"Непокорный"

Шериф Вейзи значительно уступал ростом и телосложению Гаю Гисборну. Но его помощник, несмотря на такое преимущество, прогибался морально и физически перед этим мужчиной, будто не знал, что стоит ему захотеть, и он уложит шерифа на лопатки. Гисборн не хотел… Он словно послушный пёс, который поджимает хвост перед хозяином и рвет собственную глотку за него перед врагами. — Ты трус, Гиззи, — шепчет Вейзи в шею Гаю. — Ты трус и если это не так, докажи. Шериф прижимается к стройному телу помощника, — Поцелуй меня, — его рука больно тянет отросшие волосы Гая на затылке. — Милорд, пожалуйста, не нужно. — Звонкий удар по щеке тут же прерывает мольбы. Жжение от ладони шерифа на руке будто клеймо. Гай послушно поднимает голову, не говоря больше ни слова. Шерифу нравится, когда Гисборн смотрит ему в глаза. Это значит, что тот полностью подчинился. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя ударил еще раз, то лучше не сопротивляйся. — Вейзи поверхностно целует помощника в губы, а затем резко отстраняется, — Ну же, Гай. Твоя очередь. Гисборн замер, зажатый между холодной стеной и горячим телом шерифа не в силах что-либо сделать. Его охватил стыд за то, что он становился тряпкой рядом с Вейзи каждый чертов раз и позволял ему пробовать на себе все что угодно, даже то, что приносило немалые увечья — Гисборн не получал таких ран, будучи охотником на Гуда. А за стыдом по телу разошлась злость. В первую очередь на самого себя и только следом на шерифа. Гай вдруг встрепенулся, словно пёс от громкого звука, и резким движением развернул Вейзи, схватившись за плечи в черном шелковом одеянии, кругом, прижимая уже его к стене и опасно нависая над ним. Вейзи ахнул от неожиданности. Дыхание перехватило, а предплечья ныли от боли, так сильно Гисборн сжимал их. Шериф не мог скрыть удивления на лице, как и не мог внутренне радоваться тому, что сейчас сделал рыцарь. Наконец! Мальчик проявляет себя как мужчина. — Ваша очередь, милорд! — Говорит, будто выплёвывает Гисборн, спуская свои руки с предплечий шерифа до запястий. Его губы склонились над шеей Вейзи, словно он хочет выпить его кровь, как вампир из поверий. Но вместо укуса Гай проводит языком дорожку от артерии до уха, заставляя шерифа поднять плечи от странных чувств, что разливались по его телу. Вейзи чувствовал себя пойманным в ловушку, бессильным в хватке рыцаря. Его одолели страх на пополам с удовольствием. — Гисборн, я ждал этого десять лет, мой мальчик, — говорит шериф, точно зная, что такие слова отобьют пыл у Гая что-либо доказывать и дальше. За столько времени Вейзи научился тянуть те ниточки, которые заставят Гая делать все, как он хочет и когда хочет. Поэтому шериф выгибается навстречу крепкому телу, не имея возможности коснуться его руками. И правда. Гисборн отходит на шаг от такого, и взгляд его снова становится как у провинившегося пса. — Вы снова выиграли, шериф. — Рыцарь опускает руки. Его кулаки то сжимаются, то вновь разжимаются, будто думает, что лучшее: ударить или сбежать, как обычно, он делает. Он уже разворачивается, делает резкий шаг в сторону, прочь отсюда, как слышит насмешливое: «О, Гисборн. Ты можешь бежать, но не можешь спрятаться». «Ты вернёшься. И когда ты это сделаешь, ты будешь в моей власти. Потому что иначе ты не можешь». Гисборн ускоряется, едва не спотыкаясь о собственные ноги. Он слышит язвительный смех, раздающийся в конце коридора, и сопротивляется желанию заткнуть уши руками. И ему страшно, что эти слова — правда.