Терновый венец

Я сидел в саду под кустом тернослива. Уж пару дней я нахожусь в Белогорской крепости. Пугачев держал меня под "своим крылом". Его "Цепные псы" (как выражался Савельич) не смели меня трогать, под страхом плети или виселицы. Я чувствовал себя в полной безопасности. Емельян был несказанно добр ко мне, что вызывало недовольство многих казаков. По крепости ходили сплетни и смешки. Говорили многое, и о Пугачеве, и обо мне. Считали Пугачева слишком мягким по отношению к "барскому отродью". Я старался не придавать этому значения, но порой на виселице появлялись тела бравых казаков.... Так вот, Я сидел под кустом тернослива. Запах цветов терновника дурманил голову. Белые цветы роняли лепестки на мои плечи. Так спокойно.... И не хотелось думать, что я нахожусь в логове разбойников. Я не думал даже о Маше, о том что с ней. Не думал и о том, что подлец Швабрин комендант крепости. Всё это было не важно для меня сейчас. Нежный аромат цветов нагонял на меня дрёму и глаза начали слипаться. -Ааааа.... Отдыхаете, Ваше благородие! Из полусна меня вывел знакомый, бархатный голос. Повернув голову, перед собой я увидел Пугачева. Ворот его алой рубахи был распахнут. Босыми ногами он стоял на сухой, колючей траве. На голове его был терновый венок. -"Неужто Господом Богом решил сделаться?" Мысленно усмехнулся я. Я смотрел в его тёмные, бездонные глаза. И в глазах этих видел я думы разные, поступки. Я сидел и любовался им, тем кого боялись и уважали. Он хитро улыбнулся и, подойдя ко мне, присел рядом. -Хорошо, Ваше благородие... Вполголоса сказал он. -Хорошо.... Ответил я. -"Вот бы это никогда не закончилось..." Думалось мне. И вправду, тишина, покой.... И Емельян, как ручной зверёк прижимался ко мне. Он поглаживал мою руку мягко и.... любя? Нет! Верить в это я не мог. Он-самозванец, тот кто убивает направо и налево. А я-верный слуга Её величества императрицы. Из раздумий меня вывели его прикосновения. Он гладил моё бедро. -"Ну уж нет!" Подумал я, перед тем, как вскочить с земли. Я не заметил ветки над своей головой и несколько шипов поцарапали моё лицо. От острой боли я упал на колени. Я зашипел и начал тереть лицо. Емельян подполз ко мне и взял руками мою голову. Гладя царапины большим пальцем, он шептал что-то. Видимо, чтобы успокоить меня. Я безмолвно плакал, стараясь не смотреть на него, пока не почувствовал прикосновения к своим волосам. Емельян аккуратно одел на мою голову свой терновый венок. Он подвинулся ближе и нежно поцеловал меня. И в этом поцелуе я забыл обо всём на свете. Кто он, кто я.... Это было неважно. И пускай, что скоро я увижу его, идущим на плаху. Это будет потом, а сейчас только он, Я и цветы тернослива....