Вредная привычка

Прусский выдыхает серебристый дым от дешёвой сигареты от LD, которую он держал меж двумя пальцами. Единственный двухчасовой перерыв среди этой макулатуры был бальзамом на душу, ибо чёрствые, режущие пальцы листья бумаги с одинаково чёрно-белыми отчётами уже порядком приелись. Последний лист, который пересматривал Фрид, был отчетом о некой туманной тварине где-то в низких горах, и судя по всему, горы эти были несовместимы для подобного рода тварей, так что в планы входило заскочить к брату, а то не вязалось у него в голове описание типичного туманника, обитающего в типичных влажных местах, с местом иссохшего до кустарников перекати-поле холмов. Но это после перерыва, а сейчас он заслуживает честно заработанный отдых в виде перекура и достойного обеда в столовой. На очередной затяжке его взгляд приковало почти что иссиня-черное дерево непонятной породы и с недопустимо длинными ветвями. Цехватка. Дикая ересь, если не подкармливать. Если голодная, ветвями рвёт все живое и не живое, одному Богу известно, как её ещё не срубили или хотя бы не пересадили в изолятор. Или же просто свято верят в то, что дерево это "доброе". Идиоты там, на верхушке, если честно. Таким тварям верить нельзя - неизвестно что у них на уме, если сознание у них в принципе имеется. А может они и на чистых инстинктах живут. Отвлечься от черных ветвей хищницы его заставил мерный стук каблуков по кафелю. Он обернулся и вовсе не удивился увиденному. Его собственный брат подошёл к окну, оперевшись о подоконник спиной. Присутствие Пруссии было невозможно не заметить - но австриец очень успешно делал вид, что в коридоре он один, усердно копаясь в карманах. Фридрих вновь выдохнул сребристую дымку, окинув начальника взглядом. Бежевое пальто, черные штаны, шарф с эры восьмидесятых, потемневшие длинные волосы, немного грязные после нескольких бессонных ночей - ни дать ни взять тот самый детектив из фильма. Как из Метода, только сигары не хватает. Впрочем, за ней и юркнула в карман тонкая рука австрийца, изящно подкидывая пачку Мальборо на лету. Пруссак недовольно сощурил глаза от этой картины, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Австриец в это время наконец удостоил Пруссака своей немногословный фразой, обращённой скорее к почти потухшей сигарете в руке Фрида. – Слабая. — было ожидаемо услышать это, так что Пруссак пропустил его фразу мимо ушей. – Не смей к ним прикасаться, — карие глаза встретились с иссиня фиолетовыми, с презрением уставившись в ответ. Австриец и не думал оставлять затею выкурить сигарету, и зажал её между зубами, успешно отмахнувшись от внезапного выпада старшего в попытке её забрать. Он с усмешкой покачал головой, а-ля, попробуй забери. Он вытащил зажигалку и подставил её под тонкую трубку у рта, зажигая. Зажигалку в австрийца выбить удалось без труда, он и не сопротивлялся, так что противный звук упавшего пластика раздался скрипучим эхом по пространству, сам же австра отступил на пару шагов к концу коридора. На что немец окончательно вдавил того в стену, удерживая за плечо, и выплюнув свою сигарету, приблизился. Альм съежился, но отнюдь не от страха - просто такие поползновения в сторону его личного пространства не особо радовали. Пруссак резко наклонился, ухватив сигарету зубами и рывком вытащил её, пользуясь тем, что австриец чуть приоткрыл рот. После сигарета полетела на пол, а Пруссия выдохнул, высунув чуть обожжённый язык. Австриец посмотрел на него с таким чутка насмешливым выражением и скептически хмыкнул, уже готовясь вновь достать пачку, на что пруссак злобно на того посмотрел. – Опять полезешь за ними — руки отобью, – он почти процедил эти слова, пропитанные чистой ненавистью к подобным действиям братца. Австриец усмехнулся, но ладонь отдернул. Руки то не отобьёт, а кое-что другое очень даже может. Пруссак удовлетворительно кивнул, после чего отступил на шаг. – Сам же куришь, а меня учить собрался, — голос австрийца звенит в наставшей после небольшой потасовки тишине, от чего по ушам бьют непривычные вибрации. – Ну так я по крайней мере не астматик, да и не курю так часто, как ты, — Австрийская Империя чуть ли не заливается смехом от этого, взглядом указывая на подоконник. – Мой хороший, не надо сказки сочинять, хотя бы с виду убирай окурки тогда, а, — и впрямь, на подоконнике лежало штук пять окурков, и все примерно в одном месте, где изначально пристроился Пруссия. Так что он кивнул, и с усмешкой прошипел тому. – Я тебя в очередной раз не собираюсь в больницу возить, ты из-за своей долгоебёной привычки туда и так раз пять угождал, уже врачам в глаза смотреть стыдно. Вырос блин на мою голову идиот без инстинкта самосохранения. — на эту недовольную тираду австриец лишь игриво закатил глаза. Конечно, не повезет он. Раз в шестнадцатый грозится, а как приступ безропотно везёт, со страхом вновь смотрит. Это ведь уже чуть ли не в привычку вошло, что уж говорить... – Уж так ли тебя сильно тебя это всё волнует? — с лица немца сейчас можно писать картины дичайщего шока и недовольства, граничащих с яростью. Австриец же просто стебался. Он чувствовал заботу, но потеребонькать на нервах немца не преминовал бы возможности. Впрочем, Фрид быстро пришел в себя от негодования. – Пятый год тебе мозги трахаю, волнует, как видишь. — ну вот как могло быть иначе, а? Австриец на сию мысль усмехается, а потом, будто вспомнив нечто, подходит к немцу ближе. Чуть-чуть. На пару шагов. И усмехается, видя, что он до сих пор держит рот чуточку приоткрытым. Вот не надо было лезть. Наверно. Он кладет руку Пруссии на грудь, чуть повыше диафрагмы. Тот, будто читая мысли, подаётся вперёд, позволяя затянуть себя в поцелуй, немного болезненно морщась, когда австриец нарочно задевает больное место. Впрочем, ненадолго, ибо обещание сдерживать свои садомазохистские пороки австриец почти успешно исполняет. Неподалеку звучат две пары ног, стучащих по кафелю - одна пара стучит звонко, словно на изящных каблуках, вторая - глухо, как ходят в ботинках или кроссовках. Братья отрываются друг от друга, австриец вновь опирается о подоконник — по коридору идут резвая таролог в лице Королевства Венгрии и позади более уверенной, размашистой походкой движется Румыния, облаченный в форму охотника здешних мест. Кажется, Венгрия нашла новую жертву для увлекательных рассказов о прошлом компании, о потайных комнатах, а также о мифах и легендах этой организации.