Привычка

Грегор был уверен, что уже привык ко всем превратностям характера Мерсо. К постоянной молчаливости, со стороны граничащей с мрачностью, к бесстрастному взгляду, который по первой поре кажется тяжёлым и давящим, к обычной для него скупости движений везде, кроме поля боя. Грегор привык и даже научился улавливать тонкие знаки, через которые Мерсо всё же позволял окружающим увидеть частичку себя. К чему Грегор точно не мог успеть привыкнуть, так это к тому, какой Мерсо, оказывается, тактильный. От человека, постоянно носящего латные перчатки – хотя бы одну из них – даже внутри автобуса, совсем не ждал ни желания хотя бы кратко сжать его ладонь, поддерживая, пока есть на то свободные мгновения. Не ждал, что за долгими взглядами, тяжелыми от многих не озвученных мыслей, будут следовать такие же долгие объятия наедине. Та же Дон Кихот – очень активная и ужасно тактильная, и многих из тех, кому симпатизирует, норовит обнять, да вот только манера у неё совсем не та: то сожмёт во всю неожиданную силу в тонких руках, то потрепать, как большую игрушку, попытается. Мерсо же обнимает… надёжно. Не сжимает до хруста в теле, хотя, безусловно, мог бы с лёгкостью, а будто бы просто держит, прижав к себе вполсилы. С их разницей в росте это заставляло уткнуться лицом практически Мерсо в грудь – поначалу как-то даже неловко, затем забавно, а после… Кхм, Грегор определённо не мог сказать, что это неприятно. С правой руки перчатка не исчезала никогда, и закованная в металл ладонь, прижатая к его спине, холодила Грегора даже через рубашку. Этой рукой Мерсо почти не двигал, лишь придерживал, да иногда щекотно перебирал пальцами, за что получал недовольное фырканье куда-то в область ключиц. Зато левая рука, не закрытая латами, живая и тёплая, весьма охотно пускалась в дело. Грегора гладили то вдоль позвоночника, как большого кота, пока не начинала мешаться вторая рука, то по затылку, то и дело аккуратно зарываясь в волосы и массируя голову пальцами, отчего тот млел – действительно, как кот. Возможно, Корпорация Джи в своё время занялась не теми био-имплантами, ха?.. Даже в те моменты, когда обе руки Мерсо ещё оставались в латах, желание прикоснуться к Грегору никуда не уходило. Но вместо того, чтобы убрать преграду, Мерсо решал вопрос быстрее: теперь Грегора обнимали сразу две холодные (фу!) металлические (подумайте только!) руки, зато к макушке прижималось вполне себе тёплое, даже приятное лицо. Лицо медленно, наверняка с очень довольным выражением обтиралось об него щекой, а потом и вовсе утыкалось носом. Грегор слышал, как в такие моменты вздыхает Мерсо, и сам невольно вжимался в него плотнее, обхватывал поперёк тела руками и гладил спину, которая будто никогда не расслаблялась. В такие моменты Грегор чувствовал, словно они поменялись ролями, и кота-переростка теперь обласкивал именно он. Больше всего Грегору, пожалуй, нравились те объятия, что ему дарили, когда имелась возможность банально сесть. Ни Мерсо, ни самого Грегора разница в росте не смущала (ладно, возможно, Грегора _иногда_ смущала), но он точно был не против того, чтобы хотя бы ненадолго изменить обычные правила игры. Сидеть у Мерсо на коленях было до странности удобно, а удовольствие, с которым тот утыкался в его шею и плечи, было слишком явным, чтобы отрицать – чего Мерсо никогда и не делал. Каким-то образом они всегда находили положение, в котором жуткая жучиная лапища не будет мешаться ни хозяину, ни человеку, так упорно старающемуся прильнуть к нему сильнее, плотнее, полнее. В таких объятиях привычная сдержанность Мерсо отходила на второй план: он прижимал Грегора крепче обычного, ворошил волосы и одежду чаще и сильнее, словно не мог никак оторваться ни от слегка вьющихся локонов, ни от банальных складок на одежде. Грегор никак не мог привыкнуть к тому, какой Мерсо, оказывается, тактильный. За целую жизнь ему пришлось привыкнуть и свыкнуться со многими вещами, но он надеялся, что привыкнуть до конца к этой всё-таки не сможет. Каждый раз Мерсо обнимает его, как в первый и в последний, и расставаться с этим чувством, одним из немногих ярких и действительно приятных, Грегор пока не хочет.