пледы. — подметил Намджун, крутя в руках небольшую вязанную подушку. — Ты его неплохо знаешь, да? — футболист обернулся, демонстрируя огромную мягкую игрушку в виде коалы. Намджун отрицательно качнул головой и двинулся дальше. — Когда он поступил, то сразу записался на программу «Старший брат» и первый месяц я был для него мамочкой, а потом мы просто продолжили близко общаться. Услышав это, Чонгук покраснел, моментально вспомнив инцидент с презервативами. Теперь ему оставалось молиться, чтобы Чимин не пришёл с поздравлениями к Намджуну, так как новость о том, что контрацептивы предназначались Киму, страшно обрадовала Конфетку. — Не знал, что тут есть такая программа, — Чонгук поднял с прилавка большой, белый плед крупной вязки и решил, что поиски закончились. — Была, но ОТСОС стал более совершенной её версией. Чимин это сам придумал. В пятницу университет накрыло ужасным ливнем, к чему актовый зал вдруг оказался не готов. Тут и там хлынули потоки воды, замочив мягкую обивку сидений и создав лужи в проходах и на сцене. Спектакль оказался под угрозой срыва. Администрация, во главе с директором, носились по корпусам, проверяя прочность других крыш. Кое-где они также не выдержали напора воды, пропустив холодную дождевую воду в аудитории. Во время перерыва Чонгук кинулся в музыкальный зал, где собралась вся театральная группа и члены ОТСОС. Чимин носился среди артистов, отпаивая их чаем. Те, того и гляди, грозились упасть в обморок от переживаний. Больше всех страдал симпатичный, темноволосый парень, которого Чонгук уже видел. Конфетка помогал ему с костюмом, когда Чонгук впервые посетил ОТСОС. — Джини, не переживай, мы что-нибудь придумаем! — Тэхён сидел рядом и поглаживал парня по спине. — Моя жизнь кончена! Ты не понимаешь! Этот спектакль — дело всей мой жизни! — Его перенесут, отремонтирую зал и в следующую пятницу вы сыграете. — В следующую пятницу у Чимини не будет дня рождения! Это был подарок для него! — парень завопил и вдруг разразился громкими рыданиями. Чонгук прикрыл уши и кинулся к Чимину, который раздал весь чай и теперь стоял возле стола в углу, заваривая новую порцию. — Чонгуки, как хорошо, что ты здесь! — воскликнул Конфетка, разворачиваясь к футболисту, — Это какой-то кошмар! Ребята так долго готовились к выступлению, репетировали… даже не знаю, чем им помочь. В глазах Пака стояла такая тоска и жалость, что у Чонгука сердце в груди заскрипело. Он нервно прикусил губу и обвёл зал взглядом. В голове крутились мысли, но он никак не мог привести их в порядок, чтобы предложить хоть какое-то решение. Он задержался на высоком парне, что сидел на полу и потягивал чай, постоянно ёжась от всхлипов Джина. Он вспомнил, что видел его в спортивной столовой. Это был баскетболист. — Баскетбольный зал! — неожиданно озарило Чонгука, — Он не пострадал, там много места, хватит даже тем, кто не собирался идти на спектакль. А ещё там крутая акустика и отличное освещение. На последних словах за окном вспыхнула молния, прогремел гром, оглушающе громко и близко. И отключился свет. Джин взревел — за что! Но это было не важно. Потому, что, испугавшись, Чимин прильнул к Чону, уткнувшись лицом в его грудь. Чонгук ласково обвил его плечи, прижимая ещё ближе к себе и усмехнулся. Этот малыш до отчаяния сильно боялся грозы, но из последних сил храбрился и старался помочь друзьям, готовя для них ромашковый чай. Маленький и хрупкий, он старался быть надежной опорой. Сердце Чонгука растаяло от осознания и вытекло через штанину. Чонгук вытащил из кармана телефон и быстро включил на нём фонарик, снабдив им Чимина. Тот быстро отошёл от шока и, тихо извинившись, вышел в центр, поднявшись на небольшую сцену. Он озвучил предложение Чонгука. Все согласно закивали, но был один человек, которого устраивало не всё. — Что нам делать со светом? — с возмущением поинтересовался Джин, поднимаясь со своего места и ровняясь ростом с Чимином. Тот с секунду помедлил, а затем поднял над собой телефон футболиста и с восторгом произнёс: — Фонарики! Посмотреть на спектакль действительно пришло больше людей, чем планировало изначально. Не всем хотелось тащиться в баскетбольный зал под дождём, но перспектива оставаться в опустевшем, обесточенном здании общежития, радовала далеко не всех. Футболисты помогли перетащить декорации, Чимин договорился с администрацией и те выделили ему с десяток фонариков разной мощности и они с Тэхёном устроились в комментаторской будке, отвечая за свет. Премьера всё-таки состоялась. Нервы Джина были спасены. А особенную атмосферу отметили даже те, кто театром не интересовался вовсе. Когда всё закончилось, Чонгук вызвался проводить Чимина до его общежития. Они дождались, когда последние зрители покинут зал, закрыли его, а ключ Конфетка оставил себе, собираясь завтра утром отдать его тренеру баскетбольной команды. На улице всё ещё лил дождь. Чимин печально вздохнул и Чонгук без разговоров расстегнул свой бомбер укрывая их двоих от холодных капель. — Готов? — с улыбкой произнёс младший и, дождавшись, когда Чимин кивнёт, они вместе побежали к общежитию. На крыльце уже никого не было. Везде стояла слепящая темнота, только в некоторых комнатах горели слабые фонарики. Чонгуку совсем не хотелось отпускать Конфетку. Он всё ещё держал бомбер над ними, хотя они уже стояли под козырьком. — В этой суматохе все забыли про твой день рождения. — с досадой произнёс футболист. — В следующем году будет ещё, — отмахнулся Чимин и поднял глаза на Чона, — мы ничего особенного не планировали, хотели немного посидеть с ребятами из ОТСОС и театральной группой сегодня вечером, но дождь и общая нервозность всех очень утомили. — Я оставил твой подарок в вашей комнате. Выпросил ключи у Тэхёна и успел сбегать, пока мы таскали декорации. — Чонгук победно улыбнулся. — Спасибо, ты спас этот день. Чон опустил бомбер, немного съёжившись от того, что их тесный, крохотный мирок моментально пронзил влажный ветер. Он выставил вперед ладонь, принявшись перечислять свои заслуги за эту неделю. Подарок он не упомянул. Всего вышло пять. — Я заслужил пять поцелуев! Конфетка неловко оглянулся по сторонам, потом уставился на бомбер в руках футболиста и тот моментально понял намёк, закрывая их от любопытных глаз. После третьего поцелуя, который вышел уж совсем жарким, Чимин упёрся ладошками в грудь Чона и тяжело отдышался. — Оставь ещё два прозапас? — взмолился Чимин, облизнув распухшие губы. — Я заработаю ещё! — Ты становишься слишком жадным! Договорить Чимину не дали. Футболист вновь завладел его губами, проникая в чужой ротик языком. Он чувствовал как дрожит Чимин, но им было так жарко, что осознание того, что это Чонгук довёл его до дрожи, нежной патокой разлилось в груди. Сам Чон изнывал от желания, ему хотелось теснее прижаться к этому ангелу, прочувствовать его каждой клеточкой кожи, сжать в своих объятиях. Но Чимин со стоном отстранился. — У меня уже губы болят! Чонгук не отступал. Пять — значит пять. С математикой у него проблем не было. И этот пятый поцелуй длился невероятно долго, так, что у Чона шея затекла. Когда они наконец оторвались друг от друга, Чимин прижал дрожащие пальцы к ярко-алым губам, проверяя на месте ли они. Чонгук явно ощущал стояк, но не свой, а тот, который упёрся ему в бедро. Он скосил взгляд, пытаясь в темноте разглядеть выражение лица Чимина. Тот, казалось, даже не дышал. Тогда футболист опустил бомбер и свободную руку положил на выпирающий бугорок в светлых джинсах Конфетки. Тот сразу отшатнулся, издав тихий, испуганный всхлип. — Хочешь, я помогу разобраться с этим? — голос Чона звучал хрипло и напряженно. — Я… Я сам! Спасибо за день! — Чимин вернулся к футболисту, приподнялся на носочках и нежно чмокнул его в уголок губ, прежде, чем скрыться за тяжелой дверью.***
Молния, ударившая прошлым вечером в электростанцию, которая у университета была автономная, грозила не просто оставить всех без света, но и сорвать очередной футбольный матч. Ремонт завершили только после обеда, как раз к тому времени, когда прибыла команда соперников. Ильсанские тигры были товарищеской командой и были готовы предложить перенести матч на их поле, узнав об аварии. Но администрация вовремя подсуетилась. Чонгук, наученный опытом, отсыпался до обеда, делал домашку и просто наслаждался бездельем. Он несколько раз порывался дойти до соседнего общежития, чтобы увидеться с Конфеткой, но всё время останавливал себя. Такие отношения, когда всё начинается плавно и неспешно, были для него в новинку. И он не мог сказать, что это ему не нравилось, хотя недотрах отрицательно сказывался на его эмоциональном состоянии. Но весь пар он старался выпускать на тренировках. А взвинченный вчерашним инцидентом со стояком, он грозился разорвать Тигров на полосатый флаг. Перед началом матча они с Чимином увиделись лишь мельком, когда группа поддержки проходила по коридору раздевалки, мимо футболистов. Но и этого короткого взгляда и скромной улыбки хватило, чтобы нервозность распространилась по всему телу. Чонгук сделался весь словно оголенный провод, готовый убить в любую минуту. Это несомненно отразилось на его игре, на поле он вёл себя крайне агрессивно и был единственным, кто схлопотал жёлтую карточку в первом тайме, но и единственным, кто забил гол. За этим последовал нагоняй от тренера, что не оценил столько жестокий стиль игры, но затем похвалил за мяч в воротах соперника. Товарищи по команде лишь похихикали за спиной макне, посоветовав подрочить. Второй тайм выдался спокойнее. Чонгук не стал рисковать и нарываться на красную карточку. Он стал прислушиваться к команде и сделал несколько удачных пассов, два из которых привели к забитым мячам. Этот матч Левиафаны выиграли со счетом три — ноль. Впрочем, оказалось, что тигры вовсе и не стремились к победе. Чтобы выйти в четвертьфинал, они уже обыграли две команды, поэтому подарили эту победу Левиафанам, посоветовав не рассчитывать на их доброту и дальше. И остались на вечеринку. В этот раз Чимин тоже был приглашён. Он скромно сидел за столиком у стены, потягивая лимонад и беседуя с тремя тиграми и несколькими девочками из их группы поддержки. Чонгук взял себе банку пива и скромно присоединился к компании, прислушиваясь к разговорам. Он бы так и сидел, наслаждаясь мелодичным голосом Чимина, если бы не подошедший тигр, обративший на него внимание. — О! Это ты Золотой Макне! Ты, конечно, жёсткий! Чонгук поднял голову и увидел парня, с которым столкнулся в ходе битвы за мяч. Именно из-за этого он и получил жёлтую карточку. — Наша команда мечтала заполучить тебя, но выйти с тобой на поле в виде соперников, это нечто! Чон поблагодарил и кинул взгляд на Чимина, что слушал тигра, открыв рот. Младший сразу расправился в плечах, слишком сильно ему хотелось произвести максимально хорошее впечатление на Конфетку. Мол — вот, смотри, видишь, кто бегает за тобой! Обрати внимание, дай мне шанс! И это возымело эффект, да такой, о котором Чонгук пока не смел мечтать. В разгар вечеринки, когда все уже изрядно поднабрались, Чимин робко взял своего футболиста за руку и отвёл в укромный уголок за кухней, позволив прижать себя к стенке и украсть ещё несколько горячих поцелуев, попутно сминая упругие ягодицы в руках. Когда воздух между ними накалился до предела, а в бедро снова упирался стояк Конфетки, отчего тот нетерпеливо ёрзал по чужой ноге, пытаясь хоть как-то унять своё возбуждение, Чонгук не выдержал. Он резко отстранился, разглядывая Чимина в тусклом свете и, твёрдо заглядывая в его глаза, спросил: — Позволишь мне разобраться с этим? Чимин тяжело сглотнул и кивнул головой. Футболист не медлил. Он моментально опустился на колени, покрыл лёгкими поцелуями стройный животик и приспустил шорты, вместе с бельём. Член Конфетки был таким же красивым, как и его хозяин. Среднего размера, изящный, слегка изогнутый, с тёмно-розовой головкой, из которой сочился предэякулят. Чонгук лизнул на пробу и закатил от удовольствия глаза. — Вот почему тебя называют Конфеткой? Ты весь такой сладкий! И он широким мазком облизал член Чимина от яичек до головки. Задержавшись немного, чтобы языком поиграть с дырочкой уретры, он с глухим стоном, заглотил член целиком, плотно обхватив ствол губами, не выпуская из рук ягодицы парня. Конфетка над ним закусил ребро ладони, чтобы не издать ни единого звука, но очень плохо справлялся с этой задачей, каждый раз хныкая, как только Чон поднимал голову, всасывая щёки. Долго сдерживаться Чимин не мог, он попытался оттянуть Чонгука за волосы, но тот лишь глубже насадился, принимая сперму Конфетки сразу в глотку. Отстранился Чон с пошлым чмоком, усаживаясь на пятки и с наслаждением наблюдая за тем беспорядком, что он учинил. Чимина ещё потряхивало от недавнего оргазма и накрывших эмоций. Он стоял прижавшись к стене и откинув назад голову, боясь посмотреть вниз. — Ох, чёрт, Чимин! — Чон провёл рукой по волосам, убирая отросшую чёлку со лба, — Ты потрясающе кончаешь, не слышал ничего приятнее в своей жизни! Чимин наконец выдохнул, опуская голову к футболисту. В его глазах стояли слёзы, отчего сердце Чона болезненно заныло в груди. — Мне ещё никогда так круто не отсасывали. — хрипло произнёс Конфетка.***
В воскресенье утром Чонгук решил действовать. Он проснулся достаточно рано, но Намджуна уже не было в комнате. Чон даже поёжился, представляя, как этот здоровяк с утра пораньше уже тягает гири, наращивая свою мускулатуру. Он высунул руку из-под одеяла и сжал её в локте, чтобы оценить свой бицепс. За окном моросил мелкий дождик, но когда футболист принял душ и залил в себя кружку кофе, распогодилось. Выглянуло неяркое осеннее солнце. Чон закинул рюкзак на плечо и вышел на парковку. Машина соседа стояла на своём месте. Ну, явного отказа Чонгук ведь не получал, Намджун ни раз ему говорил — бери всё, что хочешь, поэтому он не увидел ничего преступного в том, что без спроса воспользуется чужим автомобилем. Да, это не простой карандаш, гель для душа или пачка быстрорастворимого кофе. Но ведь, если они делятся такими мелочами, значит и чем-то более габаритным тоже могут поделиться. А после ноябрьских каникул, Чонгук обязательно пригонит свою машину и даст Намджуну покататься. Настроив навигатор, Чонгук пристегнулся и повернул ключ в зажигании. То, что он собирался сделать, должно было, по его мнению, доказать Чимину всю серьёзность его намерений. Он вообще сомневался, что хоть один парень ранее думал об этом. Припарковав автомобиль на обочине, по примеру других водителей, Чонгук быстро вышел из машины, оставив её на сигнализации и резвым шагом направился по вымощенной дорожке к высокому, белому зданию. Служба в церкви уже давно началась, поэтому, когда двери открылись, практически никто не обернулся, чтобы посмотреть на опоздавшего. Чонгук юркнул на крайнюю скамейку и, положив руки на спинку впереди стоящей скамьи, внимательно обвёл зал взглядом. На одном из первых рядов он быстро заметил розовую макушку. Рядом с Конфеткой сидел парень, словно вышедший из сопливой дорамы про успешных и богатых. Чон скривил лицо и откинулся на спинку, языком играя с колечком в губе. Время тянулось мучительно долго, а когда всё наконец закончилось, футболист подскочил на месте и расслабленно потянулся, дожидаясь Чимина. Впрочем тот, заметив Чона у выхода, замер, как каменное изваяние, боясь сделать шаг вперед. Парень, сидевший с ним до этого, подхватил Чимина под руку и немного склонился к нему. Они о чем-то недолго переговаривались, а потом, наконец, направились к выходу. Пак всё ещё выглядел очень растерянным, мужчина рядом с ним улыбался во все тридцать два. — Чимин, я приехал помочь тебе сегодня! — радостно воскликнул Чонгук, когда они поравнялись, — По воскресеньям ты всегда такой уставший. — Это замечательно! — вмешался мужчина с идеально уложенными волосами, — Нам так не хватает рабочих рук! Чимин, это твой друг из университета? Чимин кивнул, подходя к подготовленному столу, на котором уже были расставлены тяжелые кастрюли с горячим супом и одноразовые приборы. Он взял со стола белый фартук, завязал его и повернулся к Чонгуку, что рассматривал улыбающегося мужчину. — А ты кто такой? — с подозрением спросил Чонгук, не сводя глаз с широкой улыбки. — Разве Чимин не рассказывал? Я его жених, меня зовут Ли Минсон. — мужчина, не переставая улыбаться, протянул руку, которую Чонгук проигнорировал, переведя взгляд на Чимина. — Чонгук поможет мне тут, — резко выдавил из себя Пак, протягивая футболисту такой же белый фартук, как у него самого, — а ты помоги с хлебом. — Как скажешь, моя прелесть! — Минсон заулыбался ещё ярче, хотя это казалось невозможным, развернулся и быстро направился назад в церковь. — Моя прелесть, — передразнил Чонгук, накидывая на себя фартук и принимаясь за работу, — жених? Серьёзно, Чимин? Наша Детка-Конфетка ведёт двойную жизнь? Или ты решил организовать себе гарем? Так это незаконно. Даже, если мы все толпой рванём в арабские страны… а, подожди! — Чонгук резко плюхнул суп в тарелку, отчего во все стороны полетели брызги, — Это же шведская семья! В странах Скандинавии так живут, я слышал, ты собираешься на север? — футболист протянул очередную тарелку бездомному, даже не смотря на него. Его взор был направлен на Чимина, которого, казалось, злобная тирада ни чуть не задела. — Я собирался поговорить с Минсоном сегодня, — тихо произнёс Пак, наливая очередную порцию, — хотел сказать ему всё честно, что встретил другого и, наверное, полюбил. — Почему же ты не рассказал мне о нём? — Чонгук негодовал и считал это вполне резонным. — А ты спрашивал? — Ну, конечно, куда мне до мистера «наглаженные штанишки»! Ума не хватило, я же тупой спортсмен. — Я этого не говорил. — Ты понял, что хочешь бросить этого мудака после того, как я отсосал тебе вчера? — Чон на эмоциях даже не старался понизить голос, чтобы говорить немного тише, а когда протянул тарелку и понял, что никто у него её не берёт, поднял глаза на бездомного, что застыл в немом вопросе, — Какого хрена ты пялишься на меня? — мужчина сплюнул, выругавшись себе под нос, быстро схватил миску и еще быстрее скрылся из виду. — Мне потребовалось время, чтобы разобраться в себе, — Чимин пожал плечами и развернулся к футболисту, оставляя заботу о бездомных на него, — Минсон очень хороший человек и я думал, что люблю его, но с твоим появлением в моей жизни, я осознал, что скорее восхищаюсь им. Ты даешь мне неповторимые эмоции, которые я ранее не испытывал. Мне очень нравится твоё упорство, нахальство и наглость. Когда я наблюдаю за тобой на поле, я забываю, как дышать. А от твоих настойчивых поцелуев у меня сердце замирает. Может, у меня и фетиш на плохих парней, а весь твой вид так и кричит об этом, я знаю, что ты добрый и отзывчивый человек, способный защитить меня и выручить из любой ситуации. Я только с тобой почувствовал, будто скидываю с плеч огромный груз, которым запряг себя по глупости. Понимаешь, на сколько глубоки мои чувства? Чонгук замер с поварёшкой в руках, не сводя глаз с Конфетки и тупо моргая. Он никак не мог найтись с ответом. Ему не дано говорить также красиво, как это делал Чимин, а сейчас, пребывая в шоке, он и вовсе не мог собраться с мыслями. — Ну, чего стоишь, рот разинул! — воскликнула старушка в очереди, так и не дождавшись своей порции супа, — Ответь уже ему, что любишь его, он же ждёт, балда! Эта молодежь, — бабушка повернулась к бездомным, стоящим за ней, — всему их учить надо! — толпа шумно поддержала её. — Я… — Чонгук перевёл глаза на старушку, что жестом показала ему «давай, действуй!», — я люблю тебя. Чимин счастливо улыбнулся, подходя ближе и выдернув из длинных пальцев поварёшку. Его глаза светились счастьем, а розовые волосы очень красиво переливались на солнце. — Сможешь сказать это без суфлера? — Не сейчас, — Чонгук шумно сглотнул, когда наконец понял, что впервые произнёс эти три слова, — хочу увезти тебя отсюда! И он не стал медлить. Одним быстрым движением подхватил Чимина под ягодицами и закинул себе на плечо, другой рукой скидывая с себя фартук. Чимин высоко вскрикнул. Толпа бездомных возликовала, а Чонгук почувствовал себя настоящим супергероем. Уже в машине Чимина накрыло истеричным смехом, он называл Чона королём бездомных и старушичьим протеже. Футболист хихикал в ответ, всё ещё прибывая в какой-то туманной эйфории от всего произошедшего. — Ты правда бросил мистера «я использую весь тюбик геля для волос, чтобы от моей прически отражались спутники» ради меня? — не скрывая широкой улыбки, Чон повернулся к Конфетке, который сидел абсолютно серьёзный. — Я хочу тебя, Чонгуки. Машина слетела с трассы на проселочную дорогу и, подняв столб пыли, скрылась среди густых зарослей, окрасившихся ярко-жёлтым. В салоне было ужасно тесно, поэтому Чимин перебрался на заднее сидение, на ходу скидывая с себя белые кеды и расстегивая голубые джинсы. Чонгук выскочил с водительского сидения, стягивая черный бомбер, с изображением морского дракона, и запрыгнул в заднюю дверь. Они раздевались, не прерывая жарких поцелуев, не в состоянии оторваться друг от друга, будто могли исчезнуть, если их губы будут дальше друг от друга, чем на один миллиметр. Чимин так и остался в своём полосатом свитере, который Чон приподнял, чтобы оставить несколько поцелуев на груди и животе, и немного прикусить чувствительные соски. Чонгуку было достаточно расстегнуть чёрную рубашку, чтобы Конфетка мог поводить пухленькими пальчиками по крепким мышцам, покрытым рисунками. Когда возбуждение обоих достигло предела, джинсы и трусы были разбросаны по всей машине, а Чимин больше не мог сдерживать нетерпеливых стонов, крепко ухватившись за член футболиста, Чонгук полез в свой рюкзак, вспомнив, что так и не выложил оттуда смазку. Увидев это, Пак, не выпуская детородного органа из руки, подался вперед, шарясь в карманах своих джинс. Через несколько томительных секунд, с восторгом на лице, он выудил из заднего кармана контрацептив в блестящей упаковке. Он не врал, из-за программы по борьбе с распространению всяких гадостей, он всегда носил с собой парочку презервативов. Всё происходило в ужасной спешке, будто от этого зависела их жизнь. Из динамиков доносилась какая-то популярная музыка, которую Чон врубил, пока они мчались по трассе, о чем он теперь жалел, желая наслаждаться стонами своей Конфетки в полной тишине. Он было потянулся к приёмнику, но Чимин его грубо одернул, заставив полностью откинуться на сидение и седлая его бёдра. Руки Чона тут же нашли баночку лубриканта, умело вскрыли её и выдавили слишком много на аппетитные ягодицы. Чимин дёрнулся от холодной жидкости и прикусил нижнюю губу Чона. Первый палец нежно скользнул в мягкое колечко мышц и Чимин томно простонал Чонгуку в шею, прося добавить ещё один палец. Второй свободно оказался внутри и младший принялся аккуратно раздвигать их, подготавливая Чимина для себя. Третий палец и Пак крепче жмётся к крепкому торсу, зажав свитер зубами, трётся изнывающим членом, желая скорее получить разрядку. Чонгук усмехается, не переставая трахать Конфетку пальцами, произносит громко, пытаясь перекричать музыку: — Кто-то вчера игрался с собой? — Не смог удержаться. — Чимин смотрит виновато и поочередно облизывает губы спортсмена. Чонгук не видит смысла в дальнейшей растяжке. Три его пальца свободно входят, не встречая сопротивления, а вот член уже разрывается от нетерпения. Конфетка помогает ему раскатать тонкую резинку, затем возвращается в прежнюю позу и заводит руку себе за спину, чтобы самостоятельно направить орган в себя. В момент проникновения у обоих перед глазами взрываются цветные фейерверки, слишком страстно они этого желали. Чимин прикусывает нижнюю губу, хмуря брови и слегка подаётся вперед, умирая от распирающего ощущения сзади. Чонгук пошире расставляет ноги и принимается с силой вколачиваться в мягкую задницу, желая по скорее утолить свою жажду. Конфетка довольно стонет и прикрывает глаза, полностью отдаваясь своим ощущениям. Всё заканчивается слишком быстро для обоих. Они «выходят из-за стола с лёгким чувством голода», желая продолжить в более комфортных условиях. Чимин извиняется за то, что кончил Чону на грудь. Тот проводит пальцами по мышцам, собирая белёсую жидкость и сразу отправляет их себе в рот, прикрывая глаза и довольно постанывая. Конфетка смотрит, как зачарованный, чтобы затем податься вперед, получив слишком грязный поцелуй.***
В университет они возвращаются вечером, пропустив собрание ОТСОС. Но Чимина, а тем более Чонгука, это не волнует. Справятся без них хотя бы раз. На парковке они первым делом встретили обеспокоенного Намджуна, что размахивая руками подбежал к машине. — В чём дело, хён? — футболист выглядел слишком довольно, чтобы заметить раздражение на лице соседа. — Чёрт, Чон, я заявил тачку в угон! — воскликнул Намджун. — Ох, бля… — с пассажирского сидения вылез Чимин, тут же понявший, что ляпнул что-то ужасно не типичное для него, он прикрыл рот ладонью. — Я попросил Чонгука забрать меня, думал, ты догадаешься. — Вы где были так долго? И почему… почему выглядите так затраханно? — Ким поочередно переводил взгляд с одного парня на другого. — Было очень много бездомных, просто тьма! — разведя руки в стороны, Чонгук начал отступление, — Суп отрывали буквально с руками, рвали на нас одежду, еле ноги унесли. — Беги Чон. — вполне спокойно произнёс Ким, но этого хватило, чтобы Чимин схватил футболиста за руку и резво потянул за собой в сторону главного корпуса. По дороге он рассказал Чонгуку, что Намджун в прошлом занимался боксом и слыл весьма неуравновешенным характером, благодаря чему, получил на ринге прозвище «Монстр». Однажды он хотел впечатлить понравившуюся девушку и не рассчитал силу удара, отправив соперника в нокаут на три месяца. После этого он на ринг больше не выходил, как и не стремился заводить отношения, даже на одну ночь. После такого рассказа, Чон сделал для себя пометку — никогда не злить Намджуна. И больше никогда не брать его вещи без спроса. В помещении музыкального зала было слишком тихо и даже не горел свет. Прежде, чем открыть дверь, Чимин печально вздохнул: — Ничего без меня сделать не могут. Но, как только они вошли внутрь и щёлкнули выключателем, стало ясно, что всё-таки кто-то пришел. На сцене сидел Юнги, обнимающий Тэхёна. Оба громко возмутились, когда поняли, что их застукали. А Тэ, не поворачиваясь потребовал вернуть всё, как было. — Юнги? — Чонгук с удивлением уставился на капитана, что с нечитаемым выражение лица поглядывал на незваных гостей. — Ты же говорил, что не гей! — Я этого не говорил. — Но ты отказался идти со мной на ужин! — Ты не в моём вкусе, Чон! Захлопни дверь с обратной стороны, пока не получил пиздю… — конец фразы ни Чимин, ни Чонгук уже не расслышали. Они, держась за руки направлялись в общежитие. Скоро весь университет был в курсе появления новой парочки. Хосок заметно обогатился, поставив крупную сумму за отношения Золотого Макне и Конфетки. А Чонгук блестяще закрыл сессию, совершенно уверенный в том, что сделал правильный шаг, выбрав государственный университет Пусана и их Левиафанов. Но больше всего в своей жизни его радовал ОТСОС.