Микеланджело
Самый младший — Майки, когда был совсем малышом болел довольно редко. Как и любой ребенок Майки был гиперактивным и шубурным ребенком. Сплинтер часто терял его из виду, пока тот мог занимался чем-то небезопасным. И часто попадал в неприятности. Так он разбил банку с печеньем, которую отец прятал на самой верхней полке. Измазал весь пол в комнате отца в несмываемой краске. Съел несколько восковых мелков. Разрисовал панцири братьев красками. Вот и сегодня крыс думал, что маленький Микеланджело будет в таком восторге от сюрприза, что ему придется постоянно за ним следить. Но эта ночь была явно другой, и Сплинтер не придал вовремя этому значение: За свою утреннюю вылазку крыс обнаружил идеальное место для прогулки и поднятия настроения сыновьям. В последнее время дети не могли выйти гулять, поэтому Сплинтеру хотелось их хоть как-то порадовать. Поздней ночью вся семья выбралась в город, прячась в тени, как ниндзя. Дети хихикали каждый раз, убегая в тень, чтобы скрыться от глаз и окон. Они пробрались на крышу одного из многоэтажных домов, где дети обнаружили бассейн! Большой, глубокий и чистый бассейн с чистейшей водой. Внутри бассейна светили ярко лампочки, придавая воде кристальный вид. Черепашки зачирикали, уже собираясь бежать купаться, когда Сплинтер преградил им путь своим хвостом. — Ребята, — сказал отец, — я прошу вас быть аккуратными и тихими. Я знаю, что вы любите плавать и играть. Но бассейн глубокий, поэтому будьте предусмотрительны и не «топите» друг друга, как дома. — Хорошо, папа! — хором донеслось до крыса. — Молодцы, идите. Дети запищали, бросаясь в бассейн, по пути скидывая маски и одежду. Раздалось три мощных всплеска, за которыми последовали брызги и смех. Сплинтер заулыбался, следя за сыновьями, радостно плескавшимися в воде. Он почувствовал как ткань на его одежде дернулась. Голова крыса опустилась вниз. Малыш Майки стоял позади отца, держась за его робу маленьким кулачком. Что-то во взгляде сына не понравилось Сплинтеру: большие глаза с легким испугом резво бегали от одного брата к другому. — Оранжевый? — Майки перевел взгляд на отца. — Ты не хочешь присоединиться к своим братьям? — Хочу, — донеслось тихо с небольшой паузой. — Тогда почему не идешь? Микеланджело, опустил глаза, явно задумываясь над ответом. Сплинтер знал, что самый маленький является коробчатой черепахой, которые недолюбливают воду. Но обычно дети хорошо проводили время в ванной. Резвясь в воде и пене, чирикая друг другу и прячась под водой. Сплинтер продолжал следить за сыном, младший явно собирался что-то ответить: его рот приоткрылся, голова приподнялась, осталось лишь замешательство в напуганных глазах. — Майки! — крикнули дети из бассейна, привлекая внимание брата. — Давай к нам! — Оранжевый? — мягко произнес Сплинтер, пытаясь получить ответ. — Я… пойду к ним, — наконец произнес ребенок, медленно ступая к бассейну. Крыс проследил как самый младший добрался до бассейна и прилег в свободный лежак, чтобы удобнее смотреть за сыновьями. Донни с Лео то и дело выныривали и ныряли обратно, обгоняя друг друга. Они кружились вместе под водой, как в прекрасном танце, плавно и грациозно перебирая конечностями. Рафаэль мирно плавал на животе, иногда подгребая лапками, чтобы отплыть подальше от близнецов и насладиться спокойствием. Майки подошел к бассейну, замерев на месте и вглядываясь в прозрачную воду. Он глядел в воду, казалось глубина все увеличивалась и увеличивалась, усиливая неведомый страх. Тело оцепенело от ужаса, Майки сжался, боясь даже дышать, чтобы не упасть в воду. Вернуться к отцу была первой идеей, от которой малыш сразу отказался. Ему казалось, что таким поступком он только сильнее заставит отца волноваться, а братьев напугает. — Майки? Ты как? — спросил Раф, подплывая к бортику. — Я? Ммм… — Хочешь поплавать на моей спине? — спросил старший, на что получил благодарный нервный кивок. С легкой дрожью Майки залез на спину, выдыхая. Почти сухой панцирь старшего брата дарил безопасность и покой. Он смотрел на голубую воду, слушая, как Дон и Лео выселяться, как отец спит, как Раф щебечет от радости. Майки нравилось купаться с братьями дома, но бассейн пугал его. И ребенок не мог понять, чем именно вызвана тревога. Они плавали около десяти минут. Раф задремал, похрапывая в воду, отчего из его морды иногда выходили пузырьки, и это смешило Майки, чуть рассеивая туман страха. Но что-то в груди больно покалывало, умоляя вернуться на землю, пойти к отцу и свернуться у него под боком. Там безопасно. Майки уже хотел было разбудить старшего, чтобы выйти на сушу, когда почувствовал как в панцирь с силой ударилась волна. Черепашонок взвизгнул, подскакивая на ноги, чтобы обернулся и поругать старших. Но ему не дала сделать это еще одна неожиданная волна, больно ударяющую по лицу и сбивающая Майки. Страх вернулся, сильнее сковывая своими оковами и выбивая воздух из груди. Черепашонок покачнулся и в панике попытался зацепиться хоть за что-то, только рядом был лишь одно ничего. Раздался тихий всплеск, который никто не заметил за звонким смехом близнецов. — «Я не умею плавать!» Вот почему он боялся. Страх вызванный неумением плавать. Дома в ванной он не мог утонуть в отличие от огромного бассейна. Сейчас паззл собрался, только заняло это слишком много времени. Майки уже медленно погружался на дно. — «Я же черепаха. Я должен уметь плавать». Майки стал грести руками и ногами в попытке выплыть. Он видел как его братья ныряли, как они плавали, неужели он не сможет так же? Возможно он бы и смог выплыть, но под действием страха его тело не слушалось, отчего гребки выходили резвыми. Когда Майки понял, что ничего не выходит, он попытался закричать, как делал это обычно дома. Черепашка открыл рот, выдыхая последние запасы кислорода, ставшие несколькими пузырями, вышедшими на поверхность. Зрение помутнело, а сознание стало плыть, в последние секунды Микеланджело заметил три зеленых приближающихся пятна. — ...ки! …Майки!.. Майки! Ты меня слышишь? Черепашонок резко вздохнул, одним махом выплевывая всю воду из себя. Голова шла кругом, отчего взгляд все никак не мог сфокусироваться на чем-то одном. Неприятное жжение в горле и легких заставляло тяжело кашлять без остановки. — Тише, малыш, постарайся глубоко вдохнуть, — мягкий голос и теплая ладонь на спине помогли усмирить боль. — Вот так, — сказал кто-то, постукивая по панцирю. — Все будет хорошо. Дышать стало легче, зрение перестало плыть, возвращая картинку и цвета на свои места. Возвращая дыхание, маленький Микеланджело смог рассмотреть отца, сидящего рядом с изучающим видом, его руки едва заметно тряслись, а на глазах выступили слезы. Его перепуганные до смерти братья стояли чуть дальше. Близнецы вцепились в руки Рафа, нервно поглядывая то друг на друга, то на самого младшего. Отец поднял его, укутывая в мягкое оранжевое полотенце. — Все хорошо, Оранжевый. Все уже закончилось, — мягкий голос заставил его поверить в это, и черепашонок отключился. Следующее, что помнит Майки, это холод. Ему было холодно, так сильно, что тряслись зубы. Отец укутывал его в одеяла, притягивая к себе и пряча в своих объятиях. Мягкий и теплый мех, согревали куда лучше одеял. Его постоянно поили какими-то неприятными сиропами и таблетками. Он то спал, то резко просыпался на несколько минут, после которых вновь впадал в бредящий сон. Ему казалось, что он под водой, один. Никто его не спасает, не ищет и не хочет видеть. Из-за этого во сне Майки начинал плакать, чем привлекал своего отца и братьев. Сплинтер поднимал ребенка на руки, укачивая и шепча что-то. В один из таких кошмаров, Майки проснулся на своей кровати, трясясь и всхлипывая. Черепашонок стал осматривать помещение, ища хоть кого-нибудь рядом, но комната была пуста. Страх, что все его бросили превратил всхлипы в громкий плач. — Папа! Рафи! Лео! Донни! Майки кричал, его плач перешел в неконтролируемую истерику. Малыш смахивал слезы кулачками, икал и выкрикивал имена своих братьев. Он никак не мог успокоиться, не замечая как дверь приоткрылась. — Тише, Майки. Мы тут. Майки почувствовал несколько мягких и родных рук. Он поднял глаза, продолжая всхлипывать, его старшие братья стояли перед ним и мягко улыбались. От облегчения младший расплакался еще сильнее. — Тише, тише. Мы рядом, Майки, — прошептал Лео, взбираясь на кровать. Остальные последовали примеру брата. Раф поднял младшего, прижимая к себе, пока близнецы, окружили Майки с другой стороны, поглаживая его голову и панцирь. Они накрылись одним одеялом и, создавая черепашью кучку, примкнули к младшему как можно ближе, грея его своим присутствием.***
Сплинтер резко подскочил, падая с кресла. Похоже он отрубился, после нескольких бессонных ночей с болеющим сыном. — О нет! — Сплинтер рванул в комнату детей, надеясь, что с Оранжевым ничего не случилось. Крыс забежал в комнату, его бешено колотящееся сердце успокоилось только после того, как он заметил на кровати всех сыновей, свернувшихся в черепашьей куче, где в середине спал улыбающийся Майки, которого больше не волновала глубина бассейна.Донателло
Даже будучи ребенком Донателло очень любил строить механизмы, разбирать технику и собирать что-то новое. Как и сейчас он часто забывал про базовые вещи, например, поесть или поспать. Обычно его уведомляли братья о том, что пора перекусить или что маленький гений не спит уже вторые сутки. Механизмы и книги уносили Донателло далеко в мир технологий и знаний. Донни смог починить множество вещей в доме, построить технику из сломанных вещей, найденных отцом на свалке. Но никогда отец не хвалил сына за изобретения. Он лишь мог поблагодарить сына и уйти дальше по своим делам. Но одной зимой что-то изменилось: Это была особо суровая зима. Черепашата пытались греться с помощью всех одеял и одежды, которая у них была. Но это едва ли помогало. По ночам они спали, прижавшись к Сплинтеру, его тепло было лучшим обогревателем. Но так не могло продолжаться целый день, поэтому крыс решил найти более теплые вещи и запастись едой. — Сыновья мои, я уйду за припасами. Не знаю как долго меня не будет. Заботьтесь друг о друге, сидите в тепле и ждите меня. Красный за главного. Так прошел день. Черепашата старались находиться рядом, чтобы греться. Они построили форт из подушек и одеял. Украсили мерцающей гирляндой и удобно устроились внутри. Набрав с собой комиксов по Юпитеру Джиму и снеков, братья сели вокруг Донателло, который брал комиксы один за другим и читал их братьям. Вечер сменился ночью. Донни так увлекся чтением, что очнулся только когда голова Лео упала ему на плечо. Донателло оглянулся, Раф лежал на пластроне, к его боку прижался Майки, посасывающий большой палец. Лео удобно устроился на плече близнеца, посапывая во сне. Донни отложил комикс, и устроился поудобней тут же засыпая.***
Донни проснулся поздней ночью. Не понимая причины пробуждения. Он отлип от своего близнеца, и его тут же окутал холодный сквозняк. Вот что помешало его сну — холод. Все его братья дрожали. Одеяла из которых они соорудили форт не давали должного тепла. И Донни пришлось пожертвовать сооружением ради тепла и комфорта. Маленький Донателло перенес Лео ближе к Рафу, сам встал в центр сооружения и сдернул одеяла вниз. К его удивлению никто не проснулся, поэтому черепашонок улегся на близнеца, укрывая всех несколькими одеялами и сразу чувствуя прилив тепла. Прошло почти три дня, как отец ушел. Черепашки каждую ночь спали вместе под горой одеял. Третья ночь была самой суровой, ледяной поток проходил сквозь туннели, заставляя черепах дрожать даже под горой одеял. И это заставило Донни заняться строительством обогревательного механизма. В одной из книг, которую нашел отец, был описан механизм отопления. Донателло, будучи гением, решил, что сможет повторить его и тем самым согреть не только братьев, но и отца. Он потратил весь четвертый день на изучение, они сидели всей кучей в одеялах, чтобы не замерзнуть. Кто-то один выходил из укрытия за едой, чтобы остальные были в тепле. — Что читаешь, Телло? — поинтересовался Лео, откусывая свое печенье. — Научную книгу. Ты не поймешь, — ответил Донни не отрываясь от чтения. — Эй! — возмутился близнец. — Я умею читать и понимаю все! — Нардо, это сложный… Аргх, ладно, это книга по отоплению. Все трое малышей с интересом глянули на брата, ожидая объяснений. — Отопление — это приспособление для поддержания тепла в помещении, — объяснил маленький Донателло. — У нас очень холодно, — продолжил он. — Холод опасен. Поэтому нам нужно что-то такое, чтобы греться. — Мы можем тебе помочь? — поинтересовался Майки, хрустя печеньем. Донни никогда не мог отказать этим пухлым щечкам и большим глазкам. — Вы можете. Но только будете слушаться меня! — Ура! У них были материалы для работы, конечно, многие вещи придется заменить на найденные, а что-то даже перепаять и разобрать. Но оно того стоит. Донни открыл книгу и приступил к сборке. Работа кипела несколько дней и ночей. Братья послушно следовали командам, принося материалы, держа вещи и не забывали про базовые основы: еда и сон, о которых маленький гений напрочь забыл. Когда дело касалось работы, Донни был полностью поглощен процессом и предпочитал оставить остальное на потом. Братья же по ночам спали, а днем усердно помогали. Никто даже не замечал, что их брат не спит или нормально не ест. А сам Донателло не замечал усталость и голод. Спустя два дня и две ночи дело было сделано. Отопительный прибор был ростом с отца, конечно не то, что в книге, но почему-то идея с лампой от Рафа ему понравилась больше всего, при наметке чертежей. И пришло время испытать ее. Все трое черепашат дружно ждали включения. Дойдя до розетки, Донни воткнул розетку, лампочка загорелась освещая темную комнату ярким светом. Донни поморщился, пряча руками лицо. — Слишком ярко, — прохрипел он. Братья радостно лепетали под согревающим светом. — Телло, это удивительно! Иди к нам! Аккуратно ребенок подошел ближе, становясь под лучи лампы. Тепло окутало его тело, покрывая мурашками мягкую кожу. Донни решил сесть к братьям, чтобы вместе наслаждаться творением. Каждый шаг был до ужаса тяжелым, нога будто весила тонну, усталость резко накатила, сбивая с ног, и черепашонок рухнул на пол. — Ох… больно… — прохрипел малыш. — Донни! — раздалось эхом. Донни попытался подняться, но силы исчезли вместе с падением. Веки налились свинцом, голоса братьев превратились в один звук, и вскоре все превратилось во тьму.***
Проснулся Донни с пульсирующей головной болью. Зрение было затуманено, поэтому ему не сразу удалось узнать, где именно он очнулся. Это явно было теплое место и скорее всего он был укрыт своим любимым фиолетовым пушистым одеялом. — Дон? Ты проснулся? — донеслось тихо. Это был Леонардо, немного напуганный, но счастливый, что брат очнулся. — Мхм, — хриплый звук заставил близнеца поежиться. — Сейчас я принесу воды, — Лео ловко спрыгнул с кровати и побежал на кухню. Голова нещадно гудела и при малейшем шорохе по ней будто били кувалдой. — Донни? — родной тихий голос раздался рядом. — Как ты себя чувствуешь? Черепашка понял, что лежал с закрытыми глазами, прижимая руки к ушам. Он едва смог раскрыть глаза, встречаясь с обеспокоенным отцом. Рядом с кроватью появились еще три пары знакомых глаз. — Ммм, — только и смог произнести маленький Дон. Лео как и было обещано вернулся с кружкой воды. Вот только руки маленького Донателло были заняты другой работой — поддержанием тишины. Майки, который сидел на шее Рафа, как раз вовремя протянул специальные наушники, заглушающие шум. Сплинтер с благодарностью принял их и аккуратно надел сыну на голову. Донни смог вздохнуть, как только большая часть звуков стала заглушена. Конечно, это не помогло убрать боль, но сделало ее менее ощутимой. Близнец протянул кружку, и Донателло выпил все, наконец расслабляясь. Его братья что-то тихо спросили у отца, после чего Сплинтер внимательно посмотрел на Донателло, и кивнул. Малыши с радостью забрались на кровать, окружая брата. Крыс вышел из комнаты, вернувшись через несколько минут. Он прихватил с собой охлаждающий пластырь и лампу, которую соорудил Донни. Сперва отец наклеил пластырь на лоб ребенка. Приятный холод начал остужать перегруженный разум и Донателло почувствовал сонливость и усталость. Использовав прикроватный стол, крыс поставил лампу, направляя ее свет на кучку черепашат. Которые радостно зачирикали, устраиваясь поудобней. — Ты молодец, Донателло. — поглаживая по голове, прошептал Сплинтер. — Я горжусь тобой. С этого дня их зимние вечера стали наполнены теплом и уютом, греющих не только снаружи, но и внутри.Леонардо
Это был канун Рождества. Малыши только что получили свои подарки и сейчас радостно разглядывали их. Раньше Сплинтер дарил им теплую одежду в канун Рождества, но сейчас когда его гениальный сын смог соорудить лампу, и дети подросли, он решил подарить им что-то более развлекательное. Так Оранжевому достались новые краски — Сплинтер заметил, что его младший сын был талантливым художником. К сожалению, все что было для творчества представляло из себя мелки или карандаши. И один набор акварельных красок, где многие цвета уже перемешались, а парочку и вовсе закончились. Набор гуаши, который нашел Сплинтер были новыми, у них истек срок годности из-за чего коробку выбросили. Красному достался плюшевый медведь — самый старший любил обнимать плюшевых зверей и спать с ними. Сплинтер заметил, что игрушки помогают сыну справиться со стрессом. И совсем недавно он слышал разговор детей, которые играли с плюшевыми игрушками. И маленький Раф сказал, что мечтает получить медведя с бантиком. К удаче крыса он смог найти такую игрушку и «позаимствовать» ее у людей. Фиолетовому Сплинтер подарил книгу по инженерии. У ребенка было много книг, но черепашонку не хватало знаний, поэтому он часто спрашивал как устроено то или иное устройство. Однако отец не мог дать на все ответы, поэтому при вылазках старался находить больше книг и приносить их домой. А маленький гений с удовольствием читал каждую новую книгу, принесенную в дом отцом. Синему достались новые комиксы. Сплинтер любил всех своих сыновей. Они все были удивительно разные по характеру и совершенно противоположные по увлечениям. Но Синий был самым выделяющимся — бойкий, бесстрашный, ловкий, эмпатичный, сообразительный и сплочающий ребенок всегда заставлял Сплинтера размышлять о будущем этого черепашонка. Его потенциал был огромен и крыс хотел бы сделать Леонардо лидером в будущем. Но а пока он решил подарить ребенку комиксы, от которых ребенок всегда верещал и очень часто просил отца почитать на ночь приключения Юпитера Джима. Дети демонстрировали друг другу свои подарки, радостно чирикая. От их звуков на душе у Сплинтера стало тепло, а на лице расцвела улыбка. — Папа, папа! — раздался голос Лео. — Можно нам пойти поиграть на улице? Крыс почесал голову, раздумывая над ответом. Сейчас было раннее утро — людей быть не должно, да и они нашли хороший парк, недалеко, где можно было бы поиграть. — Можно, — ответил Сплинтер, и послышались радостные возгласы. — Только мы установим ряд правил, — дети сели перед отцом, внимательно слушая. — Во-первых, вы гуляете только в парке. Во-вторых, если увидите человека, то прячетесь и, как ниндзя, возвращаетесь домой. И самое важное — как только кто-то начинает замерзать, идете обратно домой. Все понятно? — Да, папа! — закричали дети, убегая одеваться.***
Одетые черепашата со смехом ринулись на поверхность. Люк был приоткрыт с их прошлой прогулки, поэтому переместить его не составило проблем. Город был покрыт снегом. Повсюду выросли большие пушистые сугробы от ночной метели. Солнце бросало сквозь редкие облака свои теплые лучи, заставляя снег искриться и хрустеть. Не забывая оглядываться, дети пошли в парк, где тут же началась снежная битва. Снежки летали по всему парку, смех разлетался в каждый уголок, черепашата бегали то и дело падая на землю. Это было так весело, им редко удавалось выбраться на улицу, а в снежную погоду и подавно. Отец переживал, что сыновья могут замерзнуть или впасть в брумацию, поэтому не пускал их. Но когда такой шанс выпадал — это становился лучший день в жизни каждого малыша. Спустя долгую снежную битву, черепашата упали на снег, смеясь и пытаясь отдышаться. — Всем тепло? — спросил Раф. В обязанности старшего входила слежка за братьями. И прямо сейчас он был ответственен за их тепло и безопасность. — Да! — закричали остальные. — Может слепим снеговика? — предложил Майки, подскакивая на ноги. — Да! — раздалось вновь. Они решили поделить обязанности, чтобы слепить снеговика быстрей. Рафаэль взялся за лепку основных снежных шаров. Лео поручили слепить голову. Донни должен был найти палки, а Майки камушки. Черепашата разбежались по парку, начиная выполнять свою работу. Лео закончил раньше остальных. Он поднялся и огляделся, чтобы узнать, чем занимаются его братья. Раф все еще лепил первый комок для снеговика. Майки собирал камни из ямки, которую он выкопал. А Донни отошел дальше всех, он сидел на корточках и явно болтал сам с собой. Что показалось Лео самым интересным делом, поэтому он отнес Рафу голову снеговика и пошел к близнецу. Как и ожидалось, маленький Донателло рассматривал кучку палок, которую он принес и выбирал оттуда идеальные по его меркам палки. Они должны были быть одинакового размера, ширины и цвета. Что, как казалось Лео, было невозможно. — Эти похожи, но размер… — произнес маленький Донни, рассматривая две палки. — Они подойдут, Донтрон, — с легкой смешинкой сказал Леонардо, пугая брата. — Ты что тут делаешь? — Донателло посмотрел на брата. — Я уже закончил с головой. Поэтому решил помочь тебе. — Мне не нужна помощь, Лео, — близнец отвернулся, возвращаясь обратно к анализу палок. Данный ответ сильно обидел маленького Леонардо, он надул щеки, отворачиваясь от брата. Этот неприятный разговор натолкнул Леонардо на идею. — Эй, Дон, смотри, — Лео указал в сторону леса. Пока брат отвлекся, Леонардо выхватил палки из рук брата и ринулся к уже почти достроенному снеговику. — Нардо! Это моя часть снеговика. Верни! — закричал Донателло, бросаясь следом. — А ты догони! Они бегали по парку кругами, пока Донни не остановился отдышаться. Леонардо обернулся на брата, смеясь и не замечая камня, о который он споткнулся. Палки выпали из рук и с хрустом сломались под весом ноги черепашки. Лео проскользил, как оказалось на льду, который под силой веса стал опасно скрипеть. Ребенок шагнул вперед, чтобы поднять сломанные палки, когда лед хрустнул, и обе ноги попали прямо в лужу. Ледяная вода тут же попала в сапожки, делая носки мокрыми, а ноги хлюпающими. Маленький Леонардо ойкнул и выпрыгнул из лужи, ощущая в ногах пронзающий холод. Руки невольно обернулись вокруг себя, а зубы потихоньку стали постукивать. — Нардо! — закричал Донни, подбегающий к брату и замечающий сломанные палки. — Аргх, я так и знал! Придется начинать заново! Недовольный маленький гений, вскидывая руки и ругаясь, ушел на поиски новых палок. Леонардо знал, что оставаться с мокрыми ногами на холоде плохой вариант, особенно для черепахи. Поэтому быстрыми шагами он направился к братьям, которые уже почти закончили снеговика. Рафаэль с Майки на спине ждали близнецов. Как только старший заметил Лео, идущего к ним, чутье старшего брата засигналило. — Все в порядке, Лео? Я слышал крики Донни. — Я… — черепашонку не дал договорить крик близнеца. — Я нашел! Идеальные руки для нашего творения! Донателло передал палки самому младшему из братьев, который с гордостью вставил их на место. Получился очень даже красивый снеговик. Братья радостно ликовали, пока Лео стоял и ощущал, как его ноги покалывают. Теперь холод распространился не только на ноги, но и на тело в общем. Становилось все холодней и холодней, остатки тепла будто высасывали из теплой одежды. — Я думаю, что нам пора домой, — предложил Лео, на что остальные повернулись, явно не ожидая данного предложения от брата-сорванца. — Я хочу еще поиграть! — выкрикнул Майки. — Хочу построить иглу! — Майки, — начал Донни, — иглу строится из множества ледяных кубов, которые мы не можем сделать. — Тогда построим шалаш! — предложил младший. — Майки! Шалаш не делается из снега. — Тогда я не знаю. Но я хочу еще поиграть! — Мы можем построить большую снежную черепаху! — предложил Раф. Майки взбудоражено закивал головой. Все это время Лео стоял, стараясь сдерживать дрожь, пробегающей по всему телу. Ноги уже окоченели от холода, он едва ощущал их. Плюс к состоянию прибавилась усталость. Черепашка, пошатываясь, пытался согреться, ему не хотелось идти домой, ведь поиграть на улице удавалось не часто. — Все согласны? — спросил Рафаэль, ожидая ответ от каждого брата. Но не получил его от одного. — Лео? — А? — отозвался брат. — Да, я согласен. Рафа явно не удовлетворил ответ, поэтому он спросил: — Все в порядке? — Леонардо потупил в землю. — Лео? С одной стороны черепашонку было очень холодно, но с другой были его братья, которые хотели веселиться, и он вместе с ними. Поэтому Леонардо кивнул головой. Еще около пятнадцати минут братья копошились в снегу, выстраивая голову и панцирь для снежной черепахи. Лео сидел около своего близнеца, который то и дело вымерял идеальную голову, то убирая снег, то докладывая. Лео пытался помочь братьям, варежками прибивая снег. Только сильный холод просто-напросто не давал шевелить нормально руками из-за чего он просто стучал по снегу. Глаза то и дело слипались, мешая видеть. — «Я так устал, так холодно». Кто-то потряс его за плечо. Этот кто-то говорил с ним, но Лео не мог разобрать ни одного слова. А дальше все как в тумане…***
То что Леонардо был слишком тихим первым заметил Донни. Он сидел рядом и то и дело наблюдал за близнецом. После той истории с палками, его брат был сам не свой. — Лео, передай мне камень, — попросил Донателло. В ответ тишина. — Нардо? Маленький гений обернулся на брата, который трясся и не отвечал. Донни попытался дозваться до брата еще раз, но тот будто не замечал. Тогда близнец стал трясти за плечи брата, подмечая, что Лео слишком холодный. — Раф! С Ли что-то не так! — закричал Донни. Рафаэль прибежал на крик, начиная осматривать младшего брата. Глаза Лео смотрели сквозь предметы, он никак не шевелился, только трясся. — Нам надо срочно домой! — крикнул Раф, подбирая на руки младшего. — Боже, Лео, почему ты такой холодный! — Раф… его ноги. — почти прошептал Донни, в ужасе прикрывая рот. — Они мокрые. — Побежали! Быстро! Малыши рванули обратно к канализации. Майки сидел на спине у Донни, периодически спрашивая у старшего, что с Лео. Донателло приободрял брата, говоря, что со старшим все будет хорошо. Они прибежали домой и начали звать отца. — Что случилось… о боги! — крикнул Сплинтер, как только заметил почти синего Леонардо на спине у брата. Крыс мигом забрал ребенка на руки, скидывая мокрую одежду на пол. Его охватил ужас, когда руки коснулись полностью промокших ботинок и носок. Ноги ребенка были настолько ледяными, а кожа синей, что Сплинтера посетили сотни ужасающих мыслей. Но видя остальных напуганных детей, крыс собрался с мыслями. — Красный, неси лампу. Фиолетовый принеси все одеяла. Оранжевый у тебя самое важное задание — мне нужно, чтобы ты принес медицинский набор Леонардо. Малыши разбежались по комнатам, Сплинтер уложил Лео на диван и ушел в ванную набирая горячую воду в таз и собирая полотенца. Когда он вернулся, Леонардо был погружен под кучу одеял, сверху на него светила лампа, а рядом стояли старшие черепашата, поглядывающие на брата. — Все будет хорошо, сыновья мои. Сплинтер устроился рядом с лежащим Лео. Он поправил одеяла, настроил лампу и принялся растирать ноги мокрыми полотенцами. — Папа! — Майки вернулся с медицинским чемоданом. — Спасибо, Оранжевый, — Сплинтер принял аптечку и вытащил оттуда согревающие пластыри.***
Прошло много времени, прежде чем к Леонардо вернулся его естественный цвет кожи и тепло. Отец сидел в кресле, глазами исследуя сыновей. После долгих растираний, он разрешил другим обложить собой брата. Так они могли согреть Синего и меньше переживать. Леонардо проснулся на диване, не понимая, что происходит. На него приятно светила лампа, рядом спали братья, а в кресле дремал отец. Окружающее его тепло и усталость окутали его и глаза вновь закрылись, погружая черепашонка в мир снов. Он потом узнает, что случилось. А сейчас главное, что ему больше не холодно.Рафаэль
Это был первый раз, когда Сплинтер предложил приготовить печенье. Он нашел несколько красивых глазурей для украшения выпечки. Их срок годности еще не истек и коробка была совсем новой. Еще он смог раздобыть муки, яиц и сахара для выпечки. Такая удача была довольно редкой. Тогда крыс и решил приготовить сладости, чтобы порадовать сыновей. Конечно, они уже пробовали сладкое, но это было давно. — Сыновья мои, сегодня мы приготовим с вами печенье. Дети радостно захлопали в ладоши и убежали на кухню. Сплинтер нашел рецепт в книге, которую он когда-то нашел на помойке. Они дружно отмеряли граммы, замешивали тесто, и конечно, пробовали его на каждом этапе. В конечном итоге получилось много красивых печенюшек. — А теперь давайте их украсим. Я нашел несколько пачек глазури — Сплинтер протянул четыре цвета: желтый, синий, красный и белый. — Так мало цветов, — сказал Донни, беря в руки белую глазурь. Донателло явно был расстроен из-за нехватки фиолетовой глазури. — Не переживай, Ди! — воскликнул Майки. — Я знаю, как сделать фиолетовый. Младший взял синюю и красную краску, смешивая в тарелке меньше половины синего и красного. На глазах из двух цветов получился один — фиолетовый. — Вау, Майки, это удивительно! — восхищенно произнес Донни, опуская палец в миску и пробуя на вкус. — Ммм, я чувствую сразу два разных вкуса! — Я могу сделать еще оранжевый, зеленый и розовый. Дети стали смешивать глазури и пробовать. В итоге у них было понемногу разного цвета. Печенья стали покрываться разнообразными изображениями: машинки, солнышки, звезды, фрукты и ягоды, смайлики или просто узоры. Печенья получились довольно вкусными, а разноцветная сладкая глазурь придавала свою красоту и вкус. Они съели меньше половины печенья, когда Сплинтер заметил, что Рафаэль намазывает на печенья еще оставшейся красной глазури перед поглощением сладости. Он не придал этому значения, подумаешь ребенок решил подсластить печенье. Довольные дети разошлись по своим делам, оставляя Сплинтера наводить порядок. Раф почувствовал странное бурление в животе примерно через час. Спустя еще минут десять бурление превратилось в неприятную боль. Старший схватился за живот скручиваясь. Что-то явно было не так. — Рафи? Все в порядке? — поинтересовался Майки. — Я не знаю. Живот болит. — Мне позвать папу? — Нет. Не надо. Скоро само пройдет. Только боль не проходила, а к ней добавилась еще и тошнота. Рафаэль продолжал лежать на холодном полу, поскуливая, когда внутри появлялись колики. — Рафи? — на этот раз это был Лео, пришедший из другой комнаты. — У тебя что-то болит? — …Живот. — Я позову папу, — донесся из коридора голос Донни. Лео вместе с младшим присели рядом, поглаживая колючки старшего. Через минуту в комнату вошел отец с аптечкой. — Что случилось Красный? — крыс присел перед скулящим сыном. — Мой живот болит. — Может ты переел… — Сплинтер стал рыться в аптечке. — Папа… что-то мне не хорошо… — Что…? Не успел крыс даже понять, что происходит, когда Рафа стошнило на пол красной жидкостью. Сплинтер ахнул в испуге. — ...к-кровь? — прошептал он, закрывая рукой рот. Холодный пот прошиб крыса, отчего шерсть почти встала дыбом. — Рафи! — дети прижались к брату, от испуга у них выступили слезы. — Папа! — жалобно застонали они в поисках поддержки. Их голос вывел Сплинтера из оцепенения. Он аккуратно поднял Рафаэля на руки и понес в ванную. — Сейчас, дети. Потерпи, Красный. Едва крыс успел донести малыша до туалета, как его вновь стошнило. — Дети, принесите воды и полотенца, — скомандовал отец. Сплинтер держал бедного черепашонка над туалетом, пока того рвало. В перерывах он поил его водой и протирал рот. Остальные братья сидели около двери, успокаивая друг друга. Прошло какое-то время, Сплинтер не мог прикинуть сколько именно, но Рафаэль уже едва открывал глаза, он явно устал, по его лбу стекали капельки пота, а сам он тяжело дышал. — Красный, мне нужно, чтобы ты выпил лекарство. Малыш едва смог кивнуть. Отец быстро положил в рот таблетку и дал запить ее. После чего ребенок просто отключился от истощения. Сплинтер медленно и аккуратно поднял черепашонка, идя обратно в комнату, чтобы уложить сына. Он открыл дверь, подмечая тишину, а потом заметил что дети успели уснуть, свернувшись у стенки в кучку, как они обычно делали в стрессе. Их черепашья куча всегда умиляла Сплинтера, он улыбнулся спящим сыновьям. Сначала крыс отнес Рафа в кровать, после чего вернулся к остальным и сгреб их к себе, относя их в кровать к старшему. От переноса черепашата разлепили глаза. Все еще сонные, дети поползли к Рафаэлю, окутывая его и засыпая вновь. Из-за страха потерять сына, крыс был сам не свой. Сейчас, когда беда миновала, он смог спокойно выдохнуть и пойти убраться. Когда Сплинтер протирал пол он понял, что это была не кровь, а красный краситель. Видимо большое количество красителя вызвало у Рафаэля отторжение. Он просто отравился. — «Какое облегчение», — подумал крыс, выдыхая. После уборки Сплинтер устроился рядом с детьми, поглаживая каждого и не замечая как засыпает сам. На утро Рафаэлю стало гораздо лучше. Дети окружали старшего целый день, то и дело пытаясь залезть на него. Но Сплинтер тут же говорил им прекратить. — Папа, что было с Рафи? — поинтересовался Лео, где-то в середине дня. — Он отравился красителями. Черепахи могут отравиться красителями. А Красный вчера съел его слишком много, что и вызвало такой эффект, Синий. Леонардо кивнул, он быстро убежал за своей записной книжкой, чтобы записать в ней о вредности красителей для черепах.