Нетронутая дьяволица 2

Никакая причина не может оправдать потерю человеческой жизни.

      Я никогда прежде не встречалась со смертью. Отчего-то всегда казалось, что меня это никогда не коснётся, так что понять чувства знакомых и друзей, когда они становились свидетелями этого ужасного случая, у меня никогда не получалось. И я искренне и наивно надеялась, что не получится, но бездыханное тело Лоры на сырой земле пошатнуло что-то в моих представлениях и установках.       Очевидно, что Лора умерла не сама, — кто-то жестоко поспособствовал её смерти, нагло предположив, что имеет право забирать чужую жизнь. И, наверное, я должна испытывать скорбь или сочувствие, но с Лорой мы никогда не общались, — помимо, конечно, моих просьб помолчать их с Энди на занятиях — так что лишь всепоглощающий страх сковывает моё сердце, заставляя болезненно колоть его. И я не знаю, отчего страшнее: оттого, что передо мной лежит плохо спрятанный остывающий труп, или оттого, что убийца где-то рядом.       Мой взгляд пристально наблюдает за недвижимой Лорой, чья жизнь закончилась так рано. Кажется, девчонке, как и мне, было всего девятнадцать. Так странно осознавать, что только пару дней назад она беззаботно смеялась с Энди от его очередной шутки, а сейчас беспомощно лежит на траве, испачканная собственной кровью.       Не знаю, сколько бы ещё времени я простояла так, шокированная, растерянная и до ужаса испуганная, если бы не Люцифер, бережно взявший меня за плечи и отведший в сторону, подальше от этого кошмара. В нашем дуэте он определённо отвечает за разум.       Или, быть может, после смерти собственной матери просто-напросто уже ничего не страшно?       Проходит, наверное, всего с полчаса, как все уже стоят на ушах. Удивлена даже, что до нас никто не заметил произошедшего — медики сказали, что предположительно смерть Лоры наступила не меньше двух часов назад. Я не разбираюсь в этом, но всё же не стала вникать в их слова. Эта информация мне ни к чему, если не поможет защитить меня и друзей.       Я вся дрожу, но не от осеннего холода, и держу в руках кружку горячего чая, который заботливо принесла Мими — к слову, её состояние не лучше моего. Страх разрастается в груди с каждой секундой всё больше, даже несмотря на то, что теперь меня окружают все, за кого я могла переживать. И тревожусь я нисколько не из-за смерти Лоры, нет. Конкретно на неё мне, как бы это ни звучало, всё равно, но вот на тех, кто близок, — нет.       Убийца всё ещё среди нас, и, кто знает, может, Лора не последняя его жертва?       Делаю глоток горячего напитка, и он согревает изнутри, но лишь временно. Я молча наблюдаю за тем, как тело, уже покрытое сине-фиолетовыми трупными пятнами, аккуратно увозят с территории общежития уже после того, как криминалисты вносят детали в протокол.       Никто не произносит ни слова: ни Люцифер, нервно сжимающий челюсти рядом со мной, ни Мими, закусывающая губы и нежно приобнимающая меня за плечи в знак поддержки, ни Ади и Сэми, которые сейчас ведут себя намного тише обычного. Дино, как и остальная толпа студентов-зевак, тоже вышел во двор, но, скорее всего, не для того, чтобы посмотреть на произошедшее, а для того, чтобы удостовериться, что мы в порядке.       Я только обрела друзей, а сейчас появляется риск потерять их.       И эти мысли убивают, затрудняют дыхание и сжимают грудь, мешая сделать свободный вдох. Сейчас мы должны быть рядом друг с другом, я не позволю, чтобы этот кошмар настиг кого-то из нас.       — Ты как? — неожиданно заботливо спрашивает Люцифер так, словно мы не ссорились. Впрочем, теперь это не имеет значения. — Сильно переживаешь?       Я иронично смеюсь, переводя взгляд на свои дрожащие пальцы, и это становится безмолвным ответом на его вопрос.       — Я переживаю только потому, что её убийца не найден, — пожимаю плечами, отставляя стеклянную пустую кружку в сторону.       — Кому бедняжка так насолила? — задумчиво спрашивает Ади, крепко-крепко прижимающий к себе Сэми. Он, как и я, боится совсем не из-за Лоры.       — Не так важно, кому она насолила, как-то, кто это сделал, — отрешённо отвечает Сэми и шумно вздыхает в объятиях парня.       — Слушайте меня все, — подключается к диалогу Мими, обнимающая себя руками в попытке согреться. После моего звонка она впопыхах выбежала на улицу, даже не удосужившись надеть верхнюю одежду. — Чтобы с сегодняшнего дня никто из вас не ходил в одиночку, ясно? Ни при каких условиях. Я не шучу.       Её обычно мягкий голос строг как никогда, и я абсолютно согласно киваю. Не знаю, удивительно это или нет, но Мими обращается не только к нам с Ади и Сэми, но и к Люциферу с Дино.       «Внутри каждого из нас есть тьма, и, если ты её не видишь, это не значит, что он святой».       «Может, я и груб по твоему мнению, но хотя бы не встречаюсь с одной девушкой, будучи влюблённым в другую».       «Не говори, что не замечала, как он смотрит на Мими».       Я вспоминаю слова Люцифера и сейчас внимательнее, чем раньше, наблюдаю за реакцией Дино. Не уверена, конечно, что мне лишь кажется, но, вопреки словам Люци, в его глазах появляется не похоть, а искра надежды. Та, которая проскальзывает тогда, когда любимый человек позволяет думать, что ему не всё равно.       Не знаю, насколько прав Люцифер и прав ли вообще, но я невольно начинаю присматриваться к каждому действию Дино, чтобы увидеть то, чего по какой-то причине раньше не замечала. И то, что я заметила в его глазах после слов Мими, — только начало.       Мы расходимся по комнатам после того, как толпе зевак остаётся не на что смотреть, а медики и копы уезжают, наказав нам вернуться обратно в здание, что мы, в общем-то, и делаем.       Наутро мы с Мими просыпаемся так, словно ничего не произошло: никому из нас не хочется говорить о том расползающемся по всем органам страхе, чтобы он не распространялся ещё больше, не становился частью нас, пока преступник не будет наказан. Мы старательно улыбаемся друг другу, ведя будничный диалог во время сборов на занятия.       — Как с Люцифером вчера съездили? — спрашивает Мими, но мне кажется, что она делает это лишь из вежливости.       — А как мы могли съездить? — с ироничной усмешкой спрашиваю я, вспоминая вчерашний день. — Сначала всё было нормально, мы даже вели адекватную беседу, а потом поссорились. Как обычно.       — Из-за чего на этот раз? — она складывает тетради в сумку, пока я выбираю, что надеть из открытого шкафа.       — Я попыталась защитить его перед Сатаной, — пожимаю плечами, останавливая свой выбор на клетчатой юбке и чёрном свитере. — Он сравнял меня с мусором, а Люцифера — с отбросом общества, стоило ему узнать, что я пока из Непризнанных.       — Подожди, что? — переспрашивает Мими и садится ко мне на кровать. — Люцифер позволил тебе зайти с ним к Сатане?       — Ну да, — говорю я, заходя в ванную для того, чтобы сменить ночную одежду на выбранный образ. — Не без сопротивлений, конечно. Сначала не хотел, говорил, что нечего мне там делать. Потом смирился.       Мими внимательно слушает меня, не перебивая. Даже если ей некомфортно говорить о Люцифере, она всё равно расспрашивает подробности так, словно мы говорим не о её некогда лучшем друге.       — Я, кажется, начинаю теперь понимать его, — говорю я, вставляя голову в горлышко свитера. — Сатана выглядел таким грубым. Я даже представить не могу, чтобы мой папа так разговаривал со мной или хотя бы смотрел этим ненавидящим взглядом.       Мой голос становится тише, а говорить становится тяжелее от воспоминаний о семейных проблемах. Пусть конкретно с отцом ничего не поменялось, — он всё так же пишет мне по утрам, спрашивает, как мои дела и рассказывает о своих — но мне всё так же тяжело принять, что что-то пошатнуло нашу идиллию. Может быть, со временем, когда я узнаю, что произошло, мне станет легче свыкнуться с этим, но не сейчас.       Я выхожу из ванной и смотрю, как Мими тепло улыбается, проводя пальцем по фотографии на своём рабочем столе. Она привлекала моё внимание не один раз: будучи совсем маленькой девчонкой, Мими повисла на плечах у длинноволосого шатена, — похоже, отца — а сбоку от них, широко улыбаясь и сложив ногу на ногу, сидит импозантная брюнетка. Это, бесспорно, её мама. Тяжело не заметить, насколько они похожи.       — Люцифер не любит, когда его жалеют, — проговаривает подруга, поджав губы. — Но мне так грустно от истории его семьи. Я бы, наверное, не справлялась, если бы мой папа не был столь заботлив и ко мне, и к маме, — Мими говорит об этом с таким теплом, с такой любовью, что на моих собственных губах тоже невольно проскальзывает улыбка. — В его объятиях я чувствую себя принцессой. А ещё, знаешь, мамины поцелуи в лоб — какая-то магия, не иначе. Благодаря им она словно забирает всю мою боль себе.       Мы раньше никогда не затрагивали тему семьи — не было подходящего повода, настроения или желания. Я вижу, что Мими искренне счастлива родиться именно у этих людей, и для меня невозможно оставаться равнодушной.       — Папа всегда давал нам самое лучшее, — продолжает она, а я внимательно слушаю. — И парням из-за этого со мной довольно тяжело приходится, — Мими хихикает, откладывая фотографию и начиная продолжать сборы. — Они все говорят, что у меня завышенные стандарты, но я считаю, что каждая девушка заслуживает самого лучшего. Меня с детства учили, что должно быть только так. А потому, стоит парню сделать что-то не так, причинить мне боль, он сразу же идёт в задницу.       Её слова никак не вяжутся с моими мыслями. Отчего-то я точно была уверена, что Мими даст второй шанс Люциферу, стоит ему поговорить с ней. Или её принципы касаются только любовных отношений?       — А если бы Люцифер предложил вернуть общение, ты бы согласилась? — резко спрашиваю я, смотря на то, как неловко Мими отводит взгляд и надевает на ноги замшевые ботинки.       Она отвечает не сразу, видимо, размышляет над этим, а я терпеливо жду, потому что понимаю: тема непростая. Сказать, когда трезво мыслишь, можно что угодно, но, стоит оказаться в этой ситуации на самом деле, все твои убеждения рушатся как карточный домик.       Мими встаёт на ноги и смотрится в зеркало, задумчиво расчёсывая шелковистые волосы. Её взгляд, скорее, отрешённый, нежели расстроенный, — такой, словно она находится в глубоком трансе далеко-далеко от реальности.       — До недавних пор я была уверена, что нет, — начинает она, не смотря на меня. — Гордость, понимаешь. Я бы никогда не дала второй шанс человеку, который нашёл мне замену и насмешливо вытер о меня ноги, — Мими шумно вздыхает, но я не жалею, что подняла эту тему. Как иначе мне узнать её, если не разговорами? — Но он не вытирал, Вики. Ни о меня, ни о кого-либо другого. Ты сама всё слышала, когда он признался, и я верю ему.       Взяв вещи, мы покидаем комнату и начинаем медленное движение в сторону учебного корпуса. Сегодня нет занятий с мамой, и я даже не знаю, радует меня этот факт или, наоборот, удручает.       — Ты ему веришь, потому что?..       Я не успеваю договорить: Мими быстро перебивает, продолжая мою мысль.       — Потому что знаю его, — на выдохе произносит она.       Теперь картина их взаимоотношений в голове складывается полным образом, потому что я знаю историю с обеих сторон. Люцифер и Мими могут отрицать это сколько угодно и пытаться скрыть, но их связь, несомненно, сильна даже спустя время.       Я не хочу, не могу и не буду смотреть на то, как они отчаянно надевают маски равнодушия. Моё намерение направить их на истинный путь, подтолкнуть друг к другу абсолютно не шуточное, и я буду прикладывать все усилия для того, чтобы совершить задуманное. Может, с моей стороны это неправильно, но мне плевать, если они будут счастливы.       — Ви, — обращается ко мне Мими напоследок перед тем, как мы разойдёмся по нужным аудиториям, — ты не подумай, я не против вашего с Люцифером общения, особенно если тебе это приносит удовольствие. Моментами я могу показаться категоричной или даже ревнивой, завистливой, но это не так. Мне нравишься ты и то, как быстро мы сближаемся, и я просто хочу, чтобы твоя университетская жизнь прошла счастливо. Потому и рассказываю о нём так много. Люци добр только с теми, кто ему не безразличен, и делает всё для того, чтобы им было хорошо. Только делает это порой самыми нетрадиционными способами. Может причинять боль, осознанно или нет — другой вопрос. Но факт остаётся фактом, — она слабо улыбается, отводя взгляд в сторону. — Будь с ним аккуратна, хорошо?       Я не успеваю ответить или хотя бы осмыслить слова Мими: она коротко целует меня в щёку и летящей походкой направляется в нужную ей сторону.       Мне хочется верить её словам — осознание того, что за меня кто-то переживает, определённо приносит радость. В отличие от Дино, Мими не старается оградить меня от общения с Люцифером, а лишь предупреждает. Она действительно заботится обо мне, и оттого я вхожу в аудиторию с лёгкой полуулыбкой.       Невольно начинаю искать взглядом среди присутствующих Люцифера, — вчера мы повздорили и из-за случившегося не успели ничего обсудить — но резко одёргиваю себя, устремив уверенный взгляд перед собой.       Даже не сказал спасибо, надо же! Ну и больно надо!       С поднятой головой поднимаюсь вдоль рядов и жалею, что совместные лекции, пусть и нечасто, у меня только с Люцифером, а не, например, с Мими, Ади или Сэми. Жаль — наверное, с ними занятия по истории проходили бы хоть сколько-нибудь интересно.       Энди, по обыкновению сидящего с Лорой позади меня, сегодня нет. Что ж, оно и не удивительно, на его месте я бы, скорее всего, не нашла в себе сил даже на то, чтобы выйти хотя бы в коридор. Пусть он и раздражал меня своей беспечностью на занятиях, я всё же искренне сожалею его потере и надеюсь, что когда-то он сумеет оправиться после её смерти.       Я начинаю медленно раскладывать вещи на парте и не жду ничего интересного от предстоящего занятия, когда Люцифер заходит в аудиторию и буднично садится рядом со мной. Его появление вызывает в моём теле странную реакцию: то ли тревога, то ли предвкушение — только вот от чего? — словно образуют в желудке тугой узел, заставляя с силой сжать челюсти и уткнуться в тетрадь, с глупым видом притворяясь, будто это самое интересное, что здесь может быть.       Первой начинать я диалог не собираюсь, но и отрицать, что я жду, пока мы обсудим вчерашнее, — и мне без разницы, что именно — смысла нет. Моя грудь удовлетворённо вздымается, а победная улыбка невольно проскальзывает на губах, когда Люцифер нарушает молчание своим низким бархатным голосом.       Он, не стесняясь, завладевает моим разумом. И я не в силах противиться.       — Что, Непризнанная, даже не поздороваешься? — с ухмылкой спрашивает Люци, вынуждая меня поднять на него глаза. Такое, казалось бы, простое действие даётся мне с трудом: я кое-как успеваю скрыть довольную улыбку перед тем, как встретиться с ним взглядом. — Только не говори, что обиделась из-за того, что я накричал вчера.       Не знаю, как он это делает, но ему удаётся считывать моё настроение за секунду. И да, то, что я по-прежнему зла, не отменяет того факта, что его появление заставляет меня радостно трепетать. Только вот это мне удаётся скрывать лучше, либо же Люцифер не настолько проницателен, как ему кажется.       — Ладно, не буду, — неискренне отвечаю я и наигранно отворачиваюсь вполоборота, смотря на Люци теперь лишь боковым зрением.       Люцифер обречённо вздыхает и взъерошивает волосы цвета тёмного шоколада, после чего спешно сокращает расстояние между нами, придвинувшись на деревянной скамье ещё ближе ко мне. Он берёт меня за подбородок большим и указательным пальцами, вынуждая всё же повернуться и перевести взор на него.       Мы сталкиваемся взглядами, а от его неожиданного прикосновения у меня теряются все слова. Ещё секунду назад я хотела высказать всё, что думаю по поводу нашей перепалки у офиса, а сейчас не остаётся никаких эмоций, кроме внезапного спокойствия.       Как у него так получается — сначала за секунду вывести меня из себя, а потом одним прикосновением успокоить?       — Послушай меня, — говорит Люцифер, но не грубо — скорее, серьёзно, — я польщён, что ты пыталась помочь, но, поверь мне, после твоей выходки всё могло бы обернуться так, что помощь понадобилась бы тебе.       — Я ещё никогда не видела тебя таким злым, как вчера, — честно признаюсь я. Мне не было страшно, нет, но после привычно безэмоционального Люцифера это было несколько неожиданно. — Неужели один мой поцелуй в щёку может настолько выбить тебя из колеи?       Теперь моя очередь перетягивать одеяло на себя. Хотел, чтобы я признала свою вину? Что ж, этого не будет, потому что я не виновата.       Люци сжимает челюсти, когда я нарочно двигаюсь ещё ближе к нему, и теперь с большей силой удерживает мой подбородок, то смотря мне в глаза, то непозволительно долго удерживая взгляд на моих губах, что вызывает у меня лишь довольную усмешку. Чёрт, как же приятно видеть, какие эмоции я в нём вызываю. И я даже не знаю, что мне нравится больше: то, что это делаю именно я, или то, что эти эмоции появляются именно у него.       «Думаешь, только ты можешь влиять на меня? — я обращаюсь к Люциферу лишь мысленно, но уверена: он понимает всё по одному моему взгляду, без каких-либо слов. — Ага, как бы не так!»       — Представь, что я могла бы сделать, если бы захотела, — шепчу я на ухо Люци, который всё не отпускает меня. Старается хоть так сохранять контроль над ситуацией? Тогда он опоздал: я уже переняла всё в свои руки.       О да, я упиваюсь своей властью над ним и даже не собираюсь скрывать этого. Пусть знает, что Виктория Уокер тоже на что-то способна.       Но я не успеваю продолжить свой монолог, а Люцифер не успевает ответить: прямо мне в голову прилетает кусочек скомканной бумажки, и в этот же момент в аудиторию входит профессор. Вид его поникший, но меня сейчас больше интересует, какой идиот решил, что бросаться в меня чем-то — прекрасная идея.       Люци отпускает меня и заинтересованно наблюдает за тем, как я разворачиваю записку, когда профессор начинает свой монолог. Нам приходится отвлечься и послушать его хотя бы ради приличия, но бумагу из своих рук я не убираю.       — Наверняка, все уже в курсе произошедшей трагедии, — профессор Геральд шумно вздыхает, и его эмоции, пониженный тон и опущенная голова даже позволяют думать, что он абсолютно искренен. — Нам всем очень жаль, что с Лорой так чудовищно поступили, и я сочувствую всем тем, с кем она была близка. Полиция уже разбирается с этим делом, и мы можем лишь надеяться, что убийца будет найден и наказан. Я знаю, что вам страшно, а потому призываю: не ходите в одиночку даже там, где, казалось бы, безопасно, — он прокашливается и начинает ходить из стороны в сторону с перекрещёнными на животе ладонями. — Надевать розовые очки не по моей части, так что скажу прямо: будьте начеку; если вызовут на допрос, — а это сделают с большей долей вероятности — идите на контакт; берегите себя и близких. Никто не знает, что было в голове у этого монстра, его мотивов и планов мы, увы, тоже не знаем, так что лучше перестраховаться. И, к сожалению, в целях безопасности мы вынуждены перенести бал до лучших времён.       Новости о бале меня не особо интересуют: я вызвалась быть организатором лишь потому, что социальная деятельность может быть учтена при переводе к Ангелам или Демонам. В остальном Геральд озвучивает всё то, о чём я думала с прошлой ночи, что мы обсуждали с друзьями, а потому я незаметно опускаю взгляд вниз, на свои колени, и продолжаю разворачивать бумажку под внимательным взглядом Люцифера.       Мои глаза, наверное, лезут на лоб от удивления, когда я читаю на уже развёрнутой записке всего два слова, но таких громкоговорящих: «Уокер — шлюха». Они написаны слишком чётко, чтобы можно было подумать, что я неправильно прочитала, а потому из меня неконтролируемо вырывается:       — Чего? — повышаю голос слишком сильно, привлекая этим внимание всех, включая преподавателя, который непонимающе смотрит на меня. — Прошу прощения.       Люцифер с таким же негодованием, что и я, берёт из моих рук клочок бумаги и внимательно всматривается в написанное, а после поворачивает голову назад и раздражённо закатывает глаза.       — Это Ости, — он взглядом указывает мне на девушку, сидящую несколькими партами дальше нас. — Её почерк.       — Она совсем страх потеряла? — я кривлю губы и откладываю противную записку от себя, переведя взгляд на Ости. Она машет мне рукой, перебирая длинными пальцами так, словно мы лучшие подружки, и совсем не стесняется.       — Никак не смирится с тем, что я общаюсь с тобой, а не с ней, — Люци пожимает плечами и ещё раз перечитывает надпись на бумаге.       — У вас тут что, традиция — следить за тем, кто с кем общается? — недовольно спрашиваю я, когда в голове невольно возникает воспоминание о том, как мы с Дино встретили Люцифера во дворике общежития.       — Только за теми, кто не безразличен, — усмехается он, а я принимаю это как намёк или некоторое признание, но решаю оставить свои мысли неозвученными. Нечего говорить загадками, я такое не люблю.       Я обречённо пытаюсь сформировать пальцами хвост из своих волос, слишком коротких для этого, и вновь перевожу взгляд на Ости. Её довольный вид раздражает меня намного больше, чем записка, которая, к слову, задевает меня лишь потому, что какого хрена она подумала, что имеет право разбрасываться такими словами в мой адрес?        «Ости, готовься, — предвкушаю я, хмуря брови. — Теперь ты так просто не отделаешься».       И средний палец, который я не стесняюсь показать ей, становится неким предупреждением. Жаль, но это замечает не только Ости, — Геральд прочищает горло и окликает меня по имени, и я медленно поворачиваюсь к нему всем корпусом с ангельским видом.       Но Люцифер, заметивший это, встаёт из-за парты на ноги и опережает любые мои попытки оправдаться.       — Прежде, чем Вы что-то скажете, профессор Геральд, я должен отметить, что некоторые студенты в этой аудитории забыли, как пользоваться мозгами, — в этот момент он смотрит исключительно на преподавателя и не даёт понять кому-либо, что речь идёт об Ости. — И они забываются, желая привлечь слишком много внимания к своей персоне.       Геральд складывает руки в замок и суживает глаза. Он — один из самых адекватных профессоров, как я уже успела для себя отметить, и мне абсолютно не хочется лишаться его доверия и уважения.       — Это Вы про мисс Уокер? — холодным тоном произносит он.       — Нет, что Вы, — Люцифер примирительно поднимает руки и надевает на губы свою фирменную ухмылку. — Наоборот, это сказано в её оправдание.       — Вы оба, Люцифер и Виктория, срываете мне занятие, — кривится Геральд, а я расстроенно опускаю взгляд оттого, что, видимо, упала в его глазах. — Я не собираюсь разбираться, кто прав, а кто виноват, мне это не надо. В целях профилактики останетесь после занятий на уборку в аудитории и уже там сможете обсудить, кто и чем забыл пользоваться.       Геральд не желает слушать моих оправданий, а Люцифер с достоинством принимает наказание. Что ж, чудесно, теперь вместо отдыха я буду вынуждена остаться здесь, чтобы отработать последствия собственных эмоций после действий Ости, которая, к слову, нисколько не жалеет о том, что вывела меня. Ну ничего, это ненадолго.       В остальном занятие проходит неинтересно, за исключением, конечно, того, как я яростно сжимаю под партой кулаки, оставляя на них глубокие следы от ногтей, и ненавидящим взглядом смотрю перед собой.       — Тихо, тихо, — не мягко, а, скорее, твёрдо говорит Люцифер, смотря на мои руки. — Она того не стоит.       Всего несколько слов, произнесённых с таким напором, вызывают у меня судорожный выдох и заставляют разжать невиновные кулаки. Наверное, даже к лучшему, что Люцифер не любит сюсюкаться и не делает этого.       По окончании занятий Геральд, встретив нас в коридоре, не забывает учтиво напомнить о наказании и указывает в сторону аудитории, где мы и должны будем отрабатывать неудовлетворительное поведение. Внутри он показывает швабру с ведром, а также тряпку для того, чтобы протирать пыль, после чего покидает кабинет, оставляя нас наедине.       — Ости всегда была такой стервой? — спрашиваю я, начиная водить тряпкой по деревянному полу.       — Не знаю, — отвечает Люцифер и протирает на полках пыль. — До этого она никогда не видела меня с одними и теми же девушками больше одного раза.       — Это что же получается, что я особенная? — посмеиваюсь я, но со стороны это наверняка выглядит очень глупо, учитывая старую швабру в моих руках и моё полусогнутое положение.       — Ещё какая, — ехидно отвечает Люцифер, но я не знаю, шутит он или говорит серьёзно.       И, стоит признать, мысль о том, что он сказал это серьёзно, неплохо тешит моё эго.       — Она ревнивая истеричка, и из-за этого я вынуждена корячиться сейчас здесь вместо того, чтобы вернуться в комнату, — продолжаю недовольно бубнить я, но при этом не прекращаю уборку. — Нет, я устрою ей такое, что она захочет перевестись в другое заведение.       — Непризнанная, ты уделяешь Ости слишком много внимания, — он подходит к ведру и ополаскивает там тряпку, но делает это неаккуратно: капли стекают на пол, образуя лужу. — Будь выше этого: она и добивается твоих эмоций. Равнодушие гораздо больше выводит из себя, чем месть, — спокойно дополняет Люцифер и игнорирует мокрое пятно. — Тебя так разозлило то, что она написала про тебя в записке?       — Нет, мне всё равно, кем там она меня считает, — признаюсь я и тоже подхожу к ведру, чтобы промыть швабру. — Меня разозлила её уверенность в том, что останется безнаказанной.       Сегодня явно не мой день. Наверное, звёзды так совпали, иначе как объяснить то, что после сцены с Ости я ещё и поскальзываюсь на луже, образованной после неаккуратности Люцифера?       Но упасть я не успеваю, хотя до этого остаются считанные мгновения: Люцифер не медлит и успевает подхватить меня на руки, заведя одну из них за спину, а другой придерживая мои ноги под коленями. Напряжение вмиг исчезает, когда я чувствую тёплые ладони Люци на себе и смотрю ему прямо в глаза с лёгкой полуулыбкой. Да уж, ещё чуть-чуть, и мне пришлось бы менять одежду или ходить в мокрой и испачканной.       Люци держит меня дольше, чем следовало бы, и опускает на ноги лишь тогда, когда я негромко прокашливаюсь. Поправляю юбку, чуть приспустив её подол, и благодарно киваю ему, бросив короткое и нехарактерно робкое для меня «спасибо».       «Он просто помог тебе, — успокаиваю я сама себя, — точнее, пытаюсь успокоить — отмечая внезапно появившуюся дрожь в коленках. — Незачем так реагировать!»       Я издаю протяжный вздох, чтобы взять себя в руки, и, наверное, придаю слишком много значения обычной вежливости. Чтобы избавиться от ненужных мыслей, возвращаюсь к мытью полов и намеренно стараюсь избегать воспоминаний о тёмных и таких манящих радужках Люцифера, внимательно наблюдающих за мной в тот момент.       — Ну, вроде всё, — я осматриваю кабинет, когда мы заканчиваем уборку, и упираю руки в бока, оценивая результат.       — Наконец-то, — выдыхает Люцифер и переводит взгляд на циферблат наручных часов. — Ты сегодня что-то ела?       — Нет, — честно признаюсь я: за день не было ни одной свободной минуты, и в напоминание об этом в животе начинает неприятно урчать.       Мы направляемся в сторону выхода из аудитории, чтобы как можно скорее вернуться в общежитие и смыть с себя остатки отработки.       — Предлагаю съездить в мак, — внезапно заявляет Люцифер. — Я не особо любитель фастфуда, но сейчас, на голодный желудок, это кажется неплохим вариантом.       Я согласно киваю: в нашей с Мими комнате практически никогда не бывает сытной еды, ведь обычно мы обходимся обедами в кафетерии, а ужинаем с Сэми и Ади. Так что идея Люцифера вполне целесообразна, да и развеяться после всех событий было бы неплохо.       Мы выходим на университетскую парковку, и сначала я думаю, что Люцифер закажет такси, но он проходит дальше и, к моему удивлению, останавливается около чёрного байка. Он садится на него и протягивает мне один шлем, а второй надевает на себя. Кажется, его совсем не заботит моё негодование.       — И когда ты собирался рассказать, что у тебя байк? — спрашиваю я и недоверчиво беру шлем в руки.       — Прямо сейчас, — Люцифер вставляет ключ зажигания и заводит мотор. — Садиться будешь?       Пронзительный звук двигателя разрезает тишину, и я тоже надеваю на голову шлем, а после сажусь сзади и крепко обхватываю руками корпус Люцифера так уверенно, словно делала это сотню раз.       Предвкушение накрывает с головой, и я не сдерживаю предвкушающей улыбки, надёжно скрытой под защитой. Я бы соврала, если бы сказала, что уже сидела на мотоцикле хотя бы единожды, как и если бы сказала, что никогда не грезила об этом.       Мы резко двигаемся с места, и эмоции переполняют меня: кто знал, что однажды моя мечта исполнится, да и, к тому же, в компании Люцифера?       Тепло его тела согревает, несмотря на прохладный ветер, бьющий в лицо, защищённое тёмным стеклом шлема. Я только сильнее сжимаю ладони на его животе, когда байк делает резкие повороты. Мы с невероятной скоростью пролетаем мимо десятков машин, проезжаем сквозь величественные небоскрёбы.       Свобода. Вот, что наполняет мои лёгкие в этот момент. Освобождает от всех мыслей: я перестаю думать, пусть и на время, о тех событиях, что окружают меня с самого начала обучения. И в этом, несомненно, есть немалая заслуга Люцифера.       Мы подъезжаем к зданию Макдональдса с характерными вывесками красного и жёлтого цветов, и Люци оставляет байк на парковке. Внутри останавливаемся у терминала самообслуживания, на котором Люцифер сразу же добавляет в «корзину» выбранную еду.       — Ты что будешь заказывать? — спрашивает он и возвращается в «главное меню», чтобы я могла детально рассмотреть выбор.       — Оплачивай, — я вижу, что Люцифер уже сделал свой заказ, так что ожидающе смотрю на него и вынимаю из рюкзака пластиковую карту. Пусть денег на ней и не так много, но на оплату бургера точно хватит. — Я после тебя закажу.       — Непризнанная, оставь свою гордость для другого случая, — строго бросает он. — Земля не схлопнется оттого, что я оплачу за тебя пару долларов. Так что, повторюсь: делай заказ и не возникай.       Я неловко прокашливаюсь и всё же делаю шаг вперёд, удерживая ровную осанку. Не люблю, когда за меня платят — впоследствии чувствую себя должной. Но Люцифер ясно дал понять, что мне сегодня не суждено воспользоваться собственной картой. Да и, если он так сильно жаждет потратить свои деньги, кто я такая, чтобы отказывать?       По готовности заказа Люцифер берёт в руки поднос, не забыв поблагодарить сотрудника, стоящего за стойкой раздачи, и направляется в сторону столиков. Мы занимаем один из них у окна и приступаем к еде.       — Спасибо, что оплатил, — говорю я, смотря на то, как Люци откусывает бургер. — Но в следующий раз я сама.       — Надеюсь, этот следующий раз настанет в ближайшее время, — он поигрывает бровями с набитым ртом, и это выглядит так забавно, что я начинаю громко хохотать.       — Не терпится снова провести со мной время? — делаю глоток колы, газы которой отдают на языке приятными покалываниями.       — Именно так, Непризнанная, — подмигивает Люцифер, и я давлюсь газировкой от этого заявления. — А теперь думай: шучу я или нет.       Я закатываю глаза от его слов. Снова играет со мной, не даёт узнать, что у него в голове. То открывается, то говорит загадками, как мне понять, что он думает? Как пробраться в сознание хотя бы на минуту?       Мои мысли прерываются, когда я внезапно натыкаюсь взглядом на ошарашенный вид Мими. Она стоит рядом с Сэми и Ади, удерживая в руках красный поднос, — похоже, не ожидала увидеть меня здесь, да ещё и в такой компании. Подруга одёргивает парней, указывая пальцем в нашу сторону, и вовсе не скрывает этого, направляясь к нам.       Люцифер тоже замечает это, — я вижу, как он бросает на друзей лишь мимолётный взгляд — но никак не реагирует на них, продолжая есть сочный бургер.       — Привет, Ви! — радушно здоровается Сэми. Что-что, а одно всегда остаётся неизменным: несмотря ни на что, он всё так же дружелюбен и позитивен.       Ребята плюхаются на мягкие диваны по разные стороны от нас. Видимо, они уже собирались уходить, раз перед этим сложили пустой поднос на стойку.       Мими целует меня в щёку и кладёт кожаную сумку между нами, а Ади даёт мне «пять». Люцифер поднимает на нас взгляд и протирает рот от соуса сухой салфеткой.       — А со мной уже не надо здороваться? — шутливо спрашивает он, смотря то на нас с Мими, то на парней.       — Ты украл у нас подругу, — Мими демонстративно закатывает глаза и осматривает наш стол. — Вики, мы тебе раз десять звонили, почему не отвечала?       Только сейчас вынимаю из сумки гаджет и замечаю двузначное число рядом с уведомлениями о пропущенных звонках. Стоит, наверное, отключить беззвучный режим. Но я ведь не думала, что меня будут искать!       — Она была занята более важными вещами, — Люцифер забавно поигрывает бровями и получает от меня лёгкий пинок под столом.       — Ты, я смотрю, любишь бросаться в омут с головой? — беззлобно шепчет Мими прямо мне в ухо.       — Потом поговорим, и я всё расскажу, — с невозмутимым видом отвечаю я так же шёпотом.       Я понимаю её беспокойство и, наверное, даже благодарна за него в какой-то степени. Но её слова, какими бы искренними они ни были, вряд ли смогут повлиять на мои действия. Даже если бы наш поход в закусочную был не стечением обстоятельств, а просто обыденным решением, меня бы никто не остановил, если бы было желание.       — На будущее: не говори, что я не предупреждала.       Она отворачивается к парням, сложив ногу на ногу, и натягивает на губы улыбку, мастерски делая вид, что ничего не произошло. Но от Ади это не уходит: он настороженно суживает глаза, бросая на нас недоверчивые взгляды и жестом указательного и среднего пальцев показывая, что просто так нам не отделаться, и это вызывает во мне смех.       Люцифер и Сэми заводят беседу как будто лишь из вежливости, и я не могу не зевнуть, показательно прикрыв рот рукой, чтобы показать, что они тут не одни.       — Кстати, у Асмодея на выходных вечеринка, — слова Люци взбудораживают всех нас, заставляя потирать ладони в предвкушении. — Говорит, в честь начала учебного года, но… — он негромко посмеивается. — Все мы знаем, что начало учёбы его абсолютно не интересует.       — Ага, я уж поняла, — цокаю языком, вспоминая каждое занятие. — Мы вроде обучаемся на одном курсе и даже направлении, но я ни разу его не видела и даже не представляю, как он выглядит.       — Тогда в субботу у тебя будет возможность с ним познакомиться, — на губах Люцифера расплывается хитрая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. — Поверь, он тоже с нетерпением ждёт этой встречи.       «Интересно, откуда лучший друг Люци знает обо мне и почему хочет познакомиться?» — думаю я, но не успеваю задать вопрос вслух: Ади прерывает меня.       Он беспардонно берёт мой стаканчик с колой и выпивает до дна, а после встаёт на ноги и опирается ладонями о стол.       — Наконец-то вечеринки! — громко восклицает Ади, привлекая внимание других посетителей заведения. Он или игнорирует слова Люцифера, или намеренно переводит тему, заметив непонимание на моём лице.       Кажется, веселье только начинается.